Не все в мире одноразово

Виталий КОРОТИЧ 16 Мая, 2007 00:00

У Маркса с Энгельсом по Европе, как известно, бродил призрак коммунизма. Сейчас, когда призрак сменил маршруты, по Европе стали перемещаться вполне реальные миллионные толпы людей, пытающихся обновить свою жизнь, работу, жилье. Недавно некоторые страны Евросоюза заявили о нежелании принимать в свои пределы рвущихся туда румын и болгар, и сразу зазвучали протесты. Мол, право на свободное перемещение и поиск нового дома — давнее и всеобщее. А я вспомнил, как еще недавно оно считалось не свойственным Старому Свету...

Впервые я попал в Северную Америку на несколько месяцев в 1965 году, а через два года снова оказался в тех же краях, и тогда завязались знакомства, многими из которых дорожу до сих пор. Впечатлений было множество, о некоторых я написал, часть сохранил в тайне, а какие-то смог осмыслить лишь с течением времени. Одно время для меня, «совка», обязанного жить по адресу, увековеченному печатью в паспорте, была странной беспривязная жизнь многих американских знакомых, их страсть к переездам.

Позже, ознакомившись со статистикой, я узнал, что еще в том самом 1967 году около 37 миллионов американцев сменили место жительства, а вообще нормальный обитатель США меняет за свою жизнь от 20 до 50 адресов. Собственный дом у большинства появляется годам к 40-ка, а до этого идет поиск места, где можно реализовать себя интереснее и ярче. Никакой привязки к родному дому, хранителю истории поколений, у большинства моих заокеанских друзей не наблюдалось.

Прошло время, и в конце прошлого века я вырвал страницы из двух (моих собственных, раз в год дающихся бесплатно) телефонных книг американского Бостона. Листы эти с адресами, номерами телефонов, фамилиями абонентов, но книги были изданы с промежутком в шесть лет. За это время вокруг моей фамилии поменялись почти все — интенсивность движения с годами не уменьшилась. Люди живут в режиме поиска, они больше привязаны к своей профессии, чем к месту ее применения. Прежде всего они хотят реализовать свои умения, лучше устроить собственную жизнь, а затем обзаводятся домами надолго — сообразно деньгам, статусу — всему, что наработают. Позже их дети купят себе другие дома...

Понятие о вечности не срастается с представлением о ее вещественных приметах. Каждый уик-энд на улицах бушуют «ярд сейлы» — «дворовые распродажи», где народ, кочующий с места на место, по дешевке отдает тарелки и вилки, картины и стулья. Формируется «одноразовый мир», с автомобилями, жильем и посудой на пару лет, с полным отсутствием «вечных вещей» и даже представлений о них. Люди спешат опередить время. У автора модных «стильных» детективов Акунина я наткнулся на эпизод, где японец выговаривает европейцу за пользование носовым платком: мол, одноразовая салфетка удобнее. Но и в Японии такие салфетки появились совсем недавно...

Крепнет привычка к «одноразовому миру». Люди с интересом относятся к тому, что у них регулярно меняются соседи, почтальоны, врачи, автомеханики, продавцы газет — многим это нравится. Слабеют нити личных привязанностей, человек отвыкает от постоянного окружения, существует в клубке случайных контактов, обретает умение приспосабливаться или почти по-актерски страдает, не сумев измениться в заданных обстоятельствах.

И все-таки мир понемногу оживляет свою память. Чем лучше живут люди, тем чаще они пытаются отыскать свой след во времени, зафиксировать его. Когда-то бабушка показала мне диванчик из красного дерева, на котором она родила всех своих четверых детей, в том числе моего отца. Всегда жалею, что не спас этот диванчик из суеты и толчеи поглотивших меня времен. Так важно понять вовремя, что не все в мире одноразово, хотя мы с вами живем лишь однажды.