"Мой дом забивают дощатый, прощайте"

Вознесенский пережил своего наставника Бориса Пастернака ровно на полвека и два дня - многие сочли это мистикой. И те, кто знали: дружба началась, когда младшему из поэтов было 14, а старшему - 57, и те, кто никогда не слышал, что после смерти Бориса Леонидовича в ящике его рабочего стола обнаружили тетрадь с надписью на обложке: "Андрюшины стихи". Неслучайным выглядит и другое совпадение: 9 июня нынешнего года в московском Колонном зале прозвучала симфония Алексея Рыбникова "Воскрешение мертвых" - произошло это на девятый день после смерти Андрея Вознесенского, с которым композитор создал знаменитую рок-оперу "Юнона и Авось", поставленную в "Ленкоме".Однажды Вознесенского бестактно спросили, чем же он все-таки болеет, и поэт ответил: "Моя болезнь называется - жизнь". После ухода Андрея Андреевича говорили, что его сгубили то ли два, то ли три инсульта, на самом же деле это была болезнь Паркинсона, агрессивно развивающаяся последние 15 лет. Организм отказывался подчиняться: останавливался желудок, возникали спазмы глотательных мышц и горла ("Голос, как вор, на заслуженный срок садится") - ни говорить, ни есть самостоятельно. Нынешней весной немецкие врачи сделали Вознесенскому отверстие в горле, чтобы пища не попадала в легкие.

По словам вдовы Андрея Андреевича - писательницы Зои Богуславской, в его жизни было несколько мощных стрессов, спровоцировавших тяжкий недуг. Сначала, в 1963-м, на встрече с творческой интеллигенцией поэт услышал выкрики Хрущева с трибуны: "Поезжайте туда (за границу. - Т. Ч.) к чертовой бабушке!". За этим инцидентом последовала долгая опала - Андрей даже хотел наложить на себя руки.

В 70-х он чудом выжил в серьезной автокатастрофе - машина, которую вел Олжас Сулейменов, восстановлению не подлежала. Слава Богу, ни известный казахский поэт, ни известный русский поэт со своей возлюбленной - актрисой Татьяной Лавровой серьезно не пострадали. (Напомним, что Лаврова - звезда фильма "Девять дней одного года", чьими мужьями были Евгений Урбанский и Олег Даль).

Через несколько лет - еще одна авария, на этот раз вдребезги разлетелось такси, Андрея же спасла огромная песцовая шапка. Потом он не разбился в самолете - опоздал на обреченный рейс "Новосибирск - Москва"... В конце 90-х Вознесенского чуть не растерзала стая бродячих собак (ходили слухи, что свору специально натравили на поэта), когда он в шесть утра гулял по писательскому поселку Переделкино, размахивая руками в такт звучащим в голове строкам. По счастью, это случайно увидел сосед, но псы успели нанести 36 укусов...

Он писал до последнего дня. В книге Андрея Вознесенского "Ямбы и блямбы", изданной в нынешнем году, тема смерти лишена патетики:

...Благодарю вас за расходы,
я через несколько минут
уйду. И никакие фото
меня обратно не вернут.

БЕЛЛА АХМАДУЛИНА: "Я МНОГОЕ УСПЕЛА СКАЗАТЬ И ЕГО БЛИЗКИМ, И АНДРЕЮ - УЖЕ ВОСЛЕД"

- Белла Ахатовна, когда уходят друзья, кроме боли, остается ощущение трагической недосказанности, - обратилась я к поэтессе, одной из той самой легендарной поэтической четверки: Вознесенский, Евтушенко, Рождественский и Ахмадулина - "Белла Первая Музы российской". - Остались ли слова, которые хочется выкрикнуть или шепнуть вдогонку?

- Я многое успела сказать и близким, и Андрею - уже вослед. Разумеется, это - трудные слова... Наша дружба продолжалась довольно долго, в ней не было каких-либо пререканий. Мы очень много совпадали в самых разных местах от Москвы до Парижа. Обнаружив в себе талант в молодости, Андрей привлек большое количество людей и, конечно, повлиял на затхлость времени. Его работы вызывали у одних удивление, у других - восхищение. Помню наши общие поэтические вечера в Политехническом музее, в Лужниках. (Фрагменты этих выступлений можно увидеть в фильмах Марлена Хуциева "Застава Ильича" и Владимира Меньшова "Москва слезам не верит". - Т. Ч.)...

Могу лишь подтвердить, что по-прежнему люблю (пауза) и прощаюсь (долгая пауза)... И прошу прощения. (В трубке слышен голос мужа Беллы Ахмадулиной Бориса Мессерера: "Скажи, что...", но его слова заглушают вздохи и придыхания Беллы Ахатовны. - Т. Ч.). Зое Борисовне Богуславской и всем людям, которые со мной разделяют это труднопереживаемое, труднообъяснимое чувство, я желаю любви и утешения.

О значении Андрея Вознесенского я говорила много. Особенно теперь это становится все больнее, ярче, заметнее... Отдаление близкого человека тревожит душу - он как бы еще присутствует...

- Я долго и безуспешно пыталась дозвониться к вдове Андрея Вознесенского, потом обратилась за помощью к литератору и экс-телеведущей ток-шоу "Я сама" Марии Арбатовой, которая близко знает Зою Богуславскую. "Зоя не подходит к телефону, - сообщила Мария Ивановна. - И в данный момент ее не слишком занимают СМИ". Ходили слухи, что когда не стало Андрея Андреевича, Зоя Борисовна слегла...

- Человек она сильный. Зоя была ему неимоверно прочной опорой - на ней многое держалось.

Популярную советскую киноактрису Татьяну Лаврову, с которой у поэта был бурный роман, Вознесенский называл "судьбабой"

Из досье "Бульвара Гордона".

Дарья Донцова рассказывала: сколько бы лет ни встречала Вознесенского с Богуславской (дачи детективщицы и супругов-литераторов рядом), они всегда шли, держась за руки, как влюбленные подростки. Андрей называл Зою "скорой помощью на дому", а журналисты несколько лет назад нарекли "самой героической женщиной года".

Тогда ночью в дом к Вознесенскому забрались три отморозка. Андрей Андреевич был на втором этаже, к горлу Зои Борисовны приставили нож. 40 минут она ровным голосом внушала бандитам: "Собственно, что мне терять? Я свое отжила, а вы не губите свои жизни насилием". Позже Зоя Богуславская узнала, что 18-летний наркоман, которого милиции удалось задержать (остальные - в розыске), во время ломки в тюрьме пытался покончить с собой. Потом попросил следователя: "Пойдите к этой женщине и попросите за меня прощения. Если б мне раньше попался такой человек, как она, все сложилось бы по-другому".

Конечно, это трудно... Мы видели ее на девятый день, были и на кладбище...

- Почему Андрея Вознесенского похоронили не в Переделкино, возле могилы Бориса Пастернака, как предполагалось вначале, а на Новодевичьем кладбище?

- Чтобы он покоился возле родителей.

В своем давнем посвящении Вознесенскому Ахмадулина писала: "И мир ему горяч, как сковородка, сжигающая руки до крови"

- Сам он, кажется, хотел лежать в ограде храма, который собирался построить в селе Захарове Московской области, где жила бабушка Пушкина Мария Алексеевна Ганнибал? Он даже спроектировал здание - в виде спирали...

- Зое Борисовне виднее.

- Несколько изданий написали, что власти чуть ли не силой заставили близких изменить место захоронения...

- Нет, это - решение семьи. Быть рядом с родителями естественно для человека.

- Вы не пришли на церемонию прощания, потому что не смогли найти в себе силы?

- Мы были в отдалении - ни уехать, ни приехать.

- Из головы не идут строки из вашего давнего посвящения Вознесенскому: "...и мир ему - горяч, как сковородка, сжигающая руки до крови"...

Белла Ахмадулина: "Я по-прежнему люблю и прощаюсь... И прошу прощения..."

- Премьера стихотворения состоялась на одном из поэтических вечеров в 60-е годы - тогда Андрею была высказана какая-то критика. Я как раз написала эти строки в его хвалу, прочла их - он смеялся, я имела успех, соответствующий не моим рифмам, а любви к нему публики, читателей, слушателей. И сейчас есть люди, которым он дорог, - в них он остается. По вас, например, это заметно...

- Я выросла на его стихах, могу цитировать часами: "Вечером, ночью, днем и с утра - благодарю, что не умер вчера"...

- То, что вы говорите, очень утешительно (вздыхает)... Правда, в стихотворении, посвященном Андрею, у меня вышла промашка. Там написано: "...когда я умру, страшно думать, что будет с тобою". Ошиблась - он ушел первым, и приходится это переживать... Ничего больше не могу сказать... Благодарю вас за память и любовь. При случае передам Зое Борисовне, что Вознесенского любят в Украине.

ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО: "УМЕР ПОЭТ, А ТЕПЛО НИКУДА НЕ УШЛО"

Возможно, я допустила ошибку, позвонив прославленному поэту, члену редакционного совета "Бульвара Гордона" Евгению Евтушенко и с места в карьер сказав, что готовлю материал к сороковинам Вознесенского. Наверное, естественнее было бы сначала поздравить Евгения Александровича: незадолго до нашего разговора ему вручили Государственную премию Российской Федерации в области литературы и искусства 2009 года - "За выдающийся вклад в развитие отечественной культуры". А накануне дня рождения Евгения Евтушенко, который он традиционно отметил 18 июня авторским вечером в Политехническом музее, в Переделкино открылся Музей-галерея Евтушенко. Там представлены более 100 картин из личного собрания поэта, фотографии, литературные архивы - все это поэт завещает государству...

"Прощай, мое лето, пора мне, на даче стучат топорами, мой дом забивают дощатый, прощайте...". "Осень в Сигулде", 1961 год

- Евгений Александрович, я смотрела видеозапись прощания с Андреем Андреевичем, слышала, как вы читали стихи, написанные в вагоне поезда "Москва - Старый Оскол" и посвященные вашему близкому другу. Вас ведь даже путали, называя его Евгением, а вас - Андреем...

- Мне очень трудно сейчас говорить... Мое посвящение и то, что я хотел сказать, опубликовано в "Итогах". Разрешаю перепечатать оттуда. Извините...

Из статьи Евгения Евтушенко "Всемирно русский" (совсем недавно Вознесенский написал о себе: "Я - гражданин Соединенных Чатов").

"Мучительна потеря такого большого поэта, как Андрей Вознесенский, чье значение не только национально, но и всемирно... Вместе с Андреем мы читали в буквально разламывающемся главном зале заседаний ООН перед представителями всех стран человечества... "Холодную войну" поэзия волшебно превращала в международное братство поэтов и читателей. А потом мы читали стихи в 15-тысячном, тоже под завязку набитом Дворце спорта в Лужниках и в Политехе рядом с другими всемирными русскими - Булатом, Беллой Ахмадулиной, Робой, а в Париже - с Володей Высоцким, прорвавшими железный занавес, надеюсь, навсегда и для будущих поколений... Мы, шестидесятники, иногда попадались, как все идеалисты, в ловушку политических иллюзий. Но никогда не были послами бюрократии. Мы были никем не назначенными послами надежды благословившего нас всех всемирно русского Пастернака - на то, что "силу подлости и злобы одолеет дух добра". Лишь бы оно, это добро, не слишком запаздывало. Пока люди еще живы".

А вот те самые стихи Евгения Евтушенко памяти Андрея Вознесенского:

Михаил Светлов, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина и Евгений Евтушенко, 60-е

Не стало поэта,
и сразу не стало так многого,
и это неназванное
не заменит никто и ничто.
Неясное "это"
превыше, чем премия Нобеля, -
оно безымянно,
и этим бессмертней зато.
Не стало поэта,
который среди поэтического
мемеканья
"Я - Гойя!"
ударил над всею планетой в набат.
Не стало поэта,
который писал, архитекторствуя,
будто Мельников,
вонзив свою башню шикарно
в шокированный Арбат.
Не стало поэта,
кто послал из Нью-Йорка на "боинге"
любимой полячке
дурманящую сирень,
и кто на плече у меня
под гитарные чьи-то
тактичные "баиньки",
в трамвае, портвейном пропахшем,
въезжал в наступающий день.
Не стало поэта,
и сразу не стало так многого,
и это теперь
не заменит никто и ничто.
У хищника быстро остынет
его опустевшее логово,
но умер поэт,
а тепло никуда не ушло.
Тепло остается
в подушечках пальцев,
страницы листающих,
тепло остается
в читающих влажных глазах,
и если сегодня не вижу
поэтов, как прежде блистающих,
как прежде, беременна ими
волошинская Таиах.
Не уговорили нас добрые дяди
"исправиться",
напрасно сообщниц ища
в наших женах и матерях.
Поэзия шестидесятников -
предупреждающий справочник,
чтоб все-таки совесть
нечаянно не потерять.
Мы были наивны,
пытаясь когда-то снять
Ленина с денег,
а жаль, что в ГУЛАГе,
придуманном им,
он хоть чуточку не пострадал,
ведь Ленин и Сталин чужими руками
такое смогли с идеалами
нашими сделать,
что деньги сегодня -
единственный выживший идеал.
Нас в детстве сгибали
глупейшими горе-нагрузками,
а после мы сами
взвалили на плечи Земшар,
где границы, как шрамы, болят.
Мы все твои дети, Россия,
но стали всемирными русскими,
Мы все, словно разные струны
гитары, что выбрал Булат.

"Мы все, словно разные струны гитары, что выбрал Булат"... Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, Роберт Рождественский и Андрей Вознесенский

Могу только представить, как больно сейчас Евгению Александровичу. От легендарной четверки поэтов-шестидесятников (определение это не сведешь запросто - оно, как татуировка, сделанная в юности, удаляется только с кожей) теперь осталась ровно половина. "Нас мало. Нас, может быть, четверо". Теперь, увы, двое...

Кстати, в интернете гуляет история о том, как однажды в Москве Евтушенко и его будущая жена-англичанка встретили Вознесенского, переодетого Пушкиным. Евгений, решив впечатлить невесту, воскликнул: "Здорово, брат Пушкин!", но Андрей быстро прошел мимо. Тогда Евгений весьма находчиво пояснил своей даме: "Дарлинг, у него просто мания величия - возомнил себя великим русским поэтом Андреем Вознесенским".

ВИТАЛИЙ КОРОТИЧ: "КАК И ВСЕ МЫ, АНДРЕЙ ЖИЛ В ОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ В ОПРЕДЕЛЕННОЙ СТРАНЕ И РАСПЛАЧИВАЛСЯ ЗА СВОЮ ПРОПИСКУ"

- Виталий Алексеевич, ваша молодость пришлась на время, когда поэты были популярнее футболистов и политиков. Неужели оно уже никогда не вернется? - спросила я у Виталия Коротича, поэта-шестидесятника, главного редактора того самого "Огонька", на свет которого шла Перестройка, председателя редакционного совета еженедельника "Бульвар Гордона".

- Не знаю, и никто не угадает - это зависит от того, в каком состоянии будет общество. Работая в "Огоньке", я получал до тысячи писем в день. Делились подробностями - о литературе не писали вообще. О муже-пьянице, квартирных проблемах, конфликтах на работе - люди приходили на поэтические вечера, слушали наши стихи и спрашивали только "за жизнь".

Виталий Коротич: "Андрей был блестящим поэтом, но при этом такое же дитя времени" (Фото Александра ЛАЗАРЕНКО)

В тогдашней стране выходили чьи-то дурацкие книжки о молодцах-передовиках труда. Людей волновали совершенно другие вопросы, на которые государство отвечать не хотело. Народ свой оно не любило, поэтому функцию государства мы брали на себя - были Министерством иностранных дел, Министерством внутренних дел.

Так что популярность поэзии вполне может вернуться - если нам придется жить в тоталитарном обществе и народ будет нуждаться в выхлопе, выпуске своих эмоций наружу. В нормальном же обществе - в Америке, Германии, Франции столь популярной поэзия, естественно, не бывает, потому что там она занимается совсем другими делами...

У меня есть фотография, где я стою у только что засыпанной могилы Пастернака...

- Помнится, Вознесенский отвез землю с могилы Пастернака на могилу Синявского в Фонтене-о-Роз под Парижем...

- А после выхода в свет скандально известного альманаха "Метрополь" он полетел на Северный полюс и, кажется, прыгнул с парашютом... В Андрее парадоксально сочеталось многое: с одной стороны, эта символическая акция, с другой - в 1963-м вышла его поэма "Лонжюмо" о местечке под Парижем, в котором большевики под руководством Владимира Ульянова организовали школу для подготовки партийных кадров.

Андрей был блестящим поэтом, уровень которого превышал в литературном отношении всех нас, но при этом такое же дитя времени, как и все остальные. Другое дело, что читательская аудитория у русских поэтов была больше, чем у нас, украинских. Как и Евтушенко, написавший поэму "Казанский университет" с ленинским эпиграфом "Задача состоит в том, чтобы учиться", как и все мы (я, Драч), Андрей жил в определенное время в определенной стране и расплачивался за свою прописку...

- Кто посмеет бросить камень?

- Думаю, никто и не будет бросать. Случались ситуации, в которых у каждого человека устанавливалась своя планка. Планка эта у какого-нибудь Павлычко была на неприличном уровне - Дмитро, например, рапортовал власти о несоответствии Евтушенко коммунистическим принципам. Андрея, слава Богу, нельзя обвинить ни в предательстве, ни в чем-то подобном - претензии ему можно было предъявлять только личные.

- Что за история была со СМОГом - "Самым молодым обществом гениев", в которое входили Леонид Губанов, Юрий Кублановский, Владимир Алейников? По слухам, мэтры-шестидесятники пожаловались на юных конкурентов, наступавших им на пятки, то ли в партийные органы, то ли просто - в органы?

- Слоны на мосек не жалуются (смеется). О какой конкуренции вы говорите? Читают ли сегодня "СМОГистов" - еще вопрос. Это была самодеятельность, а то, что делал Андрей, все-таки большая литература.

Свою жену, музу, соратницу и помощницу Зою Борисовну Богуславскую Андрей Андреевич называл "скорой помощью на дому"

Не нужно забывать одно: мы пришли в литературу нахально, поколением совершенно сиротским - наших учителей истребили в 30-е годы. Если бы мы вошли в ЦДЛ (Центральный дом литераторов. - Т. Ч.), где за столикам сидели бы Мандельштам, Бабель, Гумилев, Лесь Курбас, Микола Хвилевый и неполоманные Маяковский, Зощенко, Ахматова, Цветаева, Тычина, наверное, мы вообще ходили бы на цыпочках.

То, что Андрей в юности писал Пастернаку, было его личным выбором, но кому мог слать письма я?

Вознесенский очень интересно продолжил традицию русского футуризма. Для нас, живущих и работавших в Украине, существовал другой расклад. Могу сказать, что количество незапуганных людей в России было чуть больше. Людей, которых не стыдно было если не считать учителями, то, по крайней мере, с кем не стыдно было выпить.

- Там на груди лежала одна бетонная плита, а здесь - две?

- Да, к буржуазному национализму приписывали все, что угодно. В России этого, слава Богу, не было - можно было кувыркаться гораздо просторнее.

- Вы с Вознесенским были близкими друзьями?

- Не могу сказать, что это была дружба в житейском плане, хотя он приходил ко мне домой, а в моей библиотеке много его книг с самыми теплыми автографами. По-настоящему дружеские отношения у меня были только с Рождественским, более-менее близкие, приятельские - с Евтушенко. С Андреем же просто хорошие, на уровне: "Привет, старик!".

"Благодарю вас за расходы, я через несколько минут уйду. И никакие фото меня обратно не вернут". Последний снимок

Кстати, чтобы собрать на одну обложку "Огонька" Окуджаву, Вознесенского, Евтушенко, Ахмадулину и Рождественского, мне пришлось изрядно потрудиться. Их нужно было еще уговорить сфотографироваться вместе. То, что они были не разлей вода, - сказки.

Так же происходило во всех поколениях, например в военном - порубленном, несчастном. Тычина, Рыльский и Бажан, выжившие после чисток, совершенно не были друзьями.

- Поэтическая ревность? О Вознесенском говорили, что он имел редкое качество - умел заметить и оценить талант ближнего...

- Он радовался, но тем, кто были близки к его стилю (скажем, вытягивал симферопольского футболиста Сашу Ткаченко). Ему очень нравились поэты формально раскованные. Вознесенский никогда не был всеядным - у него имелись собственные вкусы.

- Андрея Андреевича можно было назвать "вещью в себе"?

- Это правда. Евтушенко и Вознесенский дружили, но разительно отличались и в литературе, и в жизни. Евгений - рубаха-парень, Андрей же был достаточно закрытым человеком. Даже у меня, весьма легкого в общении, иногда возникает эта самая закрытость, а у него створки были снаружи - многие отношения он просто отсекал. Это называется "избирательность". Но когда я вел вечера "Огонька", почти на всех афишах засвидетельствовано его участие - Вознесенский приходил очень охотно. Просто он не хотел пачкаться в каких-то сомнительных мероприятиях, в то же время был нормальным парнем - обладал отменным чувством юмора, мог выпить...

- О том, как пьют поэты, ходят легенды...

- Вознесенский не участвовал в массовых пьянках - не его стиль.

У нас, шестидесятников, была особая связь, как и у многих литераторов военного поколения. Хотя с Симоновым, например, большинство поэтов не дружило. То же самое происходило и в Украине: представить, что Леонид Первомайский и Андрей Малышко приятельствовали бы, совершенно невозможно - они стояли друг к другу спинами...

- Дружба Вознесенского, Ахмадулиной и Евтушенко болезненно интересовала обывателей: их даже сравнивали с Маяковским и супругами Брик - Лилей и Осипом. Многие знали: в юности Андрей увел Беллу от Евгения, за которым она была замужем, но новый союз не сложился...

- Ну, Маяковский и Брики - совсем другая история. Лиля была девочкой, связанной через шефа ОГПУ Якова Агранова со спецслужбами. Она работала с тем поколением. Писала Сталину о Маяковском как о талантливейшем поэте эпохи, при этом была дамой не самых лучших манер. У нас такого постоянного страха перед органами тайной полиции не было. Наше поколение уже не расстреливали. Были какие-то вещи, за которые могли на несколько лет снять книгу из плана издательства, но к стенке не ставили.

- Я спрашивала о другом: кроме собственно стихов, читателей, как правило, интересует, кому посвящены лирические строки. Не всегда музы так прозрачны, как вдохновившая мужа на поэму "Оза" Зоя Богуславская (незадолго до смерти Андрей Андреевич писал о ней: "Мы выплывем, обняв мой крест"). Многие пытались расшифровать имя прекрасной польки, о которой написал Евтушенко: "...послал из Нью-Йорка на "боинге" любимой полячке дурманящую сирень"...

- У самого Андрея об этом эпизоде есть стихотворение "Сирень "Москва - Варшава". Оно посвящено Расулу Гамзатову - Вознесенский отдал ему сирень, чтобы аварский поэт отвез букет в Польшу.

- Едва ли не самые пронзительные в XX веке строки о любви - ставшая романсом на музыку Алексея Рыбникова "Сага" из рок-оперы "Юнона и Авось". Говорят, расставаясь с "судьбабой" Татьяной Лавровой, Андрей спросил ее: "Я тебя никогда не увижу?", а она ответила: "Я тебя никогда не забуду"...

- Это все сказки, они должны быть у каждого нормального человека. Просто у известных людей таких сказок больше...

- Как-то в Крыму Вознесенский вышел на сцену и начал читать стихи, а Лаврова крикнула ему из первого ряда на весь зал: "Андрей, зиппер застегни!". Талант способен отфильтровать пошлость адюльтера так, что остается чистая поэзия...

- Конечно.

- Пока ученые пытаются разгадать природу счастья, поэт выдает его формулу: "Живите при сейчас, любите при всегда"?

- На самом деле Андрей в конце уже устал от жизни - он страшно страдал, не мог разговаривать. Представляете ситуацию, когда человек его типа не способен даже книгу подписать?

- Зоя Борисовна на 12 лет старше Андрея Андреевича (кстати, в прошлом году она еще водила машину). Никто не верил, что союз знаменитого поэта и писательницы будет крепким, но супруги прожили 46 лет...

- Для Зои это был второй брак. Андрей хорошо относился к ее сыну. А она всю жизнь была не только супругой, но и менеджером - улаживала все дела Вознесенского.

Из досье "Бульвара Гордона".

В интервью одному из московских изданий, единственном после смерти Вознесенского, Зоя Богуславская рассказала: "За день до смерти у Андрея сильно заболел живот. Я вызвала врачей. Они сказали, что нужно сделать гастроскопию, но не успели... За несколько часов до смерти у Андрея из отверстия в горле пошла какая-то жидкость. Я очень сильно испугалась, подумала, что это я где-то ошиблась, сделала что-то не так. Поэтому и дала разрешение на вскрытие. Врач мне потом сказал, что у Андрюши и сердце, и мозг были, как у 20-летнего парня. Всему виной проклятый Паркинсон...".

Это был тяжелый конец жизни, и я очень рад, что Вознесенского проводили так достойно. Андрей заслужил, чтобы о нем говорили светло. Дай Бог, чтобы Там ему было хорошо.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter