Однажды Рина ЗЕЛЕНАЯ пошутила: «Если мне и дадут звание, это будет за 45 минут до смерти». Так и получилось — указ о присвоении ей звания народной артистки СССР Горбачев подписал, когда она была уже без сознания

Екатерина Зеленая родилась в Ташкенте в 1901 году. Рина Зеленая — в Одессе спустя 20 лет, когда на афише любительского театра «КРОТ» не хватило места для полного имени начинающей актрисы. Получилось коротко и звучно, да так и осталось — на всю жизнь. На сцене молодая Рина много пела, танцевала, исполняла по нескольку ролей за вечер, но однажды... Однажды не явился аккомпаниатор, и ей, чтобы спасти концерт, пришлось прочесть со сцены «Мойдодыр» Чуковского. Так она неожиданно для себя стала «маленьким человеком» с огромной славой: ее детский голос зазвучал из всех репродукторов СССР. «Дорогая Риназеленая!» — именно так, в одно слово, писали ей юные слушатели, принимая исполнительницу радиомонологов «О маленьких для больших» за свою ровесницу. Дети взрослели, а Рина Зеленая так и оставалась ребенком — до последних дней. Чистая душой, ранимая и бесконечно добрая, смешливая, неприспособленная к быту... С Маяковским она играла в бильярд, у Горького обедала, Чуковскому и его соседям по больничной палате читала стихи. А каждый свой телефонный разговор начинала так: «Извините, что я вас застала». Это ей принадлежат крылатые фразы: «Чего ждем — сами себя задерживаем!», «Зачем вы положили детей в одну коляску, они же мешают друг другу плакать». Смешливая Рина Зеленая умерла в День смеха. По иронии судьбы с Указом о присвоении ей звания народной артистки СССР, подписанным в этот же день, душа ее разминулась... «Мне хочется закричать мальчишкам, едущим со мною в электричке: «Подождите! Возьмите меня с собой!» — и вскочить хоть на подножку последнего вагона поезда, уходящего в XXI век. Но я знаю, что мое место здесь, в конце ХХ века, который мне дорог», — подводила итоги в «Разрозненных страницах» наша любимая миссис Хадсон, она же Черепаха Тортилла, она же мультяшный Вовка-лентяй из тридевятого царства... Сегодня о Рине Васильевне вспоминает ее племянница, бывший главный художник Театра Станиславского Тамара Элиава.

«В ЛЕНИНГРАДЕ РИНЕ УДАЛОСЬ ВЫХЛОПОТАТЬ КВАРТИРУ ДЛЯ ПЕРВОЙ ЖЕНЫ СВОЕГО МУЖА»

«Точную дату своего рождения Рина не знала, да и не придавала этому значения»

- Тамара Алексеевна, вы с Риной Зеленой познакомились в детстве. Ребенок ведь безошибочно чувствует взрослого - настоящий он или нет... Какой запомнилась вам Рина?

- Она не сюсюкала, не набрасывалась с поцелуями, разговаривала со мной как-то по-взрослому. Для меня это было очень важно. Рина часто бывала в Ленинграде с концертами и всегда заезжала к нам. Муж Рины Васильевны, известный архитектор Константин Топуридзе, и моя мама - родные брат и сестра. В Ленинграде мы жили с бабушкой, Жанной Михайловной, которая приходилась Рине свекровью.

- Та самая бабушка, благодаря которой в вас течет французская кровь?

- Да, она была очень образованной, интересной женщиной, с прекрасным чувством юмора. У нас в доме бывали самые известные в Ленинграде люди - композиторы, писатели, художники. Один из них - знаменитый Савинский - даже писал портрет моей бабушки. Ее любили все. Когда Жанна Михайловна умерла в Ташкенте, Рина переживала так, что даже потеряла голос и целый год не могла говорить.

- Как случилось, что сразу после снятия ленинградской блокады ваша семья вдруг переехала в Ташкент? Ведь самое страшное, казалось, уже позади...

- Из Ленинграда нас эвакуировали для того, чтобы выставить из квартиры. К тому времени моего папы, главного инженера-экономиста по строительству ленинградского метро, уже не было в живых.

В блокаду он по 10 километров шел на работу пешком - транспорт-то никакой не ходил. Попал под бомбежку, получил ранения и контузию. Упал на улице в 42-градусный мороз. Какой-то прохожий открыл папин паспорт, видимо, взял себе продуктовые карточки, но адрес все-таки посмотрел - в какой-то степени приличный человек оказался.

С Тамарой Элиавой в ленинградской квартире. «Рина часто бывала в Ленинграде с концертами и всегда заезжала к нам»

Он с трудом водрузил раненного на санки и повез домой. В это время мама с крестной, обеспокоенные тем, что отца долго нет, пошли ему навстречу и увидели этого старика с санками. Паспорт он отдал, а про карточки сказал, что их не было. Отец вскоре умер - от голода, слабости и воспаления легких, потом скончался и дедушка, Тихон Топуридзе. Страшно, что творилось в Ленинграде - мою подругу просто съели, родители опознали ее руку с часиками.

- Простите, но ведь ваша семья могла эвакуироваться в самом начале войны. Разве Рина Зеленая и ваш дядя, известный архитектор, не могли похлопотать об этом?

- Никто из нашей семьи не хотел уезжать из любимого Ленинграда, оставлять работу. Но после блокады нас из города выпихнули, а в нашей квартире поселилась высокая партийная фигура. Друг нашей семьи - главный балетмейстер Мариинского театра - рассказывал потом, что у своих соседей видел наши вещи - старинное бабушкино бюро, что-то еще. На то, чтобы собраться, нам дали 48 часов. Вещи в дороге украли, брату угрожали ножом, бабушку сбросили с поезда - я помню, как она катилась вниз по насыпи. Мы спрыгнули за ней, нас подобрали местные жители.

К счастью, по просьбе дяди нас нашел Алексей Толстой - давний друг нашей семьи. Константин Тихонович и Рина Васильевна забрали нас в Москву. Мы долгое время все обитали в одной комнате в коммунальной квартире на улице Немировича-Данченко: мой дядя, Рина, мы с мамой, старший сын Константина Тихоновича Роман - он тогда только демобилизовался из армии, часто из Ленинграда приезжал и младший его сын Сандро. На какое-то время к нам присоединилась даже мачеха Рины.

- В тесноте, да не в обиде?

«У Рины была хорошая фигура, красивые коленки, руки. Она хорошо танцевала, пела, нравилась мужчинам. После ее концертов женщины приходили в парикмахерскую и просили подстричь «под Рину Зеленую»

- Мы все были очень дружны. В соседней комнате жил главный хормейстер Большого театра Александр Борисович Хазанов со своей семьей. У нас на всю жизнь сохранились добрые отношения, я до сих пор общаюсь с его дочерью.

- Главный хормейстер Большого театра, автор знаменитых фонтанов ВДНХ, известная актриса - такие люди и в коммуналке?!

- По-разному складывалось у всех. Жарову с Целиковской, например, дали трехкомнатную квартиру - говорят, у нее была какая-то история с сыном Сталина, отсюда и связи, наверное. Но ни дядя, ни Рина ничего не умели выбивать для себя. Константин Тихонович 15 лет был депутатом, главным архитектором Центрального округа от Кремля до Внуково, но никогда своим положением не пользовался. А вот для других Рина делала очень много. В Ленинграде ей удалось выхлопотать квартиру для первой жены Константина Тихоновича, которая пережила блокаду, болела.

- Они общались?

- Конечно. Рина называла ее «наша первая жена» и, бывая в Ленинграде с концертами, навещала ее.

- Высокие отношения...

- Кстати, и мужа у нее не уводила - они с Котэ познакомились уже после его развода. Рина тогда работала в одном из питерских театров, у них с дядей был общий круг знакомых. А представил их друг другу приятель-журналист на отдыхе в Абхазии. С тех пор Рина начала осваивать профессию «жена академика», как она шутила. Они прожили вместе 40 лет...

Из книги Рины Зеленой «Разрозненные страницы».

Одна из самых ярких ролей Зеленой — разговорчивая домработница в картине «Подкидыш», 1939 год

«Я всю жизнь, каждый день ощущала счастье, что могу слушать его, слышать его, смотреть на него. Сентиментальности ни у меня, ни у него не было никогда. Можно было иногда за целый день не сказать друг другу ни слова, если он работал не один или я была занята, - это не имело никакого значения. Во всем свете нельзя было найти человека, который был бы более нужен и важен. Среди дня я могла подойти и принести ему стакан воды. Он пил, даже не удивляясь, почему я догадалась, что он хочет пить. Я знала, что я самый счастливый человек на свете».

«ФАИНОЧКА, МУЖ МНЕ ТОЖЕ НУЖЕН, А ВЫ ЕГО У МЕНЯ ОТНИМАЕТЕ»

- Пожалуйста, давайте вернемся в коммунальную квартиру на улице Немировича-Данченко. Представить только, сколько всего происходило в единственной комнате, которую занимала семья Топуридзе: работал над чертежами Константин Тихонович, разучивала роли Рина Васильевна, готовила уроки школьница Тата...

- ...а еще часто бывали гости, накрывались столы. Моя мама готовила, Толстой с Михалковым помогали, засучив рукава. Лидия Русланова мазалась-красилась, что-то изображала, хулиганила. Плятт, Черкасов, Наталья Кончаловская, Сергей Образцов, художник Альтман - кто только у нас не бывал.

Успевали веселиться, работали по ночам. Как-то к нам в гости шла большая компания гостей. В подъезде они не заметили лифта - пришлось подниматься пешком на седьмой этаж по высоким лестницам. Задыхаясь, еле-еле добрались до квартиры. Одна из гостий воскликнула в сердцах: «Господи! Какой же дурак построил такой дом? Хотелось бы мне посмотреть ему в глаза!». Из кресла поднялся архитектор Луцкий, красный от смеха: «Разрешите представиться. Я и есть тот самый дурак».

Из книги Рины Зеленой «Разрозненные страницы».

«У нас у всех были свои дурацкие игры друг с другом. Актер Хенкин, тявкнув, как щенок, хватал актрис за ноги. Шутка. Хенкин клялся мне в любви, а я просила его дать расписку не кусаться. От этого некоторые падали в обморок. Утесова, где бы ни встретились, я гладила по голове, как укротитель, и говорила: «Цезарь, успокойся, ты молодец, Цезарь». А Утесов брал в рот чуть ли не всю мою руку и урчал, очень довольный. И только после этого мы здоровались».

«Рина вообще была человеком очень скромным. Никогда не ходила в министерство, не хлопотала о звании»

- Говорят, Рина Васильевна не любила отмечать свой день рождения - только именины.

- Точную дату своего рождения она не знала, да и не придавала этому значения, а именины случались четыре раза в году. Но потом я как-то нашла аттестат из гимназии, откуда мы и узнали: Рина родилась 15 ноября (по старому стилю) 1902 года. Как-то в своем дневнике она написала: «Мне уже 18 лет. Боже, какая я старая!».

- Рассказывая о маленьких для больших, она так точно входила в образ ребенка... Рина Васильевна записывала смешные выражения малышей, искала с ними общения?

- Да нет, специально не записывала ничего. У многих ее друзей были дети - дочери Ираклия Андронникова, к примеру, Никита и Андрон Михалковы - она их очень любила. И Катеньку тоже - это дочь ее первого мужа. Не знаю, когда Рина что-то придумывала, репетировала. Я видела, как она ходила по комнате взад-вперед, и все. К тому, что писали для ее монологов детские писатели, многое добавляла еще и сама.

- Вам приходилось наблюдать за известными людьми в домашней обстановке. Без актерских масок они все равно казались вам великими? Раневская, к примеру, над тарелкой с манной кашей?

- Я понимала, что все эти люди очень талантливы. Но в то же время они были чрезвычайно скромны. Мне, ребенку, ни разу не дали почувствовать, что я мешаю, интересовались моим мнением, уделяли мне время. Я называла их по именам: Черкасова - Колюля, Кончаловскую - Наташа, Михалкова - Сережа. Но, конечно же, на вы - так я воспитана.

«Весна», 1947 год. «Я сама написала роль гримерши, которая говорит Любови Орловой, то есть ее героине: «Такие губы теперь не носят!»

Фаина Раневская иногда отдыхала у нас дома перед концертом, дожидаясь, пока за ней заедет Осип Абдулов. Могла прилечь на мой диван, что-то перекусить. Она сильно болела, просила согреть ей грелку. А вообще, о ней какие-то дурацкие слухи ходили.

Как-то Фаина Георгиевна пожаловалась моей маме - дескать, журналисты изводят ее вопросами: «Правда ли, что вы... «розовая»?». Они намекали на то, что в квартире у Раневской живет женщина с дочкой, которая на самом деле приходилась ей дальней родственницей. «Я - старая развалина, - негодовала она, - а эти идиоты!..».

- Суровая была?

- Суровая, ироничная, очень умная и образованная, а еще она высоко ценила моего дядю - Константин Тихонович считался непревзойденным эрудитом, знал французскую поэзию и многое другое. Именно поэтому ему читал свои первые наброски Алексей Толстой. Так вот, Раневская очень часто звонила ему с разными вопросами. Однажды Рина не выдержала и сказала ей в трубку: «Фаиночка, муж мне тоже нужен, я тоже хочу что-то у него спросить, а вы его у меня отнимаете».

Незадолго до смерти Фаина Георгиевна позвонила Рине со словами: «Я до сих пор вам долг не вернула, но надеюсь, что на том свете вас найду». Рина ответила: «Фаиночка, ради Бога! Прошу вас, только этого не делайте». Дело в том, что в конце войны Константин Тихонович и Рина одолжили Раневской денег на квартиру - немалую сумму по тем временам. И старушке-домработнице, кстати, тоже помогли. На черный день ничего не откладывали.

«КОГДА МИХАЛКОВ ЖЕНИЛСЯ НА НАТАЛЬЕ КОНЧАЛОВСКОЙ, ТА НАПИСАЛА ЭКСПРОМТ: «ОТНЫНЕ, РИНА, Я ГОТОВА ДЕЛИТЬ С ТОБОЮ МИХАЛКОВА»

С мужем известным архитектором Константином Топуридзе. ные страницы». «Рина и Котэ ходили всюду, трогательно взявшись за руки, и не изменили этой привычке до самой старости»

- Поэтесса Вера Инбер описывала Рину Зеленую так: «Она похожа на мальчика, который похож на девочку». А женственной ее можно было назвать?

- Посмотрите фотографии ее в молодости - у Рины хорошая фигура, красивые коленки, руки. Она хорошо танцевала, пела. После ее концертов женщины приходили в парикмахерскую и просили подстричь «под Рину Зеленую».

- А гастроли, поклонники? Повод для ревности мужу она давала?

- Ни в коем случае. Да, Рина нравилась мужчинам. Ей оказывал знаки внимания сын Василия Качалова, у нее был красивый роман со знаменитым журналистом Михаилом Кольцовым - но Кольцов был женат, а Рина в силу своей порядочности не стала бы разбивать чужую семью, поэтому они расстались. Ее первым мужем стал известный юрист Владимир Блюменфельд, у которого с Риной была большая разница в возрасте. Она была молода, вела себя, как озорной ребенок, шутила, всегда разыгрывала кого-то, а он - человек солидный. Так что брак вскоре распался.

Но все это было до встречи с Константином Тихоновичем, который, кстати, подружился с Блюменфельдом. Этот очаровательный человек стал большим другом всей нашей семьи и очень часто бывал в нашем доме. А Рина с Котэ ходили всюду, трогательно взявшись за руки, и не изменили этой привычке до самой старости.

Из книги Рины Зеленой «Разрозненные страницы».

«Мы никогда не расставались, кроме служебных командировок. Когда я уезжала на гастроли, он мне говорил: «Чтобы каждый день было письмо. Читать я его, может быть, не буду, но чтобы оно лежало у меня на столе». Сам он не писал мне почти никогда. За всю жизнь я накопила шесть писем. Я же при всем моем отвращении к писанию писем писала ежедневно, зная, что это ему нужно...».

Рина Зеленая и Константин Топуридзе. «Мы никогда не расставались, кроме служебных командировок. Когда я уезжала на гастроли, он мне говорил: «Чтобы каждый день было письмо»

- Сергей Михалков тоже пытался подружиться с ней?

- Однажды молодой и мало кому известный тогда Сергей Михалков подошел к Рине на теннисном корте стадиона «Динамо» и, симпатично заикаясь, предложил свои детские стихи. После этого каждое утро в ее квартире звонил телефон, но в трубке молчали. Рина спрашивала: «Это вы, Сережа? Приходите».

Михалков немедленно принимал приглашение, Рина угощала его чем-то вкусным. А вечером он провожал ее на репетицию. Артисты шушукались: «Опять этот длинный сидит». Рина водила Михалкова по ресторанам и угощала его любимыми отбивными котлетами. Потом она познакомила Сергея с Ильинским - и тот исчез. С тех пор он писал уже только для Ильинского. Когда Михалков женился на Кончаловской, Наталья Петровна подружилась с Риной и написала экспромт: «Отныне, Рина, я готова делить с тобою Михалкова». Первое время Рина даже снимала комнату для молодых.

- Рина была модницей?

- В молодости - да. Рост у нее, кстати, был выше среднего, но с возрастом Рина как-то усохла. Мы покупали ей модные вещи, она восторгалась, но потом стеснялась надевать, считала, что фигура не позволяет. Но все-таки надевала иногда, чтобы сделать нам приятное, - например, потрясающий американский джинсовый плащ, очень элегантный. А Маша Брунова, жена конферансье Бориса Брунова, восхищалась и спрашивала, где мы достали такую модную вещь.

Из книги Рины Зеленой «Разрозненные страницы».

«Я так и не научилась за все годы жизни узнавать, где, что и когда надо покупать, доставать... Вообще-то, все сандалеты, которые были мне так нужны и которые носили все продавщицы мороженого, все высокие сапожки на каждой второй прохожей для меня так и оставались мечтой. Мода проходила, и я забывала о несбывшейся мечте. Вы меня, пожалуйста, не жалейте, хотя мне столько раз бывало себя жалко. Можно смело сказать: вот я помру, и никто не узнает, какой у меня был прекрасный вкус. Мне всегда доставалось что-то, что было кому-нибудь мало или велико. Мое первое пальто в 1922 году было, правда, сшито на меня. Кто-то подарил мне серое солдатское одеяло. Я отдала его шить какому-то мастеру... Но вот я явилась в «Нерыдай» в новом пальто. Потом были стихи Типота: «Последний московский шик, косые карманы, шалью воротник. Пальто демисезонное, внутри - Рина Зеленая!».

«Я сама была такою 300 лет тому назад»... Рина Зеленая — Черепаха Тортилла в сказке «Приключения Буратино», 1975 год

«И ТАК ВСЮ ЖИЗНЬ. КЛЯНУТСЯ В ЛЮБВИ И НЕ СНИМАЮТ!»

- Рина Васильевна с восхищением описывала застолья с разносолами, которые устраивались в доме Толстого. А сама она умела готовить?

- Не умела - это делали я и моя мама, зато стол сервировать научилась красиво. К быту не очень-то была приспособлена: то потеряет что-то, то попросит зашить. Но ей почему-то очень удавалось поднимать петельки на чулках-паутинках. Да, собственно, когда ей было хозяйничать - гастроли, концерты, съемки...

- Она писала в дневнике: «В нашей семье никто ни с кем не дружил. Были составные части, которые, сложенные вместе, назывались «семья». Учитывая ее теплые отношения с родными мужа, Рина Васильевна наверняка имела в виду Зеленых...

- Отец Рины был скучным, скуповатым и сложным человеком. Со временем он оставил супругу, а та не очень-то и огорчилась - ее выдали замуж за мелкого чиновника Василия Зеленого в 16 лет, она так и не смогла к нему привыкнуть. Мама Рины, добрая, немного странная женщина, иногда приходила к нам в гости, просила денег, на которые покупала пирожные и раздавала ребятишкам во дворе. Одна из сестер Рины тоже стала актрисой, работала в Театре сатиры. Своих детей у Рины не было, и она всю жизнь заботилась о племянниках, нуждавшихся в ее помощи после смерти брата. На иждивении ее были также мама, отец, мачеха.

- «Какое количество бед, огорчений, неудач, оскорблений мы перенесли в нашей жизни!» - написала она в своей книге «Разрозненные страницы». О чем это? Ее муж был известным, признанным архитектором, она - востребованной актрисой.

- Ролей Рине перепадало очень мало. Однажды, кстати, Никита Михалков упал перед ней на колени и воскликнул: «Рина! Ты моя любимая, лучшая актриса!». Рина в ответ: «Так дай мне роль какую-нибудь, самую плохую». Он встал с коленей, обнял ее, поцеловал, поклялся в вечной любви. И все. Рина потом горько шутила: «И так всю жизнь. Клянутся в любви и не снимают!».

С Евгением Евстигнеевым в фильме «Про Красную Шапочку», 1977 год

Из книги Рины Зеленой «Разрозненные страницы».

«Если бы вы знали, как тяжко ждать. Сколько еще? Жизнь же проходит... Опять огромный перерыв, пока режиссер Птушко не засунул меня в «Сказку о потерянном времени» Шварца. Потом Григорий Васильевич Александров повстречался мне на улице... Я ему говорю, как будто шучу: «Давайте мне роль в новой картине. Вы обещали». Он отвечает: «Нету ни одной женской роли». Я: «Давайте мужскую». Он: «Ее выбросили. Это роль парикмахера-гримера». Но все-таки Григорий Васильевич прислал мне сценарий, и я сама написала роль гримерши, которая говорит Любови Орловой, то есть ее героине: «Такие губы теперь не носят!».

- Если бы еще Константин Топуридзе жил с оглядкой на чины, был более осмотрительным в своих высказываниях, может, и Рину Зеленую режиссеры замечали бы чаще...

- Хрущев порывался снести его знаменитые фонтаны «Дружба народов», «Каменный цветок», «Золотой колос» на ВДНХ. Потом стали разрушать памятники. Дядя был очень воспитанным человеком, но если доходило до его работы, мог вспылить с настоящей грузинской горячностью. Он осмелился даже кричать на Фурцеву, когда ему сообщили, что разрушен памятник на Пушкинской площади. После этого у Константина Тихоновича стало плохо с сердцем.

Когда при Брежневе собрались засыпать пруды у Новодевичьего монастыря и построить там дома для работников ЦК, не побоялся и Брежнева. Кричал, что это варварство, дикость, преступление перед народом и перед историей. Хлопнул дверью и ушел. Брежнев сказал своим подчиненным: «Видимо, этот парень очень любит свою работу. Давайте посчитаемся с ним». И отменил решение. А дяде этот конфликт стоил инфаркта. Рина написала в книге, что муж часто бывал злым, но она имела в виду именно такие моменты. А вообще, он был потрясающе добрым человеком - как и его отец, подбирал на улицах людей, отвозил их в больницу, мог в электричке вступиться за женщину, не испугавшись агрессивно настроенной компании. В таких ситуациях он просто был вне себя от гнева.

С поэтом-песенником Олегом Милявским и Марком Бернесом

Из книги Рины Зеленой «Разрозненные страницы».

«Характер у него был ужасный. Его доброта и благородство уживались с жестокостью и упрямством. Если ему случалось обижать меня, я могла биться головой о стенку, он, даже слыша стук, не посмотрел бы в мою сторону, а через несколько часов мог войти и сказать: «Ну, хорошо, я тебя прощаю!»...

В нашем доме, где жили актеры МХАТа, Большого театра, Театра Немировича-Данченко, бомбоубежища не было... Когда началась война и ежедневные налеты немцев на Москву, на крыше нашей 15-этажной башни поставили зенитную батарею. Она охраняла небо над нами, а немцы старались попасть в наш дом, чтобы погасить батарею... Дружинниками, дежурившими на всех этажах на лестничной клетке, были мужчины нашего дома, в основном актеры, режиссеры, музыканты. Мой муж в эту ночь дежурил где-то наверху... Я сказала ему, когда он мчался на дежурство: «Слушай, ты надень хоть кастрюлю, а то пробьет тебе голову осколком!». Он ответил: «Я дворянин. Я не могу умирать с кастрюлей на голове!».  И ушел. А я боялась...».

«АКТЕР ДОЛЖЕН ПОБЕЖДАТЬ СЕБЯ, ЗРИТЕЛЯ И ПРИРОДУ»

- Константин Тихонович был не только архитектором, но и хорошим художником. Он запечатлел для истории Рину Зеленую?

- Нет. Мы ведь все художники - дядя, я, мой муж Юрий Хмелецкий, но никогда не рисовали членов семьи. Это была какая-то необъяснимая внутренняя установка. А потом Рина - какая-то нетипичная актриса. Она стеснялась популярности, в троллейбусе сидела, прикрывшись газетой.

- А сегодня для того, чтоб их не забывали, эстрадные звезды готовы поучаствовать в любом скандале...

С Ростиславом Пляттом. «В отличие от некоторых артистов Рина терпеть не могла сплетни — кто с кем романы крутит и все такое»

- Рина вообще была человеком очень скромным. Долгое время получала пенсию меньше, чем я. И ставка на эстраде у нее была ниже, чем у ее ученицы. Она никогда не ходила в министерство, не хлопотала о звании. Только под конец ее жизни один человек позаботился о том, чтобы выпустить большую, долгоиграющую пластинку с записями Рины. Подняли ей и пенсию до того уровня, которого она заслуживала. Рина Васильевна всего добилась сама и не понимала, как кому-то удается находить нужных людей, которые смогут замолвить слово.

Она себя считала трусихой, но была мужественной на самом деле - выступала в составе фронтовой бригады, выходила на сцену с поломанной рукой, чтобы не подводить коллег. Даже слетала на Северный полюс в составе маленькой актерской группы - а ведь это долгие перелеты и переезды в 40-градусный мороз, ледяной ветер, отсутствие элементарных удобств.

На эту поездку Рина согласилась без раздумий. Она говорила: «Актер должен побеждать себя, зрителя и природу». А еще в отличие от некоторых артистов она терпеть не могла сплетни - кто с кем романы крутит и все такое...

- Последние годы Рина Зеленая снова жила с вами в одной квартире. Приходилось ли видеть вам, чтобы она плакала над рукописями мемуаров?

- Нет, она скрывала свои эмоции. Это еще раз подтверждает, что типичной актрисой не была. Когда умер дядя, Рина испытала сильнейший шок и почти ослепла. Чтобы что-то увидеть по телевизору, ей приходилось кресло придвигать вплотную к экрану. Мы читали ей вслух, помогали писать, но Рина никогда ни на что не жаловалась.

Кстати, она не терпела поминок, которые часто переходят в обычную пьянку, не принимала дежурных поминальных тостов и просила: «Умру - никаких застолий». Когда умер дядя, его старший сын на поминках настоял. Но к столу, за которым собрались родственники и друзья, Рина так и не вышла, запершись у себя в комнате.

- А как Рина Васильевна уживалась с вашей мамой, когда вы в старости собрали их под одной крышей?

Рина Зеленая (миссис Хадсон) и Виталий Соломин (доктор Ватсон) в «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона», 1979 год. «Роль давалась трудно, здоровье было уже слабым, но она оказалась мудрее всех в съемочной группе»

- Прекрасно уживалась. Среди ночи я могла проснуться от того, что за стенкой кто-то бубнил: мама с Риной болтали или вслух читали книгу. Приходилось разгонять их по комнатам. А бывало, допоздна засиживались каждая у своего телевизора и устраивали перекличку, обсуждая увиденное. «Рина, скорее включайте телевизор! Там Зяма Гердт!». А Гердт только-только ушел от нас (он очень часто бывал в нашем доме). Ну а когда Рина снималась в «Приключениях Шерлока Холмса», моя мама сопровождала ее на съемки - Рина уже неважно видела, ей нужно было готовить домашнюю еду.

Рине с мамой было интересно вместе. Ведь мама моя была всесторонне образованным человеком, знала несколько языков, занималась музыкой, брала уроки рисования у знаменитого художника Савинского... Когда Рина возвращалась с гастролей, ее встречали у дверей любимый наш кот и моя мама. Рина говорила: «Тамарочка, можно я вас поглажу по голове, как гладила Мария Федоровна?». Она имела в виду императрицу Марию Федоровну, мать Николая Второго, - когда моя мама училась в Смольном, императрица, бывая там, всякий раз спрашивала: «А где же эта девочка?» - и гладила ее по голове. Мама в детстве была очень забавной.

- Роль миссис Хадсон трудно давалась Рине Васильевне? Ей тогда было уже под 80...

- Не роль давалась трудно - в корсете тяжело было сидеть. Здоровье было уже слабое. Режиссер Масленников как-то сказал, что его предупреждали: дескать, Рину приглашать на роль нельзя, у нее уже маразм, но она вопреки предположениям оказалась мудрее всех в съемочной группе. Допустим, нашелся тот, кто сказал ему глупость о Рине, но зачем же ее повторять, если ты интеллигентный человек?!

А еще Масленников заявил в интервью, что Рина была одинока и несчастна, потому и умерла не в родных стенах, а в Доме творчества в Матвеевском. А ведь он бывал у нас, видел, сколько внимания мы уделяли Рине Васильевне, знал, что мой муж провожал ее до съемочной площадки и встречал. После этого к нам пришла многочисленная делегация людей, живших в нашем 17-этажном доме и хорошо знавших нашу семью. Они хотели написать на телевидение и опровергнуть все, что Масленников наговорил. Я их просила этого не делать. Оправдываться, что-то доказывать ниже нашего достоинства.

- И все же почему последние полтора года Рина Васильевна провела не в окружении близких, а в подмосковном Доме творчества?

- В Москве она не могла находиться - задыхалась и потому просила меня каждый месяц продлевать ей проживание в Доме творчества «Матвеевское». Она общалась там со своими друзьями - актерами, писателями, режиссерами, каких немало было и в соседнем Доме ветеранов кино. Ее почти каждый день навещали наши друзья, приезжали и ее друзья из Ленинграда.

- Рина Зеленая никогда не была обделена любовью и вниманием публики. А вот с титулами и наградами ей повезло меньше. Однажды она пошутила: «Если мне и дадут звание, это будет за 45 минут до смерти»...

- Так и случилось. Утром 1 апреля 1991 года Горбачев подписал Указ о присвоении Рине Зеленой звания народной артистки СССР. Только сама она об этом не узнала - была уже без сознания. В 15.45 Рины не стало, и Указ отменили, потому что посмертно звания артистам не присваивают. Такой порядок. Она похоронена рядом с мужем, его сыновьями и моей мамой на Введенском кладбище. На памятнике написано просто: «Рина Зеленая».

P. S. В надежде узнать побольше о любимой актрисе «Бульвар Гордона» разыскал писательницу Веронику Лебедеву - ту, что 72 года назад сыграла главную героиню, очаровательную девочку Наташку, в фильме «Подкидыш». Но Вероника Юльевна, увы, наотрез отказалась от интервью. Ее обидело то, что в книге «Разрозненные страницы» Рина Зеленая, рассказывая, как приходилось уговаривать четырехлетнюю артистку выполнять требования режиссера, в шутку сравнила съемочный процесс с «укрощением строптивой». «Это безобразие, - сказала Вероника Лебедева. - Я была очень воспитанным и покладистым ребенком». Жаль. Всегда ироничная, но неизменно добрая Рина Зеленая даже в шутку никого не могла обидеть.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter