Бизнесмен из США Гиви ТОПЧИШВИЛИ: «Трамп пережил семь банкротств. Каждое банкротство — колоссальный стресс: это высший пилотаж бизнеса»

Гиви Топчишвили — уроженец Грузии, физик по образованию и американский бизнесмен, основатель и президент 9.8 Group, которая оказы­вает компаниям со всего мира услуги по продвижению их брендов в США и на других мировых рынках.

Свой первый удачный бизнес Топчишвили организовал в Москве. Он участвовал в создании и развитии информационного агентства РБК. Затем, в конце 1990-х, обосновался в США, где создал собст­венный медийный бизнес, выводил на американский рынок российские СМИ (НТВ, Первый канал, RTVi и другие). После мирового экономического кризиса 2008 года продал свой пакет акций РБК и полностью ушел из медиасферы.

В Украину Топчишвили приехал, чтобы оценить ситуацию и найти новые интересные для инвестирования бизнес-проекты. Большим упущением местных элит он считает отсутствие инициатив по созданию технопарков и поддержки инновационных проектов как таковых. Он убежден, что Украина перестанет терять ценных специалистов, если тут создать специальные центры по работе с ино­стран­ными компаниями и собрать в них ученых, инженеров, технологов. Тогда инвесторам будет проще и интереснее вкладывать день­ги в украинский интеллект.

В интервью корреспонденту интернет-издания «ГОРДОН» Топчишвили также рассказал о своем знакомстве с президентом США Дональдом Трампом, объяснил, почему поддерживал его во время выборов и по какой причине считает его приход благом для Америки и всего мира.

«Russia Today стала успешной, потому что у них были немаленькие средства. Они, как и Al Jazeera, пришли в Северную Америку тратить деньги»

— Вы работали со множеством российских компаний. Санкции, введенные по отношению к ним после оккупации Крыма и части Донбасса, повлияли на ваш бизнес?

— Попавшие под санкции клиенты (а это главным образом серьезные и крупные компании) были вынуждены уйти. Мы, если можно так сказать, поддерживаем отношения, но работать больше не можем — это неразумно, да и незаконно.

В России сегодня очень непросто: интеграция в международные рынки ничтожна, ситуация с деньгами и доступом к рынкам капитала постоянно усложняется, гигантский отток капитала и мозгов. Поэтому даже не попавших под санкции клиентов становится меньше — они либо уже на грани банкротства, либо просто не решаются работать на рынке в разы более конкурентном и жестком, не имея доступа ко всему спектру бизнес- и финансовых инструментов. Конечно, это неприятная ситуация, и я не вижу, чтоб она разрешилась быстро.

С другой стороны, в этом есть определенные плюсы. У нас растет число запросов со стороны восточноевропейских клиентов, мы все больше ориентированы на американский и южноамериканский бизнес. Восточной Европе еще предстоит найти свои рецепты и выстроить алгоритмы для диалога с Западом, и в частности США. Сейчас я не вижу ни четкой стратегии, ни реальных попыток работать системно, логично и предсказуемо.

У стран Южной Америки большой незадействованный потенциал. Во многих из них те же проблемы, что и в Украине: коррупция, псевдоплановая экономика, отсутст­вие какой-либо долгосрочной программы. Все те же болезни роста. Однако они бли­же географически, ориентированы на ры­нок США, и потому с ними легче работать.

— Среди ваших партнеров было не­ма­ло медийных компаний, в том числе про­пагандистский телеканал Russia Today (RT). Объясните, как ему удалось крепко обосноваться и получить доступ к американской аудитории?

— Не сказал бы, что канал имеет вес или крепко обосновался в Америке, — это совсем не соответствует реальности.

Одна из компаний, входящих в нашу группу, активно участвовала в процессе продвижения телеканала в конце 2000-х. В частности, мы познакомили коллег из Russia Today с нашими партнерами в Канаде. Благодаря этому телеканал заключил длительные соглашения с ведущими сетями, такими, как Bell и Rogers. RT добилась присутствия на крупнейших площадках телепровайдеров Северной Америки, где количество зрителей измеряется серьезными цифрами, — миллионы семей. Надо отдать им должное, команда достаточно серьезно относится к качеству контента, и это так или иначе позволяет им оставаться медиаресурсом, а не просто пропагандистcкой машиной, вещающей в пустоту.

Вообще, пропагандистских каналов в мире немного, наиболее крупные — CNN, BBC, Al Jazeera и RT — они официально заявляют, что занимаются и пропагандой. В отличие от других телеканалов они не заинтересованы в платной дистрибуции. Это не коммерческая тайна: все они платят за то, чтобы быть в максимально широком свободном эфире. Russia Today стала успешной, потому что у них были немаленькие средства. Они, как и Al Jazeera, пришли в Северную Америку тратить деньги.

— Вы хотите сказать, что RT «могли» купить все, что хотели?

— Безусловно, нет. В Америке есть сферы, которые невозможно купить, и есть сферы, которые невозможно купить для RT, — это все-таки пропагандистский канал, значит, на нем определенное клеймо.

Можно было выпустить сотни снегурочек и санта-клаусов на улицы Нью-Йорка (и мы это сделали), чтобы они раздавали всем шарфики, галстуки, косынки — как часть промокампании. Но напечатать статью о Russia Today в The New York Times в суперпозитивных тонах невозможно: с точки зрения профессионала это невероятный сценарий. Есть правила. В них могут разобраться все желающие.

«Постройте в Украине нормальные центры по работе с китайскими предприятиями, задействуйте своих инженеров, ученых, технологов. Китайцы будут инвестировать в ваши мозги»

— Вы говорите, что видите большой потенциал в странах Латинской Америки, а как же Китай? Эта страна настолько быстро развивается, что многие эксперты прогнозируют ей мировое господство в будущем.

— В Китае большие и динамично развивающиеся рынки, что дает колоссальную капитализацию компаний и огромные конкурентные преимущества без значительных усилий. Доступ к капиталу огромен и более прост, чем в любой стране мира. Однако все развивается циклично, и цикл падения рано или поздно неизбежен.

В Китае уже появился средний класс — это примерно 800 миллионов достаточно образованных и интегрированных в мировую реальность человек. Я недавно встретил цифру, которая меня поразила: ежегодно в Китае строится более 100 аэропортов. При этом, я считаю, чтобы реально догнать Штаты, Китаю потребуется еще пара десятилетий, как минимум.

Но я бы не стал измерять уровень конкуренции в мире исключительно финансовыми показателями. Есть много факторов, стоящих вне зоны простых цифр и всевозможных индексов. Однако если Китай продолжит инвестировать в свою молодежь и образование, то он неизбежно станет абсолютным лидером. Посмотрите на маленький Израиль. Он ни в чем никому не уступает. Вопрос не в том, какого размера у вас рынок, а в том, как вы к нему подходите, во что инвестируются ресурсы страны и как избежать коррупции.

Я много работаю с Китаем и вижу, что качество персонала и менеджмента растет, но остается много хуже, чем в США. Постройте в Украине нормальные центры по работе с китайскими предприятиями, задействуйте своих инженеров, ученых, технологов. Китайцы будут инвестировать в ваши мозги, и вы на паевых правах сможете использовать совместно полученный продукт для развития во всем мире. Это не утопия, это одна из многих идей, которые лежат на поверхности и с которыми кому-то в вашей стране надо иметь дело, безусловно, при поддержке государства и местных элит.

Я принес цифры. Это уровень падения товарооборота между Украиной и США за шесть лет. Катастрофа! Импорт из Украины в США упал почти в два раза за пять лет (с 1,46 млрд долл. в 2011-м до 848 млн долл. в 2015 году) и еще почти в два раза за прошедший год (с 460 млн долл. в первом полу­­годии 2015-го до 267 млн долл. в первом по­­лугодии 2016 года). Не лучшие показатели.

— В чем, по-вашему, проблема?

— На мой взгляд, украинский бизнес играет вкороткую. Почти никто не поддерживает инициативы типа технопарк «Сколково». Украинских айтишников ценят и уважают во всем мире, а у вас нет реальных инновационных технопарков в стране, нет налоговых льгот для такого бизнеса, вообще какой бы то ни было поддержки для высокотехнологичного бизнеса нет. И это стра­на, где есть институт Патона, где на весь мир известный Киевский политехнический институт — роскошная в свое время академическая база!

Хочу привести пример компании EPAM, которая создавалась в Беларуси, а сегодня является игроком на американском рын­ке. Если мне не изменяет память, в компании 16 тысяч рабочих мест и миллиардная капи­тализация. Почему нет ничего даже близ­кого в Украине? Почему этот вопрос не беспокоит ваши элиты?

Если же говорить о продукции, в Ук­ра­ине совершенно отсутствует современная производственная база. Чтобы стать конкурентным по цене, надо покупать технологии, а у вас нет денег и вы не умеете правильно работать с рынком капиталов в мире.

---

---

В Украине должны появиться сумас­шедшие, с точки зрения обычного обывателя, люди, которые скажут: для меня любовь к моей стране важнее, чем мое персональное обогащение, персональные при­страстия к радостям жизни. И тогда появится у вас тот набор лидеров, которые сделают ставку не на обогащение, а на ус­пех.

Украинские элиты разобщены и совершенно не тщеславны. Они заинтересованы только в финансовом процветании. Посмотрите, Трамп все имеет — деньги, бизнес, роскошных женщин вокруг себя, ус­пех. Ему 70 лет. И совершенно очевидно, сейчас он движим тщеславием. Он хочет войти в историю как президент. Такое тще­славие, такого рода амбиция — это здорово. А когда, как в Украине, деньги в угоду власти и власть ради денег — это же все в мире видят.

— Вы, наверное, узнали, сколько кэша обнаружилось у наших политиков и чиновников...

— Это очень грустно. Даже не хочется обсуждать. Они просто забыли о правиле трех поколений, которое гласит: какие бы ни были у тебя деньги, третье поколение твоего рода их потеряет. Если они реально думают, что, отправив семью в Великобританию, на Канары, Лазурный берег, куда угодно еще, застрахуются от потерь, то ошибаются. Эти люди вообще ни во что не верят: ни в Бога, ни в карму. Они ничего не создают для этой страны. Выйдите на Кре­щатик, посмотрите — красивейший город. Но это не построенный сегодня город. Сей­час эксплуатируются ресурсы, сформированные еще в СССР, и ничего не делается для будущего. Я не осуждаю. Понимаю, надо время, чтобы появились всходы. Но то, что я вижу в Киеве, называется конкретно — нелюбовь к своей стране.

Справедливости ради надо сказать, что есть достойные внимания попытки что-то изменить. К примеру, я прилетел в Киев по приглашению главы Украинской ассоциации налогоплательщиков Григола Катамадзе на Международный бизнес-форум «Украина Level Up», который организовали ассоциация и юридическая компания ICF. Более 600 участников, владельцы достаточно больших структур и менеджеры высшего звена искали пути выхода из создавшегося тяжелейшего экономического положения в стране и старались называть вещи своими именами. Прекрасная инициатива, которая, надеюсь, даст свои всходы и будет поддержана в том чис­ле властью.

«Мы не хотим, чтобы США свалились в европейскую разрушительную систему аморфности, деградации и агрессивной вседозволенности воинствующих ближневосточных эмигрантов и развращенных коррумпированных политиков-демагогов»

— Вы лично знакомы с избранным пре­зидентом Дональдом Трампом?

— Мы пересекались несколько раз. Не уверен, что это можно назвать знакомством. Но, безусловно, у меня есть некий опыт общения с этим человеком. Последние встречи были в период предыдущих выборов в США. Я поддерживал кандидата от республиканцев Митта Ромни, собст­венно, как Трамп и его команда. Хорошо помню ряд закрытых для публики и прессы встреч, на которых мы оказывались вместе в узком кругу спонсоров кампании Ромни, обсуждали экономику, политику. Это было довольно серьезное общение, формат под­разумевал интересный и откровенный диалог.

— Можете объяснить, что произошло во время президентских выборов? До последнего момента все говорили об однозначной победе Хиллари Клинтон, а в итоге Трамп обошел ее.

— Накануне выборов, во вторник утром, 8 ноября, все поддерживающие Трампа республиканцы практически были уверены, что проиграли. Мне позвонил из Бостона знакомый биолог, профессор, и совершенно расстроенно сказал: «Такая Америка, какую мы любили, сегодня перестанет существовать». Он даже задумался о переводе своих научных экспериментов в Европу или Азию, потому что не хотел работать в стране, где побеждает Клинтон. Через день был праздник: все друг другу звонили, звучали слова «победа здравого смысла», «победа духа», «Пражская революция», «наш Майдан» и так далее. Но главное — у всех было ощущение: Америка в очередной раз доказала миру, что является на сегодня луч­шей для жизни и работы страной!

Конечно, были и те, кто оказался по дру­гую сторону, были сильно разочарованные люди из лагеря демократов. Все понимают, Трамп нарциссичен, достаточно косноязычен, временами банально груб и звучит «не как президент». Важно другое — принципы, которые Трамп поставил во главу своей предвыборной кампании.

Мы живем во времена больших перемен и компромиссов, в эпоху усталости общества от таких явлений, как политкорректность и псевдолиберализм, продажность медиа и вседозволенность транснациональных корпораций. Мы живем преж­де всего для своих детей и хотим, чтобы им досталась нормальная страна и нормальный мир, хотим сохранить для них ценности, которые строило демократическое общество последние несколько столетий. Мы не хотим, чтобы США свалились в европейскую, абсолютно разрушительную систему аморфности, деградации и агрессивной вседозволенности воинствующих ближневосточных эмигрантов и раз­вращенных коррумпированных политиков-демагогов.

Не скрою, до выборов, даже в кругу достаточно близких людей, сказать вслух, что ты будешь голосовать за Трампа, было в некоторой степени моветоном. Я, наверное, единственный из 20-30 моих очень близких друзей поднимал руку, когда спрашивали, кто будет голосовать за Трампа. Все остальные отвечали: подумаем, посмотрим. Я не осуждаю моих друзей, более того, я понимаю, чем была обусловлена их «аккуратная» позиция.

— Нам повторяют: Америка — свободная страна. Почему в таком государстве люди боялись высказаться?

— Боялись — неверная формулировка. Трамп, при том что он, безусловно, яркая личность, с большой буквы, в некотором смысле может восприниматься как хам, сексист и грубиян, если хотите. Либерально настроенные медиа раздули этот имидж.

Его высказывания (например, о женщинах) — признак поколения, к которому он принадлежит. В Америке был период, ког­да к женщинам относились, как в странах бывшего СССР: «Женщина — друг человека». Это сейчас уровень политкорректнос­ти зашкаливает и в каком-то смысле становится опасным. Говорим ли мы о правах этнических меньшинств, геев, или даже поддерживаем влияние отдельных профсоюзов — все хорошо в меру, когда это не начинает перерастать в дискриминацию одной группы в пользу другой. Вынужден с сожалением констатировать растущее число опаснейших примеров и перегибов.

Могу объяснить, какие постулаты программы Трампа оказались крайне важны для американцев моего круга:

- Контроль миграции. США — страна эмигрантов, и никто не против эмиграции, но этот процесс следует регулировать. Знаю украинских рабочих, которые пробрались в США за 10 тысяч долларов. Они заплатили в Киеве эти деньги, чтобы оказаться в Америке, проехав нелегально через мексиканскую границу. И сама Южная Америка в состоянии переполнить Штаты за считанные дни. Там у людей зарплата два-пять долларов в день, а в США минимальная — 15 долларов в час. И мы видим на примере Европы, почему нельзя допускать эмиграцию, которую ты не можешь контролировать и переварить прежде всего финансово.

- Налоговые изменения. Разделяю мне­ние Трампа: стимулирование экономики идет через понижение налоговых ставок, поддержку малого и среднего бизнеса. Модель Обамы и Клинтон ориентировалась на стимуляцию либо совсем мелкого бизнеса (кафешки, пиццерии), либо на транснациональный корпоративный бизнес, который подмял под себя абсолютно все. Основа Америки — средний класс. Он был существенно травмирован за восемь лет правления Обамы. Произошло перераспределение власти, влияния и благ в пользу больших корпораций. Средний бизнес был вынужден «уводить» средства и рабочие места в офшоры (в широком смысле этого слова), что привело к снижению доходов населения. Модель Клинтон поддерживала тонкую верхушку, которая настолько обеспечена, что уже и не зарабатывает деньги — они у них просто есть, они их, условно говоря, сохраняют. А Трамп — это капитализм в своем первозданном виде, ставка на людей, профессионалов, которые сегодня зарабатывают, сегодня строят бизнес, заинтересованы в подъеме страны через конкуренцию и инновации.

- Здравоохранение. Традиционно в Аме­рике были успешны две специальности: врачи и юристы. Obamacare (реформа здравоохранения, инициированная президентом Обамой. — «ГОРДОН») и миграция привели к тому, что врач уже не почетная профессия и как семейный бизнес уже практически не существует. Доктора стараются отказаться от практики, продаться госпиталю и передать ему процесс управления, операционную часть и взаимодействия с десятками институтов, старающихся регулировать их деятельность. Госпитали в свою очередь стремятся продаться крупному медицинскому бизнесу или перейти в класс благотворительных организаций. Если намеренно упростить — идет жесткая централизация, регулируемая сверху. Основа развития любого бизнеса — конкуренция. А в результате централизации конкуренция исчезает.

«Трамп представляет «старую школу» бизнеса, но, на мой взгляд, доля доброго старого, пока новое подрастет и станет более, скажем, ответственным, Америке точно не помешает»

— Как бы вы оценили Трампа с профессиональной точки зрения?

— Это не бизнесмен, выросший в Силиконовой долине, а типичный представитель Нью-Йоркской школы бизнеса середины и конца ХХ века, который поднимался в жесткой конкуренции с итальянцами, ирландцами, арабами и русскими. Это специфический стиль поведения, специфический «фор­­мат галстуков», если можно так выразиться. Вы, наверное, видели в сети фотографии недвижимос­ти Трампа — эта рос­кошь и золото свойственны концу 1980 — на­чалу 1990-х годов.

Если бизнесмены Силиконовой долины сделали быстрые деньги, но остались при этом выходцами Массачусетского технологического института и Стэнфордского университета, то у Трампа такой школы не было. Он пережил семь банкротств. Каждое банкротство — колоссальный стресс и непростая процедура. Это высший пилотаж бизнеса, помноженный на волю, правильную команду и неиссякаемую энергию. Он, безусловно, эксперт, прекрасный менед­жер и очень многое по­нимает в правилах большой игры в сегодняшнем мире.

Конечно, Трамп представляет «старую школу» бизнеса. Но, на мой взгляд, доля доброго старого, пока новое подрастет и станет более, скажем, ответственным, Аме­рике точно не помешает.

— Вы считаете Трампа позитивом для США. А для Украины его приход — благо или проблема?

— У вас сегодня все так сложно и неоднозначно, что Трамп — это, скорее, хорошо. Потому что Трамп — это перемены. Украине предстоит перестать говорить «нам должны» и осознать, что пора самим идти и договариваться. Необходимы массированные системные усилия для продвижения страны. Элиты не должны самоустраняться. Не так: «Ты — президент, у тебя администрация, ты и занимайся»! Нет. Каждый уважающий себя политик или бизнесмен должен начать действовать на своем уровне.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter