Бывший начальник актерского отдела Одесской киностудии Евгений ЖЕНИН: «Не приведи Бог попасться Наташе под руку. Об очень известных актерах Гундарева как-то сказала: «Чтоб эти вши из месткома меня аттестовали?!»

«На Одесской киностудии начиналось знакомство с одними, общение с другими, дружба с третьими. А с Наташей Гундаревой нам даже роман приписывали и вовсю перемывали косточки, хотя мы искренне дружили и никак не более того», — вспоминает бывший начальник актерского отдела Одесской киностудии Евгений ЖЕНИН.

«НАТАШУ ВСЕ ОБОЖАЛИ, ХОТЯ У НЕЕ БЫЛ ОЧЕНЬ НЕПРОСТОЙ ХАРАКТЕР»

— А помните, как и при каких обстоятельствах вы впервые увидели Гундареву?

— (Иронично). Вряд ли вы опубликуете детали, уж слишком откровенно... Наталью Крачковскую — хорошо уже к тому моменту знакомую — и Наталью Гундареву, известную мне тогда лишь по экрану и сцене, с водителем на «копейке» я поехал встречать в аэропорт. Из Москвы на съемки картины «Подвиг Одессы» их к нам сопровождал наш ассистент режиссера Боря — парень двухметрового роста, который едва мог уложить ноги впереди. Поэтому я оказался на заднем сиденье «жигулей» меж двух Наташ. (Чем не повод улыбнуться, вспомнив о комплекции каждой из этих актрис!).

«Наталья Георгиевна, вас сначала отвезти на студию, к родственникам (хоть Гундарева и не одесситка, но большая часть ее родни жила в Одессе. — Авт.)или на съемочную площадку?» — спросил я, даже не подозревая, что успел обидеть актрису. «Ты что, падла, себе позволяешь, что ты вы...ся, б...? Я что, старше тебя?! Мы, наверное, ровесники! Я для тебя Наташка», — последовал трехэтажный мат. «Жень, не бойся, она добрая», — успокоила Крачковская. И кстати, как впоследствии довелось убедиться, оказалась права.

Евгений Женин очень дружил с Гундаревой

— Говорят, Гундарева часто разыгрывала коллег и друзей...

— (Улыбается). Неоднократно. Даже самого Смоктуновского, который буквально все принимал за чистую монету. На Центральном телевидении в Останкино ставили фильм «Дети солнца». Представьте, у них заканчивается смена, и актеров развозят по домам. А я, будучи в командировке по делам другого фильма, напрашиваюсь за компанию подъехать к метро в их «рафике».

Смоктуновский, которого первым должны завезти, робко спрашивает: «Мы сейчас куда направляемся?». И хотя вопрос риторический, Наташа начинает шутить: «Прежде всего завезем меня к подруге, потом Богдана Сильвестровича (Ступку. — Авт.) на поезд, ему ведь в Киев, а потом Женьку в Ясенево. Дальше машина вернется за мной и отвезет домой. Я быстренько соберусь и поеду в театр. А уже после завезем вас, Иннокентий Михайлович!». Вконец расстроенный Смоктуновский, уверенный, что еще полдня проведет в транспорте, чуть не плачет: «Позвольте, но мне же надо домой...».

— Она умела подшучивать над обидчиками?

— Еще как. Один из сотрудников киностудии написал на меня донос в прокуратуру. Оказывается, я «брал взятки с актеров, чтобы их снимали в кино». Конечно же, последовал вызов в прокуратуру, где меня «встретила» дама — прокурор грозного вида. Не поднимая головы, она протянула мне текст доноса для ознакомления: «Ну, что вы на это скажете?».

Я ее, кажется, сумел удивить: «Вы знаете, обычно у вас один на один все признают, а на суде от всего отказываются. Так вот, один на один я от всего отказываюсь, а на суде во всем признаюсь!».

Грозная прокурорша подняла голову: «Не поняла?!». — «Вы читали фамилии тех актеров, которые якобы дают мне взятки?». — «Нет!». И только бросив взгляд на реестрик «щедрых взяткодателей», она рассмеялась. В длинном списке значились Наталья Гундарева, Всеволод Шиловский, Константин Степанков, Эрнст Романов и многие другие сверхъяркие звезды, заполучить которых в свою картину — неоспоримая честь для любого режиссера. Согласитесь: лучшей профессиональной аттестации мне, по должности занимавшемуся подбором актеров, было и не придумать.

Об этом случае я рассказал Наташе, когда мы в очередной раз летели с нею в Одессу. Разумеется, назвал и имя доносчика. Через пару часов, стоя в очереди за деньгами у студийной кассы, Наташа в конце коридора увидела этого «честного и принципиального» человека. Мгновенно она обращается ко мне: «Жень, слушай! Разве я опять 40 процентов должна тебе отстегивать? Мы же договаривались на 20!». Шутки шутками, но мне рассказывали, как главный зритель этого представления сокрушался, что рядом никого из звуковиков не оказалось с их аппаратурой.

Как-то один известный актер и большой любитель заложить за воротник довел съемочную группу до того, что его лишили и постановочных, и премии. Он проклинал всех и вся: «Эх, был бы я Гундаревой — такую кузькину мать вам бы показал!». И тут за его спиной раздается: «Так в чем дело? Стань мною!». Знаете, ее действительно обожали, хотя у Наташи был очень непростой характер. Если она за что-то цеплялась — не приведи Бог попасться ей под руку.

— Евгений, а вы на себе испытали «прелести» ее характера?

— В очередной раз приехал в Москву. В промежутке между встречами, коротая время, решил зайти в гости к Наташе, она тогда жила еще не на Тверской, а на Лермонтовке. Из уличного автомата на Колхозной площади набираю номер и слышу в трубке (говорит тяжелым голосом): «Але!». Понимаю, что она сонная. «Ты что, спишь еще?». — «Але, кто это звонит?». Я начинаю тихо злиться: «Ты что, не выспалась или перебрала вчера?». — «А кто это звонит?». Дальше я произношу фразу, которую по этическим соображениям воспроизвести в газете не рискну. «Кто вам нужен?». — «Наташка, брось ты...». В ответ слышу: «А Наташи нет дома. Что ей передать? Это ее мама». Я кладу трубку.

Возвращаюсь к себе в гостиницу — телефон в номере надрывается. Снимаю трубку — там Наташин голос: «Ты что, такой-сякой, себе позволяешь?! Немедленно ко мне в театр!». Мне надо совсем в другое место, и все же еду к ней в «Маяковку». На душе неприятно, по пути в метро покупаю свежую «Вечерку». Гундарева — в красивом парадном коричневом платье, том самом, в котором потом ее для календарей фотографировали. «Наташа, что случилось?». Сугубо по-одесски она отвечает вопросом на вопрос: «У тебя что в кармане?». — «Газета». — «Ну так открой ее». И тут все становится понятно. На первой странице — Указ Президиума Верховного Совета РСФСР: «За выдающийся личный вклад в развитие советского театрального искусства присвоить Наталье Георгиевне Гундаревой почетное звание народной артистки РСФСР».

Наталья-Мирандолина в телеспектакле «Трактирщица» по пьесе Карло Гольдони, 1975 год

Соответственно, жившая, вообще-то, на Чистых прудах ее мать в то утро, очевидно, готовила в Наташиной квартире сабантуй. Уже по пути домой Гундарева многозначительно предупреждает меня: «Имей в виду, эти твои тексты я тебе еще припомню». Проходит несколько месяцев. Сижу курю во дворе Одесской студии, и вдруг меня по селектору вызывают в кабинет. «Звонила Гундарева, но уже положила трубку». — «А что хотела?». — «Извините, но она просила передать слово в слово: «Скажите этому обалдую, если он и дальше будет перебирать харчами и вертеть хвостом, то я и без него найду, за кого мне выскакивать». После этого случая театральная и киношная Одесса обсасывала, что у нас там за шуры-муры с Гундаревой. (Задумчиво).

«УХОДИТЬ ИЗ ТЕАТРА ГУНДАРЕВУ ОТГОВОРИЛА РАИСА ГОРБАЧЕВА»

— У нее было много друзей?

— Да. Одна из самых добрых ее подруг — режиссер Алла Ильинична Сурикова. Но, вообще-то, друзья у нее были не только из актерской среды. С коллегами Наташа вела себя искренне, честно и... знала себе цену. Помню, как Гундарева взбеленилась, когда в театре, где она работала, проводили актерскую тарификацию и ее пытались «аршином общим измерить». Об очень известных и модных актерах она сказала, фыркнув: «Чтоб эти вши из месткома меня аттестовали?!».

— Насколько ваши отношения были доверительными? Посвящала ли Гундарева вас в подробности своего развода?

— Именно потому, что я знаю детали, не хочу говорить о том, что связано с ее частной жизнью. Да, там были сложности... Помню, как-то она звонит: «Жека, я хочу, чтобы ты сегодня посмотрел «Леди Макбет Мценского уезда». — «Наташ, я ведь его уже раз восемь смотрел, сколько можно?». — «Такого ты не видел. Приезжай». И на сцене Академического театра имени Владимира Маяковского, пользуясь исключительно текстом Николая Лескова, герои Катерина Измайлова (Гундарева) и ее Сереженька (Корешков) помогали семейной чете — артистам Наталье Гундаревой и Виктору Корешкову выяснять личные отношения. Конечно, они не отходили от пьесы, но второго такого спектакля представить было невозможно. После развода с Гундаревой Корешков ушел из театра.

— А почему не она, а он оставил театр?

— Наташа была звездой иного масштаба. Однажды собиралась даже уйти из театра, повздорив с худруком Андреем Александровичем Гончаровым. Но ее отговорила Раиса Максимовна Горбачева, буквально боготворившая Гундареву. Ну а Гончаров же тогда получил, так сказать, разъяснения из сверхвысоких сфер.

Наталья Гундарева и Олег Басилашвили в «Осеннем марафоне» сыграли очень характерную супружескую пару, 1979 год

А насчет доверия делайте выводы сами. Однажды, болтая просто так, Наташа мне сказала: «Жень, ты же знаешь обо мне очень немало. Взял бы и написал пьесу обо мне и для меня. Остальное я сделаю сама». — «Наташка, а ты не боишься?». Гундарева только усмехнулась. Через две недели я привез ей написанную буквально залпом на одном из кавказских курортов монопьесу под названием «Синдром». Прочитав, актриса резюмировала: «Написано здорово, но я сделаю все, чтобы никто, никогда и нигде не поставил спектакль по ней. Кто бы ни взялся исполнять роль, зрители, если даже меня и не знают, все равно поймут, что речь идет обо мне». Хотя я не делал в тексте никаких прямых параллелей.

В очередной раз звонит Гундарева: «Женя, сейчас выйдет «Зимний вечер в Гаграх», обязательно посмотри. Ты увидишь кое-что и все поймешь». Вскоре ленту Карена Шахназарова привезли на киностудию в рамках практиковавшихся тогда редакторских просмотров. Идет сцена в доме у певицы, которую играла Гундарева, — и впрямь я ахнул: кое-что явно не из сценария, а из ее жизни... Нет, обычно она не боялась откровенно говорить о себе...

Последний раз с Наташей мы общались еще в 90-е. Она вышла замуж за Михаила Филиппова, и в ее жизни действительно появился замечательный тыл и настоящая семья. А мы, так уж вышло, больше контачили раньше.

«ЕЙ БЫ ПОДОШЛО ОПРЕДЕЛЕНИЕ «РЯЗАНСКАЯ МАДОННА»

— У вас осталось, кроме воспоминаний, что-то на память от Гундаревой?

— Вот фотография (показывает фото актрисы с надписью: «Жене от артистки Наташи с самыми-самыми человеческими чувствами»), где Гундарева предстает в роли колоритной одесситки тети Груни из фильма «Подвиг Одессы». В сценарии у нее был даже не эпизод — чуть ли не массовка. Оказалось в итоге — главная роль. И уже о том, как во время съемок «Подвига Одессы» продавщица газированной воды тетя Груня затмила маршалов и секретарей обкома партии, рассказывает фильм «Одесса памяти моей».

Мы затянули со сдачей картины «Одесса памяти моей», заказанной «Союзинформкино». Нужно было уговорить заказчика простить нам задержку, иначе мы очень крупно теряли в деньгах. Как один из тех, чьи имена значатся в титрах этой ленты, я полетел в Москву, чтобы разжалобить тамошнего большого начальника. Он посмотрел фильм, ему понравилось, и я начал намекать: «Вот если бы как-то «плановым числом» оформить акт приемки». — «Гм... У меня дочка буквально обожает Гундареву! Можете достать для дочки ее автограф?..».

В роли Дульсинеи Тобосской в одноименном фильме, 1980 год

Прямо из его кабинета я набираю Наташин домашний телефон: «Привет, ты сейчас дома? Минут 40 еще будешь? Не уходи, сейчас к тебе подъеду». Начальник дает машину, и я еду к Гундаревой. Выслушав, она снимает огромный календарь со стены: «А как его дочку зовут?». — «Да понятия не имею». — «Так позвони и спроси». Через минуту Наташа уже пишет на календаре: «Родной моей Светланке с искренней верой в то, что наша давняя дружба продлится еще не один десяток лет!».

Получив подарок, большой начальник спросил: «И что я должен?». — «Ну вот, если можно, акт приемки пометьте не сегодняшним днем, а неделей раньше...». — «Слушайте, а если я поставлю дату месячной давности, вам премию еще больше насчитают?». Он так и сделал, и мы — в том числе и сама Гундарева — получили более чем достойные постановочные. Позже я звоню актрисе: «А твой автограф, оказывается, дорого стоит!». — «А ты что, не знал?».

— Евгений, Наталья Георгиевна нравилась всем советским мужчинам, а вам?

— Гундарева — она изумительная, удивительно красивая была... В лучшем смысле слова, наверное, тут бы подошло определение «рязанская мадонна». Ее любили, ее боготворили, ее обожали... Когда ей в Доме кино вручали очередную премию за лучшую женскую роль года, я написал: «Звезда моя, Наташа, — это ж здорово! Другим, поди, и не приснится так — чтоб встретиться с гражданкой Никаноровой, спешит с большим букетом сам Собчак...».

Долгое время лучшими и самыми любимыми актрисами отечественного кинематографа и театра были Наталья Гундарева, Алиса Фрейндлих и Марина Неелова. Говорили, между ними наличествовало или обозначалось некое соперничество, хотя сравнивать великих и определять, кто первый, невозможно. Как-то Наташа задала провокационный вопрос: «Жека, вот если бы ты сам определял, какой мне дал бы номер?». — «Второй». — «А кто же первый?!». — «Раневская!». — «Ну, у тебя совсем крыша поехала: меня — с Солнцем сравнивать!».

— Не всегда о Гундаревой журналисты писали добрые статьи, а театральные критики пели ей дифирамбы. Как она реагировала на колкости в свой адрес?

15 мая 2005 года — похороны Натальи Гундаревой. У гроба — муж актрисы Михаил Филиппов

— Наташа желала и любила, чтобы ее признавали. Хотя умела мастерски «запираться» от навязчивости, быть царственно-недоступной. Как-то она меня попросила написать ей номер для творческих вечеров, и появился монолог «Я звезда». Там были такие строки: «Мне с вами очень волнительно, а вы мне, пожалуйста, сумму прописью». Она иронично улыбнулась, когда первый раз читала этот текст: правда есть правда. А на вопрос о критике заявила: «Я боготворю тех, кто в этом разбирается, и презираю тех, кто критиками себя мнит».

Как-то при мне к ней подошли с расспросами: «Скажите, пожалуйста, вернее, напомните, какие вы роли в последнее время играли? И что будете исполнять сейчас?». — «Девочка, я даю интервью не сейчас, а в другой раз. Узнайте в киногруппе. Бай-бай!». Хотя в жизни Наташу я запомнил другой — веселой и очень доброй. А потом произошла нелепейшая история с ее похудением (вздыхает).

— Все-таки и вы склоняетесь к мысли, что пластическая операция и жесточайшая диета стали причиной инсульта, от которого актриса так и не смогла оправиться?

— Я не врач, просто как-то по времени эти события совпадали... (грустно). Помню, встретил Витю Богаченко (заслуженный артист России, солист Московского театра оперетты. — Авт.), и он мне рассказывал, что происходит с Наташей на съемках картины «Любовь.ру» — это уже где-то, по-моему, или 1999-й, или 2000-й год был... На похороны я не смог приехать, был в это время далеко за пределами страны.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter