Журналистка Даша СЧАСТЛИВАЯ: «Общаясь с Ляшко, я дотронулась до его руки. «Почему вы ко мне прикасаетесь?» — спросил он. «А что, вам некомфортно, когда к вам женщина прикасается?» — спросила я»

Виктория ВОРОНИНА. «Бульвар Гордона»

Журналистка Даша Счастливая отличается манерой ведения диалога с политиками: не боится подшучивать над ними, поддевать, троллить. Она подготовила спецпроект «Жены» программы ТСН на канале «1+1», героинями которого стали супруги самых обеспеченных украинцев.

«Жену одного украинского олигарха обувает личная гардеробщица, а в рядах персонала есть человек, который нанят специально для того, чтобы следить за собаками»

— Даша, почему для вашего авторского проекта «Жены» была выбрана именно такая концепция?

— Лучшая оценка мужчины — женщина, идущая с ним рядом. Нам стало интересно, что из себя представляют и как живут жены самых богатых украинцев. Могу назвать несколько имен наших героинь: супруга экс-заммэра Киева Игоря Никонова Иванна Никонова, певица Камалия — супруга пакистанского мил­лиардера Мохаммада Захура, Марина Ярославская — жена харьковского бизнесмена миллиардера Алексан­д­ра Ярославского.

Все эти женщины находятся на определенном олимпе во многом бла­годаря тому, что они являются женами состоятельных мужчин. У них шикарный гардероб, машины, интересная жизнь. Но, пообщавшись с ними, скажу: каждая из них — самодостаточная личность. Тем не менее я предполагаю, что на этих женщин может обрушиться шквал критики, начнут судачить, как им удалось всего добиться. Я это объясняю так: люди делятся на два типа в философском контексте жизни — на игроков, которые ошибаются, забивают гол, проигрывают или выигрывают, и на зрителей, которые обсуждают игру первых. У каждого свой удел.

— Вы встречаетесь со своими героинями у них дома?

— Да. Мы показываем их хобби, раскрываем отношения с мужьями, к деньгам, спрашиваем, есть ли золотая карта, кто главный в семье, кто распоряжается бюджетом, существуют ли конфликты, измены, умеют ли жены олигархов готовить, сколько обслуживающего персонала содержится в доме. К слову, выяснилось, что одну из жен обувает личная гардеробщица, а в рядах персонала есть человек, который нанят специально для того, чтобы следить за собаками.

«Моя задача — быть зеркалом»

— Зачем самым богатым украинцам нужно показывать свою жизнь? Почему они соглашаются идти на это на фоне борьбы с коррупцией? Какая у них мотивация?

— Очень сложно заставить политика или госслужащего показать, как он живет. Мы для проекта «Інтимні зони» в «ТСН. Тиждень» более полугода уговаривали главного военного прокурора Украины Анатолия Матиоса показать его дом.

Политики же декларируют не все свои доходы. Им очень сложно решиться показать свою жизнь. Их внешний имидж и дома, в которых они живут, представляют колоссальную разницу. Первый вопрос от политика звучит так: «А что подумает мой избиратель?». Им проще рассуждать о войне, чем рассказать, сколько у них обслуживающего персонала. А для богатых людей, задекларировавших миллионы, не проблема показать свою жизнь.

— Как вам показалось, счастливы ли жены олигархов в жизни?

— Я считаю, что счастье не зависит от внешних факторов. Ты можешь иметь золотые слитки, жить в «Межигорье» и при этом быть глубоко несчастным человеком. Я считаю, что все героини нашего нового проекта — счастливые женщины. Но не потому, что они с богатыми мужчинами. На­оборот, эти мужчины с ними, потому что женщины дали им все. У них столько энергии, счастья, радости, гармонии. Кстати, человек, который не уверен в себе, после записи интервью 25 раз позвонит с просьбой что-то убрать. А ни одна из жен мне еще не позвонила. Они кайфуют от самих себя.

— Общаясь с политиками, вы троллите и поддеваете их. Почему выбрали такую манеру общения?

— Моя задача — не оскорбить кого-то, а показать зрителю человека таким, какой он есть. Политики любят говорить заготовками. Я не хочу, чтобы депутат использовал меня как возможность высказаться по поводу какого-то закона в популистских целях. Моя задача — подковырнуть его, чтобы он отреагировал естественным для себя образом.

Журналистика не должна осуждать. Моя задача — быть зеркалом. Если человек обладает самоиронией, что бы я ни спросила, его чувство юмора, внутренняя доброта сделают его в худшем случае смешным. А если человек обладает отрицательными качествами и гордыней, его реакцией на неудобные вопросы будут гнев и хамст­во.

«Журналистика — это профессия смелых и наглых людей, в хорошем понимании этого слова»

— Кто нахамил вам больше всего?

— Бывшие журналисты, пришедшие в политику, особенно чувствительны к критическим вопросам. Они, забывая о том, что тоже были журналистами, просят меня не задавать им какие-то вопросы. Они сами не готовы к тому, что когда-то делали. Политики, которые прошли не один созыв и обвинялись в коррупционных схемах, зачас­тую интеллигентнее выдерживают напор критики.

— Вас лично задевает хамство в свой адрес? Чувствуете обиду?

— Меня это не трогает. У меня в работе нет барьеров и комплексов. С человеком, который мне хамит, меня не связывает ничего личного, не испытываю к нему никаких чувств. Я в этом плане неуязвима. Если бы это был мой любимый человек — это одно. Но собеседник для меня — просто работа. Хамство в мой адрес трогает людей, которые меня любят. Они могут посмотреть материал и прислать эсэмэску — им за меня обидно. Я же считаю так: что сказал ты — твое. И хамство остается с тем, от кого оно исходит. Я всегда говорю, что журналистика — это профессия смелых и наглых людей, в хорошем понимании этого слова. Если мы будем заморачиваться, что о нас подумают другие, не состоимся в этой профессии. Если ты политик, ты должен понимать, что являешься предметом общественного интереса. Что бы ни спросили — должен ответить, научиться иронизировать.

— Вы когда-то сказали, что политикам сложнее всего отвечать на простые вопросы. Почему?

— С политиками работают политтехнологи. И они заточены на повестку дня, которую надо отрабатывать. Со своими политтехнологами политики обсуждают болевые точки — например, миллионы, найденные в офшорах. И на эти вопросы они готовы отвечать — своими заготовками. Задача журналиста — нарушить схему. Нужно выбить политика из колеи, вытянуть реакцию с помощью витиеватых вопросов. Помню, когда мы общались с Олегом Ляшко, я спросила, какие у него есть комплексы. Он был не готов отвечать на этот вопрос. В процессе общения я дотронулась до его руки. «Почему вы ко мне прикасаетесь?» — спросил он. «А что, вам некомфортно, когда к вам женщина прикасается?» — спросила я.

Ляшко, когда ему надо, ходит с бабушками обнимается, целует их — своих потенциальных избирателей. А тут получается, я дотронулась до политика, и он испытывает отвращение. И эта его фраза «Почему вы ко мне прикасаетесь?» ценнее, чем все, что он скажет потом.

Или еще пример: он рассказывал, что недавно был на войне. А потом говорит: «Дарья, выключите кондиционер, чтобы я не заболел». Так вы в окопах были, господин Ляшко, а боитесь кондиционера! Политиков ловишь вот на таких простых вопросах.

(Окончание в следующем номере)