Историк Анна ГЕЙФМАН: «Ситуацию, сложившуюся в Украине, еще можно решить компромиссом, но то, что происходит в России, ужасно, и как это будет развиваться, никто не знает»

ФАРИСЕЙ Андрей

Анна Гейфман родилась в 1962 году в Ленинграде. Когда ей было 13 лет, семья эмигрировала в США, где будущий ученый получила образование — степень магистра в Бостонском университете и степень доктора философии в Гарварде. Также преподавала в Бостонском университете, но в 2007 году переехала в Израиль, сейчас живет в Иерусалиме. Ее научные труды очень неоднозначно воспринимают в России. Основная тема работ Гейфман — политический терроризм на территории России.

«ТЕРРОР — ЭТО НЕ ТОЛЬКО ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ, НО И ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ»

— Вы в своих работах писали, что понятие «терроризм» имеет очень много определений. Что такое терроризм?

— Сегодня существует более 100 определений терроризма. Но сначала нужно кое-что уяснить — терроризм начался не сегодня, не вчера и не год назад. Корни этого явления мы можем видеть в XI-XII веке, это небезызвестные ассасины — исламская секта, которая использовала убийства как орудие политической борьбы. Они вооружались кинжалами и были, по сути, самоубийцами, так как спастись после их политических покушений было практически невозможно. Ассасины убивали высокопоставленных людей, вельмож, церковников, значимых персон, которые определяли политику. Такие убийства продолжались до конца XIX века. Например, в России на Александра II террористы совершили пять неудачных покушений, но, в конце концов, им цареубийство удалось.

— Почему террористы так хотели убить Александра II?

— Он был одним из самых либеральных российских правителей, и именно поэтому радикалы устраивали на него покушения. Среди революционеров был очень распространен менталитет «чем хуже, тем лучше». Благодаря действиям Александра II в России произошли невероятные изменения, которые в итоге могли бы вывести страну на новый уровень. Речь идет об отмене крепостного права и о последующих великих реформах. Отмена крепостного права — это одна из самых гениальных реформ новейшей истории, ведь в один момент 40 миллионов человек стали свободными. Да еще и получили возможность себя прокормить. Отмечу, что это произошло на четыре года раньше отмены рабства в Америке. Но афроамериканцев оставили свободными и как бы выкинули из старой системы без возможности нормально зарабатывать себе на жизнь.

А убили царя именно те, кто громче всех требовал демократию. Этот пример прекрасно иллюстрирует то, как террористы искажают реальность. Очень важно понять: то, как они объясняют свои мотивации, имеет очень косвенное отношение к действительности или совсем не имеет.

— Чего же тогда хотели террорис­ты?

— Действия революционеров-террористов часто иррациональны, и поэтому стоит заглянуть в их подсознание. Ведь террор — это не только политическое и социально-культурное явление, но и психологическое. Если руководство страны начинает делать то, что требует оппозиция, то люди, желающие постоянной борьбы, просто остаются без дела и без платформы. В результате их самоидентификация борцов с властью превращается в ничто. Именно поэтому Александр ІІ мешал им. А когда в стране все плохо, то они и в дальнейшем могут бороться — это их стихия, их жизнь, смысл их существования.

Чрезвычайно важно понимать внутренние, личные мотивы террористов, ведь их действия, как я уже говорила, обычно не имеют ничего общего с реальностью. Терроризм — это такое королевство кривых зеркал социальной и политической жизни.

— Сегодня терроризм нацелен в основном на простых людей, а не на руководителей государств. Когда случился этот переломный момент, когда террор изменил свою концепцию?

— Террористы, конечно, не отказались от убийств высокопоставленных людей, но нужно понимать, что сегодня это сделать намного труднее, чем во времена ассасинов.

Убийство исключительно высокопоставленных чинов продолжалось до конца XIX века. Тогда, кстати, большинство террористических покушений происходили именно на территории Российской империи. Но все-таки это были единичные случаи, а вот в начале XX века произошел, извините за каламбур — взрыв террора. Ситуация изменилась в своей сути.

Террористы теперь начали убивать кого попало, при этом смерти стали массовыми. Людей теперь убивают не потому, что они сделали что-то конкретное, как-то влияют на государственную политику, а лишь за то, что они часть неугодного режима. Какой-нибудь солдат или полицейские Вася, Петя и Сережа не были ни в чем конкретном виноваты, но носили форму, олицетворявшую проклятый политический строй. А в то время в России форму носили почти все — начиная с дворника и заканчивая генералами. Сам человек, одетый в форму, его взгляды и решения не имеют никакого значения, когда убивают не людей, а символы. Это так называемые «символические убийства», которые впервые появились в России в начале ХХ века.

«НАЦИСТЫ МНОГОЕ УНАСЛЕДОВАЛИ ОТ КОММУНИСТОВ»

— Так все же кто такие террористы, как звучит ваше определение?

— Терроризм — это форма политического насилия ради реализации мессианско-идеологических целей через физическое запугивание масс. И нацизм тоже попадает под это определение. Нацисты унаследовали очень многое от коммунистов, например, полностью девальвировали личность. Но все же коммунисты здесь были первыми. Они говорили, что человек сам по себе ничто, он только представитель определенного класса. Радикальные социалисты заявляли, что теперь борьба будет идти не только против политических врагов, но и против социально-экономического базиса, против представителей буржуазии. Теракты начала XX века выглядели так: представьте поезд, вагон первого класса, туда бросали бомбу, поскольку там ехали буржуи. Но через месяц этого уже было мало, поэтому такие же происшествия случались и в вагонах второго класса. А знаете, чем это заканчивалось?

— Простые вагоны тоже взрывали?

— Именно. Но теперь террористы кричали о том, что все люди, которые ездят на поездах, — буржуи. Швыряли бомбы в кафе. Иногда нападали на людей, которые носили очки или шли по улице с зонтиком. Ведь настоящий пролетарий не пользуется такими аксессуарами. Именно тогда в России в первый раз террористы обезличили человека, превратив представителей определенных классов в символы зла. Тогда же Россия и стала родиной терроризма нового типа.

— В чем разница между большевистским терроризмом и нацистским?

— Вся соль в том, что разницы нет. Суть явления терроризма всегда одинакова, и не имеет значения, был ли это коммунизм, нацизм или сегодня исламизм. Еще много «измов» можно придумать, но внутренняя суть останется той же. Главное, что я хочу подчеркнуть, — в своей основе террор тоталитарен. С начала XX века это зло приобрело именно такую форму.

— Теперь немного об Украине. Подпадают ли действия сегодняшних боевиков на востоке Украины под определение «терроризм»?

— Ситуация на Донбассе — очень сложный вопрос, я не специалист по Украине. Во-первых, тот террор, о котором я говорю, мессианский. Не забывайте, что в определении указана не только цель, но и мотив: захват, перемена мира, переделка человека — такая социальная инженерия — будь то мировая революция или исламский халифат. А в Украине такой бешеной мессианской идеи просто нет. Во всяком случае, пока нет.

«ПЕРВОЙ ЖЕРТВОЙ ТЕРРОРА СТАНОВЯТСЯ ГРАЖДАНЕ, ДОПУСТИВШИЕ ПРИХОД ЭКСТРЕМИСТОВ К УПРАВЛЕНИЮ ГОСУДАРСТВОМ»

— А как же идея «русского мира»?

— Это не совсем то, но происходящее можно назвать латентным терроризмом. Разница между террором и войной в том, что воюют две страны за конкретную цель, например, за спорную территорию. Путин со своей идеей великой России — это мелко, но я и не отрицаю, что с этими дешевыми идеями можно далеко зайти. С такой идеей можно говорить о захвате любой территории, в этом и абсурд, и опасность.

— То есть сегодняшняя идеология «русского мира» — это что-то пробирочное, ненастоящее?

— Ситуацию, сложившуюся в Украине, еще можно решить компромиссом. Может, у стран поменяются лидеры, которые будут более гибкими, менее «квадратными», что с одной, что с другой стороны... Но то, что происходит в России, ужасно: промывка мозгов, тенденции к развитию тоталитаризма, — и как это будет развиваться, никто не знает.

От российских идеологов, которые себя причисляют к какому-то элитарному движению, можно ожидать много чего. Особенно вспоминая то, что они делали после революции 1917 года. После того как они захватили власть, ради идеи в результате социальной инженерии погибли миллионы людей, и до сих пор никто не знает точных цифр. Например, сколько погибло в Украине от голода: пять или 15 миллионов — этого по-настоящему никто не считал.

Такую же ситуацию мы видим и в Германии. Там ради своей идеологии, ради идеи «третьего рейха» Гитлер был готов абсолютно на все. И вопреки истинным интересам нации, разумеется.

— В Украине уже год идет антитеррористическая операция, можно ли считать, что это слово подходит?

— В Украине используют слово «террор» как попало, произвольно. Это подмена понятий, поэтому очень важно говорить сначала об определении и о понимании структуры терроризма, а не манипулировать словами.

Современный терроризм — уникальное явление, которое проходит сквозь разные культуры и традиции на протяжении века. В России 100 лет назад это было социально-политическое движение, теперь это исламизм, использующий религию. И хоть страны и менталитеты разные, основа, психология и внутренние смыслы терроризма не поменялись. Поэтому очень важно не просто навешивать ярлыки, а разбираться в сути вопроса. Русские ведь тоже говорят, что все в Украине нацисты, а это, естественно, абсурд.

— Как бороться с терроризмом?

— Когда мы имеем дело с подрывной группой, такой, как большевики до 1917 года, или когда работают несколько человек, таких людей можно просто отловить. Иначе все обстоит, если эти люди пришли к власти. В России первый раз в истории случилось так, что к власти пришла террористическая организация. Когда террорис­ты-большевики победили, они начали строить свое государство террористическими методами и, естественно, с террористическими целями. Основываясь на своем террористическом же опыте. Первой жертвой этого террора становятся граждане, допустившие приход экстремистов к управлению государством.

Вторые террористы, которые получили власть, — это ХАМАС, их выбрали легальным демократическим путем в 2007 году. И первыми жертвами стали опять же свои — арабы в Газе. Они живут в ужасных условиях и боятся своих главарей, точно так же, как русские боялись большевиков в 1918 году. Например, когда ночью в Газе слышен стук в дверь, многие начинают молиться, чтобы это был не ХАМАС. Пусть даже израильтяне. Потому что, если придут хамасовцы, могут, например, забрать детей, чтобы те пошвыряли в израильтян камнями, или что-то в этом роде.

Новый виток — это ИГИЛ, террористы, рвущиеся к власти и строящие новое террористическое и тоталитарное государство. Сегодня они контролируют территорию, которая по размеру больше Бельгии. Все говорят об ужасах: сжигании живьем, отрубании голов... Но никто не отмечает самое главное — что это новый виток тоталитаризма. Мы уже знаем, чем это чревато, — ХХ век нас этому научил. И мы обязаны учитывать этот чудовищный опыт.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter