Царица романса Нани БРЕГВАДЗЕ: «Почему после развода я замуж еще раз не вышла? Мама не разрешала. Маминой дочкой была: что она мне говорила, то и делала — ослушаться невозможно было. Когда ее не стало, мне кто-то сказал: «Ты никогда замуж не выйдешь — мама и оттуда тебе не позволит...»

В Грузии говорят: есть хорошие певцы, очень хорошие, и есть Нани Брегвадзе: что ж, она и вправду вне преходящей моды и вне переменчивого времени — недосягаемый идеал женственности, высочайшего благородства и безупречного вкуса... Шлягеров, рассчитанных на скороспелый успех, в ее репертуаре практичес­ки нет, к своей мегапопулярности Нани Георгиевна шла до­ста­точно долго, и хотя в качестве солистки ансамбля «Орэра» более 80 стран мира объехала, это была лишь прелюдия к поистине всенародной славе: когда в 1980-м она начала сольную карьеру и радикально сменила репертуар, на одной шестой части суши под названием СССР ее полюбили безоглядно и навсегда. Брегвадзе называли таинст­венной, неразгаданной, чарующей, но откуда эта гордая грузинка знала, как исполнить русские романсы так, чтобы сердца слушателей (а чаще — слушательниц) трепетали, почему именно в ее интерпретации — сдержанной, без аффектации, но глубокой и искренней — все эти «калитки», «мантильи из сум­рачных кружев», «очаровательные глазки» и «вальса звук прелестный» так волновали публику, как, в конце концов, удавалось ей отыскать ту пружинку, которая поднимала аудиторию над скучной обыденностью? Рискну предположить, что русские женщины, горькую и трудную судьбу которых не оплакивал только ленивый, интуитивно почувствовали в Нани родственную душу: за ее пристрастием к черному цвету, который постепенно вытеснил в гардеробе певицы все остальные, более оптимистичные, поклонницы нечто большее, чем стремление к элегантности, рассмотрели, а именно затаенную боль, печаль и страдание. Это сейчас представители шоу-бизнеса наперегонки грязное белье перед обывателями вытряхивают, а вот Брегвадзе на протяжении 18 лет несла свой крест молча и безропотно — работала и кормила семью, пока муж, за которого Нани выдали вопреки ее воле в 21 год, страдал от ревности, нереализованности и Бог знает чего еще. Только после 75-ти Нани Георгиевна решилась приоткрыть над своей личной жизнью завесу и с горечью призналась журналистам, что супруг не уважал ее, все время ругал, раздражался и придирался. Однажды он даже поставил жену, чье имя знал уже весь Союз, перед выбором: или я, или сцена, — и та, как и полагается добропорядочной грузинке, подчинилась: год дома сидела, не выступала — даже голос на этой почве потеряла. Свободной она не чувствовала себя и после развода, инициатором которого был, как и полагается в патриархальной Грузии, мужчина. Когда, желая быстро и много заработать, отец ее единственной дочери Мераб Мамаладзе подписал какие-то документы и был на немалый срок осужден, именно оставленная им женщина пороги высоких кабинетов обивала — дошла даже до самого Шеварднадзе, который тогда министром внутренних дел был. Выслушав страстный, растянувшийся на час, монолог посетительницы, Эдуард Амвросиевич cнял трубку и отдал распоряжение: буквально на следующий день из Эстонии, где осужденный отбывал наказание, его перевели в Грузию, а через четыре года — досрочно! — освободили, и Нани его... приняла... Никто никогда не видел ее слез — только в романсах о несбывшихся надеждах певица, которая так и не узнала счастливой любви, давала выход эмоциям — нереализованную страсть она переплавляла в прекрасные песни, от которых даже каменные сердца таяли. Кстати, моей собеседнице было лишь 30 лет, когда несравненная Тамара Церетели подарила ей ноты романса Бориса Прозоровского «Вернись», написав на титульном листе: «Нани Брегвадзе — царице эстрады». Слова эти поистине пророческими оказались, и остается только гадать, как легендарной Церетели, на долю которой тоже много тяжелых испытаний выпало, удалось прочитать в глазах своей преемницы ее звездную судьбу...

«ЕСЛИ ВЫ РЕШИЛИ, ЧТО Я ХОРОШЕЮ, ПУСТЬ ТАК И БУДЕТ»

С родителями Ольгой Александровной Микеладзе и Георгием Ефремовичем Брегвадзе, 1942 год. Отец Нани был актером, мать принадлежала к  княжескому роду

- Нани Георгиевна, сегодня мы не на вашей территории, в Тбилиси, встречаемся и не на моей - в Киеве, а на нейтральной - в Москве...

- Да, теперь она для нас уже нейтральная...

- Признаюсь: вы в моем представлении - идеал женственности, красоты, благородства...

- ...спасибо...

- ...у вас такая гордая осанка и столько достоинства всегда в глазах - ну, царица, причем с годами это проявляется все ярче и ярче - за счет чего?

- К сожалению эти перемены или к счас­тью? Нет, не пойму... Может, даже неплохо, что они есть, - не зря же говорят: все, что не делается, к лучшему, поэтому, если вы решили, что я хорошею, пусть так и будет.

- Этот аристократизм во всем - качество приобретенное или он у вас, что называется, в крови?

- Благородство, наверное, может быть только врожденным, приобрести его никак нельзя - оно или есть, или...

- Как, интересно, на протяжении всей артистической карьеры вам удается удивительную сохранять стройность? Мало едите?

- Немножко, чуть-чуть...

- И не хочется?

- Нет, но если проголодаюсь, есть не боюсь - в этом отношении свободу себе даю. Меня полнота не пугает...

- Иными словами, жареной картошкой, мороженым, булочками себя вы побаловать можете?

- Да, конечно, - никогда на диету не сяду.

- Счастливая женщина!..

- Повторяю: поправиться я не боюсь, просто не люблю, когда много едят, и ког­да сама излишествам предаюсь, собой недовольна.

- Йогой вы до сих пор увлекаетесь?

- Лишь когда замечаю, что уже не очень хорошо себя чувствую, но так нельзя: или делать надо, или не делать. Впрочем, дыхательными упражнениями из йоги занимаюсь я постоянно.

Нани Брегвадзе, 1979 год. «Я еще маленькой девочкой, с детского сада, пела, это было органично, естественно — никто и не думал, что обязательно выйти на сцену должна»

- Удовольствие от всех этих асан и медитаций вы получаете?

- Разумеется, но, понимаете, длинная пауза была, и теперь снова все начинать лень, хотя моменты случаются (особенно перед сольным концертом), когда ту же «кобру» с удовольствием выполняю. Кстати, это совсем не трудно: вот так сажусь (показывает) и дышу, а раньше и на голову вставала, «свечку» делала. Не знаю, благодаря йоге или от природы, но голосовые связки у меня очень крепкие - это просто богатство мое... Безусловно, они стареют, но старческой вибрации: а-а-а - у меня нет, и я никогда ее не допущу: если почувствую, что так мой голос звучит, сцену оставлю. Вообще-то, время уже уходить, но все-таки тянешь...

- Говорят, что вы никогда не болели и к врачам ни разу не обращались - даже названий лекарств не знаете: это правда?

- Да, ничего не знаю, кроме... Нет, даже вспомнить сейчас не могу. Человек я здоровый, но в последнее время каких-то ситуаций нервы мои не выдерживают, и пришлось в руки себя взять: я лечебные, оздоровительные процедуры прошла и уже хорошо себя чувствую.

- Тьфу-тьфу! Мне рассказывали, что родом вы из княжеской знатной семьи...

- Да, так и есть, но когда спрашивают об этом, отвечать неудобно, потому что в Грузии очень многие знатных предков имеют - мои друзья, во всяком случае, и подруги, все мое окружение такого происхождения...

- В вашей семье, насколько известно, все пели...

- Абсолютно, но не с отцовской стороны, а с материнской. Прабабушка профессиональной певицей была, правда, на сцене не выступала - только в салонах, и меня тоже в артистки не отпускали - это неприличным считалось. Хотя я еще маленькой девочкой, с детского сада, со школьного возраста начиная, пела, это было органично, естественно - никто и не думал, что обязательно выйти на сцену должна. Тогда в моду это еще не вошло, и хотя родная тетка моя профессиональной певицей до брака была, как только замуж вышла - все: муж не пустил.

Знаете, какие моменты из детства я помню? У нас большая комната в доме на горе Мтацминда была - так тянет туда все время: хочется подняться, побродить там не­множко, ту атмосферу вспомнить... Мой дедушка, мамины сестры - их было шес­теро - и тетки с отцовской стороны в одном дворе жили, и когда они приходили, стол накрывался и все пели (и если не накрывался, все равно пели), так вот, когда маму впервые попросили разрешить мне в самодеятельном оркестре ГПИ (Грузинского политехнического института) солировать (там замечательный оркестр был, и меня туда пригласили), все родичи собрались и обсуждали, как быть. Мой педагог, преподаватель игры на фортепиано, уговаривал их позволить мне на сцене хоть раз выступить - представляете? - а сейчас все поголовно хотят петь...

- ...без разрешения...

- Другое время настало, и, слава Богу, что есть свобода: кто что хочет, то и делает, а вот я права на это не имела, но моя мама смотрела вперед и сказала: «Ничего плохого в этом нет, пусть Нани выйдет на сцену и споет». Ой, я там такая смешная была: стеснялась, какими-то такими шагами ходила (ноги, показывает, заплетались) - выглядела ужасно. Еще и без макияжа - представляете, в то время? Между прочим, это было на пленку снято: если посмотрите, в обморок упадете - такая я страшная.

- Не верю!..

- Клянусь! - когда мои внуки это увидели, так смеялись, ну просто надо мной издевались: «Ой, на кого ты, оказывается, похожа была». Ну, неважно - в общем, все время я пела - как и двоюродные сестры мои, и тетки, как все в Грузии! - и народные песни, и романсы салонные...

«КОГДА СТАЛИН «ЭЙ ТЫ, МОЯ ДЕВОЧКА...» ЗАТЯНУЛ, ВСЕ ЗАМОЛЧАЛИ, ПОТОМУ ЧТО НАДО БЫЛО ОТВЕТИТЬ: «ЭЙ ТЫ, МОЙ МАЛЬЧИК...». КТО К НЕМУ МОГ ТАК ОБРАТИТЬСЯ?»

- Ваша тетя Кето, я знаю, в 18 лет дуэтом со Сталиным пела...

«Благородство, наверное, может быть только врожденным, приобрести его никак нельзя — оно или есть, или...»

- В 37-м году в Москве Декада грузинского искусства проходила, и тетю в составе ансамбля народной песни туда взяли, потому что просто замечательный голос у нее был - даже без микрофона звучал. На банкете Сталин народную грузинскую песню «Ари арало, нэтави гого...» («Эй ты, моя девочка, моя хорошая...») вдруг вспомнил, но когда затянул ее, все остановились, замолчали, потому что надо было ответить: «Эй ты, мой мальчик...». Кто к Сталину мог так обратиться? - все испугались, а Кето очень свободная, не стеснительная была - встала и спела.

- Сталин не растерялся?

- Напротив, от такой партнерши был просто в восторге. Все успокоились, размякли, но ситуация была страшная - ну как это, Иосифа Виссарионовича «мой мальчик» назвать?

- Это правда, что ваша тетя после этого орден из рук Молотова получила?

- Не только орден, но еще и квартиру ей дали: огромные две комнаты, правда, без удобств - их потом пристроили. До конца своей жизни она там жила, а мой дядя, ее муж, был по профессии гинекологом, профессором... Их сын тоже по этой стезе пошел - вместе книгу они написали и звание академиков получили.

- В детстве, в 70-е, я не раз с родителями в Грузии отдыхал: культ личнос­ти Сталина к тому времени давно был развенчан, тем не менее везде - от Тбилиси и до Пицунды - сувенирные портретики генералиссимуса продавались, а в домах большие его портреты висели... Каково отношение к Иосифу Виссарионовичу в Грузии сейчас?

- По-разному к нему относятся, но все равно Сталиным грузины гордятся и, в чем бы его ни обвиняли, гением считают - это однозначно. Конечно, семьи очень пострадавшие от него были...

- ...многие же репрессиям подверглись...

- Безусловно, но сейчас этих людей в живых уже, в общем-то, нет, а молодежь ни его заслуг, ни ошибок не знает.

В роли Айши с Георгием Гегечкори в фильме «Ожерелье для моей любимой», 1971 год

- То есть сегодня среди грузинской молодежи Сталин не популярен?

- Они совершенно спокойно к нему относятся. Им известно, что такой был грузин, который держал все в руках, много умного и полезного для своей Родины Грузии сделал - все-таки он ее сыном был, но обожал при этом Россию, которую, по сути, создал.

- Иосиф Виссарионович утверждал даже, что русский...

- Ну да! «Великий русский народ» - это кто сказал? Сталин, чтобы вы знали. У него, конечно, большая любовь и огромная тяга к русскому народу была, но все равно с генами не поспоришь, а вы в курсе, что у Иосифа Виссарионовича очень хороший был голос, в юности в церковном хоре он пел? Сводный брат руководителя того хора за­ведующим отделом культуры в ЦК Компартии Грузии работал, - и однажды, когда мама к нему пришла какой-то вопрос относительно меня обсудить, этот человек ей обмолвился: «Ох, дорогая Ольга, как жалко и как обидно, что Сталин по этой линии не пошел, - он так хорошо пел». Мама потом долго смеялась...

- Вы же по основной специальности пианистка?

- За инструмент меня с малых лет усадили, как только мама поняла, что слух есть...

- Я сразу на руки ваши взглянул, на пальцы...

- Да, длинных ногтей у меня нет - не­навижу их, потому что музыканту они мешают.

- Вы и сегодня можете к роялю сесть и сыграть?

- Да, просто что, оканчивая консерваторию, исполняла, не помню: концерт Скрябина, баллады Шопена, этюды Бетховена - в общем, много чего, и по классической музыке скучаю.

- Вы в сопровождении прекрасного аккомпаниатора Медеи Гонглиашвили пели, которая, к сожалению, в феврале 2012 года скончалась...

- Да, прекрасного... Кстати, по специальности она физиком была и, что пианисткой станет, не думала никогда.

- Соблазн самой за рояль садиться и петь у вас не возникал? - как, например, Муслим Магомаев в свое время любил...

- Сейчас я одну вещь вам скажу. Медея, когда мы вместе выступать начали, твердо мне заявила, что из нас двоих пианистка она, а я максимум бывшая, ну и так виртуозно она играла, что в какой-то период я даже дома себе и своим теткам аккомпанировать перестала, хотя всю жизнь это делала. Кстати, именно от них и «Калитку» я знаю, и «Снегурочку»...

- ...«Она казалась елочной игрушкой»...

- ...и «Вернись», и «Караван»... Высшего музыкального образования они не получили, но от природы очень одарены были, тончайшие нюансы все чувствовали... Я много чего у них переняла, и когда обо мне говорили: «Она так поет потому, что консерваторию окончила», думала: «Какая ерунда! При чем тут консерватория? - пою так, как чувствую». С другой стороны, критики были, конечно, правы: высшее музыкальное образование колоссальное имеет значение.

«НА ЭКРАНЕ МЕНЯ НЕ ЭРОТИКА ДАЖЕ, А СЕКС ВОЗМУЩАЕТ - КАК МОЖНО К ТАКОМУ ПРИВЫКНУТЬ? КОГДА АКТЕРЫ В КИНО ЦЕЛОВАЛИСЬ, МАМА МОЯ ГОВОРИЛА: «ДЛЯ ЧЕГО ЭТО НАМ ПОКАЗЫВАТЬ? МЫ И ТАК ЗНАЕМ, ЧТО ОНИ ЛЮБЯТ»

- Где-то я прочитал, что в юности вы драматической актрисой мечтали стать...

Нани Брегвадзе и Буба Кикабидзе в составе ВИА «Орэра», конец 60-х. «Тогда как мужчин их не воспринимала — прежде всего эти мальчики очень хорошими, порядочными людьми были»

- Никогда об этом не думала - просто актеры мне нравились: я увлекалась ими, влюблялась в них, обожала это искусство...

- ...но самой на подмостках блистать и сниматься в кино не хотелось?

- Нет, даже в голову не приходило. Я знала, что стать пианисткой должна, и, слава Богу, что вышло иначе, потому что наверняка особых высот на этом поприще не достигла бы... Господь по другому меня повел пути.

- А он всегда правильно ведет, правда?

- Ну конечно - так и должно было быть.

- Вы до сих пор музыкальные фильмы 30-40-х годов любите - и наши, и зарубежные?

- А разве можно их не любить? - это такая музыкальная школа для всех была: на этих картинах мы выросли. Сегодня утром, к примеру, на телеканале «Культура» я «Цирк» смотрела и не могла оторваться - просто такие старые ленты есть - ах!..

- Что в них особенно притягательно - как думаете?

- Чистота, доброта, отношение друг к другу, музыка, которая сейчас из теле- и радиоэфира совершенно исчезла.

- «Цирк» - это же Дунаевский...

- Ну что вы! - а взять наш грузинский фильм «Кето и Котэ», по пьесе Авксентия Цагарели «Ханума» снятый: это же что-то невероятное! Когда 60-летие этой картины отмечали, к юбилею документальную ленту сняли: туда и старые эпизоды вошли, и какие-то моменты из истории создания. Продюсером молодой талантливый мальчик (он для меня мальчик!) Арчил Геловани выступил, и просто замечательно все получилось.

- Почему же сейчас таких кинокартин не снимают? Что, мир перевернулся?

- Ну а разве не встало все с ног на голову? Никто музыкой не интересуется, во всяком случае, в кинематографе, музыкальных фильмов вообще нет, а ведь раньше в Америке мюзиклы снимали - все оттуда идет, не так ли?

Помню, какие там актеры и певцы были роскошные, сколько радости они дарили, и люди какие-то добрые были, а сейчас на экранах столько борьбы и стрельбы, что глаза бы мои на все это не смотрели. Больше всего, кстати, меня возмущает - пусть это как мое заявление прозвучит! - не эротика даже, а то отвратительное, что едва ли не все показывают... Как это вам объяснить?

«Голосовые связки у меня очень крепкие — это просто богатство мое...»

- Холодное, бездушное изображение полового акта?

- Да, секс - как можно к такому привыкнуть? Наверное, это смешно выглядело, но моя мама в свое время...

- ...пуританское...

- ...когда актеры в кино целовались, говорила: «Для чего нам это показывать? Мы и так знаем, что они любят» - даже вполне невинные сцены действовали на нее удручающе. Это не идеал, просто в качестве примера ее реакцию я привела, но сейчас целиком постельные утехи показывают - по полкартины они идут. Для чего это мне? Такие вещи народ портят.

С Вахтангом Кикабидзе, конец 90-х. «Мы очень большие друзья с ним, Буба вообще благородный...»

- А если красиво показывают?

- Можно и обниматься так, что у зрителей дух перехватит, можно в глазах все выразить - вы только ханжой меня не считайте.

- У меня и в мыслях этого нет!

- Я очень современный человек: кто как хочет, пусть так и живет, - какое мое дело? - но только не надо все время людям постель показывать. Категорически не могу этого выносить - категорически!

- В 64-м году в составе Московского мюзик-холла два месяца на сцене прославленного парижского зала «Олимпия» вы гастролировали...

- Ох, какое это было время! Концерты Бруно Кокатрикс организовал - легендарный импресарио «Олимпии», друг Пиаф...

- Тогда лишь избранные из-за железного занавеса могли за рубеж вы­рываться - остальные артисты об этом и не мечтали: триумфальные были гастроли?

- Да, но мне вообще в жизни везет. Я все эти счастливые моменты ценю, но тогда думала по молодости: так и должно быть, и самое главное - очень спокойно ко всему относилась. Какой-то дрожи нервной, во всяком случае, не было, потому что в голове мысль засела, что пианисткой должна стать, а не певицей, и, на конкурсе по линии эстрады выступая (мы все отбор проходили: кто выигрывает, того и берут), абсолютно не волновалась.

- Париж голову закружил?

- Еще как! - она у меня до сих пор от него кружится: я так в этот город влюбилась, что когда прилетела оттуда, сразу же дочку Экочку учиться французскому языку отдала.

- Вас после этого триумфа в ансамбль «Орэра» взяли?

С мужем Мерабом Мамаладзе, 1980 год. «Мераб, конечно, умнее меня был»

- Я - так уж вышло - все время вверх по ступенькам шла. Сперва в самодеятельном ансамбле пела, потом в государственный оркестр «Рэро» меня позвали, но параллельно в консерватории училась. Затем приглашение в «Орэру» последовало - это тоже везение, а поездка в Париж, а после нее знаете, сколько еще было гастролей? Швейцария, Бельгия, Канада, Англия, Сингапур, Австралия, США, Мексика...

- Боже - в то время!

- 65-й год - как давно это было, и постоянно с Московским мюзик-холлом я ездила. Со мной рядом Зыкина выступала - как она пела! Ни разу ее номер не пропустила - бывало, после выступления в гримерку уйдешь, но как только ее объявляют - скорее к кулисам, смотреть...

«ОРЭРОВЦЫ ОТНОСИЛИСЬ КО МНЕ КАК К БРАТУ, ДАЖЕ ШАЛИКО НАЗЫВАЛИ - ЭТО МУЖСКОЕ ИМЯ»

- В ансамбле «Орэра» одни мужчины выступали - все жгучие брюнеты, красавцы-грузины...

- Да, но такими уж неотразимыми серд­цеедами их не считала - у меня свой круг друзей был. Сейчас вот, когда кадры из музыкального фильма «Орэра», полный вперед!» вижу, понимаю, какие они были молодые, красивые...

- ...как на подбор...

- ...а тогда как мужчин их не воспринимала - прежде всего эти мальчики очень хорошими, порядочными были людьми. Когда куда-то на гастроли мы приезжали, переодевались обычно в одной комнате, и я вместе со всеми, но никто внимания на меня не обращал. Относились ко мне как к брату, даже Шалико называли - это мужское имя, а вот на сцене показывали, что я для них самая прекрасная женщина на свете: на колени вставали, руку мне целовали.

- Муж вас не ревновал?

- Наверное, ревновал, хотя никогда этого я не чувствовала - никогда в жизни! Сейчас, правда, назад оглядываясь, выводы уже делаю и понимаю, какие чувства у него внутри бушевали. Мераб неожиданно мог куда угодно приехать, даже на Дальний Восток - например, когда я с «Орэрой» в Петропавловске-Камчатском гастролировала, вдруг очень рано утром в мой номер вошел...

С внуками Леваном и Георгием, 1989 год

- ...и никого там не обнаружил...

- Конечно, я была одна. (Изумленно). Да вы что! - как могли такое подумать? Это просто изумительные отношения женщины и мальчиков были.

- Вообще-то, отпускать красавицу-же­ну на гастроли с такими мачо - страш­ное дело...

- Представляете, муж это все терпел, но потом не выдержал и сам от меня ушел, дал мне свободу. Я очень нервничала, не понимала, почему он себя так ведет: Мераб вроде бы ничем не хотел заниматься, начал пить, но это уязвленное мужское самолюбие в нем говорило - он очень достойным был человеком.

- Кто ваш супруг по профессии?

- Инженер-строитель.

Нани с внучкой Екатериной, внуком Леваном и дочерью Экой

- Красивым был?

- Очень интересным. Все в Грузии считают, что на старости лет он вылитый Шон Коннери был - очень похож.

- Так у вас хороший вкус...

- Не знаю (смеется)... Наверное...

- И у него тоже...

- Нет, у него нет (смеется). Дома у нас много молодых людей бывало, и Мераб мне потом рассказывал, что приятели уши ему прожужжали: «Почему ты к Брегвадзе не ходишь? - там так интересно, Нани прекрасно поет». Он у нас побывал, после чего с другом первым впечатлением поделился: «Она на обезьяну похожа...» - клянусь, так и сказал! Красивый был мальчик и собеседник интересный - маме очень понравился, а я тогда в брата Софико Чиаурели была влюблена, режиссера.

- По словам старых администраторов советской еще школы, о том, насколько музыкант, как сейчас говорят, крут, можно было судить по тому, как по коридорам телецентра в Останкино он ходил, так вот, они утверждают, что сравниться в этом с Робертом Бардзимашвили - руководителем «Орэры» не мог никто...

- Да, его очень уверенная отличала походка...

- Действительно мафиози он был?

- Ну что значит мафиози, не понимаю, но Роберт сильной был личностью, на 10 лет вперед все видел, отменным чутьем по музыкальной части обладал... Поначалу четверо мальчиков собрались - они в институте иностранных языков вместе учились и просто пели, как все, но тогда в моде «Битлз» были, и он сказал: «А почему бы нам тоже в руки инструменты не взять?» - с этого все и пошло. Роберт на гитаре играл, потом забрал из ВИА «Диэло» Бубу - все время искал людей, чтобы сделать красивый, хорошего звучания ансамбль. Еще он подумал: «Только мальчики, мальчики, мальчики - это, наверное, скучновато: эх, какую-нибудь девочку бы» - и вдруг услышал, что есть такая Нани... У нас в Грузии друг друга все знают, в Тбилиси тем более - это маленький город был: только сейчас немножко разросся.

«ЖЕНЩИНА СПРОСИЛА: «ВЫ ПРАВДА ЖЕНА КИКАБИДЗЕ?». - «НЕТ», - Я ОТВЕТИЛА, И ОНА ВЗДОХНУЛА: «А ЖАЛЬ...»

- Вы в один год и практически в один день с Вахтангом Константиновичем Кикабидзе родились: он 19 июля, а вы - 21...

С дочерью. Эка Мамаладзе — популярная в Грузии певица. «Она очень самостоятельная, организованная и, после того как моей мамы не стало, все в свои руки взяла»

- Да, очень много у нас общего.

- Молва романтические отношения вам приписывала...

- ...не только с ним - со всеми...

- ...но с Бубой особенно: такая красивая пара...

- Вы знаете, я очень переживала, потому что была уже замужем и понимала: допускать такие слухи нельзя. Как это? - но всем хотелось, чтобы мы были вместе: вот и придумывали. Однажды, когда после концерта мы с ним вышли, какая-то женщина подошла и спросила: «Вы правда жена Кикабидзе?». - «Нет», - я ответила, и она вздохнула: «А жаль...». (Ради высокого искусства мечту советских людей Нани Брегвадзе и Вахтанг Кикабидзе все-таки осуществили - в 2012 году зять Никиты Михалкова Резо Гигинеишвили снял комедию под названием «Любовь с акцентом», где они сыграли празднующих золотую свадьбу супругов. Когда режиссер предложил Нани Георгиевне эту роль, она рассмеялась: «Слава Богу, наконец выйду за Бубу замуж!». - Д. Г.)

Мы очень большие друзья: и с ним, и с другими орэровцами, которые остались (к сожалению, некоторые из жизни ушли), - правда, когда мы разошлись и я уже с Медеей сольные концерты давала, музыканты там постоянно менялись... Роберт и сам решил, что хватит: он все из «Орэры» выжал - и после этого создал себе очень хороший ВИА «75».

- Возвращаясь к Кикабидзе: говорят, какой бы крепкой дружба между мужчиной и женщиной ни была, она обязательно должна чем-то большим закончиться - за эту грань никогда вы не заходили?

- Нет, потому что у него замечательная семья, жена Ирина - красивая, умная, в прошлом хорошая балерина Тбилисского оперного театра: она балетом пожертвовала и к нам перешла работать, чтобы мужа без присмотра не ос­тавлять... Его нельзя было одного отпускать, потому что Буба и так очень талантливым, популярным певцом был...

- ...а без жены - еще талант­ливее и популярнее...

- Да, сразу star становился - звездой, а она как-то его сдерживала. Знаете, умные женщины очень тихо, незаметно своих мужей направляют и делают так, что те думают, будто все сами решают. Буба вообще благородный, жену всегда ценил, а сейчас совсем из-за нее с ума сошел - так любит, уважает, и это приятно.

- Мне рассказывали, что в Грузии у вас тайный поклонник был - какой-то большой человек, высокий пост занимавший, который дарил вам - с по­истине грузинским размахом! - то 300 роз, то тысячу...

- Это не высокопоставленный чиновник - люди все путают или же фантазируют: он замечательным был актером. Все началось в Батуми, где после гастролей на Кипре я отдыхала - однажды в гос­тиничный номер ко мне постучались. Открываю дверь - на пороге мальчик, а в руках у него даже не букет - целая охапка роз! Я растерялась, поэтому имени дарителя не спросила, но если бы и спросила, все равно ничего не узнала бы, потому что, как мне потом сказали, человек этот пригрозил, что любого, кто проговорится, убьет...

- И что, он действительно тысячу роз мог прислать?

- Ну, не так много, но 300-400 маленьких, очень красивых, да, а розы я обожаю, поэтому, когда видела их, приходила в восторг... Мама не знала, что делать: в то время в жизни моей существовал муж, который таких вещей, разумеется, не понимал. Конечно, откуда цветы, мы ему не говорили - сами якобы покупали, но было время, когда эти охапки роз он вообще не видел: мы их куда-то прятали. Мерабу ни к чему было о тайном поклоннике знать, а я голову все ломала: «Кто бы это мог быть?». В уме уже всех друзей, кажется, перебрала, знакомых и незнакомых - разузнавала, выспрашивала... Подозревала всех - кроме того, кто эти цветы присылал (смеется).

С Дмитрием Гордоном. «Другое время настало, и, слава Богу, что есть свобода: кто что хочет, то и делает, а вот я права на это не имела...»

- Как же он вам открылся?

- Никак, но я была бы не женщина, если бы имени его не узнала. Однажды знакомый актер спросил: «Твой садовник как поживает?», а у меня интуиция очень развита, и ни с того ни с сего я поняла вдруг, о ком речь... Сама подошла к нему и сказала: «Как можно не признаваться, что вы такое удовольствие мне доставляете - чудесные цветы дарите?». Это было прекрасно! - он же не беспокоил меня абсолютно.

...Знаете, в чем дело? Наверное, в жизни моей много знаков внимания было, которые серьезно не воспринимала, но не заметить эти было нельзя.

- Их известный народный артист, ко­торый в Театре Руставели играл, оказывал?

- Да, но сейчас он уже не выступает...

- Фамилию его мы откроем?

- Нет-нет! (Испуганно). Понимаете, раз человек хотел в тайне все сохранить, никому называть его имя права я не имею и никогда этого не сделаю. Друзья его знали - этого достаточно.

«ДОЧЕРИ Я ПОЛНУЮ ПРЕДОСТАВЛЯЮ СВОБОДУ, ПОТОМУ ЧТО САМА БЫЛА ЭТОГО ЛИШЕНА»

- Мне кажется, что за свой головокружительный успех вы семьей заплатили, - я не ошибаюсь?

- Если вникнуть, подумать - так это и есть, но посмотрите: в то время очень редко певицам сцену и счастливый брак совместить удавалось. Сейчас - да, у большинства артисток хорошие семьи, потому что их делами мужья занимаются...

- ...продюсерами становятся...

- Да, все вопросы организационные берут на себя, и это нормально, а у нас такого тогда не было... Мой муж очень хорошо мыслил и в свое время предлагал: «Давай я к тебе перейду и директором-админист­ратором буду», но слышать это мне было странно. «Что он говорит, - думала, - когда у него такая специальность? Зачем инженеру-строителю, занятому серьезным делом, со мной ездить?».

- Очень по-советски вы рассуждали...

- Наверное - не понимала, что так, оказывается, и должно быть. Мераб, конечно, умнее меня был...

- Вы в прошедшем времени говорите...

- Его уже, к сожалению, нет в живых.

- Попрощаться с ним вы смогли, на по­хороны ходили?

- Нет, потому что у него другая была жена, очень хорошая женщина... Когда он ее встретил, я успокоилась, поскольку она за ним хорошо следила, а когда я уезжала, муж опускался, с ним что-то не то происходило. В общем, это человек, который не состоялся, - в молодости медициной интересовался, но родители хотели, чтобы он инженером стал. Строительство его не вдохновляло...

- ...что и спровоцировало внутренний конфликт...

- Да, в общем, потерянной он был личностью.

- Когда супруг ушел, тосковали или с облегчением вздохнули?

- Мне все казалось, что думать о разводе невозможно, - потом, не сейчас, но в какой-то момент решила: чему быть, того не миновать - из-за того, что он творит, переживать не буду, хотя... переживала. Уезжая на гастроли, просила всех, и маму в том числе: «Обратите на Мераба внимание, чтобы он не был заброшен, ухаживайте за ним». Не хочу говорить: муж выпить любил или что-то еще, но нервы у него в плохом состоянии были, так что он от меня освободился, а я от него.

...Все, что не делается, к лучшему: прошло и прошло. Я успокоилась, а с ним всегда на взводе была, в напряжении нервном... Знаете, Мераб хотел много денег иметь, чтобы я хорошо жила, чтобы он какие-то красивые вещи мне покупал, - фантазировал, в общем, и о своих друзьях тоже говорил: «Я ему это дам, то...». Очень добрым был, только витал в облаках.

- Не реализовался...

- Ну вот так, но давайте мы эту тему оставим: пройденный этап. Не хочу это сейчас вспоминать, нервы свои поберегу.

- Однажды в интервью вы сказали: «Я давно одна, и я спокойная и гордая. Если кто-то мне нравится, но не догадывается об этом - ну что ж, пускай: не я же должна быть активной»...

- Нет-нет, не я! Я скажу: это мой характер, и когда молодой была, если кто-то мне нравился, ни за что в жизни этого не показывала.

- Замуж после развода с Мерабом Мамаладзе вы еще выходили?

- Нет, никогда.

- Почему?

- Мама не разрешала. Очень смешно, да? - но я маминой дочкой была: что она мне говорила, то и делала...

- Правильная и хорошо воспитанная грузинская девушка, почитающая волю родителей...

- Понимаете, ослушаться невозможно было, а когда не стало ее, кто-то сказал: «Ты никогда замуж не выйдешь, потому что твоя мама и оттуда тебе не позволит - она держит тебя в руках до сих пор» (смеется).

- Неужели Ольга Александровна не мечтала, чтобы вы были счастливы?

- Нет, для меня, своей единственной дочери, всего самого лучшего она желала и против замужества моего не была, только знаете, чего ей хотелось? Чтобы будущий зять пришел и моей руки у нее попросил. «Мама, - я говорила, - ему ведь хоть какая-то нужна прелюдия, я тоже должна пообщаться с ним, походить...». - «Нет, пусть он придет и по­просит...». Ужасно все это, но когда в 80 лет она ушла (кстати, до последних дней энергичной оставалась и на высоких каб­луках ходила!), несмотря на то что меня вот так (сжимает кулак) держала, переживала я очень тяжело.

Она очень талантливым была человеком, большой умницей - все для меня что-то придумывала, устраивала. До замужества каждый день (подчеркиваю: каждый день!) ко мне приходили друзья, и мама стол накрывала (в нашей 14-метровой комнате до 60 человек собирались - музыканты, художники, поэты, композиторы, студенты разных вузов). Даже в два часа ночи можно было явиться - от гостей лишь воспитанность требовалась, хорошие манеры, доброжелательность... Бывало, она мне говорила: «Ноги его здесь больше не будет, потому что он так вульгарно сидел... Он же невоспитанный!»).

Потом уже мы поняли, что в нашем тбилисском доме был настоящий салон. Люди очень талантливые, интересные приходили, все в хороших отношениях со мной были, но я даже не подозревала, что кому-то могу нравиться или что-то еще, а старый мой дедушка (князь и очень образованный человек - он юридический и математический факультеты в Петербурге окончил), сидя в кресле, говорил: «Каждый день повидаться брат к сестре не идет - если они все вечера здесь проводят, значит, кому-то ты нравишься». Я смущалась: «Дедушка, ну как же тебе не стыдно! Разве так можно? - мы просто друзья», но для завсегдатаев нашего дома замужество мое неожиданностью оказалось. На этом браке тоже мама настояла, а меня что-то смущало: сначала вроде и хотела за Мераба выйти, но потом... передумала.

- Вы, по-моему, не очень его любили...

- Сразу же после знакомства он больше мне нравился, а потом разочарование появилось...

- После развода какая-то безумная страсть у вас была, мужчину, которого полюбили так, что готовы были все отдать, лишь бы с ним вместе жить, встретили?

- Была - отрицать этого не могу: я же нор­мальная женщина, живой человек...

- Кто это был?

- Нет, ничего не скажу - запретная тема! Все было, конечно, но опять-таки мама и здесь главной была, а я подчинилась. Не хочу себя унижать (сейчас, если ты без пары осталась, унизительным это считается), но у меня никого нет, а мне - никто не поверит! - это и не надо, потому что все мое нутро, все мои мысли творчество занимает и дети, семья: они для меня все.

- Ваша дочь Эка Мамалад­зе - популярная и любимая в Грузии певица, много выступает: вы по отношению к ней и к ее личной жизни строги?

- Ой, нет - я ей полную пре­доставляю свободу, потому что сама была этого лишена.

- Именно поэтому?

- Именно - вот и дала ей то, чего мне самой не хватало. Эка очень самостоятельная, организованная и, после того как мамы не стало, все в свои руки взяла.

(Окончание в № 49)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter