Убийства под благовидным предлогом

Виталий КОРОТИЧ 27 Июня, 2007 00:00

Недавно в Англии откопали больше 10 скелетов людей, погибших три с лишним тысячи лет назад. Все они, в том числе трое детей, были убиты ударами топоров по затылкам, то есть казнены, а не погибли в бою. Можно лишь догадываться, за что лишали людей жизни в те далекие времена, но в летописях зафиксировано немало примеров кровожадности наших предков, включая известную историю расправы киевской княгини Ольги с убийцами ее супруга.

Писатель Родриго Кортес вообще прослеживает системную историю наказаний с Библии, с Адама и Евы, самых первых людей. По мнению Кортеса, тогда сработала стандартная схема: вначале запрет на определенные действия, затем змий-провокатор с яблоком, нарушение запрета и наказание. Позже схема была усовершенствована до того, что в жертву могли принести и заведомо невиновных, замуровывая их в основания строящихся мостов и замков.

В большинстве древних держав человеческая жизнь считалась чем-то несущественным по сравнению с задачами государственного значения. Все войны подтверждают такое отношение: в конце Второй мировой, когда исход ее был ясен, маршал Жуков все-таки погнал на минные поля под Берлином сотни тысяч наших солдат, потому что хотел первым рапортовать о захвате германской столицы. «Бабы еще нарожают!» — сказал он Эйзенхауэру, который поразился такому бессмысленному смертоубийству. Неуважение к человеческой жизни, отличавшее военачальников и диктаторов во все времена, осталось до сих пор. Право казнить и миловать, абсолютная власть — страшные обстоятельства, от которых правители, как правило, не отказываются.

В истории бывало, что некоторые страны вообще обходились без тюрем: людей только оправдывали или казнили. Инквизиторы умудрялись совмещать эти два процесса — они казнили, так сказать, во спасение, сжигали грешников, дабы те не успели нагрешить еще больше и сохранили хоть какой-то шанс на загробную жизнь. Искренне полагая, что они спасают заблудшие души, крестоносцы рубили мусульман в лапшу, а испанские конкистадоры истребляли индейцев Южной Америки. Никто и никогда не объявлял себя убийцей — все совершали исключительно поступки, исполненные высшего смысла на благо других людей и никак иначе. Советские чекисты мыслили по той же схеме, и с первых дней их власти пошла мода на маскирующие прилагательные. Суды стали «народными», правосудие «социалистическим», а казнь объявили «мерой социальной защиты». «Нет человека — нет проблемы», — говорил Сталин...

Сама идея убийства во имя цели, несравненно более высокой, чем отдельная человеческая жизнь, никуда не уходит до сих пор. В наши дни целые народы и страны оказываются под угрозой уничтожения во имя процветания других, вроде бы гораздо более справедливых народов, религий и государственных устройств. Мы все это проходили еще недавно. В главной государственной песне, которую полагалось исполнять стоя, грохотало обещание разрушить до основания «весь мир насилья». А что это за мир, знали только во власти. Нам это объявляли, не допуская никаких уточняющих обсуждений на такую тему.

У державных структур складываются разные характеры. Они бывают свирепы, бывают растерянны, но всегда стремятся сохранить власть. Когда власть уходит, ее зачастую пытаются удержать любой ценой. Умение найти благовидный предлог для расправы с теми, кто мыслит не так, как ты, находится без труда, но за тысячи лет ни одна инъекция страха не оказывалась надежным лекарством. Мы тоже страничка истории человечества. Тем страшнее слышать время от времени призывы к вздергиванию «на гiлляку» то тех, то других сограждан. Снова хочется революции, крови? Это уже было. Храни нас Бог от повторений...