Кандидат в президенты Украины Александр ВИЛКУЛ: «Санкционный список России писал Медведчук в кабинете Порошенко»

— Что вам не нравится в сегодняшней украинской власти?

— Мне не нравится, что это власть мародеров, которая занимается только расколом страны, грабежом, воровством, прикрывается патриотическими лозунгами, но в то же время цинично ворует и хочет дальше воровать, обманывая людей, усидеть в своих креслах.

— Вам нравится наш президент?

---

---

— У меня с президентом нету вообще никаких отношений. Как может нравиться человек, который обещал мир за две недели, курс 12, объединить страну и поднять экономику, а вместо этого уничтожает страну, не хочет заканчивать войну, потому что использует ее в своих политических интересах?

У них же любой ответ на любой вопрос: «виновата война». Пытается войной радикализировать в свою пользу радикально на­строенных избирателей, использовать это для переизбрания. Как бы это цинично ни звучало, он и огромное количество людей во власти научились зарабатывать на войне. Я, вообще-то, считаю, что наш президент должен выйти и отчитаться: вот я пять лет был у власти, у меня была такая программа, и я эту программу выполнил. Я этого отчета не вижу и думаю, что мы его никогда не увидим.

— Несмотря на то что я думаю о нашей власти то же, что и вы, у меня с вами большие идеологические разногласия. Я все-таки за Европу, хотя и понимаю, что нас там не ждут, за отрыв от России (мне кажется, российский путь развития — тупиковый). Хочу задать вам несколько вопросов, которые бы прояснили вашу позицию, в том числе неудобные, очень неудобные. Например, начну с главного вопроса: чей Крым?

— Ну конечно, украинский! А у вас есть сомнения?

— У меня — никогда!

— Был, есть и будет, но у меня большой вопрос к действующей власти: если они говорят, что Крым — это Украина, то почему они делают все, чтобы оттолкнуть больше двух миллионов украинцев в украинском Крыму? Зачем они потакают радикалам, которые взрывают линии электропередач? Зачем они перекрыли воду и сушат украинскую землю в украинском Крыму? Зачем они устроили блокаду Крыма? Я считаю, что Украина и президент Украины должны поддерживать украинцев везде. Став президентом, я в первый месяц сделаю все для поддержки украинцев в украинском Крыму: дам воду, отменю блокаду, поезд будет ходить до Симферополя... Я сделаю все, чтобы они чувствовали, что нужны украинскому государству. У нас, кстати, три миллиона ук­ра­инцев в России, которых мы никак не защищаем.

— Следующий гадкий для оппозиционера вопрос задам: согласны ли вы, что на Донбассе воюют российские военные с российским вооружением?

— Воюют ли там регулярные воинские части — это, наверное, все-таки вопрос к действующему президенту. Если это так, то хотелось бы увидеть какие-то конкретные доказательства нахождения там Кантемировской или Таманской дивизии... В том, что там есть российское вооружение и российские инструкторы, сомнений никаких.

— Путин — враг Украины?

— Путин — друг России, а Трамп — друг Америки, а Меркель — подруга Германии. А президент Украины должен быть другом Украины. Политика Путина по отношению к Украине мне точно не нравится.

— Оказавшись с Путиным один на один, что вы ему скажете?

— «Здрасьте». А если серьезно, то я напомню ему его же слова о том, что украинский и российский народ — это братские народы, и скажу: давайте восстановим нормальные отношения между братскими народами. И войдем в историю как люди, которые смогли положить конец войне и восстановить прагматичные ровные отношения.

— Я почти знаю, что он вам ответит. «Крым — наш, Донбасс забирайте себе — и давайте дружить».

— Крым компромиссом быть не может. Сейчас любой политик, который идет на выборы и назовет точную дату возвращения Крыма под фактическую юрисдикцию Украины, будет обманывать. Я хочу говорить о реальной ситуации. Очень сильно будет зависеть срок возвращения Крыма от того, какой будет сама Украина. Если мы будем 15-миллионной нищей буферной аграрной зоной с войной до последнего украинца...

— Никто не вернется...

— И если мы будем сильной нейтральной богатой страной, это, наверное, упрос­тит возвращение Крыма.

— Один из серьезных кандидатов в президенты Евгений Мураев официально поддержал вас на предстоящих выборах. Как бы отдал вам свои голоса, если можно так сказать. После того как Евгений Мураев оказал вам поддержку, количество ваших сторонников выросло?

— Скажу так: мы сделали то, чего ожидали от нас наши избиратели. Я бы не говорил, что тут техническое снятие кого-то в пользу кого-то. Это системное объедине­ние людей, партий, штабов и возможнос­тей. Обратите внимание, что вокруг Оппозиционного блока, моей кандидатуры, объединилась вся реальная оппозиция. Ми­хаил Добкин стал моим доверенным лицом, у него тоже партия, «Христианские социалисты». Вадим Новинский. Светлана Фабрикант («Сильная Украина»). Максим Гольдарб (Партия мира). И Евгений Му­раев.

На самом деле, это может привести к тектоническим сдвигам на этих выборах, потому что мы сейчас получили реальный шанс для выхода во второй тур. А при выходе во второй тур я выиграю у любого. И власть это очень хорошо знает. Более того, люди получили шанс проголосовать за единственную реальную оппозицию, за изменение курса. Голосуя за любого другого кандидата в президенты, они, по большому счету, голосовали бы за сегодняшний курс страны, за курс войны и нищеты. А теперь есть реальный шанс на выход во второй тур и на победу кандидата, который предлагает другой путь развития Украины.

— Что вообще произошло с Оппозиционным блоком? Почему он раскололся? Думали ведь, что все пойдут под одним флагом...

— Оппозиционный блок не раскололся. Это как раз риторика...

— Нехороших людей?

— Изгнанных из Оппозиционного блока. С сожалением это говорю, некоторые люди, находящиеся в Оппозиционном блоке, в том числе Юрий Анатольевич Бойко, который его возглавлял, решили поработать в штабе по избранию на второй срок президента Украины Петра Алексеевича Порошенко. Все мы знаем, что они его, к сожалению, сделали президентом первый раз.

— Говорят, что за Бойко стоит Виктор Медведчук и, соответственно, Путин. Это так?

— То, что Медведчук в их партии, — это 100 процентов. А раз Медведчук — кум Путина, то... Если что-то выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка, очевидно, это утка.

— Вы с Бойко хорошие отношения под­держиваете? Или никаких нет?

— К сожалению, у меня сейчас с ним нет никаких отношений.

— Он же неглупый человек, правда?

— Неглупый, но делает то, что делает.

— Почему часть людей, в том числе и вы, которых считают так или иначе людьми Ахметова, попали в санкционные списки России?

— Давайте так сформулируем: «Часть людей попала в санкционные списки России».

— Часть людей, которые не пошли под знамена Медведчука и Бойко, давайте так.

— Пойти под знамена Медведчука у меня никогда не было ни стремления, ни желания. У нас большие идеологические противоречия. Я считаю, что Украина может и должна договариваться с Россией как равный партнер, а не капитулировать. А почему я в списках? Ну, не знаю. Надо спросить у России, которая, видимо, считает, что по­зиция равного разговора, который я очень хочу и буду вести, менее приемлема, чем позиция игры в поддавки. И надо спросить у того же Медведчука, который писал этот санкционный список в кабинете Петра Алексеевича Порошенко.

— Он его писал? Вот так?

— Чтобы не было никаких иллюзий.

— Не месть ли это со стороны России за то, что вы и такие, как вы, не легли под Медведчука?

— Я не могу лечь под Медведчука и по своим гендерным предпочтениям, и по своим идеологическим позициям.

— Идя в президенты, на что вы рассчитываете, на какой результат?

— Я рассчитываю на победу. Как политик я должен вам ответить, что уверен в победе. Как человек скажу, что результат выборов знает только Бог и десятки миллионов украинцев, которые придут голосовать.

— Верующий ли вы?

— Я — православный христианин. Моя вера и моя семья — сакральные и глубоко личные для меня вещи. Вообще, свобода вероисповедания возможна лишь в случае полного отделения веры от власти, от политики. Что, к сожалению, у нас не выполняется.

— Можете представить во втором туре двух выходцев из Кривого Рога — вас и Зеленского?

— Да, могу.

— И вы выиграете у Зеленского?

— Конечно.

— То есть в любом случае президентом станете вы?

— Главная задача сейчас — выйти во второй тур. Во втором туре я выиграю у любого, в том числе у Владимира. Но это не значит, что мы потом не сможем работать.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter