Историк, писатель и журналист Даниил ЯНЕВСКИЙ: «Я вообще ни с кем наверху не общаюсь — это говно, а не политическая элита!»

Уроженец Черновцов, историк и писатель, теле- и радиоведущий, доктор исторических наук Даниил Яневский пришел в журналистику в начале 1990-х парламентским корреспондентом журнала «Философская и социологическая мысль». За почти 30 лет в профессии успел сменить несколько редакций, включая «Радио «Свобода», «Голос Америки», «5 канал», «Громадське телебачення». Широкой аудитории Яневский стал известен во второй половине 90-х, во время работы на телеканале «1+1», где стал автором и ведущим программ «Сніданок з «1+1» и «Проти ночі», а также украинской версии популярного телешоу «Перший мільйон».

Сейчас Яневский ведет авторские проекты «Генерація V», «Історія з м’ясом», «Моя книга» на YouTube-канале Skrypin.ua и почти каждый вечер выходит в эфир интернет-канала UMN, также созданном его коллегой и соведущим Романом Скрыпиным. И продолжает писать книги об украинской истории.

«Я привык жить с мишенью на спине. Из-за попадания в очередной «расстрельный список» ничего нового в моей жизни не произошло»

— После инсценировки убийства Аркадия Бабченко в СМИ слили так называемый «список 47», где перечислены украинские журналисты, блогеры, писатели, а также российские оппозиционеры, перебравшиеся в Киев, убийство которых, по утверждению Генпрокуратуры и СБУ, планировал Кремль. В списке оказалась и ваша фамилия, на что вы тут же отреагировали: «Чем меня можно напугать после 25 лет супружеской жизни?». Ценю вашу иронию, но не понимаю такого легкомысленного отношения — угроза вполне может оказаться реальной.

— Четыре поколения моей семьи жили с мишенью на спине. Началось это в январе 1918 года, когда советские войска во главе с Муравьевым вошли в Киев и устроили массовый расстрел. Именно тогда нашу семью начали последовательно истреблять. Последним уничтоженным был брат моей мамы, которого в 1941-м схватил и убил НКВД.

Спаслась только та часть семьи, которая успела уйти в эмиграцию. Мой прадед забрал свою дочь — мою бабушку по материнской линии — и уехал в поместье в Бессарабии, где в один день стал румынским подданным. Только эта часть семьи выжила. Так скажите мне, Наталья, чем меня можно напугать?

— Ну, хотя бы ради любопытства прийти, как фигурант «списка 47» в СБУ и ознакомиться с материалами расследования, может, даже согласиться на охрану.

— Когда я пошел в школу и начал что-то соображать, моя мама, которая прошла антифашистское подполье в Румынии, объяснила мне правила выживания в Советском Союзе, а именно:

1) никогда публично не критикуй советское государство, иначе оно тебя уничтожит;

2) никогда ни с кем не обсуждай никакие политические темы;

3) никогда никому не рассказывай, чьи портреты висят дома на стене. От слова «со­всем»;

4) если тебе задают вопросы о прошлом семьи, всегда отвечай: «Я не знаю, спросите у мамы».

У моей мамы в личном листе по учету кадров было написано: «Родилась в Киеве в 1918 году в семье служащих. Мать домохозяйка, отец умер, могила на Байковом. В 1944 году окончила Киргизский сельхоз­инс­­титут». Все, точка.

— И никто никогда не спрашивал, что было в эти 30 лет между 1918-м и 1944 годом?

— Это было семейное табу. Первый раз я сам рассказал в 1989-м своему товарищу по историческому институту. Был апогей перестройки, я расслабился и сглупил. Тогда очень модным был Михаил Булгаков, вот я и сказал: «Ха, наш дед учился с Булгаковым в одном классе!». В романе «Белая гвардия» мой дед выведен под собственной фамилией — юнкер Павловский. Это дед Егор, родной брат моей бабушки, с которым Булгаков воевал в 1-м Кавказском саперном батальоне.

Знаете, откуда в повести Булгакова «Собачье сердце» в квартире профессора Преображенского сова? Из дома моего прадеда Александра Дмитриевича, который основал бактериологический институт (теперь Институт кардиологии), позже названный именем Стражеско. Деньги на институт дал Лазарь Бродский — украинский сахарный магнат, меценат и филантроп, который, к слову, говорил исключительно по-французски. Прадед был гласным Киевской городской думы, действительным статским советником, доктором медицины, владимирским кавалером, занимался проектированием киевского водопровода, между прочим.

— То есть в советские времена свою родословную и историю семьи вы не афишировали?

— Мне было 14 лет, когда я прочел повесть братьев Стругацких «Трудно быть богом». Тогда и понял, что живу в советском Арканаре и смахиваю на дона Румату. А еще на всю жизнь запомнил слова мамы: никогда не имей дел с советской властью и будь порядочным человеком, не воруй.

— Почему вы это вспомнили, когда я спросила о вашей иронической реакции на попадание в «расстрельный список 47»?

— Потому что я по-прежнему не сотрудничаю с государством. Никогда. Ни в каком виде. Не нарушаю законы Украины, но не имею дел с украинским государством. Я привык жить с мишенью на спине. Из-за по­падания в очередной «расстрельный список» ничего нового в моей жизни не произошло. Ну убьют, и что? Мне уже 62 года. У нас мальчики 19-летние на фронте гибнут! Мой выпускающий редактор на «5 канале» Олег Задоянчук погиб в 2014-м в Иловайском котле. Вот с этим жить сложно, а не с каким-то «списком 47».

«В 1991-м коммунисты согласились на независимость Украины только потому, что Павлычко им объяснил: если проголосуете — легализуете свою власть, так на кой хрен вам Москва?»

— Из всего вышесказанного следует, что вы не делаете различий между советским и украинским государством, несмотря на 27 лет независимости. Считаете, что независимая Украина стала не только юридической правопреемницей, но и абсолютным ментальным продолжением УССР?

— Ну конечно! 27 лет я всем и каждому твержу: ребята, так провозглашать независимость нельзя! Принимать такую Конституцию нельзя, не будет работать! Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы это дошло?! Это кто-то слышит? Нет! Так зачем тратить время на объяснение элементарного? Лучше обед приготовлю или что-нибудь почитаю.

— Объясните еще раз, пожалуйста.

— Я был в Верховной Раде, когда там 24 августа 1991 года принимали Акт провозглашения независимости Украины. К тому времени уже полгода работал парламентским журналистом. Мы вышли на Майдан 19 августа, когда в Москве уже начался путч против Горбачева. Нас всего шесть человек было...

— ...как шесть? Я видела архивные фото и видео, масса народу была и на Майдане, и на площади перед Радой.

— Рано утром 19 августа нас было всего шесть. В полдень включился Народный рух и наши демократические зайцы. Они, наконец, проснулись и вышли на площадь, потому что в Москве Ельцин уже залез на танк, и стало все ясно. А утром мы вшестером клеили листовки.

— Советская милиция вас не задержала?

— Подошли какие-то дружинники, спросили, чем мы тут занимаемся, что за листовки? Я ответил: «Как коммунист поддерживаю генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева». Дружинник обосрался, ну а что он мог сказать в ответ?

24 августа был срочный созыв парламента, все же в отпусках были. Мы зашли в Раду, а в сессионном зале — рев и крик, ощущение, что сейчас кого-то убьют. Тогдашний глава ВР Леонид Кравчук объявил перерыв, депутаты от КПУ спустились совещаться на цокольный этаж, где был кинозал. Нас, журналистов, туда тоже пустили. Я своими глазами видел, как они решали вопрос, голосовать или нет за независимость.

— И как?

— Стоял рев: «Как это родную Коммунис­тическую партию предать?!». Кричали: «Покличте Дмитра Павлычко, нехай він нам заспіває!». И Павлычко, радикальный демократ, объяснил нардепам-коммунистам простую вещь: «Ребята, вы руководите страной, которая составляет четвертую часть советской экономики. Режима больше нет. Вам точно Ельцин нужен?». Они офигели.

— То есть коммунисты согласились на независимость Украины только потому, что...

— ...Павлычко им объяснил: если проголосуете — легализуете свою власть, так на кой хрен вам Москва?

— Не просто легализуете, а приберете к рукам...

— ...всю собственность! Они аж побежали голосовать за независимость. Начался адский ад, Кравчук кричит: «А где ж документ, за что ж голосовать?!». Акт о независимости Украины буквально на коленках писал Левко Лукьяненко.

— Но с трибуны Верховной Рады акт зачитал не его автор Лукьяненко, а почему-то Яворивский.

— Яворивский попросил у Лукьяненко дать ему почитать акт: мол, нет ли там ошибок. А когда Кравчук крикнул: «Да читайте уже!», Яворивский рванул на трибуну.

«В Акте провозглашения независимости Украины заложены системные ошибки, следствием которых стал фактический развал Украинского государства»

— Неужели только из-за этой мелкой пакости вы чуть выше сказали: «Так про­возглашать независимость нельзя»?

— Я так сказал, потому что Акт провозглашения независимости Украины — совершенно бессмысленный юридический документ.

— Почему?

— Это как исходный код в программе: если изначально заложена ошибка, программа не запустится, чтобы вы дальше не записывали и не надстраивали.

— Так в чем ошибка именно в акте?

---

---

— Он начинается словами: «Виходячи із смертельної небезпеки, яка нависла була над Україною в зв’язку з державним переворотом в СРСР 19 серпня 1991 року...». Вот только никакой Украины 24 августа 1991 года не существовало, а существовала Украинская ССР. Українська держава существовала при гетмане Скоропадском.

Читаем дальше: «...продовжуючи тисячолітню традицію державотворення в Ук­раї­ні». Абсурд! Державотворення началось с Временной инструкции Генеральному секретариату Временного правительства в Украине от 4 августа 1917 года, где впервые за тысячу лет было определено юридическое понятие «Украина» в составе пяти губерний Российской республики — Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и Черниговской. 1 сентября 1917 года Россия была провозглашена республикой с правами автономии. Вот когда началась государствообразующая традиция Украины.

— А как же «Руська правда»?

— Да, документ появился еще в 1054 году. Да, государство действительно начинается с появлением письменного права. Но мы с вами говорим о традиции державотворення саме в Україні.

Продолжаем читать акт: «...Віднині на території України мають чинність виключно Конституція і закони України». Не было тогда Конституции Украины, была Конституция УССР! Конституция Украины появилась позже — 28 июня 1996 года.

— К чему такое буквоедство и юридическая казуистика? В конце концов, акт сыграл решающую роль в важный исторический момент распада СССР.

— Нет, ребята, это правоустанавливающий документ, из которого вытекает все остальное. И в этом документе заложены системные ошибки, следствием которых стал фактический развал Украинского государства, в том числе развал судебной, исполнительной и законодательной ветвей власти.

— Ну вы всерьез считаете, что первопричина сегодняшнего коллапса государственных институтов лежит в бестолково принятом, с нарушением процедур, Акте провозглашения независимости?

— Первопричина в непонимании самой сути, что такое государство. Не обсуждается вопрос, имеет ли право народ Украины на самостоятельное государство. Конечно, имеет! Вопрос в том, как правильно это сделать. Правильно именно с правовой точки зрения, иначе — национальная катастрофа, которую мы с вами и увидели в 2014-м с началом российской военной агрессии.

В 1991-м нардепы-коммунисты, кстати, прекрасно понимали ошибки, заложенные в акте. Именно поэтому прямо заявляли: Верховная Рада не уполномочена принимать решения такого уровня, не имеем права, нужно проводить всенародный референдум.

— Коммунисты настояли на общенациональном референдуме о независимости?

— Во фракции же были национал-коммунисты вроде Бориса Олийника. Когда я его спросил: «Проголосуете?», он ответил: «Данило, я перш за все українець, а вже потім комуніст». 1 декабря они назначили референдум.

— Который показал то, что показал: 90,32 процента проголосовавших граждан высказались за независимость Ук­ра­ины.

— Вот это правовой акт! Этот день надо было установить Днем независимости! Но празднуют не 1 декабря, а 24 августа. Знаете, почему? Потому что тот же Павлычко сказал: «Так летом же лучше, чем зимой, погода хорошая».

«Конституция 1996 года является плодом абсолютно беспринципного компромисса между колхозниками, возглавляемыми Морозом, и технократами,
возглавляемыми Кучмой»

— К чему вы ведете?

— К тому, что в начале ХХ века был такой украинский общественно-политический и государственный деятель, ученый-правовед, профессор Киевского университета Оттон Эйхельман — выдающийся интеллектуал и мировая величина. В 1920-м он написал проект Конституции Украинского государства, где ввел понятие еще одной ветви власти — учредительной.

— Простым языком, что это значит?

— Поясню на примере. США как государство были основаны не Конгрессом и Сенатом, а Континентальным конгрессом — съездом делегатов 13 штатов. Они съехались в Филадельфию в 1770-х, сели и прописали, от и до, каким должно быть американское государство. Члены Континентального конгресса не писали конституцию под себя, они писали основной закон для будущих поколений. Это то, чего не было сделано у нас ни в 1991 году при провозглашении Акта о независимости, ни в 1996-м при принятии Конституции Украины, ни в последующие годы, когда каждый менял и так кастрированную Конституцию под себя.

— Даже если бы у нас была идеальная Конституция, ничего концептуально это бы не изменило, потому что первые лица государства ее не соблюдали ни тогда, ни сейчас.

— Украинская конституция не стоит бумаги, на которой написана! Почему ее никто не выполняет? Потому что эта Конституция писалась не для вас и не для меня, не для читателей вашего издания и не для зрителей моих программ.

Конституция 1996 года является плодом абсолютно беспринципного компромисса между колхозниками, возглавляемыми Морозом, и технократами, возглавляемыми Кучмой. Мы с 1996 года живем, по сути, по Конституции УССР. Это все равно как если бы Германия Аденауэра или Брандта жила по Конституции Веймарской республики, по которой жила Германия Гитлера.

— В чем конкретно заключался разрушающий компромисс между Морозом и Кучмой?

— Они власть между собой делили, как Попандопуло из «Свадьбы в Малиновке»: «Это тебе, это мне, это тебе». Или как Бендер, Паниковский и Балаганов из «Золотого теленка», когда они деньги делили: «А Козлевичу?». — «Кто такой Козлевич, чтобы с ним делиться?».

Козлевичем в той ситуации был украинский народ. Мороз, возглавлявший Раду и представлявший законодательную ветвь власти, и президент Кучма, представлявший исполнительную, занимались растягиванием и перебиранием на себя полномочий, а не созданием Основного закона государства. Их преемники продолжили эту позорную традицию.

— С другой стороны, в 1991-м вас всего шесть человек вышло на Майдан, а в 2014 — миллион. Пусть медленно и тяжело, но развиваемся и как государство, и как политическая нация.

— У каждой страны свой путь становления государства, у нас он специфический. Безусловно, процесс двигается, люди прозревают. Хотя впереди очень долгий путь, в том числе из-за того, что пережила Украина в течение 30 лет, начиная с первого года оккупации в 1918-м.

— Массовый террор, Голодомор, выкашивание интеллектуальной элиты нации...

— Это самая крупная антропологическая катастрофа в истории Европы за тысячу лет! Это не просто выкашивание цвета нации, а уничтожение почти половины населения. Буквально каждый второй украинец просто исчез. И кто оказался у власти? Самые беспринципные и подлые.

«У Порошенко одна модель поведения с окружающими: либо ты его холуй, либо ты его враг, и тогда он тебя уничтожит»

— После диагноза, который вы поставили, надо дать рецепт выздоровления. Что делать активным гражданам, чтобы исправить ситуацию?

— Зависит от ответа на вопрос: какую задачу мы решаем, чего хотим?

— Быть счастливыми в своей стране.

— Отлично, а что такое для вас счастье, иметь много денег?

— Не без этого, конечно, но главное — государство должно обеспечить возможность для самореализации граждан, начиная с экономической ситуации и заканчивая обеспечением прав и свобод, исполнением законов и не­от­вра­тимостью наказания в случае их нарушения.

— Тут мы с вами союзники, я тоже решаю задачу самореализации, самосовершенствования и саморазвития. Использую все возможности, которые предоставили мне природа, моя семья, Александр Ефимович Роднянский, Роман Андреевич Скрыпин и другие. Но с государством никаких дел не имею. Лично я создаю альтернативную реальность вокруг себя. Это реальность позитива: стараюсь приготовить вкусную еду моим коллегам, по утрам варю кофе своей жене, пишу книги, записываю программы.

— Я бы хотела погрузиться в теплый уютный кокон из семьи, работы, друзей и ничего не знать о нашем политикуме, но сводки с фронта не позволяют.

— Да... По моему некомпетентному мнению, Порошенко — не барыга, а мародер! И режим его мародерский! Этому человеку нельзя верить, как нельзя верить ни одному из подонков, которые сейчас якобы от моего имени что-то наверху решают. Порошенко обманул меня, вас, весь народ и историю!

— Ого, у вас даже интонация изменилась. Давно знакомы с Петром Алексеевичем?

— В начале 2000-х Порошенко стал начальником избирательного штаба у Ющенко, я видел, как он работает.

— И как?

— Про Порошенко надо понимать одну простую вещь: это малокомпетентный человек и нарцисс с очень высоким самомнением.

— Типичные черты чуть ли не любого украинского политика.

— Безусловно, но Петр Алексеевич вдобавок деструктивный манипулятор. Я не говорю, что это плохо или хорошо, они там все такие. Но именно у Порошенко одна модель поведения с окружающими: либо ты его холуй, либо ты его враг, и тогда он тебя уничтожит. Мне он ничего сделать не мог, потому что я в то время был помощником-консультантом народного депутата Виктора Ющенко, а Петя был системным человеком внутри предвыборного штаба.

— А к Ющенко как попали и зачем?

— В 2001-м Ющенко сняли с поста премьер-министра. Мои друзья-социологи делали какой-то коммерческий опрос между выборами и вписали туда вопрос о Ющенко. Результаты показали, что следующим президентом с высокой вероятностью будет именно он. Нам, журналистам, это было понятно еще в 1996-м, когда мы вытащили Ющенко, тогда главу Нацбанка, на киевскую квартиру известной американской журналистки украинского происхождения Марийки Мисьо. Вытащили пообщаться off records. Он нам яичницу жарил в передничке, у Ефрема Лукацкого даже фото осталось.

«Я был единственным человеком в штабе, кто говорил Ющенко: «Никогда ничего не подписывай с Юлей! Она не таких, как ты, кидала»

— Зачем в принципе согласились помогать Ющенко?

— Я решал одну-единственную задачу: провести Ющенко в президенты. Объяснял ему на его даче в Крыму, что сначала надо выиграть парламентские выборы, завести самую крупную фракцию в Раду и задавить коммунистов численно. Почему? Потому что значительная часть электората всегда ориентируется прежде всего на победителя. Им все равно, кто, главное — победитель. Задача была выполнена: на парламентских выборах 2002 года Блок Виктора Ющенко «Наша Украина» занял первое место с результатом 23,57 процента.

— Когда вы ушли из команды Ющенко?

— Я никогда не был в его команде, просто был советником. Ушел через два дня после того, как он выиграл выборы, 28 декабря 2004 года. Ушел, потому что Ющенко сделал системную ошибку, которая погубила и его, и перспективы Украины. Общаться дальше не было смысла.

— О какой именно системной ошибке речь?

— Виктор Андреевич подписал политическое соглашение с Юлией Владимировной о поддержке его как кандидата. По сути, сам себе подписал смертный приговор. Это было политическим безумием. Я был единственным человеком в штабе, кто говорил Ющенко: «Никогда ничего не подписывай с Юлей! Во-первых, у вас несоизмеримые весовые категории в политике. Во-вторых, Юля не таких, как ты, кидала». Вся история Тимошенко — это история сплошного кидалова политических союзников.

— Постоян­ные конф­ликты между президентом Ющенко и премьером Тимошенко были не из-за политических разногласий, а из-за доступа и контроля над газовой трубой, верно?

— Боюсь, что так!

— А за кого вы голосовали на внеочередных президентских выборах в мае 2014-го?

— За Порошенко, и объяснял почему: это нужно было делать, потому что в условиях аннексии Крыма и вторжения на восток срочно был необходим верховный главнокомандующий.

— Проголосовали, зная, что он из себя представляет как политик?

— Остальные в списке были еще гаже. Кроме того, в 2014-м я еще не знал о тайных переговорах Порошенко с Фирташем в Вене.

— А если на президентских выборах в марте 2019-го во второй тур выйдут, например, Порошенко и Тимошенко, кому из них отдадите свой голос?

— Это будет катастрофа. У меня нет ответа, как выходить из такой ситуации.

— Спрошу по-другому: почему вы не проголосуете за Тимошенко?

— Потому что, как годами подозревают не только СМИ, она (но не только) объективно московская агентура, на которую Кремль сделал ставку в Украине. Пример Трампа всем в помощь. Путин на выборах президента Украины в 2004-м разложился по всем корзинам. Точно то же сделает и на выборах 2019-го.

— И за Порошенко в 2019-м не проголосуете, потому что?..

— ...потому что мы все хорошо знаем имена посредников между Порошенко и Путиным, они — канал прямых контактов между Банковой и Кремлем. И не надо строить никаких иллюзий.

— В чем заключается суть этих прямых контактов?

— Власть и деньги.

«Кто склонил Конгресс США в украинскую сторону? Думаете, президент Порошенко с послом Чалым? Нет! Это сделали украинские организации на Западе»

— Думаю, у вас осталось много друзей и знакомых в действующей политической элите. Что они вам отвечают, когда вы им, как мне в начале интервью, подробно рассказываете о необходимости и другой Конституции, и принципиально другого управления государством?

— Да я вообще ни с кем наверху не общаюсь, это говно, а не политическая элита! Некому и нечего там рассказывать. Настоящая политическая элита у нас одна — та, что пятый год проливает кровь на вой­не. А с кем из нынешних во власти общаться? С Медведевым и Грынивым, этой по­хо­ронной командой, которая в 2004-м на моих глазах хоронила Ющенко и перспективы Украины? (Олег Медведев, политтехнолог, советник и спичрайтер президента Порошенко; Игорь Грынив, народный депутат, бывший глава фракции БПП, по информации СМИ, сейчас возглавляет предвыборный штаб Порошенко. — «ГОРДОН»). Не с кем разговаривать в этих так называемых политических элитах.

— И что мне, рядовому гражданину, делать, чтобы в президентских рейтингах десятилетиями не тасовались одни и те же опостылевшие лица и раздутые ТВ персонажи?

---

---

— Я 27 лет ищу, что именно сможет потянуть страну вперед. Только сейчас нащупал. Это должна быть социально организованная группа, куда войдут те, кто прошел фронт и волонтерил. Это группа неоднородная, конечно, но я коммуницирую с правильной ее частью — Леней Остальцевым, Мартином Брестом, Сайгоном, Виталием Дайнегой, Лесей Матвийчук. Таких ребят много, они производят смыслы.

— Напомню, что эти прекрасные люди не хотят в политику.

— Вот я им и капаю потихоньку на мозги: «Надо идти!». Специально проект завели «Генерація V», где V — это не римская цифра пять, а victoria — победа, генерация победителей.

— Думаете, если прекрасные люди объединятся в партию, за них проголосуют те, кто 27 лет выбирал то, что выбирал?

— Человеческое общество устроено так, что в нем только пять процентов хотят изменений и двигают страну вперед. Но и эти пять процентов должны выкристаллизоваться. Остальные 95 процентов — это рецептивные типы, которые решают задачу поесть, потрахаться, поспать. Все, больше их ничего не интересует. Сейчас главное — осмысленная государственная политика, если совсем просто: мы должны создать эффективное государство.

— Общие слова, конкретнее, пожалуйста.

— Принять тот факт, что Украина — не­от­чуждаемая собственность ее граждан. Прошлых, настоящего и будущих поколений. Если это так, значит, надо предоставить избирательное право этническим ук­ра­инцам за границей. Это колоссальный мобилизационный ресурс. Посмотрите на Израиль, который 70 лет живет с ХАМАСом под боком. Живет и не падает. Почему? Потому что эффективное государство, потому что поддержка еврейского лобби и еврейских организаций по всему миру. Так почему мы отказываемся от поддержки украинских организаций по всему миру?

Кто склонил Конгресс США в украинскую сторону? Думаете, президент Порошенко с послом Чалым? Нет! Это сделали украинские организации на Западе, которые, не переставая, писали письма сенаторам, конгрессменам, ездили и объясняли, что на самом деле происходит.

Как специалист по политическим системам и их функционированию, абсолютно убежден: в существующей внутри Украины парадигме ни у народа, ни у государства перспектив нет. Никаких. Мы должны вбивать людям в голову, что никакие позитивные изменения внутри страны невозможны без привлечения внешнего резерва — этнических украинцев на Западе.

«Война никогда не закончится, она 250 лет идет. И нынешняя горячая фаза в исторической перспективе не закончится»

— Ну, начиная с 2014-го у нас были американцы в советниках и даже на пос­ту министра, в итоге маємо те, що маємо.

— Их были единицы, а я говорю про критическую массу, которая начнет менять парадигму изнутри. В мире огромное число профессионалов, этнических украинцев, беззаветно преданных исторической родине. У нас в 46 странах мира больше 360 украинских организаций, один «Конгрес українців Канади» чего стоит! Вот закончится каденция правительства Джастина Трюдо, мы не хотим привлечь сюда Христю Фриланд?

— Одно дело — любить родину на расстоянии, где-нибудь в развитых цивилизованных странах, совсем другое — вернуться и столкнуться с украинскими бюрократическими реалиями внутри системы.

— Безусловно. Но что мешает нам предоставить им украинский паспорт и дать право голоса? А ведь проблема в том, что у нас нет закона, который бы позволял им взять украинское гражданство, сохранив, например, и американское.

— Мы, живя в Украине, сами не можем разобраться в хитросплетениях политических реалий, регулярно ошибаемся в кандидатах. Откуда уверенность, что этнические украинцы, вырос­шие на Западе в абсолютно других реалиях, разберутся на расстоянии и исправят ситуацию?

— У них другая правовая культура, они проголосуют за правовое государство, изменят Конституцию и запустят государственные институты. Посмотрите на Петра Рондяка, например, который родился в США в семье украинских эмигрантов, вернулся сюда и построил бизнес в нечеловеческих условиях. Ну неужели он не сможет быть министром? Надо обновлять кровь в государственном организме, ведь у нас с вами она обновляется каждые семь лет.

— Да я уже на все согласна, лишь бы закончилась война и Россия отцепилась от Украины.

— Война никогда не закончится, она 250 лет идет. И нынешняя горячая фаза в исторической перспективе не закончится.

— А историческая перспектива охватывает?..

— 5-10 лет точно. Единственное решение, особенно в условиях войны, — быстро строить эффективное государство. Думаю, в ближайшие икс лет мы Донбасс точно не вернем, он на хрен не нужен никому, тем более Путину. Это мертвая территория. Зачем втягивать мертвый орган в выздоравливающий организм?

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter