Лев ЛЕЩЕНКО: «Каждое утро занимаюсь аутотренингом — глядя в зеркало, повторяю: «Мужик, держись! Мужик, держись!», и, слава Богу, держусь...»

Анна ШЕСТАК. «Бульвар Гордона» 15 Августа, 2012 00:00

- Приятно, когда тебе 70, слышать вопрос: «Как вам удается так хорошо выглядеть?». Я вам вот что скажу: надо во всем соблюдать умеренность.

Лично у меня никаких секретов нет: питаюсь, как все, зарядку делаю, когда нахожусь дома и есть настроение (в дороге-то не особо поделаешь), но каждое утро занимаюсь... аутотренингом - глядя в зеркало, повторяю: «Мужик, держись! Мужик, держись!». И, слава Богу, держусь, хотя иногда вспоминаю анекдот про девушку, которая встала утром, подошла к зеркалу и говорит: «Не знаю, кто ты, но надо тебя накрасить».

А вообще, забочусь не столько о внешности, сколько о голосе, потому что голос свой я люблю больше. Чтобы он меня не подводил, соблюдаю три правила: не есть мороженого, не пить водки и не проводить бессонных ночей. Самое главное для певца - здоровый сон и хороший отдых для связок, так что стараюсь высыпаться и много не говорить, не люблю, например, давать интервью аккурат перед концертом: наболтаешься, натреплешься, а потом тембра такого, как надо, не будет.

Знаете, в юности я работал в Большом театре рабочим сцены - ломанулся туда, чтобы посмотреть, что же это такое, и мне повезло видеть в действии всех наших великих артистов, слышать все по-настоящему золотые голоса: и Лемешева, и Козловского, и Галю Вишневскую, которая тогда только начинала. У каждого было свое понимание гигиены голоса, но мне запомнилось то, как берег связки знаменитый баритон Павел Герасимович Лисициан. Два дня перед концертом он вообще молчал - писал записки! И ни одна сила в мире не могла заставить его заговорить.

Это сейчас оперные певцы поют в микрофон или даже под фонограмму, можно как-то схимичить, а тогда люди очень ответственно, серьезно относились к своей работе. Может, оттого и музыка была другая, и даже нынешние поколения ищут эти записи, крохи, от них оставшиеся, в интернете, чтобы хоть как-то прикоснуться к ней.

Я вот тоже не так давно к опере прикоснулся - правда, иначе: мы с Давидом Тухмановым таки поставили его оперу «Царица» о Екатерине Великой. Я вообще очень уважаю и люблю Давида Федоровича. Мы давно дружим, он подарил мне три песни - «День Победы», «Соловьиную рощу» и «Притяжение земли», которые кормят меня по сей день. Если бы не они, неизвестно, что бы было с Лещенко, потому что многие мои коллеги и ровесники давно оставили сцену.

Коля Соловьев, например, который когда-то был так же популярен, как я, не выдержав всех этих перестроечных процессов, ушел работать таксистом, и, возможно, я сломался бы тоже, если б не тухмановские хиты. Поэтому, когда он сказал мне: «Знаешь, Лева, я написал оперу, а пристроить не могу», я ответил: «Дай послушать!». А послушав, убедился, что произведение гениальное, и пошел с ним по театрам. В Большом отказали: мол, нет необходимой базы, и прочее, и прочее, но в Михайловском взяли: «Мы поставим это с удовольствием!». Вторым этапом был поиск денег - обратился я к друзьям-олигархам, и один из них вложился. Оперу презентовали публике, после премьеры было два успешных спектакля в Кремле, во Дворце съездов, на малой сцене того же Большого, и сейчас труппа ездит с гастролями по всем городам, где бывала Екатерина, и по тем, где не бывала, но где хотят о ней больше узнать. В Краснодаре, например, было три спектакля подряд - переаншлаги, люди двери ломали!

Да, я хожу в интернет, а чего вы удивляетесь? Но только чтобы новости почитать, страничек в соцсетях не завожу, ничего не пишу и слухов о себе там не комментирую. Какой самый нелепый? Ну, ему уже 100 лет - о том, что у меня якобы война с Пугачевой, потому что в свое время она вычеркнула меня из списков участников «Песни года», музыкальным редактором которой являлась. На вопрос, правда ли это, я всегда отвечаю, как Василий Ливанов.

Однажды во МХАТе, когда там неразбериха с руководством была, ему сказали: «Вас вызывают в художественную часть», на что артист ответил: «Художественное целое в художественную часть не ходит!». Так вот и я: не могла меня Алла Борисовна из своих списков вычеркивать, потому что я свое имя туда никогда не подавал. А отношения у нас с ней хоть и не доверительные, но вполне приличные и даже симпатичные. Я со всеми коллегами в приятельских отношениях, не с одним Винокуром.

А интернетом не увлекаюсь еще и потому, что, во-первых, некогда, во-вторых, у нас с женой один компьютер на двоих, а с женщинами я не воюю. Я и телевизор-то ей давно без боя уступил - если что-то и смотрю, так спортивные передачи. Правда, сейчас Олимпиада, я больше времени у экрана провожу.

Какие виды спорта мне интересны? В первую очередь, те, которыми занимался сам: большой теннис, плавание, баскетбол... При своем небольшом росте я, кстати, был неплохим баскетболистом. Полюбил эту игру во втором классе. В нашей школе в Сокольниках был спортзал, где вместо колец баскетбольных висели две дужки от венецианских стульев, и мы, мальчишки, до потери сознания гоняли по этому залу с кирзовым мячом, пытаясь закинуть его в одну из дужек. А потом, когда семья переехала из Сокольников на улицу Войковскую, рядом с нашим стоял дом, где жили динамовские спортсмены, и я, мечтая стать одним из них, потащился на стадион «Динамо» и попросил записать меня в секцию баскетбола. Впоследствии играл за молодежку, так что в баскетболе я, дорогая моя, гораздо дольше, чем в музыке, - с младшего школьного возраста.

Сейчас, конечно, уже не такой быстрый и прыгучий, как раньше, но если вижу мяч, мимо пройти не могу: подхвачу, попытаюсь куда-то закинуть или постучу в крайнем случае по полу. Даже пну ногой, но равнодушным к нему не останусь: старая любовь не ржавеет.