Продюсер Юрий НИКИТИН: «Главный гастролер в Украине сегодня — Олег Винник, но его чартовая история и онлайн-позиции далеки от идеала»

(Окончание. Начало в №19)

— Помните скандал с «Раша, гудбай»? Выходит, Андрей Данилко не­воль­но пред­сказал будущее?

---

---

— Правда? Никогда не думал об этом. Для начала важно понимать, что Verka Serduchka никогда не пела «Раша, гудбай». Это была спланированная кампания против самого популярного артиста на территории всего постсоветского пространства и его персонажа.

— И кому же он помешал?

— Все началось с российского «Первого канала». Именно там еще до объявления результатов голосования «Евровидения» начался весь этот словесный бред. И одна из причин, которая на поверхности, — Verka Serduchka обошла российскую группу «Серебро» — личный проект главы «Первого канала» Константина Эрнста и российского музыкального продюсера Максима Фадеева.

А невидимая причина — та, о которой я говорил выше. Как мне кажется, в истории поп-музыки СНГ было всего несколько случаев, когда любовь к артисту начинала прорастать из сердец публики и в итоге он добивался популярности. Когда все общест­во было вовлечено в его творчество, ког­да все слушали только его. Когда его присутствие на рынке не было навязано масс-медиа. Люди просто хотели его всем сердцем. Среди таких артистов Владимир Высоцкий, группа «Ласковый май», Verka Ser­duchka. Открыто все обожали Данилко, но на самом деле тогдашняя музыкальная эли­та России не могла пережить его неконтролируемый уровень популярности.

— Любили-любили, а потом вдруг реши­ли потопить из-за песенного конкурса?

— Не совсем так. История с «Евровидением» — это второй и наиболее серьезный случай. А первый был годом раньше, когда мы проводили первые большие гастроли Verka Serduchka в Москве. Мы давно хотели выступить в Кремлевском дворце — самой престижной на тот момент концертной площадке России — и вот этот день настал. Мы получили разрешение, вышли в рекламу и продали уже больше половины зала, как вдруг позвонили из Кремля и сказали, что без объяснения причин нам отказано. Это произошло за три недели до дня шоу.

Мы перевесили рекламу и перенесли концерт на эти же даты во дворец спорта «Лужники»... И продали два полных зала — более 20 тысяч билетов! Российские звезды были так удивлены, что не могли пропустить это знаковое событие. Без приглашения с нашей стороны концерт посетили Алла Пугачева, Филипп Киркоров, Максим Галкин, Кристина Орбакайте и многие другие. Просто, чтобы увидеть этот феномен.

В принципе, о том, как гастролировала Verka Serduchka, ходили легенды. В рамках только одного тура мы работали по 30 концертов в Германии, давали по 15 шоу в Израиле, по восемь шоу подряд на одной площадке в Нью-Йорке! И так по всему миру.

— Если не ошибаюсь, вы работаете с Данилко вместе с 1997 года. Что вы можете сказать о нем как о человеке и профессионале?

— Андрей — удивительный человек. Таких я не встречал больше в своей жизни: надежный друг, который с тобой и в горе, и в радости, суперпроницательный и мудрый человек с большим добрым сердцем. Глобальная личность и великий артист. Я много раз убеждался в этом, но окончательно — во время участия в съемках голливудского блокбастера Spy («Шпионка»), когда вся съемочная группа, включая режиссера Пола Фига и актеров Джуда Лоу, Джейсона Стэтхэма и Мелиссу Маккарти, была очарована Verka Serduchka, и ни для кого не имело значения, что она не говорит на английском языке.

— Как вы попали на съемки этого фильма?

— В офис Mamamusic позвонил голливудский кинопродюсер фильма Джон Келли и пригласил нас от имени режиссера Пола Фига сняться в главной мировой комедии года с трехминутным камео (эпизодическая роль знаменитого человека, который играет самого себя. — «ГОРДОН»). По словам Фига, его так впечатлило выступление на «Евровидении-2007», что он давно вынашивал идею участия Verka Serduchka в своем фильме.

Оказалось, что сам Фиг и члены его семьи просто без ума от Сердючки. Они пересмотрели все видеоработы с ее участием и знали практически все главные песни наизусть. И наши разговоры с ними были о том, что мы и сами до конца не осознаем гений и уровень Данилко, чья Verka Serduchka еще до участия в фильме Spy — мировая суперзвезда.

— На развитых музыкальных рынках есть такое понятие, как чарты. Это влиятельный инструмент оценки музыкантов. Почему в Украине такого нет?

— В Украине тоже есть чарты, премии, гала-шоу. Но принцип их устройства другой. На Западе главные чарты основаны на рейтингах продаж и формируются на основе открытой информации. Там все прозрачно. Отечественные же хит-парады носят более субъективный характер. В этом основное отличие. И если в западных чартах артист в топе, это означает, что он со­ответственно зарабатывает. У нас же рейтинги не всегда привязаны к реальным деньгам, а скорее, ко вкусам отдельных представителей музыкальной индустрии.

— То есть вы советуете начинающим артистам не обращать внимания на позиции в рейтингах?

— Обращать. Но учитывать, что все относительно и зависит от конкретного артиста, его продукта и аудитории. Если ваш зритель из категории «40+», вы, конечно же, будете проигрывать онлайн-позиции музыкальным проектам, ориентированным на более молодого зрителя.

У каждого свой путь. Главный гастролер в Украине сегодня — Олег Винник, но его чартовая история и онлайн-позиции далеки от идеала. И мне кажется, только сейчас, спустя много лет, индустрия стала относиться к этому артисту соответственно и он стал появляться в рейтингах на высоких позициях. Плюс его аудитория не очень активна онлайн, поэтому он строит отношения с ней, используя другие каналы коммуникации. Те, которые важны конкретно для его зрителя.

— Получается, определить лидера в украинской музыке не так-то и легко. Как же понять, кто действительно лучший?

— «Лучший» звучит не совсем объективно. «Лучший для конкретной целевой аудитории» — более точное определение. Главный показатель здесь — продажа билетов на открытые концерты артиста по всей Украине. Территориальная история особенно важна. Многие известные артисты, например, пользуются успехом исключительно в русскоговорящих регионах Украины или исключительно больших городах и Киеве. Но Киев — это не вся Украина. Все остальные показатели плюс-минус относительны.

Часто уровень популярности артиста в нашей стране определяют исходя из того, насколько он востребован в России, забывая, что сегодня это два абсолютно разных рынка. Составители хит-парадов смотрят на количество просмотров или подписчиков в социальных сетях артиста в целом. А если копнуть глубже, то понятно, что основная часть этих людей — жители России. Артист более популярен там, чем в Ук­ра­ине.

— Давайте вернемся к Олегу Виннику. Понимаете ли вы секрет его популярности?

— В то время как все пытаются делать «модную музыку», он делает то, что чувствует. И то, что, по его мнению, хочет его целевая аудитория. Я придумал этому свое определение — «знать каждого фана в лицо», понимать его, знать о его желаниях и его болях. Скорее всего, Винник действует интуитивно, но концентрирует весь продукт вокруг потребностей своего зрителя. И это история о популярности.

А если говорить о деньгах, приведу маленький пример. Последнее время я интересуюсь устройством музыкального рынка Германии. Сегодня это номер один рынок в Европе, и естественно, в нашем представлении Германия — это модная музыка, современные технологии, много денег. Так вот, на самом деле 80 процентов рынка музыки и денег в музыкальном бизнесе приходится на «дойче шлягер» (немецкий шлягер)! Это что-то наподобие нашей эстрады 1990-х: запоминающаяся мелодия, прос­той текст, танцевальный ритм, всегда позитивный контекст и обязательно немецкий язык. 80 процентов рынка, потому что Германия — это та страна, где маленькие города и сельская местность доминируют, в них живет основная часть населения.

А где живет основная часть населения Украины? Крупные города только 20-30 процентов всех жителей. Понимаете, что я хочу этим сказать? Остальным 70 процентам тоже нужны свои кумиры. И популярность Олега Винника зарождалась, уверен, среди них. А вся остальная наша музыкальная поп-культура рассчитана в основном на жителей крупных региональных центров.

— Хочу еще спросить вас о Святославе Вакарчуке. С одной стороны, это успешный музыкант, с другой — человек, интересующийся политикой. Как вы считаете, политика мешает его творчеству?

— Его личностному и профессиональному росту, думаю, только помогает. Как музыкант он добился в Украине максимума. И чтобы продолжать движение вперед, ему нужно развиваться либо на других территориях, либо в новых направлениях. Так что его погружение в политику мне понятно. А если учесть тот факт, что Вакарчук — искусный маркетолог, он может достичь многого. Он точно понимает, когда, где и с каким продуктом следует проявиться, чтобы добиваться нужного результата.

Я наблюдаю за развитием его карьеры с того самого момента, как в 1998 году наша компания Nova Records выпустила первый альбом его группы «Океан Ельзи». И с тех пор Вакарчук, насколько я помню, не допустил ни одной стратегической ошибки. Когда было нужно, он уходил, когда нужно, снова появлялся, но уже в новом амплуа.

— Интересно, насколько наши артисты востребованы на Западе?

— Их работа ограничивается только диаспорными рынками. Сегодня нет ни одной украинской поп-звезды, которая работала бы широко на коренных жителей развитых стран. Существуют либо фестивальные истории, либо этническая тема, в крайнем случае — нишевые проявления. Если же говорить о глобальном мировом потенциале, его, по моему мнению, имеет пока только одна отечественная суперзвезда — Verka Serduchka. И это стало абсолютно очевидным после нашего участия в голливудском блокбастере Spy.

— Какие идеи движут вами сейчас?

— Я успешен, потому что работаю давно. Профессионально заниматься музыкой начал более 30 лет назад, а выступаю в качестве продюсера и музыкального менеджера более 25 лет. За это время я набрался опыта и развил интуицию. Если об идеях, то у меня их, как всегда, много. Но только несколько вдохновляют меня больше других сегодня: мощный запуск проекта Verka Serduchka на Западе, сотрудничество с новыми молодыми артистами, такими, как KAZKA и Mountain Breeze, новые форматы для уже известных имен — Славы Каминской и Ольги Горбачевой. Плюс работа над образовательным проектом «NIMBS — Школа музыкального бизнеса».

Запуск школы — главное, что со мной случилось в прошлом году с точки зрения моего профессионального роста. Работая над материалами, я расставляю по полочкам, структурирую все, что накопилось за 30 лет в моей голове. Потому что знать самому и научить этому кого-то другого — две абсолютно разные истории.

   

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter