Главный военный прокурор Украины Анатолий МАТИОС: «Я теперь знаю, где у меня «точка запотевания», — это когда с места, на котором кипу носят, по спине течет, а ты шевельнуться не можешь, потому что стрелять начнут»

«Каждый украинец должен оружие иметь, чтобы в случае необходимости свою жизнь защитить»

— Анатолий Васильевич, я только что у вас на боку справа пистолет увидел — зачем он вам?

---

---

— Ну, я военный, да и время сейчас динамичное — это я мягко сказал... Ну и потом, я принцип исповедую, что каждый украинец должен оружие иметь, чтобы в случае необходимости свою жизнь защитить. Мне пистолет положен, это мое табельное оружие, я имею право его носить, хранить и применять.

— А применять приходилось?

— Слава богу, исключительно в тире или на охоте.

— Тем не менее моменты, когда достать хотелось, были?

— Не-е-ет, я же не рейнджер, не спецназовец (улыбается) — я только в жизнь те положения претворяю, которые государство делегирует, но в связи с очень «стабильными» временами вынужден о себе заботиться.

— Уже три года вы главный военный прокурор Украины и заместитель генпрокурора Украины...

— Да, долгожитель...

— По-вашему, сдача Крыма без единого выстрела — военное преступление?

— Ну, вы немножечко некорректно вопрос задали, потому что не без выстрела: там и погибшие украинцы есть. Сдача Крыма вследствие прямой агрессии «зеленых человечков» с «военторгом» на территории суверенного государства, «благодаря» продлению Харьковских соглашений и срока пребывания чужого флота у нас состоялась. У меня, кстати, статистические данные есть, и я вам даже официальные выводы проведенного военной прокуратурой расследования озвучу. (Читает).

Итак, причиной оккупации Крыма стали:

•деятельность президента Украины Януковича, который 22 февраля 2014 года самоустранился от выполнения конституционных обязанностей и совершил государственную измену, за что сейчас заочно находится под судом;

•ненадлежащая, а точнее, преступная бездеятельность при оценке политической и военно-стратегической обстановки вокруг Украины на протяжении 2010-2013 годов и в начале 2014-го (мы добыли, нашли в секретных архивах Администрации президента документы правоохранительных органов и спецслужб Украины, аналитических центров, где предостережение насчет возможных действий Российской Федерации набатом звучало);

•госизмена многих высших государственных чиновников, приближенных к Януковичу, и отдельных командиров Во­оруженных сил Украины.

Все мы помним назначение командующими ВМС адмиралов Ильина, Березовского и то, как они нас предали, — на сторону российских оккупантов фактически на второй день перешли.

— То есть защищаться в Крыму Украина была не способна?

— Подождите, я еще самое главное не упомянул — критически низкий уровень боеготовности и боеспособности Вооруженных сил Украины, несмотря на то что в Крыму один из самых мощных и значимых по количеству военных контингентов на тот момент был сосредоточен, но! Изменение многих очень тонких вещей, как, например, территориальный подход к формированию воинских частей, привело к тому, что основной массой тех, кто в Крыму служил, уроженцы полуострова были. Можем аналогию с сегодняшним днем провести: вы видите, что такое нация, самоидентификация или ее попытка, можете понять, что такое менталитет людей, ослепленных какой-то идеей, которая исключительно на одном — на экономических интересах — базируется. Или политических интересах элит тех или других государств...

«Хрущев нам не ЮБК с курортами передал, а пустошь засушливую, территорию, которую усилиями Советского Союза поднять нельзя было»

— Многие мои друзья в России, и даже сын Никиты Сергеевича Хрущева, который Украине Крым подарил, Сергей Никитич...

— ...я, простите, сразу вас перебью: Хрущев нам Крым не дарил...

— Ну, передал...

— Да, пустошь засушливую, разгромленную во время войны, где только Ялта в связи с Ялтинской конференцией была восстановлена. Не ЮБК с курортами, а территорию, которую усилиями Советского Союза поднять нельзя было, и такую ношу на плечи Украины возложили. Подарком это не было — это обуза была, и с этой обузой Украина справилась — цветущий сад создала!

— Так вот, сын Хрущева, который в Соединенных Штатах Америки живет...

— ...а почему не в Крыму?

— Не хочет, наверное...

— А-а-а... Многое сразу понятно.

— В общем, и он, и многие мои друзья из России говорят: «Если в Украине, как ты утверждаешь, российские регулярные войска есть, почему вы никого не задерживаете, в плен не берете, под суд не отдаете и всему миру это не демонстрируете?». Поэтому я у вас хочу спросить: в Донбассе российские войска есть?

— На временно захваченной территории, где сейчас ОРДЛО, квазиобразования эти, в данный момент военная мощь и сила, равная контингенту почти всех европейских стран НАТО, находится, и я цифры вам назову — они точные, результатами расследования военной прокуратуры подтвержденные. Так вот, танков там — 650 штук, боевых бронированных машин — 1310, артиллерии разных калибров, в том числе крупнокалиберной, запрещенной Минскими соглашениями, — около 500 стволов, реактивных систем залпового огня — 260, зенитно-ракетных комплексов — около 100...

— ...и все российское?

— Конечно. Ну, я, во всяком случае, не слышал, чтобы финансово-промышленная группа, которая до войны, до начала 2014-го, Донецкую и Луганскую области курировала, в частности, тот же Ефремов и известные любители спортивных арен, военторги имели, которые могли бы артиллерией торговать...

— Они же спортом занимались...

— Ну да, и это беда большая, что один из лучших стадионов страны сейчас травой зарастает, почти в стадион Сантьяго пре­вратился, где Пиночет когда-то чилийскую элиту...

— ...и оппозицию...

— ...убивал. Цифры, которые я называю, мало кому известны, или просто немногие на них внимание обращали. Военные Российской Федерации на сегодняшний день в Донбассе в количестве почти 3000 человек пребывают — в составе двух батальонно-тактических групп и одной ротно-тактической группы, на вооружении которых, кроме того, что я назвал, около 200 танков, 400 боевых бронированных машин, 140 единиц артиллерии, новейшие образцы зенитно-ракетных комплексов...

Я перечислю, что это за воинские части, — за достоверность сведений мы отвечаем. Батальонно-тактическая группа 333-го парашютно-десантного полка 98-й воздушно-десантной бригады с постоянным местом дислокации в Иваново Российской Федерации — сейчас она в Донецке находится. Вторая батальонно-тактическая российская группа — это 20-я отдельная мотострелковая бригада 49-й армии с постоянным местом дислокации в городе Ставрополе Южного военного округа — сейчас они в городе Снежном расположились. Ротно-тактическая группа из Новороссийска, десантно-штурмовая бригада — на данный момент она в Луганске.

Кроме того, 155-я бригада морской пехоты с дислокацией во Владивостоке, 61-я бригада морской пехоты из Спутника Мурманской области, группа Вагнера — ну, об этих...

— ...добровольцах...

— ...коммерческих полувоенных формированиях мы говорить не будем. И так далее, и тому подобное, так вот, суммарно все эти войска и формирования — это около 11 тысяч человек, но и это еще не все.

«Сотни танков, боевых бронированных машин, пушек, реактивных систем залпового огня — из какого это «военторга»?»

— Так называемый Первый военный корпус «ДНР», который в Донецке находится, такую имеет численность — сейчас снова зачитаю, чтобы не ошибиться... Итак, пять бригад, три отдельных полка, восемь отдельных батальонов, две отдельные роты, пять батальонов территориальной обороны — это более 18 тысяч человек. На вооружении у них почти 320 танков, 600 боевых бронированных машин, 250 пушек, 130 реактивных систем залпового огня — из какого это «военторга»? И Второй армейский корпус с дислокацией в Луганске: четыре бригады, два отдельных полка, шесть отдельных батальонов, восемь батальонов территориальной обороны, две отдельные роты, 155 танков, 300 боевых бронированных машин, 110 пушек, 40 реактивных систем залпового огня.

Командование российскими военными и бойцами этих формирований, первого и второго корпусов, которые Южному военному округу Российской Федерации подчинены, российскими офицерами осуществляется — их фамилии у нас тоже имеются, и вам говорят, что доказательств пребывания россиян в Донбассе нет?

— Мои российские друзья между тем вопрос задают: «Почему бы вашим солдатам 10, 20, 30 российских военных в плен не взять и всему миру их военные билеты не показать, части воинские не назвать?»...

— Части я только что вам назвал, президент всему миру и паспорта, и военные билеты показывал... Кстати, типографию в Донецке никто не закрывал, россияне умнее стали — они своим военнослужащим документы «ДНР» и «ЛНР» выдают, но! На данный момент военная прокуратура, которая единственным органом, документирующим ведение агрессивной войны против Украины и преступления против международного правопорядка, является, заочно 89 человек уже осудила, в том числе 49 граждан Российской Федерации. Трое кадровых военных России — десантники...

— ...Ерофеев, Александров...

— ...и Старков — осуждены, полноценное судебное разбирательство в Украине прошли и в апелляционной инстанции свой приговор не оспорили, то есть украинский суд виновными их признал. Логистику и картографию возьмем — есть такой прибор, который курвиметр называется...

— ...ух ты!

— Ну, такое у него название — по карте длину извилистых линий он измеряет, так вот, путь Ерофеева, Александрова и Старкова до места в Луганской области, где их обнаружили и захватили, десятки и сотни километров составляет. Отсюда вопрос: это мы уже в России или как?

Россияне на нашей территории были и есть, и, по-моему, уже и в Европе появляются, но наше дело — стиснув зубы, все свои возможности и способности осознавая, ошибок Грузии не повторить, которая, извините, поздно чесаться начала и агрессию против себя с грубейшими ошибками документировала. Только через восемь лет Международный суд по правам человека и другие инстанции ее первоначальные документы приняли — для рассмотрения вопроса, была ли это аннексия, захват или военная агрессия.

«Ожидал ли кто-нибудь в Украине прямой военной агрессии? Нет — несмотря на разведданные»

— Кто конкретно, как вы считаете, в Иловайской трагедии виновен?

— Вы знаете, совокупность всего того, что почти 400 томов уголовного дела наполняет, такого прямого ответа не дает. Если политическими категориями выражаться, то исключительно Российская Федерация, но у нас конкретные военнослужащие России, в том числе высшее военное руководство, под арестом заочно находятся — такое решение Печерский суд вынес, и никто его не оспорил. Речь о министре обороны Шойгу идет, двух его заместителях, Булгакове и Панкове, о начальнике Генштаба Герасимове, который идеологом гибридной войны был, и целом ряде российских генералов и адмиралов.

— Из наших высших чинов кто-то конкретно в Иловайской трагедии виновен?

— Понимаете, у нас общественная боль, общественный запрос есть — виноватого в том, что случилось, определить, а что случилось? Успешное наступление наших войск с июня по середину августа, когда в Донецкой и Луганской областях много населенных пунктов освободили, к полной блокаде незащищенной границы со стороны Донецка и Луганска и полному параличу и затуханию поставок в «военторг» привело бы — если бы не было вхождения на территорию Украины почти 14 тысяч военнослужащих из России, кадровых военных из частей Российской Федерации, с танками, БМП и так далее.

Ожидал ли кто-нибудь в Украине прямой военной агрессии? Нет — это я вам точно могу сказать: несмотря на разведданные, никто до конца поверить в это не мог. Не вошли бы войска — не было бы Ило­вайс­кой трагедии, и поскольку силы россиян численно ту тысячу наших военных и добробатовцев превосходили, произошло то, что произошло.

— Правда ли, что в зоне АТО ужасающих масштабов контрабанда налажена?

— Я как уроженец Черновцов и вы как сын своего народа точно знаем: такой цифры — «ужасающая» нет, контрабанда либо есть, либо нет. После принятия соответствующих решений и постановления Кабинета министров, которое правила и порядок ввоза определенных товаров регламентировало, с конца прошлого года контрабанды как системного явления уже нет, но война — это война, и у нее свои последствия. Там дефицит, поставлять туда все Россия не может, поэтому у людей возникло желание здесь за три гривны купить и там за 13 продать. Злоупортребления были — мы военнослужащих, даже на уровне командиров батальонов, осудили, и они сроки получили.

«Сейчас 152 украинских военных под арестом — за совершение тяжких и особо тяжких преступлений»

— Много ли преступлений в зоне АТО украинские военные совершают и какого характера, потому что высшие чины СБУ мне рассказывали, что некоторые наши военные оттуда «Новой почтой» к себе домой даже машины стиральные отправляют, из которых еще вода течет...

— Ну, скажем так, фамилии такого мощного аналитика из СБУ я не знаю...

— ...а я вам звание назову: генерал...

— Ну, и генералы разные бывают: отставные, обиженные...

— Нет, это действующий...

— Это не вполне соответствует действительности. Да, такие случаи были, в течение 2014 года фиксировались, но сейчас их почти нет. В прошлом году два случая мародерства было, когда оставленное имущество грабили, в нынешнем — один: преступники найдены и арестованы. В общем и целом сейчас под арестом 152 украинских военных — за совершение тяжких и особо тяжких преступлений.

— Например, каких?

— Убийства, нанесение тяжких телесных повреждений...

— ...изнасилования?

— Изнасилований три, ими милиция занимается — этой проблемы между военными и местным населением нет. Комендатура, служба правопорядка работают, много изменений в законодательство внесено...

— Пьют в АТО сильно?

— Так же, как повсюду, — если о гражданских говорить...

— Нет, я о военных...

— Сильно пьют или нет — это исключительно от командира и его способности использовать собственный ресурс зависит. Если своего не хватает, можно о помощи военную службу правопорядка, военного прокурора попросить... В этом смысле изменения в законодательстве очень действенны, которые дали возможность размер премий, заработной платы уменьшать, штрафы налагать... Гауптвахты появились — это тоже какой-то результат дает.

Львиная доля преступлений, о которых я сказал, — убийств и тяжких телесных повреждений — в состоянии тяжелого алкогольного опьянения совершена: при этом и сослуживцы, и местное население пострадали.

«Рассказывать о том, что торнадовцы творили, Уголовный кодекс мне запрещает. Это посягательство на половую неприкосновенность, преступления, унижающие человеческое достоинство, пытки...»

— Анатолий Васильевич, а что с бойцами добровольческой роты «Торнадо» происходит — они действительно в страшных преступлениях виновны?

— Добровольческой роты не было — была милицейская рота спецназначения, и они не то что действительно виновны — им украинский суд приговор вынес: я в нем глу­боко убежден, и это заседания Оболонского суда подтвердили, которых больше сотни было. 12 обвиняемых есть, у каждого из которых по два и более адвокатов — на закрытом заседании потерпевшие этих людей узнали и показания о нечеловеческих вещах дали, которые те с ними творили...

— Каких?

— Знаете, дословно рассказывать о том, что там происходило, Уголовный кодекс мне запрещает. Посягательство на половую неприкосновенность, преступления, унижающие человеческое достоинство, нанесение телесных повреждений, пытки... За этими сухими юридическими формулировками просто дичайшие поступки со стороны людей, которые погоны носили и определенную власть над гражданским населением имели. Расследовать мы не все смогли, потому что многие потерпевшие рассказывать о том, что с ними делали, не захотели, места нахождения всех пропавших без вести мы не установили, но пусть это на совести преступников будет. Думаю, Апелляционный суд приговоры без изменения оставит. Торнадовцы строгость своего наказания обжаловали, а прокурор, наоборот, апелляцию о мягкости его подал: мы намного большие сроки просили, а дали им от пяти до 11-12 лет...

— Это правда, что торнадовцев лично вы арестовывали?

— Нет, не совсем так — арестовывает всегда суд...

У меня хороший друг и коллега Геннадий Геннадьевич Москаль есть — он позвонил и сказал: «Если бунт будет, могу не справиться — здесь террор полный», при­ехать попросил и подследственность определить. Мы все жалобы собрали...

— ...а он губернатором Луганщины тогда был?

— Да, главой военно-гражданской администрации. Я лично прибыл, и когда мы все материалы собрали и потерпевших опросили, потому что показаниям, которые на тот момент были, и собранным доказательствам верить остерегались, пришлось, чтобы этих людей задержать, военно-прокурорскую операцию проводить. Чтобы стрельбы не было (а торнадовцы в областном центре освобожденной Луганской области, Северодонецке, находились — в школе, по всем правилам фортификации укрепленной: там пулеметы стояли, все заминировано было, и надо было либо штурмовать, либо нет), я на переговоры с руководителем этой роты пошел, мы час на открытой местности простояли... Скажу так: комфорта в том, чтобы под прицелом находиться и думать, выстрелят тебе в голову или нет, очень мало, но с Божьей помощью я это пережил, и Бог дал нам работу выполнить — сделали мы ее честно.

— Признайтесь: когда под дулами сто­яли, вспотели?

— Если честно, я теперь знаю, где у меня «точка запотевания», — это когда с места, на котором кипу носят, по спине течет, а ты шевельнуться не можешь, потому что, если резкое движение сделаешь, стрелять начнут.

«Данных о беспилотнике, диверсионной группе и другом постороннем вмешательстве в Калиновке у нас пока нет»

— Недавно трагедия на складах в Калиновке произошла, по этому поводу много версий имеется, но я, когда слышу, что это российский след и что над складами вражеский беспилотник летал, чуть ли не сам Путин... Это у меня смех вызывает, в интернете даже фотожабы на эту тему появились... По моему мнению, там или халатность очередная, бардак, либо просто разворовали склады, а потом следы замести решили. Ну а вы как считаете?

— К сожалению или к счастью, когда это произошло, здесь меня не было, а что мы в результате имеем? Мощнейший подрыв обороноспособности государства и ужасные потери — эти цифры уже озвучивали, и действительности они почти со­ответствуют.

— Около миллиарда долларов, да?

— Там в тоннах пока — чтобы в деньгах посчитать, время нужно, но ясное дело, что изготовление и покупка боеприпасов — это деньги. Одна ракета для «Града» или «Смерча» — это от 8 до 12 тысяч долларов по цене внешнего рынка, если бы нам с вами покупать пришлось, потому что у нас их не выпускают, плюс ко всему, чтобы этот запас возобновить, на производство лет пять нужно.

Что причиной стало? Ну, черное белым, а белое черным называть не хочу, всегда как есть говорю. Это может быть неудобным, в мейнстрим Фейсбука, общефейсбучной информированности или категоричности экспертов не вписываться, но данных о беспилотном летательном аппарате, диверсионной группе и другом постороннем вмешательстве у нас пока нет.

— То есть не Путин?

— Я хорошо знаю, о чем говорю, да и не президентское это дело — летать и склады взрывать, хотя организовать что-то — не исключаю. Генеральный прокурор Луцен­ко в интервью недавно подчеркнул, что мы долж­ны все возможные и невозможные вещи исследовать, в том числе версию о том, что боеприпасы сдетонировали — вследствие того, что какой-то на склад уже с детонатором привезли, но много вопросов вот к чему: у нас уже четыре подобных случая было.

Мы столько писем написали — и генпрокурору, и в СНБО, и премьер-министру, и Верховному главнокомандующему, но все они к исполнителю попадают, а исполнителем, ответственным за охрану и безопасность складов, исключительно Генштаб является. Извините меня, зарплата охранника — четыре тысячи гривен в месяц: за такую сумму в сельской местности разве что пенсионер с явно соколиным зрением работать пойдет, к тому же в особый период, когда у нас фактически война, такие вещи изменить надо было, устаревшие нормативные документы переписать и охрану силами военных обеспечить, вдобавок все же технические средства устаревшие были! Сигнализация там — «Пион-В», в 1987 году установленная: столько, может, кто-то и не живет, сколько она прослужить должна была...

На данный момент над этим делом 50 следователей и 50 прокуроров военной прокуратуры работают — они сейчас там находятся и найти причину пытаются.

— Виновные будут наказаны?

— Это прямое требование закона: виновные должны быть установлены. Мы четыре версии рассматриваем — перечислять их не буду, это все юридическая казуистика, но две главные есть: либо диверсия, либо халатность, которая так же документируется и по причинам и следствиям с диверсией соизмерима. Халатность — это один из факторов диверсии, потому что если ты это сделал, то либо из-за попустительства, либо умышленно...

— ...чье-то задание выполнял. Анатолий Васильевич, а если бы подобная трагедия, не дай Бог, где-нибудь в Швейцарии, Германии или США произошла, министр обороны и глава Генштаба уже со своих постов ушли бы?

— Вы знаете, я, как у нас говорят, «щирий вкурвлений українець» и, кроме украинского паспорта, никакого другого не хочу. Законодательства Швейцарии и тем более политических мотивов тамошних чиновников не знаю...

— ...а человеческих?

— А человеческие — в социальных сетях. Я не в курсе, какая ответственность в Швейцарии или другой стране Западной Европы была бы, но честно и со всей ответственностью вам заявляю: если вы­явим, что это диверсия или служебная бездеятельность, не глядя на фамилию, я решение приму — подозрение подписать.

Понимаете, экономия на 17 единицах охраны Кабмину в 100 миллионов гривен на восстановление разрушенных и поврежденных домов уже вылилась плюс текущие расходы, новые и новые, а самое главное — запасы-то возобновить невозможно — и что, все это так оставим?

«Нет у меня сердца — есть мысли»

— По-вашему, не пора ли термин «АТО» забыть и войну войной наконец назвать?

— Мне на этот вопрос пора будет отвечать, если в политическую плоскость перейду, а пока я правоохранитель, который закон выполняет. Если те, кто весьма изредка в Верховной Раде на сессионных заседаниях появляются, соответствующий закон примут, будем называть, как в нем написано, и признаем, что это война со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Но что сердце подсказывает?

— Вы у меня как у обычного гражданина спрашиваете или как у человека в погонах?

— Да просто как у человека...

— Нет у меня сердца — есть мысли. Сердце у любого другого украинца болит, но я в силу доступа к тем или иным вещам понимаю больше. Сейчас сложно на эту тему говорить... В мире, как видите, нет войн — гибридные конфликты имеются: ООН так сказала и признала, что у нас гибридный конфликт, — на основании материалов украинской военной прокуратуры.

— И когда же этот так называемый гибридный конфликт закончится?

— Как только Российская Федерация свои ресурсы исчерпает, она будет вынуждена от Минского формата к Нормандскому или заокеанскому перейти — к любому. Без финансовой поддержки, поступлений человеческого ресурса, топлива и боеприпасов со стороны России все это продолжаться не будет.

— Почему начальник департамента специальных расследований Генпрокуратуры Сергей Горбатюк заявил, что Анатолий Матиос хотел бы провала в расследовании дел Майдана?

— Психическое состояние коллеги, неуважаемого мною вследствие его собственной бездеятельности, комментировать не могу, но говорить он имеет право, поэтому я работу выполняю, а он говорит, и результаты мы можем сравнить. Прежде чем кому-либо оппонировать, я в зеркало смотрю и не знаю, в чем бы он самому себе отчитался, если бы тоже в зеркало посмотрел. Более того, из-за бездеятельности так называемого следователя Майдана господин Клименко, не будь он всуе помянут, три года имуществом, которое мы только в нынешнем году арестовали, пользовался — пришлось нам работу вместо Горбатюка делать.

— Здорово!

— Классно! Тысяча вагонов почти 500 тысяч долларов ежемесячно приносит — три года. Клименко в карман. 77 элитных квартир на Новопечерских Липках, на Печерске, где представители дипломатических организаций живут, небедные люди, которые в Киеве работают, — это полторы-две тысячи долларов за квартиру в месяц, так неужели ньюспейпер «Вести» финансирования не имела? Возможно, меня процитируют, может, вы нарежете, что именно ньюспейпер — даже не газета...

— ...еще как нарежем...

— ...да на эти деньги господин Клименко мог свой портрет успешного бородатого бизнесмена, который какое-то там политическое квазиобразование возглавляет, на всей туалетной бумаге, которая в Украине выпускается, напечатать, и даже на той, которая экспортируется, так это я не хотел бы, чтобы дела Майдана были рас­крыты? Это мой вам ответ — на слова Горбатюка.

«Клименко же не один: за почти четыре года вся эта семейно-бизнесовая антиукраинская компания один годовой бюджет Украины украла»

— Вы уверяете, что экс-министр доходов и сборов Украины Александр Клименко в офшоры 12 миллиардов долларов вывел, а сколько же вывел Янукович?

— (Смеется). Давайте посчитаем и мартиролог... Ой, извините, мартиролог — это для тех, кто умер, а мы каталог живых успешных экзильных квазиукраинцев составим, которые сюда чужие войска призвали. Клименко же не один: вспомните, сколько их было, — и умножьте: даже если не 12 миллиардов множить, а в два раза меньше, сумасшедшая цифра выйдет. Чтобы установить, кто сколько украл, до копеечки, годы понадобятся, но мы ориентируемся так: суммарно за весь период, за эти почти четыре года, вся эта семейно-бизнесовая антиукраинская компания при участии тех или иных личностей, которые уже всем надоесть успели и которых уже все забыли, потому что «Сказочную Русь» не показывают, один годовой бюджет Украины украла — при курсе доллара восемь.

— А говорят, Украина — бедная страна...

— Мало того, Клименко деньги в Украину вернул, и сейчас военная прокуратура три этажа «Гулливера» Национальному агентству по управлению активами должна передать, а оно, не преследуя журналистов медиа-холдинга «Вести», помещение на продажу выставит. Это законом предусмотрено, за это Верховная Рада проголосовала, и европейские институции подтвердили, что так согласно общеевропейской практике поступают. Вот передадим — и продадут, а что будет Клименко делать и что в очередной раз Горбатюк заявит? Думаю, они созвонятся, и один скажет: «Ты недоработал», а второй ответит: «А ты потерял».

— Почему защита Януковича вас допросить хочет?

— Я не знаю, чего его защита хочет, но у меня впечатление складывается, будто она не желает, чтобы ее клиент приговор украинского суда получил. Если бы меня допросить хотели, с соответствующим ходатайством обратились бы — пускай обращаются.

— Лещенко и Найема вы политическими блохами назвали — почему?

— Ой, я это на территории своей свободы сделал, которая «страничка в Фейсбуке» называется, — я же об этом как должностное лицо не заявлял... Ну а что мы видим? Политических блох, у которых амбиции побольше съесть, на чьем-то теле паразитируя. Мы и в Европе то же самое наблюдаем — например, в Каталонии они сегодня скачут. Не хочу никого из испанцев обидеть, но вы в фамилии вслушайтесь...

— ...лидера Каталонии...

— ...героев экрана. Пучдемон — это как путч и демон. Кто там еще у них?

— Рахой...

— Ну, почти название болезни или что-то похлеще — это страшные знаки! По большому счету, не хочу я ни о Лещенко говорить, ни о Найеме — они как раньше ничего не могли, так и сейчас лишь в состоянии словесной диареи пребывают, но вы посмотрите, что вокруг происходит: карты мира трещат!

— По швам...

— Уже не только об Украине речь — обо всем мире. Brexit, Сирия, Каталония, завтра баски зашевелятся...

— ...курды...

— Я специально одно видео принес, которое наглядно демонстрирует, что сегодня в Испании происходит (видеоролик в телефоне показывает). Вот этот бык (здесь коррида — как все мы знаем, национальное испанское действо) — это государство, а слева и справа — каталонцы и баски. Они поднимаются, государство реагирует и все равно остановить эти две колонны не может: ползут! Государство к таким вызовам не готово!

«Украине нужно все, что к сингапурскому чуду Ли Куана Ю привести может»

— Скажите, пожалуйста, НАБУ — аме­риканский проект?

— Завтра послу Америки госпоже Йованович перезвоню и спрошу: сам я ответить на этот вопрос не готов, а она, наверное, знает...

— Украине НАБУ нужно?

— Украине нужно все, что к сингапурскому чуду Ли Куана Ю привести может. За 30 лет он, полностью от квазиоппозиции и тех же политических блох избавившись, что сделал? Государство-корпорацию создал, в котором каждый житель свою частичку получил — в виде каких-то миноритарных благ. Все!

— Какие у вас с НАБУ отношения?

— Слава богу, никаких. Если у них какие-то вопросы ко мне есть, то, может, они что-то тайное и противозаконное делают? Когда мне с ними общаться нужно, я общаюсь — радикально настроенным быть перестал.

— Вы главный военный прокурор Украины, большой человек, а взятки вам предлагают?

— Не-е-ет, я небольшой человек: 89 килограммов вешу — это для моего возраста вес нормальный. Я счастливый человек, потому что в силу разных жизненных обстоятельств у меня есть все — прекрасная жена, которая никакого отношения к армии не имеет и уже 25 лет хлеб выращивает, достойная зарплата, которую я даже тратить не успеваю, потому что запросы у меня маленькие, любимая работа, которую делать умею, и плюс ко всему — медийная известность, постоянное внимание СМИ к моей персоне вследствие каких-то скандалов...

— То есть нет такой взятки, на которую бы вы соблазнились?

— Ну, для кого-то и 30 сребреников — искушение, но, взяв их, в неприятную историю можно попасть. Нет у меня искушений!

— Деньги между тем предлагали?

— Слушайте, мне предложить взятку нельзя...

— ...а через помощников?

— А когда к моим помощникам с этим пришли, мы тех людей прямо в кабинете задержали и арестовали.

— Ага, значит, пришли?

— Конечно.

— Большую взятку давали?

— За закрытие уголовного дела 25 тысяч долларов предлагали — тут же, в соседнем с моим кабинете, гость был задержан, заявителем мой помощник выступил, дело в суде.

— Вы обеспеченный человек, и это здорово — на мой взгляд, все, кто при должностях высоких, должны обеспеченными быть...

— Старую фразу вспомнил: «Чем богаче советский народ, тем богаче держава». Я за то, чтобы обеспеченным каждый украинец был. Кстати, мы так устроены, что у каждого какой-то запас прочности есть — под матрасом, в баночке, как у судьи Чауса, или еще где-то. Дело тут вот в чем: каждый обеспеченный украинец должен не стране, а государству поверить...

— ...а это так сложно!

— Да, верить украинец никому не настроен, потому что свой хуторок хочет иметь и чтобы у него лучше, чем у соседа, было.

— Просто столько раз государство обманывало, что верить ему уже невозможно...

— Наше государство только строиться начинает. У нас страна была, в наследство от Советского Союза доставшаяся, и нас еще там обманули, потому что украинец очень доверчив, и Будапештский меморандум это лишь подтверждает...

— Вы считаете, что декларации военных прокуроров засекретить нужно, — почему?

— Не так: это мое процессуальное решение по отношению к всего-навсего
77 военным прокурорам, а их почти 700. Речь идет о людях, которые непосредственно делами Шойгу, Березовского занимаются...

— ...понятно...

— ...и когда благодаря данным из реестра открытого доступа можно установить, где семья прокурора живет и в какой школе его ребенок учится, это уже вопрос безопасности. Основания для бес­покойства исчезнут — постановление отменю.

«Как человека президент меня ни о чем просить не может: где он, а где я? Я абсцессы правоохранительной деятельности вычищаю, а он политикой занимается»

— Сложный вопрос: правда ли, что президент вас на дух не переносит?

— О-о-о! Поделитесь, где вы это прочли или кто вам это сказал?

— Друзья говорили...

— Мои или президента?

— Без комментариев...

— Отвечу так: президент для меня — это руководитель, и как бы его ни критиковали, для военных он Верховный главнокомандующий. Приятельских отношений у меня с ним нет, я его подчиненный, и если у него ко мне претензии есть, он их озвучит.

— Тем не менее сложные у вас отношения?

— Да нормальные, ровные...

— В чем-нибудь, когда он вас просил — как человека, ему вы отказывали?

— Как человека президент меня ни о чем просить не может: где он, а где я? Я абсцессы правоохранительной деятельности вычищаю, а он политикой занимается, вдобавок я не политик, я могу сказать — и в одном случае, на совещании у Верховного главнокомандующего сказал, — что другое мнение имею.

— Какие у вас с Юрием Луценко отношения?

— Лещенко заявил, что я у Луценко в мозгу поселился, а сам он после тюремного заключения книгу мне подписал: «Коллеге, другу, товарищу и бойцу» — такие вот отношения.

— Каковы ваши личные политические амбиции?

— На выборы простым гражданином ходить, волю свою изъявлять. Будь у меня политические амбиции, я бы сейчас не замысловатыми фразами говорил, а...

— ...попроще...

— ...либо как «вилы», либо как СПУ —красный галстук надевал бы и очередной съезд проводил. Нет у меня политических амбиций!

— Вы до сих пор Государственное бюро расследований хотите возглавить?

— Ну, на этот счет у меня не просто амбиции есть — я среди 19 человек номинируюсь...

— ...то есть амбиции все же имеются?

— Да, потому что, во-первых, я знаю, как это делается, во-вторых, умею это делать и, в-третьих, это желание нормального человека — что-то с нуля создать. Думаю, у меня получится — если комиссия, конечно же, выберет, но она что-то так долго чешется, что не понимаю: она разродиться не может или бюро уже мертворожденное дитя?

— Если бы завтра президентские вы­боры были, за кого бы проголосовали?

— За Украину.

— В чьем лице?

— А у нас до 50 кандидатов бывает.

— Но кого-то, кто хорошим президентом мог бы стать, вы видите?

— Если бы я экспертом был из числа этих гераклов и прометеев интернета, которых каждый день на телевидение приглашают, о чем-нибудь подобном говорил бы, а так о том, чего сейчас нет, я не рассуждаю, решения в зависимости от обстоятельств принимаю. На данный момент украинская политическая радуга, или калейдоскоп, или дурдом — как хотите называйте — меня не волнует.

«За жизнь свою боюсь и Бога прошу, чтобы меня не наказывал»

— Ваша старшая сестра — известная украинская писательница Мария Матиос: она как-то на вас влияет?

— Да, с детства. Сначала, извините, за мной вытирала, когда несмышленышем был, потом в школу водила, пинка, если заслуживал, давала, а затем советовать начала.

— И сейчас советует?

— Нет, после смерти отца (царствие ему небесное!) так сложилось, что в семье я — конечная инстанция для принятия решений.

— Что вы сейчас читаете?

— Не поверите: о сегодняшней Украине в мемуарах Черчилля — один к одному! И об Испании. Каудильо Франко, 37-39-й годы, формирование короля Хуана Карлоса, который демократическим образом к власти пришел и не смог преодолеть политические амбиции политических блох стать кем? Нацией в нации, государством в государстве? Это страшная беда, когда все в кровь обратилось, — слава Богу, ума хватает к прямому насилию не перейти. Государство себя защищать должно, право­охранитель должен право иметь, а законопослушный гражданин — закона придерживаться. Кровь в Каталонии я осуждаю, но на примере того видео вам показал, что такое Испания.

— Какие фильмы вы смотрите?

— Тома Харди очень люблю, «Игру престолов», «Карточный домик» пересмотрел, а сейчас, поскольку в сильном стрессе живу, ночами ретроспективу фильмов Вуди Аллена смотрю. Я странный человек...

— Единственное ваше хобби — шахматы. Знаю, что благодаря приложению в телефоне вы в быстрые шахматы с партнерами со всего мира сражаетесь, а успехи у вас какие?

— Позволяющие желать лучшего. Когда отвлекаешься, перифийное зрение теряешь, а быстрые шахматы — это периферийное зрение: надо все поле видеть.

— С кем из политиков играли?

— Только с друзьями. У политиков возможности время за шахматами проводить нет, они живыми шахматными фигурами играют — это хуже...

— С кем-нибудь из чемпионов мира за доской сойтись хочется? С тем же Каспаровым, может?

— Нет, я с дочкой своей хочу, которую учу и еще пока не до конца играть научил. Это самое большое удовольствие — детям что-то передавать.

— У вас, я знаю, татуировок много — каких?

— Боже, да не много, а одна большая — сова.

— Знак мудрости?

— То, что я хотел. Каждый по-своему трактует, но я одно знаю: любая право­охранительная система должна свою работу невидимо, тихо и эффективно выполнять, как сова это ночью делает.

— Покушения на вас были?

— Не буду об этом.

— Но за жизнь свою вы боитесь?

— Да, и Бога прошу, чтобы меня не наказывал, — это когда ты покалеченный, парализованный или еще что-то в этом роде. Стараюсь так жить, чтобы за свои поступки при жизни хуже, чем после смерти, не отвечать.

— Кровников у вас много?

— А кто такие кровники? Сколько у меня крестников, знаю...

— Я имею в виду людей, которые вам отомстить хотят...

— Я верю, да и опыт мой жизненный и карьерный показывает, что я больше «плюс», нежели «минус», и хотя знаю, что критика и непонимание по отношению ко мне есть, фундаментальная украинская концепция полного знания про всех и вся о чем говорит? О том, что у нас бифуркация происходит — это как с «Торнадо». Мы до точки очищения, катарсиса должны дойти, а потом счастье наступит.

— Напоследок: с Украиной все хорошо будет?

— Будет ровно так, как украинцы захотят. Если мы себя единой нацией ощутим, Украину сохраним, а если Гуляй-полем, не спасет нас ничто.

Записала Анна ШЕСТАК

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter