Бывший глава СБУ Игорь СМЕШКО: «Ни Ющенко, ни Янукович абсолютно не понимали народ, которым управляли, — у нас никогда не было своего царя, но внутри каждого украинца живет фермер и профессиональный воин»

12 марта 2015 года Петр Порошенко назначил своим внештатным советником бывшего главу Службы безопасности Украины Игоря Смешко, который до этого несколько месяцев возглавлял Комитет по вопросам разведки при Президенте Украины.

Смешко родился 17 августа 1955 года в городе Христиновка Черкасской области. Окончил с золотой медалью Киевское высшее зенитно-ракетное инженерное училище имени Кирова, позже — докторантуру Военной академии противовоздушной обороны Сухопутных войск имени Василевского, Национальную академию обороны Украины и Киевский национальный университет имени Шевченко по специальности «Правоведение». Кроме того, прошел специальные курсы для высших должностных лиц в сфере национальной безопасности в Высшей школе государственного управления имени Кеннеди при Гарвардском университете в США, курсы для руководителей разведывательных органов в Швеции и Великобритании.

Игорь Смешко был первым военным атташе по вопросам обороны Украины в США (1992-1995), возглавлял Комитет по разведке при Президенте Леониде Кучме и был начальником Главного управления разведки Министерства обороны. В 2003-м был назначен первым заместителем секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины, возглавлял СБУ (2003-2005). 10 лет назад, в феврале 2005-го, уволился с военной службы в звании генерал-полковника. Председатель Всеукраинской общественной организации «Сила и Честь», доктор технических наук, профессор, имеет ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла Украины, свободно владеет несколькими языками.

«СЕГОДНЯ В УКРАИНЕ ПО ФОРМЕ ДЕМОКРАТИЯ, А ПО СУТИ — СКРЫТАЯ АВТОКРАТИЯ»

— С отставкой Игоря Коломойского насколько высока вероятность дестабилизации ситуации в Днепропетровской и ряде других областей, например, Одесской, Харьковской и Запорожской, на которые так или иначе влиял олигарх и его команда?

— Не будем унижать украинский народ, он достаточно мудрый. Объективных предпосылок для дестабилизации в этих регионах нет. Если ситуация будет накаляться искусственно извне, для этого существует СБУ, которая по закону должна предотвращать любые попытки дестабилизации и угрозу территориальной целостности Ук­ра­ины.

— Судя по соцсетям, украинский народ разделился на два лагеря — первый кричит: «Коломойский настоящий патриот, государство ему обязано!», второй настаивает: «Олигарх многие годы зарабатывал на государстве миллиарды, пора с этим заканчивать».

— Отвечу так: там, где есть большие интересы и большие капиталы, всегда появляются армии, которые их обслуживают. Еще древние греки говорили: «За любыми словами и действиями политиков стоят две причины: одна — настоящая, но скрытая, другая — открытая, которая красиво звучит для окружающих».

— В Facebook зарегистрирован пользователь Игорь Смешко — это ваша страница или фейк?

— Конечно, моя. Правда, с тех пор как стал советником Президента, пишу в Facebook гораздо реже, в основном делаю перепосты статей, которые показались мне интересными.

— В частности, вы перепостили не­дав­нее высказывание вице-премьера Польши Януша Пехочиньского о том, что украинская политическая элита разочаровала Запад.

— Я говорил об этом с 2005 года после победы первого Майдана. Именно тогда начали закладываться все наши сегодняшние проблемы. Вместо построения настоящей демократии, реальной борьбы с коррупцией, системных изменений и улучшения качества жизни в стране Виктор Ющенко потерял драгоценное время и девальвировал для значительной части населения само понятие демократии. Особенно в юго-восточных регионах Украины. Преступники не только не были посажены в тюрьмы, но даже с помощью третьего Президента получили высшую власть в стране. 10 лет назад в одном интервью меня спросили: «Что бы вы посоветовали новоизбранному Президенту Ющенко и как оцениваете «оранжевую революцию»?».

— Что вы ответили?

— Во-первых, что к слову «революция» на­до относиться очень осторожно. В 2004-м в Украине произошло революционное пробуждение гражданского общества. Революция — это насильственное свержение существующего государственного строя. В 2004 году этого не произошло, строй не изменился, поменялись лишь лица, система власти осталась старой. Но в определенной степени произошло революционное изменение в восприятии Запада, который до этого нас в целом игнорировал. В цивилизованных странах поняли, что, оказывается, Украина — это действительно не Россия хотя бы потому, что у нас есть гражданское общество, стремящееся к демократии.

Во-вторых, в 2005 году, обращаясь к Президенту Ющенко и победившей политической силе, я сказал: «Майдан доказал, что гражданское общество в Украине на 10-15 лет опережает собственные политические элиты. Кредит доверия к вам сейчас огромный. От вас зависит, как вы используете шанс на действительно революционные системные изменения органов власти с целью построения в стране демократии. Важно, чтобы новая власть понимала, что не она создала Майдан, а Майдан создал ее, и никто не гарантирует, что люди вышли на площадь первый и последний раз».

В-третьих, Майдан показал, что страна электорально очень опасно расколота. Хотим мы того или нет, но Украина исторически состоит из двух разных половинок, которые до сих пор по-разному видят и свое прошлое, и свое будущее. Самое главное — на деле показать той половине электората, которая голосовала за Януковича, в чем различие между авторитарной формой правления и демократией европейского образца. Не просто показать, а доказать, что можно изменить жизнь в юго-восточных регионах Украины к лучшему. Но для этого нужно побороть коррупцию, провести реформы и децентрализацию власти на местах, а также установить верховенство права. Это было бы самой большой инвестицией в построении демократии в Украине и снижении пророссийских настроений в юго-восточных регионах.

— Но действия нынешней власти не убеждают не то что оппонентов, но и сторонников, которые за нее голосовали...

— Политические элиты и сейчас отстают в своем развитии от гражданского общества. Лица при власти меняются, а система остается той же. Люди вышли на второй Майдан против уже галопирующей, тотальной коррупции всего государственного аппарата, разложения правоохранительной системы и попытки завершения построения авторитарно-диктаторского режима. Боюсь, что нынешняя политическая элита так и не выучила уроки ни первого, ни второго Майдана.

В мире ведь существует всего две полярные формы государственного управления, других пока никто не придумал: либо автократия, либо демократия...

— ... а в Украине сейчас что?

— По форме — демократия, по сути — все еще скрытая автократия. К сожалению, расслабляться рано. Для построения демократии нужен прежде всего развитый средний класс мелких собственников с определенным уровнем политической культуры и политического опыта. Это необходимое, но недостаточное условие. Принципиально важно институционное разделение всех трех ветвей власти — исполнительной, законодательной и судебной. Подчеркиваю: не декларативное разделение, а реальное, прошитое во всех законах и подзаконных актах. Наконец, развитый гражданский контроль над высшими ветвями власти, спецслужбами и правоохранительными органами, а также публичность и прозрачность при назначении на высшие должности. Разве сегодня вы можете ут­верж­дать, что все ветви власти в Украине независимы друг от друга?

«В СИТУАЦИЮ С ЗАХВАТОМ «УКРНАФТИ» ПРЕЗИДЕНТУ ПРИШЛОСЬ ВМЕШАТЬСЯ ПОТОМУ, ЧТО СПЕЦСЛУЖБЫ, КАБМИН И РАДА НЕСВОЕВРЕМЕННО ВЫПОЛНИЛИ СВОЮ ЧАСТЬ РАБОТЫ»

— Не могу утверждать, но ведь после победы Евромайдана прошло чуть больше года. Как быстро и радикально изменить то, что выстраивалось в Ук­ра­ине больше 23 лет?

— В том-то и дело, что на раскачивание и учебу времени уже нет. А что вообще изменилось после второго Майдана? На системном уровне ничего. Все наши проблемы были заложены именно в 2005 году. За год до победы «оранжевого» Майдана тогда еще кандидат в президенты Ющенко в своем выступлении в «Коммерцбанке» в Берлине заявил, что, став главой государства, инициирует новый пакет законов о президенте и Кабмине, об импичменте президента, о местном самоуправлении и об оппозиции. Ничего из обещанного не выполнил.

Что мы видели при Президенте Януковиче? Его администрация фактически руководила всем в стране. О какой демократии речь, если в одном неконституционном органе были сосредоточены непрозрачные для общества рычаги управления всеми ветвями власти?

Сегодня у нас по-прежнему нет согласованных между собой и Конституцией законов о президенте, Кабмине, импичменте, оппозиции, местном самоуправлении, которые бы обеспечили реальное разделение ветвей власти и ответственности за нее. И уголовного наказания за попытку узурпации власти также не предусмотрено, что снова создает потенциальную угрозу концентрации ее в одних руках.

В первой статье Конституции сказано: «Україна є суверенна і незалежна, демократична, соціальна, правова держава». Но эти слова без согласованных между собой законов и подзаконных актов только лозунг. Кто является главной социальной опорой демократии в странах, где она победила? Средний и мелкий собственник, высокооплачиваемые квалифицированные работники и интеллигенция.

Среди рабов демократии не бывает. Знаете, что является лакмусовой бумажкой для любой политической силы, формирующей правительство? Налоговая политика. Если она уничтожает в стране средний и малый бизнес, квалифицированные кадры, ученых, медиков, учителей и инженеров, значит, уничтожает и основу демократии.

— Значит, тем больше причин у меня, как у гражданки Украины, жестко контролировать собственную власть...

— ...а какие у вас рычаги контроля над властью? Какие конкретно механизмы влиять, например, на избранных кандидатов уже после оглашения результатов? Назовите.

— Майдан, Facebook и журналистское расследование.

— Вашему изданию повезло с руководством, которое не вводит внутриредакционную цензуру, но у подавляющего числа украинских СМИ есть собственники со своими бизнес-политическими интересами.

— Справедливости ради, абсолютной независимости масс-медиа нет и на Западе.

— Верно, но там СМИ знают главное правило: чем более объективно они освещают ситуацию, тем материально сильнее становятся. И мы опять упираемся в средний класс, который купюрой голосует, какое масс-медиа читать, слушать, смотреть, а какое — нет. Да, западные СМИ представляют те или иные политические интересы, но дозированно, контрольный пакет все равно за объективной информацией. Немногие украинские СМИ до этого доросли.

— Тем не менее расследования, например, журналиста Сергея Лещенко о незаконном захвате Януковичем «Межигорья», о невыплате государству диви­дендов в размере 1,8 миллиарда гри­вен компанией «Укрнафта», контролируемой когда-то менеджментом Коломойского, привели к изменениям в стране. Разве вы с этим не согласны?

— Это отлично, что в Украине есть талантливый журналист и хороший народный депутат Лещенко. Но я консерватор и считаю, что подобными расследованиями должна была заниматься в первую очередь СБУ, в которой есть подразделение по контр­разведывательной защите экономического сектора государства. Ведь это тоже составляющая национальной безопасности. Кто этим должен заниматься, журналисты?

Обратить внимание общественности на возможные преступления лишь часть проблемы. Главное не только раскрыть преступление, но и довести его до суда, чтобы виновные были наказаны, а ущерб государству возмещен. Разве эту часть процесса могут завершить журналисты? Решение суда в подобных случаях укрепляет веру народа в государство, отсутствие вер­дикта, особенно после громких журналистских расследований, подрывает эту веру.

Если компания не выплачивает положенные государству миллиардные суммы, если стратегические ресурсы страны зависят от непрозрачных договоренностей и политических комбинаций при власти — это лишний раз доказывает, что право­охранительная система и спецслужбы, которые не срабатывают на упреждение и противодействие системной коррупции, очевидно, слабы.

— Безнадежно слабы?

— Понимаю ваше желание получить простые ответы на сложные вопросы. Конечно, не безнадежно, пока мы сражаемся и держимся даже в условиях войны. Но иностранные коллеги часто задают мне вопрос: «Почему Украина просит у Запада миллиардную финансовую помощь, но при этом не может навести порядок с менеджментом на уровне собственного правительства?». Они не понимают, почему Кабмин допустил то, что «Укрнафта», 50 процентов плюс 1 акция которой принадлежит государству, не выплачивает 1,8 миллиарда гривен дивидендов. Запад недоумевает, почему так долго и тяжело принимался закон о кворуме. Ведь это вопрос именно профессионального менеджмента на уровне правительства Украины.

В ситуацию с захватом компаний «Укрнафта» и «Укртранснафта» Президенту пришлось вмешаться потому, что свою часть работы своевременно не выполнили, во-первых, спецслужбы и правоохранительные органы (они обязаны были документально доложить и главе государства, и главе правительства о возможной масштабной угрозе в сфере энергетической и финансовой безопасности страны), во-вторых, сам Кабмин и Верховная Рада. Правительство обладает законодательной инициативой, оно должно было давно запустить все необходимые законодательные изменения вокруг «Укрнафти», тем более что в парламенте есть коалиция с конституционным большинством.

То есть загнивание ситуации изначально произошло на уровне тех органов государственной власти, которые не выполнили своих прямых функций и довели до того, что в конфликт пришлось вмешаться лично Президенту.

С Леонидом Кучмой. «Если общество не контролирует власть, рано или поздно его изнасилуют. Единственный способ влиять на власть — контроль над ней и выборы»

— Вам не кажется, что реальная причина отсутствия реформ, независимости всех ветвей власти и борьбы с коррупцией в отсутствии политической воли наверху?

— Безусловно, политическая воля играет огромную роль. Но давайте начистоту, у нас до сих пор осталась ментальность: мол, придет добрый царь и наведет порядок. Как в 2005 году было? Ющенко — наш Президент, займет должность — разберется со всеми проблемами в стране. Это и есть питательная среда для автократии. Демократия — это когда гражданское общество четко осознает, что власть и деньги — самый большой наркотик, который до неузнаваемости меняет даже очень хорошего человека. Так что надо полагаться не на популистски раскрученное имя, а только на системные изменения, когда исполнительная власть не лезет в законодательную, законодательная с коррупционными схемами — в исполнительную и над всеми стоит не­зависимый суд и контроль общества.

В недавнем интервью польский кинорежиссер Кшиш­тоф Занусси замечательно объяснил, как Польше удалось стать страной, в которой нет оли­гархов: «Это не произошло случайно и само собой. Об этом мы думали в 80-е, сидя на наших кухнях. Приватизация в Польше пошла по другому пути. У нас есть много заводов, которые перешли в руки своих сотрудников, получивших акции и не продавших их. Была большая поддержка для малого и среднего бизнеса. Это наше спасение, наша демократия на них стоит».

То есть основа основ демократического государства — вопрос собственности. Многие рабочие государственных предприятий стали мелкими собственниками, что стало базисом для появления среднего класса в стране. Кроме того, в Польше удалось принять такие законы по разграничению ветвей власти, по которым в стране правит не всесильный бюрократический аппарат исполнительных органов власти, как у нас, а независимый суд. Знаете, какая самая серьезная ошибка Украины за годы независимости? Несправедливая и непрозрачная приватизация, которая и создала условия для возникновения горстки чрезвычайно богатых людей и массы бедных, искусственно затормозив процесс рождения среднего класса мелких и средних собственников.

Скажу так: при первых двух украинских Президентах настоящих олигархов не было, они появились и укрепились позже.

— Мне казалось, что и Леонид Кравчук, и Леонид Кучма немало поспособствовали странной приватизации в пользу приближенных политиков и бизнесменов...

— Тогда были не олигархи, а мультимиллионеры, которые стремились стать миллиардерами. Принципиальное отличие в том, что олигархи не останавливаются на скупке или захвате стратегических предприятий и монополий, крупных СМИ. Они осуществляют теневой захват реальной политической власти в стране, устанавливают контроль над спецслужбами и правоохранительными органами, «скупают» целые политические партии и фракции в парламенте. Помните, как Ющенко целый год делал вид, что ему неизвестно имя бизнесмена, который стоял за украинской частью «РосУкрЭнерго»? После этот мультимиллионер стремительно превратился в миллиардера и классического олигарха (речь об украинском олигархе Дмитрии Фирташе. — «ГОРДОН»). Ему была даже дана возможность делегировать своих людей в спецслужбы.

Еще раз подчеркиваю: если мы хотим строить демократию, нужно проводить правильную налоговую политику и создавать условия для появления среднего класса. Нужно менять систему государственной власти, законодательно четко прописать различия между ветвями власти, ввести уголовную ответственность за попытку — пусть даже из Администрации Президента — тайно управлять любой из трех вет­вей власти. Это и есть изменение системы.

Очень важно, чтобы любую, даже самую демократическую власть, контролировало гражданское общество. Журналистские расследования, СМИ — это один из элементов. У нас до сих пор избирательная система с закрытыми партийными списками и непрозрачным финансированием, что и дает возможность олигархам влиять на законодательную власть через купленные фракции, депутатские группы или отдельных нардепов.

Кстати, фракции, составляющие сегодня парламентскую коалицию, обещали Майдану и открытые избирательные списки, и прозрачную законодательную систему финансирования партий. Не выполнили. Именно потому я настаиваю: сегодняшняя политическая система мало чем отличается от того, что было выстроено при Януковиче. Разве что нынешняя коалиция открыто выступает за евроинтеграцию, в отличие от прошлой, которая была за более тесные связи с Россией. Но структурных и системных изменений ни в парламенте, ни в правительстве так и не произошло.

С Петром Порошенко. «Не стоит утверждать, что в Украине невозможен третий Майдан. Возможен, если власть опять перестанет слушать народ, начнет выстраивать жесткую авторитарную систему и ломать гражданское общество через колено»

«УКРАИНЕ НЕЛЬЗЯ БЫЛО СОГЛАШАТЬСЯ НА «ЖЕНЕВСКИЙ» И «НОРМАНДСКИЙ ФОРМАТ» ПЕРЕГОВОРОВ. МЫ ПОДПИСАЛИ БУДАПЕШТСКИЙ МЕМОРАНДУМ, ОТДАЛИ ТРЕТИЙ В МИРЕ ЯДЕРНЫЙ АРСЕНАЛ, А ЗНАЧИТ, ДОЛЖНЫ ТРЕБОВАТЬ ТОЛЬКО «БУДАПЕШТСКИЙ ФОРМАТ»

— Возможен ли третий Майдан в такой ситуации?

— Риторический вопрос. Ни Ющенко, ни Янукович абсолютно не понимали народ, которым управляли. Украина — страна с глубочайшими внутренними интуитивными демократическими традициями. У нас никогда не было своего царя, были монархи тех государств, в которые в разные исторические периоды входили украинские территории. Но внутри каждого украинца живет фермер и профессиональный воин. И в российской императорской, и в советской армии большинство сержантского корпуса составляли украинцы, а офицерский корпус был вторым по количеству украинцев.

Знаете, почему после Владимира Мономаха большинство великих князей любили ночевать не в Киеве, а в своих резиденциях в Вышгороде или Белгороде? Потому что на Подоле в любой момент могло собраться Вече и на следующее утро князь мог про­снуться уже не князем. Это глубочайшие, исторически сложившиеся демократические традиции. Не стоит утверждать, что в Украине невозможен третий Майдан. Возможен, если власть опять перестанет слу­шать народ, начнет выстраивать жесткую авторитарную систему и ломать гражданское общество через колено. Но при этом надо помнить, что внешний агрессор только и ждет, когда украинцы взорвутся и выйдут на площадь. Он хочет показать всему миру: мол, я был прав, Украина недогосударство, ее народ не способен управлять.

— Еще до Евромайдана, аннексии Крыма и войны на востоке вы не раз повторяли, что у Украины нет настоящих друзей ни на Западе, ни на Востоке. События последнего года подтвердили или опровергли ваше мнение?

— Безусловно, подтвердили. Почему вы считаете, что Запад, во-первых, хорошо знает украинцев, во-вторых, что-то им должен? Руководство ряда стран Запада уже осознает угрозу со стороны России. Но это не значит, что большинство населения западных стран это понимает и готово платить собственным уровнем жизни и социальными льготами. Украине нужно работать и работать, чтобы улучшить ситуацию в своих национальных интересах. Одной жалостью к себе: вот мол, мы жертва агрессии, — тут не обойтись.

— Запад, конечно, ничего нам не должен, но я так благодарна Польше, Литве, Эстонии за их жесткую проукраинскую позицию.

— И я благодарен, но Польша, Литва, Эстония — это не весь Запад. Когда весной 2014-го руководство РФ выдвинуло Украине требование немедленной федерализации нашей страны, нам надо было четко заявить: федерализация нам не нужна, ее не будет, а вот на конфедерацию, например, с Польшей и Литвой, с удовольст­вием согласимся. Ук­ра­и­не надо было политически и дипломатически ата­ковать в этом направлении, а не защищаться.

Точно так же, по-моему, нельзя было соглашаться даже на «женевский» и «нормандский формат» переговоров по урегулированию ситуации на востоке Украины, надо было настаивать только на «будапештском формате». («Женевский формат» — переговоры с участием Украины, США, ЕС и РФ, «нормандский формат» — Украина, Германия, Франция и РФ. — «ГОРДОН»). В декабре 1994 года мы подписали Будапештский меморандум под гарантии нашей территориальной целостности со стороны США, Ве­ликобритании, Китая, Франции и России. Ук­ра­ина отдала свой ядерный арсенал, который был и по размеру, и по мощи третьим в мире! Никто никогда ничего подобного не делал. Это до сих пор самая большая инвестиция за всю историю человечества в реальное укрепление безопасности и разоружение в мире, и у нас есть законное право требовать выполнения этих гарантий!

«И ВО ВРЕМЯ, И ПОСЛЕ МАЙДАНА ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОППОЗИЦИЯ НЕ БЫЛА ГОТОВА НИ К ВЕДЕНИЮ ВОЙНЫ, НИ К ВОЗЛОЖЕНИЮ НА СЕБЯ ВСЕЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ГОСУДАРСТВО»

— В мае 2014 года Президентом стал Петр Порошенко, АТО активизировалась, удалось существенно уменьшить территорию, контролируемую боевиками. Но к осени, уже после Иловайского котла, наступление украинских сил резко прекратилось, в итоге «ДНР» и «ЛНР» почти в два раза увеличили зону своего влияния. Почему Украина почти год не может взять под контроль собственные территории?

— Кремль рассчитывал на быструю победу, на то, что операция на востоке Украины пройдет так же быстро и успешно, как в Крыму. Только благодаря моментальной реакции всего украинского народа этого не произошло, и тогда руководство РФ развернуло полноценную военную машину. Но нельзя защищаться только силами добровольцев и волонтеров, должна быть системная работа Вооруженных сил Украины. И тут приходится возвращаться к началу агрессии — к аннексии Крыма. Еще в начале 2014 года, когда только была объявлена первая частичная мобилизация, надо было действовать строго по закону «Об обороне», потому что на нас извне напала не отдельная группа террористов, а была совершена внешняя агрессия со стороны соседнего государства.

В соответствии с законом о мобилизации от 1993 года в государстве наступает особый период. Кстати, «особый период» — это определенная законами Украины юридическая норма, позволяющая высшим органам государственной власти запустить комплекс организационных, политических, военных, экономических, финансовых и других мер с целью обеспечения территориальной обороны страны.

Например, в Законе «Об обороне» прописано, что при объявлении частичной мобилизации и наступлении «особого периода» Президент имеет право создать Ставку Верховного главнокомандования, рабочим органом которой становится Генеральный штаб Вооруженных сил Украины. В ставку можно было бы включить все высшее руководство, необходимое Президенту для организации эффективной обороны, включая премьер-министра, председателя Верховной Рады, генпрокурора, председателя Верховного суда и так далее.

Несмотря на парламентско-президентскую республику, по действующей Конституции, это дало бы тогда исполняющему обязанности Президента всю полноту власти в стране для организации эффективной обороны в ус­ловиях внешней агрессии. В том числе возможность организации через Генштаб, а не через антитеррористический центр СБУ ведения боевых действий по отражению внешней агрессии, с одновременным оперативным решением всех организационно-правовых и финансово-материальных вопросов при помощи Кабмина и парламента по восстановлению боеспособности всех Вооруженных сил, ремонту старой и закупки новой техники, срочному созданию новых оперативных и стратегических резервов.

Ставка не была сформирована, персональная ответственность за ведение территориальной обороны была размыта. По Закону «О борьбе с терроризмом» начало и конец антитеррористической операции вообще определяет первый заместитель председателя СБУ, а не Верховный главнокомандующий и Генштаб. В Крыму мы и вовсе не защищались. Эта же практика осталась при отражении агрессии на востоке Украины. Разве можно было с такой оперативно-стратегической организацией территориальной обороны парировать очередное хорошо подготовленное наступление военной машины России против наших «сил АТО»? Только мужество и героизм тактического звена защитников и спасли ситуацию в военном плане.

— Но Александр Турчинов, исполнявший обязанности Президента с февраля по май 2014 года, вспоминал, что сразу после победы Майдана был полный саботаж чуть ли не всех органов власти, чиновники разбежались, в пустых коридорах министерств ветер гулял.

— Саботаж, разбежались? У меня встречный вопрос: почему эти саботажники еще не в тюрьме? Я правильно понял, что горстка сбежавших высших чиновников остановила всю государственную машину? Очевидно, что сбежавшие уже не влияли на ситуацию внутри страны. Если саботировали оставшиеся, где судебные приговоры по ним? Ведь речь идет о государственных преступлениях, за которые Украина расплатилась оккупацией части своей территории. Ненаказанный враг ведь может снова пролезть в органы влас­ти и вредить.

— То есть, по-вашему, дело не в наступившем после побега Януковича хао­се и неопытности постмайдановских властей, а в нежелании брать на себя политическую ответственность за Крым и Донбасс?

— Помните, кто начал второй Майдан?

— Активисты и журналисты, многие из которых откликнулись на пост Мус­тафы Найема собраться 21 ноября в центре Киева...

— Не приписывайте все себе, помимо журналистов, в первые дни вышли студенты, интеллигенция, представители малого и среднего бизнеса. В начале Майдана представителей тогдашней парламентской оппозиции даже на сцену не пускали. Когда в ночь на 30 ноября 2013 года режим Януковича дико, жестоко разогнал студентов, наша гражданская организация «Сила и Честь», куда входят ветераны Вооруженных сил Украины, правоохранительных органов и спецслужб, заявила, что действия власти — это национальная измена и прямая угроза территориальной целостности Украины. Под заявлением стояли подписи авторитетных генералов без всякой политической окраски. На следующий день нам звонили из Кабинета министров Николая Азарова: мол, Игорь Петрович, ну как вы могли такое сказать? Они были встревожены нашей публичной реакцией.

Если бы не этот зверский разгон, студенческий Майдан со временем сам бы разошелся, но режим Януковича перешел Рубикон. Только после этого уже ко второй фазе Майдана подключилась парламентская оппозиция. А теперь ответьте: был ли у нее стратегический план?

— Конечно, был: свергнуть Януковича и прийти к власти самим.

— Я говорю о стратегическом плане строительства демократического государства в случае падения режима Януковича. Было ли у них сформировано теневое правительство, которое на второй день крушения режима приступило бы к работе? Подчеркиваю: правительство профессионалов, которые бы взяли на себя ответст­венность, например, в вопросах безопасности и обороны страны в случае войны. Я не говорю о желающих прийти во власть с целью собственного обогащения, в таких «профессионалах» никогда недостатка нет. Лучший пример — чехарда с назначением министров обороны за последний год! Проблема в том, что и во время, и после Майдана тогдашняя парламентская оппозиция не была готова ни к ведению войны, ни ко взятию на себя всей ответственности за государство, ни к системным реформам в стране.

«ВЛАСТЬ И ДЕНЬГИ — САМЫЙ БОЛЬШОЙ НАРКОТИК ДЛЯ ЛЮБОГО ЧЕЛОВЕКА»

— По вашим прогнозам, чем закончится война на Донбассе?

— Победой Украины, но чего это будет стоить, зависит от профессионализма власти. Пока же платит гражданское общество, и платит колоссальную цену.

— Сколько, по-вашему, российских агентов инфильтровано в украинские госструктуры?

— Это нужно спрашивать у председателя СБУ. Если я могу подсчитать количество агентов, значит, либо руковожу сетью, либо возглавляю СБУ, а я всего лишь внештатный советник Президента Украины.

— Как думаете, президент РФ действительно готов нажать ядерную кнопку?

— Я не астролог, а профессионал. Ну как можно залезть в голову этого человека?

— Мне кажется, вы гораздо больше понимаете психологию спецслужбиста Путина, чем простые украинцы...

— Он давно уже перестал быть спецслужбистом в классическом понимании этого слова и превратился в царя.

— В недавнем фильме «Крым. Путь домой» российский лидер подробно рассказал о том, как сам готовил спец­операцию по захвату Крыма и руководил ею. Зачем Путину понадобилось публично признаваться в собственном, по сути, преступлении?

— Власть и деньги — самый большой наркотик для любого человека, а длительное пребывание на посту главы государства лишает чувства реальности. Путину кажется, что он может менять мировую историю, вершить судьбами людей. В его представлении это не фильм с признательными показаниями в свершении международного преступления, а послание в вечность о «собирателе земель русских».

— Что бы вы посоветовали украинцам в ситуации, сложившейся сегодня и внутри, и за пределами страны?

— Быть оптимистами и верить в победу, но за политический опыт тоже надо платить. Учиться на своих ошибках и всегда помнить: власть и деньги развращают любого. Если общество не контролирует власть, то рано или поздно его изнасилуют. Единственный способ влиять на власть — контроль над ней и выборы. Но прежде чем идти на избирательные участки, прочтите биографию кандидата, научитесь находить информацию, кем были его родители, из какой он семьи, какие книги и фильмы кандидат читал и смотрел в детстве, какое образование получил.

Не верьте предавшему хоть раз. Если политик меняет партии как перчатки, как можно за него голосовать? Опять, что ли, верить новым популистским предвыборным речам? Учитесь оценивать кандидатов на высшие должности в государстве по трем критериям. Первый — лучшее профильное образование по тому направлению, которым кандидат собирается руководить. Например, кандидат на пост главы Минфина должен иметь лучшее в стране финансовое образование, глава Минобороны — лучшее военное, руководители правоохранительных органов и спецслужб, как минимум, юридическое.

Второй критерий — практический опыт работы по профилю (хотя бы в среднем руководящем звене) с конкретными успехами. Бойтесь первой записи в трудовой книжке по профилю работы — «министр». Третий критерий — патриотизм и порядочность: если кандидат хоть раз предал своего бывшего руководителя или политическую силу, которая привела его на вершину власти, как можно верить, что предательство не стало для него привычкой?

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter