Хорошее дело — валять дурака

Виталий КОРОТИЧ

Помню замечательного клоуна Юрия Никулина как одного из самых умных и точных мыслителей, с которыми довелось общаться. Избираясь от харьковчан в последний парламент распадающейся страны, я попросил его быть одним из моих доверенных лиц, и Юрий Владимирович очень многое сделал для победы на выборах. Люди верили Никулину: он вроде бы не разговаривал с ними серьезно со сцены или манежа, но в процессе «валяния дурака» говорил больше правды, чем сотня угрюмых начальников с флажками на лацканах...

Вся великая мировая литература переполнена чувством юмора. Шекспировский Гамлет шутит даже с могильщиками, эпоха Возрождения оставила нам своих скабрезных шутников Рабле и Бокаччо. Украинец Григорий Сковорода не сочинял конституций, но сообщал, что «каждому городу — нрав и права» еще в то время, когда серьезные разговоры на эту тему вести было опасно.

Жизнь полноценного общества обязательно должна быть украшена дураком: еще наши предки об этом хорошо знали. Понятия «валять дурака», «придуриваться», то есть притворяться человеком, живущим вне общепринятых правил, позволяющим себе то, чего другие не решаются позволить, уважаемы и сегодня. Человек, обнажающий мир, нарушающий все обычаи, но делающий это так, чтобы к нему прислушивались, должен быть умен и способен рискнуть. Такова функция смеха — разоблачать, избавлять окружающую жизнь от завесы условностей, чопорности и чинопочитания.

Чувство юмора — как бы защита от чванства, от спесивой гордыни. Надо знать свое место в мире. В Киево-Печерском патерике повествуется об Исаакии-Затворнике. Бесы внушают затворнику, что к нему явился Христос. Чувство юмора изменило праведнику: Исаакий поверил и поэтому попал в бесовскую власть... Рассказу этому тысяча лет. Наши предки воспитывали чувство юмора разными способами. Когда в Запорожье избирали кошевого, то сразу же после выборов непременно лепили ему на чуб кизяки, задирали его и всячески вышучивали, чтобы начальник раз и навсегда понял свою зависимость от избравших его людей и от их насмешки. Легендарные запорожцы, просившие у своих палачей посадить их на кол пониже, чтобы те могли целовать казненных в задницу, из этой человеческой породы.

Юмором переполнены и битвы, и праздники. Не стану описывать народные обряды, карнавалы, святочные и масленичные забавы, вертеп и балаган. Там бывало достаточно насмешек, издевки, того, что позже назвали са­­тирой. Наши предки чтили и особый вид по­учающих скоморохов, юродивых, обитавших возле церквей (помните Юродивого из «Бориса Годунова»?). Древний киевлянин Иса­акий Печерский был одним из самых уважаемых древнеукраинских юродивых, резавших правду-матку всем подряд.

Общество нормально выживает в передрягах и последовательно развивается, если в нем сохраняется чувство юмора и не всех шутов казнят одновременно. Когда советская власть искоренила сатиру до уровня подхалимского хохотка, она подписала себе приговор, загоняя болезни внутрь. Взрыв фольклорного юмора, популярность анекдотов были знаками сопротивления и показателем жизнестойкости нашего народа. На Западе выходили толстые книги о языке аллегорий в стране победившего (здравый смысл) социализма, о жанре басни, который вдруг возродился у нас, удивляя просвещенное человечество.

Давайте ценить правдолюбов и шутников, беречь их. Кроме прочего, уныние — один из самых страшных грехов по христианским канонам. Вышучивая свои недостатки, легче от них избавиться. Предки не однажды доказывали это.