Раймонд ПАУЛС: "Как-то меня спросили: "У вас были отношения с Пугачевой?". - "Да", - ответил я. "И что из этого получилось?". - "Киркоров..."

А все-таки драгоценная Алла Борисовна десятки лет морочила нам голову. По крайней мере, в том, что касается образа невозмутимого и крайне сдержанного Маэстро. В миру Раймонд Паулс - ироничный, откровенный, даже несколько бойкий собеседник. Сложно вклиниться с вопросом. Судьба распорядилась так, что композитор получил самое подходящее для своей будущей сценической карьеры имя. Добавьте к нему отчество и почувствуйте себя чуть-чуть иностранцем. Произношение мгновенно приобретает прибалтийский оттенок...

"РОДИТЕЛИ ХОТЕЛИ, ЧТОБЫ Я ОСВОИЛ СКРИПКУ, НО ПЕДАГОГИ ОКАЗАЛИСЬ НЕПРЕКЛОННЫ: "ПАЛЬЦЫ ТОЛСТЫЕ"

- Раймонд Вольдемарович, не многим удается обратиться к вам по имени-отчеству без запинки. Да и не в ходу у латышей такое обращение.

- Я склонен придерживаться традиций, пусть даже теперь они для нас и заграничные. Не могу перестроиться на западный манер, когда все со всеми на ты. Мне кажется, это звучит красиво и уважительно: Раймонд Вольдемарович. Правда, длинновато...

- А ведь на самом деле ваше имя могло звучать еще длиннее...

- Да, во время крещения мне дали двойное имя: Ояр-Раймонд. "Ояр" в переводе с латышского значит "бык". Моя мама приехала из деревни. А в те годы самой центральной фигурой в фермерском хозяйстве был бык, настоящая гордость любого деревенского жителя!

- Каким же образом имя потерялось?

- Я родился в 1936-м, спустя четыре года в Латвии установилась советская власть. Все, что напоминало о старых порядках, стало враждебным.

- И вас вынудили отказаться от частнособственнического "Ояр"?

- Мне просто не давали паспорт... Сейчас можно восстановить полное имя, но я не делаю этого - поздно. К Раймонду уже привык.

- Вы хорошо знаете свои корни?

- У нас можно прийти в церковь, заплатить деньги и заказать свое генеалогическое древо. Конечно, это интересно. А вдруг окажется, что ты не латыш, а неизвестно кто! Вообще, не знаю, как можно быть чистокровным латышом. В нас столько кровей намешано: шведская, польская, русская, немецкая... Но кое-что я знаю.

Моя бабушка была православной, каждый день выпивала "Зубровку". А дед придерживался лютеранской веры, у него было колоссальное имя - Адольф! Любопытно, что, прожив вместе много лет, ни он, ни бабушка так и не сменили вероисповедания. Каждый по воскресеньям ходил в свою церковь.

- Родители очень рано определили для вас будущее профессиональное поприще. Уже с трех лет вы посещали детский сад-филиал рижского музыкального института. Хотя поначалу они вас видели в несколько другом музыкальном амплуа.

- Да, родители хотели, чтобы я освоил скрипку. Отец отвез меня на консультацию к педагогам, но те оказались непреклонны: пальцы толстые, не годится! Тогда специально для меня было куплено старое пианино.

- Инструмент вдохновлял?

- Что вы, я выучился играть только благодаря жесткому нажиму родителей! Они были простые рабочие, абсолютно не связанные с искусством. Даже не знаю, откуда в них было столько внутренней светлой интеллигентности. Папа с мамой прошли несколько классов средней школы, но нам с сестрой стремились дать хорошее образование.

- Ваша сестра тоже стала музыкантом?

- Нет, она у меня известный художник, в свое время окончила академию. Многие ее работы получили премии и довольно часто выставлялись в Москве.

- Вы помните первую мелодию, которую смогли наиграть сразу же после освоения гамм?

- Помню. Педагоги всегда задавали что-то классическое. Но после занятий мы бегали в кино и слушали ужасно модные в то время мелодии великого американского музыканта Гленна Миллера. Так что первой была "Серенада солнечной долины". Этот кусочек "та-ри-ра"... с него все и началось.

- Сочинительством тогда занимались, удалось примерить лавры Моцарта?

- Нет, я начал писать музыку уже после окончания консерватории. Студентами мы увлекались в основном немецкой и американской популярной музыкой. И только в 60-х я сделал первые пробы писать песни на латышском языке.

"Я ИГРАЛ В РЕСТОРАНАХ, ДОБРЫЕ ЛЮДИ ПОДЛИВАЛИ 100 ГРАММОВ... ПОСТЕПЕННО ЭТО ПЕРЕРОСЛО В БОЛЕЗНЬ"

- Я знаю, что начало вашего творческого пути было довольно прозаичным.

- Да, я с отличием окончил консерваторию, и мне предложили должность концертмейстера Рижской филармонии. В этой работе было очень мало творчества. До сих пор помню так называемые "сборные филармонические концерты". Собирали вместе нескольких певцов, фокусника, ксилофониста, еще какого-то там шпагоглотателя, а я должен был им аккомпанировать, мучился страшно!

- Как и всем молодым музыкантам, вам наверняка приходилось переживать мучительные периоды безденежья?

- Да все было. Я же с нуля начинал. В 60-х еще и выпивал сильно. Какие-то халтуры играл на танцах и в ресторанах. Ко мне подходили добрые люди, говорили дежурные комплименты, подносили 100 граммов в граненом стакане. Постепенно это пристрастие переросло в болезнь. Я пропускал работу. После того как в очередной раз не вышел на концерт, меня уволили из филармонии.

- Вы на тот момент были уже женатым человеком...

- Да, и в общем-то, благодаря семье и друзьям мне удалось справиться с этой бедой. Я лег в больницу, прошел курс лечения, и c тех пор не позволяю себе даже глоток шампанского под Новый год. Когда я стал писать, появились так называемые авторские - копейки поначалу. Позже у меня уже была возможность забыть о материальных проблемах. Купил квартиру, "Волгу"...

- Вы заядлый автомобилист?

- Я люблю красивые машины, скорость. Сегодня у меня довольно скромный по сравнению с некоторыми автомобиль - "БМВ" джип. Стараюсь соблюдать принцип: 100 тысяч километров пробега - и машину нужно менять.

- Говорят, совсем недавно вы построили новый загородный дом и по этому поводу освоили еще несколько профессий...

- У латыша эта потребность в крови: нужно иметь дом и большой сад. Мы построили дачу в очень красивом месте у Белого Озера. Богатые соседи нанимают обслугу, охранников. А я хожу без охраны, кому я нужен? Да и по хозяйству все делаю сам. Если у тебя появляется дом, нужно многому учиться. Глупо вызывать из-за каждой мелочи мастеров, которые потребуют бешеных денег.

- А как насчет полежать на диване?

- Вот чего не умею... Я все время что-нибудь чиню: электричество, труба где-нибудь протечет, вентиляция сломается. По этому поводу есть хорошее утверждение: "Ты можешь быть счастлив два раза - когда покупаешь дом и когда удастся его продать".

- У вас есть домашние животные?

- Сейчас уже нет. Долгие годы с нами жил французский бульдог. После него как-то не хочется никого заводить. Зато мой очень хороший друг - певица Лайма Вайкуле - держит собак за всех рижских музыкантов. У нее в доме три людоеда, она - как Брижит Бардо. У Лаймы хватает терпения возиться с животными. А у нас никого, кроме лягушек, которые орут по ночам.

- Я помню, как детский ансамбль "Кукушечка", которым вы руководили много лет, весело исполнял песню "Праздник свадьбы золотой". Скоро этот праздник наступит и для вас, ведь вашему браку 40 с лишним лет.

- О, это ужасно много! (Смеется). Мы сами часто шутим на эту тему. А многие удивляются: "Как вам, известному композитору, при ваших деньгах и возможностях, удалось сохранить семью? Вокруг столько красивых девушек, соблазнов". Но в этом тоже проявился мой противный латышский характер.

Я наблюдал, как некоторые мои знакомые связались с молодыми женами и закончили довольно печально. Не хочу попадаться на ту же удочку. Для меня очень важен дом, уверенность, что там полный порядок. К тому же моя супруга Лана всегда умела пропустить любые конфликты через голову, не рваться в атаку. Даже если я иногда обижал ее, жена отступала. А во-вторых, я совершенно не мог представить ситуацию: допустим, мы развелись и я встречаюсь с дочерью как чужой человек, считаюсь отцом только по паспорту, начинаю все сначала, хожу в суды, делю какое-то имущество... Ужас!

Дуэт с Паулсом был одним из самых удачных периодов в творчестве Пугачевой

Наверное, я из какого-то другого теста сделан. Не понимаю всех этих разводов, на которых звезды делают рекламу. Меня часто сватали журналисты. Писали, что у нас с Вайкуле роман, с Пугачевой... Как-то спросили: "У вас были отношения с Пугачевой?" Отвечаю: "Да". - "А что из этого получилось?". Я говорю: "Киркоров". Больше не спрашивают.

- И все-таки творческий роман с Аллой Борисовной у вас, безусловно, состоялся. Такие бронебойные шлягеры, как "Миллион алых роз", "Маэстро", "Старинные часы", "Эй, вы, там, наверху!", до сих пор не покидают эфир. Почему же это плодотворное сотрудничество теперь в прошлом?

- Я особенно не понимаю слово "сотрудничество". Был период, когда у нас с Пугачевой получилось несколько номеров, песен восемь-девять...

- И каждая - шлягер.

- Да, повезло, она мастер. Хотя нужно разделить этот успех еще и на талант композитора, автора слов, аранжировщика. Понимаете, в музыке, и вообще в искусстве, бывают такие периоды, которые потом невозможно повторить.

Алла пошла своей дорогой, правильной или нет - об этом судить не буду. А я удалился в свою провинцию и не появлялся в Москве очень долгое время. Нас разъединила сама ситуация, вся эта политическая заваруха. Я знаю, что многие авторы часто приходят к Пугачевой после концертов, показывают что-то новое. Я же вообще не люблю что-либо предлагать. Для меня вполне достаточно того золотого периода, который у нас был в 80-е годы.

"В ЛАТВИИ КО МНЕ ПО-РАЗНОМУ ОТНОСЯТСЯ - Я ЖЕ НАРОДНЫЙ АРТИСТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА"

- Вы много написали не только для эстрады, но и для кино.

- Мне близок фильм "Три плюс два". Его снимали в Риге. Там произошла целая история! На картину пригласили композитора - отпрыска княжеской фамилии Волконских. Говорят, он прибыл из Парижа, настоящий потомок рода. Но однажды этот Волконский напился и поехал жениться в Таллинн. Больше его на площадке не видели, сколько ни искали, - бесполезно. Стали срочно искать замену и пригласили меня.

Я записывал всю фоновую музыку к этой картине. Во время съемок познакомился с Андреем Мироновым и дружил с ним много лет. Знаете, я вообще очень люблю советские комедии и американские вестерны. Все издеваются надо мной по этому поводу. Лайма, например, смотрит только Феллини. А я предпочитаю вестерны, потому что всегда уверен: в фильме будет хеппи-энд.

- Раймонд Вольдемарович, ваш профессиональный успех никогда не мешал жить коллегам по цеху?

- Я всегда избегал конфликтов, старался не переходить дорогу товарищам. Только однажды мой хороший знакомый пожаловался: "Отдыхая в Сочи, я очень хотел тебя убить!". Спрашиваю: "Почему?". Он рассказывает: "Я поселился в гостинице, при которой был ресторан. И все вечера напролет через стену моего номера звучали твои "Старинные часы". Я прослушал эту песню 49 раз! Если бы сыграли в 50-й, клянусь, я бы пристрелил тебя".

- Сейчас мало вспоминают о том, что именно вы были застрельщиком Конкурса молодых исполнителей в Юрмале. Как вам удалось воплотить эту идею в жизнь?

- Понимаете, в нашей прежней жизни многое было сложно, а что-то гораздо проще, чем сейчас. Тогда все сходили с ума по Сопоту. Советские люди буквально умирали перед телевизорами, когда шли трансляции этого конкурса. Я подумал, а ведь у нас в Юрмале тоже курорт неплохой. В 70-80-е годы здесь было навалом отдыхающих...

Начал об этом говорить в Москве. Потом пошел к первому секретарю обкома партии, он был моим старым знакомым. Я сказал ему: "Давай поддержи!". Он ответил: "Нет проблем". И сразу дал команду гостиницам, концертному залу, телевидению. Все было бесплатно. Попробуйте сегодня такое организовать! Таким образом свою страничку в истории советской эстрады мы все-таки оставили.

- У нынешней "Новой волны" в Юрмале много общего с тем конкурсом?

- Достаточно. Около 10-ти лет разные люди и организации нажимали на меня, мол, давай реанимировать Юрмалу. Само слово "реанимировать" очень неприятное, я долго сомневался. Но Игорь Крутой взялся, потому что у него есть такие возможности. Думаю, мы хорошее дело сделали. Ведь главное - поиск талантливых молодых исполнителей. Без этого эстрада жить вообще не может. Все эти "фабрики" и "народные артисты" тоже имеют право на существование. Но в Юрмале живое исполнение, сразу видно, чего стоит певец.

- Многие СМИ называют вас самым известным латышом Советского Союза. Это тяжелая ноша - быть титульным представителем нации?

- Знаете, в Латвии ко мне сейчас по-разному относятся. Есть люди, считающие меня красным, я же народный артист Советского Союза. Осознаю, что период так называемого коммунизма был страшной ошибкой, страна могла развиваться совсем по-другому. Тем не менее не буду поливать грязью то время. Мы писали музыку и книги, снимали фильмы... Что было, то было...

"НА ПОСТУ МИНИСТРА ТРАНСПОРТА Я БЫ ДЕНЬГИ СДЕЛАЛ, А НА ПОСТУ МИНИСТРА КУЛЬТУРЫ У КОГО БРАТЬ?"

- На протяжении пяти лет вы занимали ответственный пост министра культуры, вершили судьбы других творческих людей. Как чувствовали себя, пересев из-за рояля в чиновничий кабинет?

- Плохо, но сидел. В других странах тоже были министры-актеры. Конечно, это сложная задача. Самое трудное - то, что ты понимаешь: людям нужно помочь, и не можешь. Я знал, что творческие люди у нас за копейки живут. Но как им платить больше, откуда взять деньги?

- Преимущества у вас были?

Юрмала-2005, "Новая волна": Лайма Вайкуле с обладателем Гран-при Интаром Бусулисом и Раймонд Паулс с женой Ланой

- Никаких. Особенно в переходный период наши зарплаты были очень скромными. Да и что от культуры можно получить? На посту министра транспорта я бы деньги сделал. А здесь у кого брать?

- Позже вы баллотировались в президенты Латвии, успешно прошли первый тур... и сняли свою кандидатуру. А ведь у вас были серьезные шансы возглавить страну.

- Если бы я стал президентом, оказался бы в тяжелейшей ситуации. Мое теплое отношение к России могло вызвать непонимание большой части латышского общества. Я бы оказался между двух огней.

Сегодня у нас подняли шумиху, мол, русских прижимают, закрывают школы... Это сложный вопрос. Недавно в одном журнале я видел список 350-ти латышских миллионеров. Русских фамилий там большинство. С другой стороны, даже моя жена Лана, будучи родом из Украины, сдавала экзамен, чтобы получить гражданство.

Я считаю себя нормальным и, между прочим, культурным человеком. Вопрос национальности мне неинтересен. Глупо рассуждать: если ты русский - плохой, если латыш - хороший... Это уже нацизм получается. При такой постановке вопроса сегодня я не буду играть Чайковского, завтра - Бетховена и т. д. Жизнь идет, надо вперед смотреть. Не так уж давно Россия с Германией войну вела. Посмотрите, какие сейчас отношения у Германии с Россией - вполне нормальные.

- Судя по доходам, которые вы декларируете, вы довольно обеспеченный человек.

- Я отношу себя к так называемому среднему классу. Если бы в нашей стране половина населения имела такие доходы, это был бы уровень Швеции, Дании, Норвегии.

- Ваша дочь Аннете сейчас живет в Москве и работает в латвийском консульстве. Вроде бы в свое время она послушалась вас и отказалась от сценической карьеры.

- Это правда. Не люблю я этот безжалостный эстрадный мир! Понимаете, я видел очень много трагедий. Сегодня успех есть, завтра утром его нет, и такое начинается! Женщина чувствует себя никому не нужной, начинает на сцене вытворять какие-то глупости, дешевеет. Все это видят и все равно стремятся петь, играть в кино, добиваются славы.

- У вас подрастают внучки.

- У меня две внучки - Моника и Анна-Мария, ходят в американскую школу в Москве. Дочь замужем за иностранцем, поэтому они имеют возможность оплачивать очень дорогую учебу. Там грабят: 15 тысяч долларов в год! А за двоих посчитайте, сколько получается? Аннете меня успокаивает. Говорит, по сравнению с Англией это еще не страшно.

- Я знаю, что благодаря внучке Монике вы породнились с Игорем Крутым и Лаймой Вайкуле.

- Да, так получилось. Моника решила принять обряд крещения и сама выбрала себе крестных - Игоря и Лайму. Не могу себя назвать набожным человеком, чаще в церковь ходит жена. Но по такому поводу, естественно, мы все собрались в храме. Церемония была такая волнительная, девочки пели, играл орган, все плакали. Самое интересное, что в этой самой церкви в 1936 году крестили меня. Специально для нас разыскали документы. Это чудо, что она сохранилась.

- Ваш загородный дом построен на берегу озера, это дань давнему увлечению рыбалкой?

- Нет, рыбалка в прошлом. У нас была компания друзей, с которыми мы часто выезжали по Латвии. Ловили форель. В этом году последний мой товарищ из этой компании ушел из жизни. Самое важное было - общение. В былые времена мы часто гоняли по сельским дорогам. У нас очень красивые места, красивая Латвия. Теперь я купил американскую моторную лодку. Когда наведываются внучки, катаю их по озеру.

- На частную вечеринку, день рождения или презентацию банка вас сегодня можно пригласить?

- Нет, я отказываюсь. Выступаю только на условиях зала с хорошим роялем. И никакой еды и выпивки. Иногда мы выезжаем в деревню. Тогда берем у спонсоров деньги, чтобы пускать людей бесплатно. Знаете, мне повезло в жизни. Я самостоятельный человек. Не миллиардер, как Абрамович, но могу жить спокойно. Если бы я был Абрамовичем, построил бы в Риге концертный зал на свои деньги. Считаю, что концертный зал крайне необходим. Или дал бы денег музыкальным школам... Я бы по-другому деньги тратил.

- У вас потрясающее чувство юмора, наверняка есть любимые анекдоты?

- Мы в основном слушаем русские, еврейские, армянские анекдоты. Одно время над эстонцами много смеялись. Но со своим юмором у нас туговато. Как-то в Риге снимали программу "Белый попугай", и мы провалились полностью. Наш юмор не такой сочный. Одна актриса рассказала анекдот, сама смеется, а никто не понимает почему.

У меня есть любимый анекдот, связанный с Петербургом: "Пьяный стоит у Эрмитажа и писает. Мимо идет прохожий: "Скажите, как мне пройти в Музей русского искусства?". Тот удивился: "Зачем туда идти? Писай здесь!".

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter