Убийство лидера ОУН Коновальца. Можно ли верить киллеру Судоплатову?

Владимир БИРЧАК,
историк, руководитель академических
программ Центра исследований
освободительного движения
Специально для интернет-издания «ГОРДОН»

(Продолжение. Начало в № 31)

«К Судоплатову отнеслись с доверием и надеялись использовать его для создания подпольной сети ОУН»

После прихода к власти в Германии нацистов контакты Евгения Коновальца с новым режимом пошли на спад. Он осторожно относился к новой власти, однако полностью разрывать отношения не планировал.

Также сам Коновалец в письме к членам Провода украинских националистов категорически отрицал эту информацию. С 1933 года, после подписания 19 июня в Риме так называемого пакта четырех между правительствами Великобритании, Франции, Италии и Германии, отношения ОУН с Германией остыли. А после подписания польско-германского договора в 1934 году — еще больше ухудшились. Поэтому сам факт такой встречи маловероятен.

Итак, как уже отмечалось, в 1935 году вместе с Василием Лебедем (Хомяком) прибыл молодой человек, имеющий документы на имя Павла Грищенко. Это и был Павел Судоплатов. В ОУН он имел не­сколь­ко псевдонимов: Приймак, Павлик, Вельмут, Норберт и Валюх.

К Судоплатову отнеслись с доверием и надеялись использовать его для создания подпольной сети ОУН на территории советской Украины. В течение 1936-го Судоплатов познакомился с работой ОУН в Берлине, Вене, Париже. Некоторое время жил в Хельсинки. Постепенно входил в доверие к самому Коновальцу.

В конце июля — начале августа 1936 года Судоплатов пересек границу с СССР. Он обещал проводить агитацию за независимость Украины, применяя накопленный опыт ОУН. На самом деле, началась непосредственная подготовка операции по ликвидации Коновальца.

Приказ к выполнению операции по ликвидации Коновальца дал лично Иосиф Сталин. Эта часть мемуаров Судоплатова в целом совпадает с воспоминаниями оунов­цев. Хотя есть некоторые странные моменты и пассажи.

---

---

«Мои беседы с Коновальцем становились тем временем все серьезнее. В его планы входила подготовка административных органов для ряда областей Украины, которые предполагалось освободить в ближайшем будущем, причем украинские националисты должны были выступать в союзе с немцами. Я узнал, что в их распоряжении уже есть две бригады, в общей сложности около двух тысяч человек, которые предполагалось использовать в качестве полицейских сил в Галиции (части Западной Украины, входившей тогда в Польшу) и в Германии».

Из этого фрагмента четко видно, что автор писал его уже после Второй мировой войны, а то и значительно позже, чем старался навязать мифическое «тотальное сотрудничество» ук­ра­инских националистов и нацистов.

Во-первых, шел еще только 1936 год, то есть еще не было ни аншлюса Австрии, ни проблемы с Судетской областью. Сомнительно, что в это время у нацистов существовали планы войны с СССР. Но даже если бы такие планы существовали, то их знал бы ограниченный круг лиц. Их точно не стали бы обсуждать с ук­ра­инскими националистами.

Во-вторых, ук­ра­ин­ские военные формирования, выступавшие на стороне Германии, образовывались позднее: в 1939 году — Легион Романа Сушко, в 1941 году — Дружины украинских националистов (легионы Роланд и Нахтигаль). А существование таких крупных вооруженных формирований в 1935-1938 годах было невозможным.

«Убийство польского министра, генерала Перацкого в 1934 году украинским террористом Мацейко было проведено вопреки приказу Коновальца, и стоял за этим Бандера»

Еще одним удивительным фраг­ментом являются следующие слова.

«Полной не­ожиданностью стала для меня и новость, что убийство польского министра, генерала Перацкого в 1934 году украинским террористом Мацейко было проведено вопреки приказу Коновальца и стоял за этим Бандера, что соревновался с последним за власть».

---

---

На самом деле, здесь Судо­платов сознательно искажает обстоятельства. Варшава, 15 июня 1934 года. В 15.40 министр внутренних дел Польши Бронислав Перацкий подъехал к «Товарищескому клубу» на ули­це Фоксаль, где обычно обедал. 20-летний Григорий Мацейко приблизился к Перацкому вплот­ную, чтобы подо­рвать его и себя бомбой. Устройст­во не сработало. Тогда боевик ОУН убил министра не­сколькими вы­стрелами из пистолета и ус­пешно скрылся.

Решение осу­ществить политические покушения приняли на специальном совещании Провода ОУН еще в апреле 1933 года. В Варшаве должен был погибнуть министр образования или министр внутренних дел, во Львове — школьный куратор, а на Волыни — местный воевода. На этом совещании собственно и присутствовал Коновалец.

В то же время Судоплатов подал этот фрагмент, чтобы показать якобы конфронтацию между Бандерой и Коновальцем. Но такой конфронтации не было. И здесь агент Валюх использует ситуацию, которая сложилась в 1940 году после раскола ОУН.

«В Париже Коновалец пригласил меня посетить вместе с ним могилу Петлюры — он очень любил его, называя «нашим флагом и любимым вождем»

Воспоминания Судоплатова полны неточностей, искажений и просто выдумок. Например, этот эпизод из Парижа:

---

---

«Во время нашего пребывания в Париже Коновалец пригласил меня посетить вместе с ним могилу Петлюры, который после разгрома частями Красной Армии бежал в столицу Франции, где в 1926 году и был убит. Коновалец любил этого человека, называя его «нашим флагом и любимым вож­дем». Он говорил, что память о Петлюре должна быть сохранена.

Мне было приятно, что Коновалец берет меня с собой, но одна мысль не давала покоя: на могилу во время посещения принято класть цветы. Тем временем мой кошелек был пуст, а напоминать о таких мелочах Коновальцу я не считал для себя возможным...

Что делать? Всю дорогу до кладбища меня продолжала мучить эта мысль. Мы прошли через все кладбище и остановились перед скромным надгробием на могиле Петлюры. Коновалец перекрестился — я сделал то же самое. Некоторое время мы стояли молча, потом я вынул из кармана платок и завернул в него горсть земли с могилы.

«Что ты делаешь?!» — крикнул Коновалец. «Эту землю с могилы Петлюры отвезу в Украину, — ответил я, — мы в его память посадим дерево и будем за ним ухаживать».

Коновалец был в восторге. Он обнял меня, поцеловал и горячо похвалил за прекрасную идею. В результате наша дружба и его доверие ко мне еще больше укрепились».

(Окончание в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter