У советских собственная гордость...

С одной стороны, я становлюсь с возрастом все терпимее. С другой - становлюсь раздражительнее. Опыт помогает сдерживаться, но в глубине души я осуждаю себя за то, что не умею философски воспринимать многие мелочи жизни и никак этому не научусь.

Сто раз писал, что надо терпеливо принимать чужие привычки, не совпадающие с твоими собственными. И тем не менее не могу забыть, как я вздрогнул, когда известный украинский поэт, с которым мы шли по улице, непринужденно высморкал нос при помощи двух пальцев и затем вытер эти пальцы о ствол ближайшего дерева. Что такого, на самом деле?

У Есенина тоже были схожие привычки. Трудное сельское детство, деревянные игрушки, бедная жизнь - до изящных ли манер при таком бытии? А я вздрагиваю и малодушно не могу понять, почему поэт не желает усвоить разницу между коровьим пастбищем и Крещатиком. Возможно, для него это принципиально? Когда-то на приеме в Америке Хрущев попробовал выловить и съесть дольку лимона из чашки, поданной ему для ополаскивания рук после обеда. Тогда это многие тоже восприняли как принципиальную демонстрацию той самой советской пролетарской гордости, о которой у нас столько писали и говорили. Смешно?

Надо быть терпимее - это один из главных лозунгов времени. Либеральные европейские жители уговаривают коренное население своих стран не обращать внимания на то, что переселенцы из Африки выбрасывают мусор прямо из окон многоэтажных домов, которые для них же, темнокожих эмигрантов, построены. У приезжих, мол, было трудное детство под баобабами, плохая питьевая вода, бедная жизнь... Но ситуация универсальна.

Упомянутые марокканцы и сомалийцы не очень отличаются от наших соотечественников, баобабов не видевших, но все равно швыряющих сигаретные пачки на тротуар или на пол в лифте.

В гостиницах французских курортов Лазурного побережья висят объявления, написанные по-русски, запрещающие приходить вечером в ресторан в майке и тренировочных брюках. Все равно приходят... Считается, что это сказываются трудное советское наследие и та самая неистребимая "собственная гордость". Аргумент популярный. Когда бывший российский президент справлял малую нужду на колеса правительственного самолета, подхалимы были склонны видеть в этом одновременно широту его уральской души и все то же обкомовское партийное прошлое, мешающее оглядеться в поисках туалета. Надо быть терпимее? Или смириться с тем, что для оправдания какого угодно свинства есть сложившаяся цепь объяснений?

Существует целая система признаков, по которым "братья наши меньшие" узнают друг друга. Пес переворачивается на спину, подставляя незащищенный живот, если он демонстрирует капитуляцию перед другой собакой или просит хозяина ее приласкать. Когда барбос стоит перед вами, опустив голову и прижав уши, он готов подчиниться беспрекословно. Кошки мурлычут с разными интонациями, каждая из которых что-нибудь значит. Может быть, у людей тоже так? Человек, лезущий щепотью в общую солонку или шумно отрыгивающий за столом, сигнализирует кому-то: "Привет, ребята, я свой!". Раздражаясь от чужих манер, вы просто не умеете понять, что сидящий рядом с вами индивидуум - из другой стаи. Он или вы попали не в свою среду.

Мы все разные. Не надо уж очень раздражаться чужим поведением. Попросту не следует обниматься со всеми подряд. Возможно, старинный призыв: "Свiй до свого!" несет именно этот смысл? Возможно, чтобы стать в Европе своими, надо еще обучиться чему-то... Или пусть европейцы приспосабливаются к нам?