Директор Международной компании "Спорт-сервис", муж Лилии Подкопаевой Тимофей НАГОРНЫЙ: "Не могу больше так жить", - сказал я семье. Взял лезвие, вышел во двор и перерезал вены..."

Тимофей Нагорный - муж олимпийской чемпионки по спортивной гимнастике Лилии Подкопаевой, организатор спортивных шоу, директор международной компании "Спорт-сервис", с 89-го года провел около 300 мероприятий - в Донецке, в Киеве, в Одессе, в Москве, в Париже, в Нью-Йорке... Последний его проект "Пусть всегда буду Я!", организованный совместно с благотворительным фондом "Наш дом - Украина" и компанией "Мейнстрим", был посвящен проблемам детей. Сколько Тимофей Нагорный занимается бизнесом (сейчас ему 36 лет), столько отдает все силы благотворительности - опекает детские дома, строит для детей бесплатные спортзалы. Лилия Подкопаева сказала мне: "Жизнь моего мужа - пример того, как человек может лепить себя сам. Таких людей, как он, я называю героями нашего времени, потому что они - олимпийские чемпионы в своем деле. Я восхищаюсь Тимофеем! Он молодец!".

"КУШАТЬ ВСЕ ВРЕМЯ БЫЛО НЕЧЕГО. Я НЕ ВЫДЕРЖАЛ И ВЗЯЛ НЕЗАМЕТНО В МАГАЗИНЕ БУЛКУ ЗА ДЕВЯТЬ КОПЕЕК"

- Я родился на окраине Макеевки. Такие районы у нас в Донбассе называют депрессивными. Здесь закрываются шахты. Людям не на что жить, и они ломаются: спиваются, колются, опускаются на самое дно.

У меня было три брата и шесть сестер. Маме в Москве вручили наградную книжку от Брежнева, где было написано, что она мать-героиня, и мы этим очень гордились. Она была занята на трех-четырех работах, приносила 200 рублей. Отец, забойщик, не вылезал из шахты и получал 300. А так как они были верующими, то десятую часть - 50 рублей - отдавали в церковь. Это было принципиально.

Наше постоянное меню - вермишель с морковкой, жареная картошка. Если сильно хотелось кушать, заглушали голод семечками. Мясо в рационе отсутствовало. Но раз в месяц у нас было пиршество - суп с потрошками. Мне доставалась куриная косточка, я за нее бился и сгрызал всю, не оставляя ни кусочка. Испытывал высшее наслаждение!

С моим отцом Александром Тимофеевичем в детстве случилась грустная история. Однажды в голод ему так захотелось есть, что он украл булку. Его посадили. Отпустили после войны по амнистии. И он нас предостерегал от подобных поступков: "Не приведи Господи всю молодость провести в тюрьме".

А кушать все время было нечего. Я так любил маму, что у меня сердце разрывалось, когда я видел, как она, плача, постоянно молилась: "Боженька, помоги!". И я, как отец в свое время, не выдержал, однажды незаметно взял в магазине булку за девять копеек, не заплатив за нее.

Прихожу домой счастливый, протягиваю свою добычу маме. "Мама, - говорю, - это тебе. Она сладкая... Я хочу, чтобы ты хоть раз в месяц ее поела". А сам, тоже голодный, смотрю на булку, и хочется хоть кусочек от нее откусить. "Откуда у тебя лишние деньги?". Я признался... Мама потемнела лицом: "Сейчас же отнеси обратно!".

И я снова пришел в магазин, говорю продавщице: "Извините, пожалуйста, я украл у вас булку для мамы. Она сказала вернуть ее назад". А сам плачу, заливаюсь слезами. Продавщица растрогалась: "Я знаю Надежду Макаровну и дарю ей эту булку. Бери!". - "Нет, не возьму", а слезы текут и текут.

Мне тогда было восемь лет. Я не хотел возвращаться домой. Было ужасно стыдно. Сел на велосипед и поехал в Мариуполь. Сказал себе: "Не хочу быть нищим! Не вернусь в эту жизнь никогда!". А потом одумался, ведь кому-то надо помогать семье, и кто это сделает лучше, чем я? Через четыре дня возвратился. Меня уже милиция искала, всех поставили на ноги.

Старшая сестра укорила: "Зачем ты это сделал?". - "Потому что не могу больше так жить. Я человек смелый". - "Это ты-то смелый?". - "Да, - говорю. - И докажу это. Я прощаюсь с вами!".

Взял лезвие, вышел во двор и начал себя полосовать по правой руке. Одну вену перерезал. Хлынула кровь. Я перепугался, показал рану сестре. Она перевязала ее, надавала мне подзатыльников. Все, слава Богу, обошлось, но шрамы до сих пор остались. С мамой был серьезный разговор. Она говорила: "Пойми, Тимофей, многие люди живут еще хуже, чем мы". Я дал ей слово, что больше так никогда не поступлю.

Разве я один такой, что приходил в отчаяние от жуткой бедности? Потом я прочитал, что сильный и очень известный человек Валентин Дикуль от тяжелой жизни в детстве хотел повеситься.

"ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА ШКОЛЬНУЮ ФОРМУ, С ТРЕТЬЕГО КЛАССА РАБОТАЛ ГРУЗЧИКОМ"

- У меня не было спортивного костюма, а надевать то, что носили сестры, я стыдился. Поэтому уроки физкультуры пропускал. Меня собирались исключить из школы. А я побеждал даже на городских соревнованиях по многоборью. В восьмом классе подтягивался 35 раз. Директор Тамара Давыдовна Дембицкая пригласила меня в учительскую: "Почему ты не ходишь на физкультуру? Ты ведь лучший спортсмен в городе". Объяснил причину. И она мне купила спортивный костюм. С тех пор я по физкультуре получал одни пятерки.

Тимофей был седьмым по счету ребенком в многодетной семье Нагорных

Чтобы самому заработать на школьную форму (это было принципиально), я с третьего класса проводил летние каникулы в колхозе - работал грузчиком. Таскал тяжелые ящики, делал километровые прополки между рядками на поле. Заработал две грыжи. В школьном сочинении "Как я отдыхал летом" обо всем честно рассказал. Его читали вслух в учительской, и все преподаватели плакали.

Как-то классный руководитель спросил: "Есть среди вас верующие?". Я был единственным, кто признался. А мои братья и сестры в Бога тоже верили, но старались этого не афишировать. Надо мной смеялись. Но я начинал рассказывать истории из Библии, и все замолкали. Я говорил, что бывают моменты в жизни, когда без Бога просто невозможно. Называл имена известных людей, которые тоже веруют и не скрывают этого. Мой отец, помимо того, что всю жизнь был шахтером, исполнял также обязанности благовестника, то есть проповедника, и от него мне передался дар убеждать.

С детства никаких игрушек у нас в семье не было. А я игрушку для себя придумал сам: приделал к табуретке руль от грузовика и ездил на своем воображаемом автомобиле. Всем говорил: "У меня будет машина! Я единственный из вас, кто заработает на нее. Увидите: буду вас всех возить". Родители меня за это ругали, отец даже наказывал.

Забегая вперед, скажу, что я потом приобрел первую в Макеевке иномарку "ауди". Для того времени это было что-то нереальное. Ехал я на ней с отцом, сказал ему: "Помнишь, как ты шлепал меня за то, что я говорил: "У меня будет машина"? Вот я на нее и заработал". А сейчас у меня не одна, а три иномарки.

"НА ПОХОРОНЫ МАТЕРИ Я ОПОЗДАЛ НА ТРИ ЧАСА"

- Когда призвали в армию, я уже знал, что мама неизлечимо больна. Переживал так, что жить не хотелось. Из-за этого стал проситься в Афганистан. Мне сказали: "Вот тебя как раз мы туда и отправим!".

Посадили в поезд, куда-то повезли. Выглянул в окно, смотрю - верблюды. "Ну, - думаю, - судьба моя предрешена". Написал родным последнее письмо: прощайте, мол, всем привет, я был плохой у вас (я всегда всем говорил, что я плохой).

А попал я, оказывается, совсем в другое место - в Казахстан, в закрытый город космонавтов Ленинск. Там находился космодром и была одна из самых больших взлетных полос в мире, где садился "Буран".

Мне очень хотелось порадовать больную мать своими успехами на службе, и я с первых дней во всем старался отличиться. Командиру части так и заявил: "Буду у вас старшиной. Пока не добьюсь, в запас не уволюсь". Был, как говорят в армии, "рубанком", то есть тем, кто хочет выслужиться.

Старослужащим это, естественно, не нравилось. Били меня поначалу часто, по нескольку раз в день. Дедовщина, рукоприкладство - через все это я прошел. Служащие других национальностей на нас, славян, давили. Покушались на мое Евангелие, которое мне подарила мать. Я предупредил: "Это у меня святое. Со мной шутки плохи. Если тронете, будет у вас по жизни куча проблем".

Получаю на космодроме техническую травму - черепно-мозговую, закрытого типа. Подробности опускаю. Говорили, что, возможно, я не выживу. Но через три недели я снова был в строю. С космодрома обычно не отпускают в отпуск, а для меня сделали исключение.

Приехал домой, а мама умирала от рака. Я все время сидел с ней, мы говорили о нашей с сестрами и братьями дальнейшей жизни, о судьбе. Она вздохнула: "Как бы я хотела поднять вас всех на ноги и спокойно умереть". Я пообещал: "Ты не думай: я сестер не брошу никогда! Для себя впереди я вообще ничего не вижу".

А она ласково посмотрела на меня и говорит: "Ты всегда был моим любимчиком, я за тебя очень переживала. Запомни: ты будешь самым счастливым из Нагорных. Только брось курить и не пей". Я говорю: "Ма, с сегодняшнего дня не курю, клянусь тебе! И не пью". - "Мой ангел-хранитель будет с тобой", - сказала она.

Мама была у меня особенная. Она не издавала даже стона, хотя мучилась ужасно. Ей прямо на глазах становилось все хуже. Она весила 24 килограмма. Я хотел, чтобы она на прощание меня обняла, а у нее правая сторона уже бездействовала. Но она с помощью другой руки обняла меня рукой парализованной. Это было ее последнее физическое усилие - потом обездвижела.

Через месяц я получил известие, что мама умерла. Мне снова дали отпуск, сделали билет на самолет прямо с космодрома до Харькова. Я тогда дослужился до сержанта, у меня уже была медаль "За отвагу" и вся грудь в наградах. В Харькове на самолет в Донецк сесть не удалось, пришлось добираться домой автобусом.

Прибыл в Макеевку, иду родной улицей, а она уже вся в цветах: маму похоронили. На три часа опоздал. Не дождались меня. Я отправился на кладбище и провел там на могиле всю ночь. И снова мне не хотелось жить. Я думал: почему Бог так рано забрал мою маму, самого дорого мне человека? Почему допустил, чтобы она страшно мучилась в последние годы, дни, часы? Ведь она была верующая. Мне было ее очень жаль. Но, видно, не нам судить о таких вещах.

Смерть матери была для меня самым страшным в жизни. После этого я вообще перестал бояться, в армии вызывался в оцепление на самые опасные зараженные участки. В характеристике обо мне было сказано: "Трезвое стремление к лидерству". Точные слова! Я всегда считал: если в чем-то участвовать, то только ради победы.

"БЫЛ СОБЛАЗН ПОЙТИ В БАНДИТЫ, НО Я ТВЕРДО РЕШИЛ: ВСЕ БУДУ ДЕЛАТЬ В РАМКАХ ЗАКОНА"

- После распада Советского Союза все рушилось. Братья разъехались кто куда. Отец через пять месяцев после смерти мамы ушел к другой женщине, которая жила в Авдеевке. Я три года с ним из-за этого не разговаривал. Недоумевал: как же так? Верующий же человек... А потом горечь прошла, и я его понял. После 35 лет работы на шахте здоровье у него было никудышное: легкие запыленные, много болячек. Работать физически он не мог, нуждался в покое, в женском уходе. Я его простил и теперь радуюсь возможности ему помочь.

"Наверное, нам с Лилей завидуют. Ну и пусть! Если у тебя сильная энергетика, ты будешь закрыт от черных глаз"

Мне хотелось учиться. Я отвез в Одессу свои документы для поступления в институт физкультуры. Мечтал плавать на больших кораблях, путешествовать по морям и океанам. Приехал перед вступительными экзаменами домой в Макеевку.

Садимся за стол: я и шесть моих любимых сестер - Аня, Люда, Рая, Марина, Наташа и Валя. Самым младшим - 10, 12 и 14 лет. И что же они приготовили? Все ту же вермишель с морковкой! У меня все внутри сжалось. Я увидел, что дом наш рушится, нужно делать ремонт, что денег опять нет, сестры не пристроены. А мне так хотелось, чтобы они вышли замуж, чтобы у них были свои семьи, дети. Я ведь обещал маме, что буду заботиться о них. И я решил с учебой пока повременить. Документы из института забрал. (Гораздо позже, уже в 2002 году, окончил Донецкий университет управления и получил специальность менеджера внешнеэкономической деятельности).

Начал выбивать для семьи квартиру. Мы 25 лет стояли на очереди, но нас, как верующих, все время отодвигали. Теперь вся ответственность лежала на мне. Я ходил по всем инстанциям, меня гоняли из кабинета в кабинет, но своего добился - через год нам дали четырехкомнатную квартиру. Сам сделал для нее мебель (люблю плотничать).

Был большой соблазн пойти в бандиты. Я видел, как они процветали, сорили деньгами, и никакая власть не могла с ними ничего поделать: у них везде имелись связи. Но это была не моя дорога. Я себе твердо сказал: то, чем я стану заниматься, будет совершаться в рамках закона. И всего добьюсь!

Стал трудиться на семи работах (кстати, это моя любимая цифра, ведь я родился в семье седьмым по счету). Устроился на шахте, потому что на то время это было стабильно. Отпахав смену, брался за договорные работы, от которых отказывались шахтеры, поскольку это было связано с риском для жизни. Но я был бесстрашным. Устранял завалы, вытаскивал затопленное оборудование. Директор шахты, зная мое семейное положение, давал мне возможность хорошо заработать. Сделал меня бригадиром, затем начальником участка. И так я трудился на шахте девять лет.

Параллельно создал один из первых в городе строительных кооперативов. Затем организовал частное предприятие, поставил ларек, занялся торговлей - завозил товар из Ростова и продавал.

Решил построить на заработанные деньги спортивный зал, чтобы бесплатно тренировать мальчишек. Мы нашли заброшенное, разваленное здание, где было совершено несколько убийств. Вывезли с ребятами кучу мусора. Появляется начальник ЖЭКа: "Платите аренду". Я говорю: "Да вы что? Здание на окраине. Рядом - кладбище". - "Платите!". Пришлось искать другое помещение, где плату за аренду от нас не требовали.

Я не профессиональный тренер, но сумел подготовить несколько мастеров спорта и мастеров международного класса по силовому троеборью - пауэрлифтингу. Для меня важно было отвлечь ребят от выпивки, от наркоты. И это получилось. Когда развалился комсомол, организовал молодежно-спортивный союз, в который входило несколько тысяч человек. Это было впервые, что-то новое. Мы произвели фурор. Нас приглашали на все молодежные форумы.

На меня как на предпринимателя пытались, мягко говоря, давить рэкетиры. Но я сказал им: "Можете в меня стрелять, можете резать, но я вас никогда в жизни не испугаюсь. Вас всего каких-то 20 человек, а я могу собрать тысячу крепких парней-спортсменов, и мы вас шапками забросаем". Оставили в покое.

"ЛИЛЮ Я ПРЕДУПРЕДИЛ: "УЧТИ, Я НА 99 ПРОЦЕНТОВ ПЛОХОЙ". ОНА УЛЫБНУЛАСЬ: "ПРИТРЕМСЯ"

- Когда постоянно кому-то помогаешь, на личную жизнь времени не остается. Я несколько лет жил с сестрами: старался, чтобы они были сыты и одеты, ни в чем не нуждались. Думал: "Вот выйдет замуж Наташка, может быть, заведу свою семью". Проходило время, я говорил себе: "Еще хочется у Маринки на свадьбе погулять!". И так все откладывал, откладывал...

Конечно, были девушки, которым я нравился. Я позволял им любить себя, но без ответных чувств. Считал, что не создан для семейной жизни, и не мог представить, что буду принадлежать одной женщине. Потому что на первом месте у меня всегда была мама, которую я любил больше всего на свете.

Первая встреча с Лилей. Сидим в одной киевской кафешке. Говорим о том о сем, я смотрю на нее, и тут совершенно неожиданно меня охватывают неведомые ощущения. Я вдруг впервые в жизни почувствовал себя счастливым! "Лиля, - говорю. - Я сейчас самый счастливый на земле!". Для меня было так важно найти человека, которому сможешь посвятить свою жизнь, который бы разделял твои идеи, взгляды. Я очень благодарен своей жене за то, что она есть. Но тогда предупредил ее: "Учти, я на 99 процентов плохой". Она улыбнулась: "Притремся".

Я иногда сам себе завидую, что у меня есть такой человечек - Лиля. Вначале я принципиально ей сказал: "Я тебя недостоин. Буду просто тебе помогать. Не знаю, как у нас будут развиваться отношения, но я - твой преданный друг". Три года мы смотрели на это дело, а потом решили пожениться. Я не хотел всех этих свадебных пышностей, но видел, как она мечтает о празднике, о фате... И люди говорили, что наша свадьба была достаточно яркой.

Оба по гороскопу Львы, оба лидеры, и нам внушали, что мы вместе не уживемся. Но я думаю, если мы будем чувствовать друг друга, понимать сущность каждого из нас, у нас все получится. Мне очень хочется, чтобы все, о чем мечтает Лиля, было воплощено в жизнь. Когда бандиты на нее совершили нападение, отобрав автомобиль, ее поддержали дети. Была встреча с ними. Я сказал ей: "Посмотри, как они тебя любят! Ты должна делиться с ними своей улыбкой, своей внутренней энергией".

В Новом Завете мое любимое место - 13 глава из первого послания к коринфянам святого апостола Павла. Я считаю, что в ней сказаны лучшие слова о любви: "...Пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше". Для меня это очень важно. Лиля тоже любит перечитывать эту главу.

Наверное, нам завидуют. Пусть! Если у тебя сильная энергетика, ты будешь закрыт от черных глаз, тебя это не прошибет. К тому же зависть - своеобразная манера восхищения. Завидуйте - восхищайтесь!

Компанию "Спорт-сервис" я создавал еще в 89-м. Мечтал делать главные мероприятия страны. Говорил: "Вот увидите: мы покорим сначала Советский район Макеевки, потом весь город. Потом Донецк, Киев... Доберемся до Москвы. Дойдет очередь и до Европы. Мы покорим весь мир!".

Надо мной смеялись, называли сумасшедшим. "Тимофей, да ты что? Ты же шахтер, живешь в провинции! Что ты можешь вообще сделать? Чудак!". Я отвечал: "Чудаки украшают мир, нужно быть чудаком! Главное - верить в свой творческий потенциал. Не сидеть сложа руки, ожидая манны небесной".

Когда на очередном мероприятии, организованном мной и моими единомышленниками, я смотрю на переполненный зал, говорю себе: "Ты приложил к этому больше всех усилий".

Часто приезжаю на могилу матери. Здесь я нахожу успокоение для души. Темп жизни такой, что замедлить или остановить его уже нельзя. Куда-то бежишь, куда-то спешишь, что-то не успеваешь... А тут выпадает счастливая возможность хотя бы полчасика посидеть, подвести какие-то итоги. Я думаю, что многие обещания, которые ей были даны, я выполнил. И она радуется за меня. Я это чувствую.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter