Бывший продюсер Земфиры актриса Анастасия фон КАЛМАНОВИЧ: «Актерская профессия б...ская! Девушек много, они красивые, и каждая делает все, чтобы понравиться...»
«Я САМЫЙ ОПТИМИСТИЧНЫЙ ИЗ ОПТИМИСТОВ, ЖИВУЩИХ В ОПТИМИСТИЧНОМ ОБЩЕСТВЕ»
— Настя, ваша популярность стала скандальной во многом из-за слухов о ваших отношениях с Земфирой...
— Как может популярность быть скандальной?! Она либо есть, либо нет.
— Почему тогда Земфиру называют «девочка-скандал»?
— Это вы так решили! Она просто популярна и интересна. Кстати, когда Земфира хочет, она очень душевный человек. А вообще, она человек-загадка, кубик Рубика. В хорошем смысле этого слова. С момента нашего знакомства Земфира не изменилась. Такая же целеустремленная, как раньше. Впрочем, сейчас мы с ней общаемся крайне редко.
— О вздорном характере Земфиры чего только не писали. Она могла сорвать на вас плохое настроение?
— Нет, она сдержанная и никогда не распыляется по пустякам. Четко знает, чего хочет. А вот что надо сделать для достижения ее цели — это уже другой вопрос. Здесь и проявляются индивидуальные особенности ее характера, которые Зема может себе позволить. Ведь она очень талантлива.
— Поговаривали, что Земфира увлекалась наркотиками и даже подсадила на них вас...
— Какие наркотики? Почему наркотики, а не нарпёсики?! Я их не употребляла! А употребляла ли она? Не знаю!
— Вы не были в курсе ее жизни?
В свое время именно Калманович и Лагутенко раскрутили Земфиру |
— Я не писала музыку, не выходила на сцену, не занималась устройством ее личной жизни. У меня как у продюсера был такой большой список обязанностей, что на это просто не хватило бы времени.
— Как вы думаете, откуда взялись слухи о романе между вами?
— Должны же люди что-то читать! А что их интересует? То, чего они никогда не узнают. У каждого человека своя правда. У вас одна, у меня другая... Единой правды никогда не будет. Потому что у нас разный цвет глаз, мы по-разному пахнем, по-разному реагируем на медицинские препараты. Пока люди будут разными, пока будут подглядывать в замочную скважину и читать желтую прессу, будут возникать вот такие слухи.
— И все-таки вы стремились стать популярной?
— В контексте чего? Я популярна с момента рождения! Я любимый ребенок своих родителей. Еще в детском саду была первой, в чем не вижу ничего плохого. А первый — значит, популярный, ведь так? Мы с вами мыслим разными категориями. Каждый человек известен по-своему. Да и вообще, вы можете вычленить Земфиру из моей жизни? Тогда вам будет легче со мной общаться. К сожалению, в ваших вопросах «Земфира» — ключевое слово.
«С момента нашего знакомства Земфира не изменилась. Она человек-загадка, кубик Рубика» |
— Вам так неприятно о ней говорить?
— Мне неинтересно о ней говорить, потому что это пройденный этап жизни. Я не оглядываюсь назад, а смотрю вперед. И кстати, я самый оптимистичный из оптимистов, живущих в этом оптимистичном обществе!
— Что вас как оптимиста может поранить?
— По жизни я руководствуюсь философией имени Меня. Если я захочу, чтобы меня поранили, меня поранят. Не захочу — никто не поранит. Я отношусь к жизни, как к книге или сценарию, который сама пишу. А потом его читают и смотрят другие. Я очень требовательный человек, к себе в первую очередь.
— Актриса Моника Белуччи однажды призналась, что каждая женщина мечтает хотя бы раз в жизни побыть проституткой. Вы с ней согласны?
— (Смеется). Не знаю. Наверное, этим высказыванием Белуччи оправдывала себя. Потому что, если честно, актерская профессия блядская. У нас очень мало режиссеров, пытающихся добраться до души. В основном ремесленники.
Актерство — это долгие часы ожидания партнера, кадра, света, утверждения на роль... Это — как девушки, которые стоят в районе Ленинградки: их много, и они все красивые. Все достойны кому-то сегодня скрасить вечер, и каждая из них делает все, чтобы понравиться, чтобы взяли именно ее. Актера, как проститутку, тоже ведь на время покупают, чтобы он доставил другим удовольствие.
«МОЯ ДЕВЯТИЛЕТНЯЯ ДОЧЬ ЖИВЕТ ОДНА. ОНА ОЧЕНЬ САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ДЕВОЧКА»
— С дочерью Даниэль у вас взаимопонимание?
— А как вы думаете? Она же моя дочь!
— Тем не менее нередко возникают проблемы отцов и детей.
— Сейчас это мой большой друг. Но когда у нее начнется подростковый период, выяснится, какая я для нее мама и какая она мне дочь. Сегодня я для Даниэль превосходная мама. Дочка для меня все: небо, Земля, воздух, дыхание. Свет очей моих!
— Правда, что ваш бывший муж Шабтай фон Калманович не разрешает вам с ней видеться?
— (Раздраженно). Вы знаете, если б я судилась с изданиями, пишущими обо мне подобные вещи, то была бы очень богатым человеком!
— Так почему не судитесь?
«Актерство — это долгие часы ожидания партнера, кадра, света, утверждения на роль... Актера, как проститутку, покупают на время, чтобы он доставил другим удовольствие» |
— Это реклама для них! А я никому рекламы не делаю!
— Хорошо, поставлю вопрос иначе. Дочка живет с вами?
— Даниэль живет сама. Ей девять лет. Она очень самостоятельная девочка. Живет и в Москве, и в Риге.
— Настя, вы были замужем за очень богатым человеком, успешно занимались продюсированием. Возле вас крутились большие деньги. Вам никогда не угрожали?
— Катюша, посмотрите на меня, разве мне можно угрожать? (С улыбкой). У нас с вами получается философская беседа... Если внутри негатив, из внешнего мира тоже получишь агрессию. А у меня в душе чисто-спокойно и поют соловьи даже в 30-градусный мороз. Я живу чистыми помыслами. И всегда, кстати, так жила. Поэтому вряд ли найдется тот подонок, который захочет причинить мне зло. Мне легко жить. Вокруг меня деньги или я в деньгах... Какая разница? Деньги приходят ко мне по мере надобности. Это такая несущественная составляющая! Я держусь не за деньги, а за внутренний комфорт.
— Насколько я понимаю, между Настей Брилевой и сегодняшней Анастасией фон Калманович нет никакой разницы?
— Абсолютно никакой! Недавно мы встретились с одноклассницей, с которой не виделись 20 лет. И она сказала, что я вообще не изменилась.
— Кстати, почему вы бросили Рижский университет?
— Мои взгляды на жизнь отличались от взглядов других. Я училась на педагога. Бросила университет и уехала в Москву.
— Где и познакомились с будущим (теперь уже бывшим) супругом...
— Да.
От успешного предпринимателя Шабтая фон Калмановича у Насти осталась запоминающаяся фамилия и дочь Даниэль |
— А кем вы работали в то время?
— Кать, давайте не будем говорить о моей прошлой жизни! Если смотреть назад, не будет будущего.
— Но без прошлого тоже не может быть будущего!
— Это относится только к истории. Я же не влияю глобальным образом на развитие и становление общества. Позвоните моему бывшему мужу в офис, и он даст вам интервью.
— Вы как-то признались: «Всех мужчин, которые со мной общаются, я возвожу в высшую степень взаимоотношений с женщиной».
— Да, это так!
— Что вы вкладываете в понятие «высшая степень взаимоотношений»?
— В моем понимании мужчина — это гармония, творец. Сначала был Адам, а уже потом из его ребра была сотворена Ева. Именно гармония и есть наивысшей степенью отношений. Если я живу с мужчиной, у нас абсолютная любовь. Я принимаю его таким, каким мне его дал этот мир. И очень хочу, чтобы он меня воспринимал точно так же.
— Какие качества в мужчине вас покоряют?
— Степень моего духовного развития еще не на том уровне, чтобы я могла рассуждать об этом. Мне очень трудно описывать свое внутреннее состояние. Просто бывают моменты, когда есть только он и время остановилось. Ради таких моментов стоит жить. Любить — это гораздо красивее и чище, чем не любить.
— Вы хотели родить сына Николая. До сих пор хотите?
— Хочу...
— А достойный человек у вас есть?
«Любить — это гораздо красивее и чище, чем не любить» |
— Конечно, есть! Каждый человек достоин.
— Неужели каждый?
— Ну конечно! Любви достоин каждый! Все проблемы оттого, что наше общество повернуто на материальном аспекте. Мы забываем, что жить можно не за машину, которую тебе, может быть, подарят, и не за поездку куда-то. У нас почему-то никак не поймут, что главное — это любовь. К родине, матери, мужчине, ребенку, времени года... Неважно. Любовь — сила, способная побороть любого врага.
— Настя, я смотрю на вас, вы такая интересная женщина...
— Очень! Тьфу-тьфу-тьфу...
— Мужчины наверняка выражали свое восхищение...
— Почему вы говорите об этом в прошедшем времени?!
— ...и выражают с помощью необычных подарков?
— Да! Но я не принимаю подарки от мужчин. Хотя все зависит от цены. К примеру, букет цветов я приму, а автомобиль — нет. Если, конечно, мужчина не мой, а чужой.
— А если ваш?
— Тогда принимаю и машину, радуясь, как ребенок! Знаете, я вообще очень люблю подарки. И сама дарю их даже без повода.
«В ЛАТВИИ ЛЮДИ ЖИВУТ НАМНОГО ЛУЧШЕ, ЧЕМ В МОСКВЕ. НИКТО НИКОМУ НЕ РОЕТ ЯМУ»
— История с переносом памятника погибшим советским воинам всколыхнула не только Эстонию, но и остальные страны Балтии. Что вы думаете об этом инциденте как гражданка Латвии?
— Как я могу кого-то осуждать? Историю, которую нам преподавали, переписывали люди, жившие во времена моего детства. Сегодня уже другая история. А на момент оккупации, как говорят в Прибалтике, была третья. Какая из них настоящая, никто не знает...
Лично я считаю, что в Латвии люди живут намного лучше, чем в Москве. Там больше свободы, хотя меньше возможностей. Атмосфера не отравлена нездоровым соперничеством. Никто никого не подсиживает, никто никому не роет яму. Люди общаются по принципу: «Мне интересно с тобой проводить время», а не «ты мне можешь пригодиться». В Латвии (где у меня, кстати, все родственники) никого не стреляют на улицах. В три часа ночи можно идти по самому темному переулку, не боясь, что на тебя нечаянно упадет кирпич. Там культура другая! Но я живу в Москве, потому что здесь работа.
— Политикой интересуетесь?
— Я абсолютно аполитична. Когда один правитель не может договориться с другим, всегда используют челядь и стравливают кланы. Надо чуть шире смотреть на ситуацию в Прибалтике. Кстати, премьер-министр Эстонии сказал, что перенос памятника был проявлением уважения к телам погребенных. Наверное, правильно, когда могилы воинов находятся на кладбище. Ведь память не возлагается к мемориальному постаменту. Воинов либо помнят, либо нет.
— Вы помните?
— Помню. Я чту их и скорблю. К нам приходят гости, и мы молчим. В молчании есть неповторимый трепет. Между прочим, у меня папа был летчиком. Он очень редко ходил на кладбище, но говорил: «Важно помнить». Понимаете, физическая смерть — это одна из составляющих жизни. Человек ушел, но вы помните о том, что он был и, может, даже где-то есть. Может быть, он смотрит на вас сверху или сидит рядом...
— Скучаете по Риге?
— Конечно! Но, к счастью, я могу сесть и поехать туда. Завтра ко мне из Риги приезжает друг. Он везет мне оттуда продукты. Я скучаю по тому хлебу, по маслу, по рынку... По племяннику и маме, которой я помогаю. Я живу чувствами!
Киев — Москва — Киев