Андрей ХАРИТОНОВ: "Если бы все, что сделано мною до 30 лет, было бы соответственно оплачено, я бы уже никому не мозолил глаза и не портил жизнь"

В начале застойных 80-х библейское "Не сотвори себе кумира!" сознания советских людей не определяло. Хотя вряд ли только по этой причине поклонницы Андрея Харитонова старательно оклеивали свои комнаты его портретами в роли Овода. А через пару десятилетий актер иронизировал: мол, те, кто помнит меня по "Оводу", думают, что я умер! Между тем за эти годы он снялся в 35 кинокартинах, шесть лет терпеливо нес бремя "ведущего артиста" государственного академического Малого театра СССР, работал режиссером-постановщиком ТВ-программ "Фабрика грез" и "Фильмы нашей памяти" на канале ОРТ, выпускал авторскую программу "Вспышка" на канале "Культура", по собственному сценарию снял художественный фильм "Жажда страсти" с Анастасией Вертинской, Игорем Костолевским и Виктором Раковым, замеченный и критикой, и зрителями. Его и сегодня можно увидеть в кино - в самом крупном на всей территории СНГ DVD-зале московского кинотеатра "Октябрьский". Харитонов ходит туда либо на первый сеанс, либо на последний. В обществе пяти-шести школьников и при звуке, который срывает кресла, он смотрит то, что называет "настоящим американским кино". Все прочее, по его мнению, издевательство над дохлыми котами.

"АРТИСТ ДОЛЖЕН ВСЕ ПОПРОБОВАТЬ, ОСОБЕННО ЕСЛИ МНОГО ПЛАТЯТ"

- Андрей Игоревич, года три назад в одном из интервью вы процитировали: "Артист - это тайна. Появился и исчез". Неужели в вашей творческой карьере поставлена точка?

- Цитировал я неоднократно не Звездинского, как написали, а Вертинского. И звучала фраза таким образом: "Артист - это тайна. Появился, блеснул, сверкнул, исчез...". Разницу между этим текстом и тем, что воспроизвел ваш коллега, видите сами. Она принципиальна. Приблизительно как между ливерной колбасой и миндальным пирожным. Ну да ладно. 10 лет назад одно издание звездануло статью, где было сказано, что я работаю в эскорт-сервисе у богатых дам. Уж как им это в голову пришло - не знаю. Но я был спокоен. Потому что нас учили еще в советское время: "Что бы ни писали - лишь бы писали". Значит, еще живой. Па-а-ажалуйста!

- И где же нынче можно увидеть артиста Харитонова?

- В антрепризных спектаклях "Заложники любви", "Пока мой муж ловил треску", "Будет жар от любви" и так далее... Совершенно напрасно народ в своем плебействе стесняется понятия "антреприза", считает его признаком низкосортности. Сегодня театр превратился в место, куда ходят посмотреть на тех, кого показывают по телевидению. Исключительно! Учитывая это, артисту все равно, хранить ли в голове британскую дребедень вроде "Макбета" или мусор, написанный современными нашими авторами.

"Падре, вернитесь!". Феличе Риварес (Андрей Харитонов) и кардинал Монтанелли (Сергей Бондарчук). "Овод", 1980 год

- Кажется, вы перепробовали все: снимались в кино, играли классику в весьма консервативном театре, писали сценарии, занимались режиссурой, были телеведущим... Вами двигало вечное недовольство собой или вы действовали по пословице: "Рыба ищет, где глубже, а человек..."?

- Для меня нет никакой разницы, где работать. Да, артист должен все попробовать - особенно если в том или ином деле много платят... "Весьма консервативный", как вы выразились, Малый театр дал мне главное - то, чего я не получил в Киевском театральном институте имени Карпенко-Карого. Хотя у меня были прекрасные педагоги - прежде всего замечательный артист Алексей Петухов.

На сцену я студентом не выходил, с третьего курса снимался в кино - и пиши - прощай! Но когда увидел, что этак скоро стану Олегом Видовым, понял: мне нужно в театр. Причем в тот, где к зрителю обращаются не "через левое ухо", как в Театре на Таганке.

Мне нужен был театр, где существовала иллюзия, что у артиста есть судьба, с ним что-то происходит, он влюбляется... Таким стал Малый. Я сыграл Инсарова в "Накануне" по Тургеневу. Потом Жадова в "Доходном месте" Островского. Я наслаждался этой ролью!.. Татьяна Ивановна Панкова, когда я изредка захожу в Малый, до сих пор восклицает: "Что вы сделали, Андрюша! Вы ушли из театра! Я видела всех Жадовых, которые здесь были, - ведь ваш был самым лучшим!". Ну, это наши с ней проблемы. А что мой Жадов был хорош, я знаю.

- Но почему же вы ушли из Малого?

С Ириной Алферовой. "Вот такая история", 1987 год

- Я это сделал, когда собирался снимать "Жажду страсти". Не выношу, если со мной начинают разговаривать категорически. Стараюсь не посылать куда следует, а просто разворачиваюсь - и ухожу. Через год, в 1992-м, когда мы уже сняли картину, тяжело пережили успех, мне позвонил тогдашний директор Малого Виктор Иванович Коршунов, поинтересовался: "Вы не собираетесь вернуться в театр?". - "А сколько это будет стоить?" - спросил я. Услышав, что платить мне готовы примерно 100 долларов, развел руками: "Извините. Я вышел уже из возраста, когда занимаются искусством ради искусства".

"ПОСМОТРЕЛ НА СЕБЯ В ЗЕРКАЛО И ПОДУМАЛ: "НУ НА АКТЕРСКИЙ Я "ЧЕРЕЗ ЛЕВОЕ УХО" ПРОЙДУ..."

- Не пожалели потом о своем решении?

- Ни секунды! Даже сейчас, когда некоторые мои коллеги в Малом получают по тысяче долларов... (Хмыкает). Смешно! Мне рассказывают, что и где они играют, куда едут на гастроли. Но у меня совершенно нет желания кому-то подчиняться, поэтому работаю в антрепризе. Как артисту мне этого вполне достаточно.

С одной стороны - колоссальный тренинг, с другой - судите сами... Например, восьмой год мы играем "Заложников любви". Про качество этого спектакля мне говорят: "Вы видите? Зрители встали, они аплодируют...". - "Ну? - отвечаю. - И что это значит?". - "Вас хорошо принимают!". Что тут скажешь? Сколько работал в Малом театре, сколько работал в антрепризах, всегда зал вставал и аплодировал.

- Вам крупно повезло...

"У меня совершенно нет желания кому-то подчиняться, поэтому работаю в антрепризе". С Александром Панкратовым-Черным Андрей Харитонов играет в "Заложниках любви" уже восьмой год

- Это не случилось только раз. Меня попросили заменить в одной антрепризе маститого артиста, который уехал лечиться (уж простите, не имею права называть, кого именно!). Я очень занят был в тот момент, много работал. Но с перепугу сказал: "Да-да, конечно! Привезите диск, текст...". Как увидел - ахнул: "Батюшки, это ж главная роль! Столько текста!". Потому мне ее и доверили, что память у меня феноменальная и я в состоянии все это на себя взвалить... Хотел отказаться, но потом подумал: "Харитонов, ты артист или...?".

Без репетиций вышел на сцену и сыграл, но именно тогда открылся занавес перед вторым актом, и я увидел, что зрителей в зале осталась ровно треть. Больше я не принимал участия в этой антрепризе.

- Слушайте, да вы - "душа театрального происхождения", как сформулировал однажды Алексей Баталов. Вы же оду поете подмосткам...

- Напротив, я театр воспринимаю с большим трудом. Приходя туда, вижу... картон, плохое либо хорошее исполнение пьес, которые, как правило, знаю, чем закончатся, - и мне становится скучно.

Смотрю на актеров, вспоминаю, сколько они получают, думаю: "Боже мой! Неужели и я так нелепо выгляжу?!" - и у меня портится настроение. Я не хожу в театр вообще! Только на спектакли своих коллег, и исключительно потому, что обладаю качеством, которое мне во мне не нравится: ну, не могу хорошим людям отказать! Я смотрел все, что играли и Игорь Бочкин, Наташа Егорова, очень многое из того, что играет Ира Алферова. А так - в театр не хожу. Играть - пожалуйста! Но чукча не читатель, чукча - писатель!

Андрей Харитонов и Людмила Чурсина в фильме "На Гранатовых островах", 1981 год

- А не возникало ощущения, что ошиблись изначально, выбирая путь? Признаюсь, после посещения вашего сайта захотелось поговорить не со всеобщим любимцем Оводом, а с Харитоновым-художником...

- Я - артист! Мне нравится это дело! В свое время, когда увидел грязное полотно, тряпку, на которой что-то происходит, у меня создалась иллюзия, что за этой-то тряпкой и заключен весь мир настоящий!

Окружающая действительность меня как тогда не радовала, так и сейчас не радует. Потому что - понятна. Она скучна, она проста, разобрана всеми философами-психоаналитиками и, в общем-то, неинтересна. Но там, за экраном, казалось, жизнь - настоящая!

Я хотел туда попасть в любом качестве! И, окончив физматкласс, на актерский факультет пошел, просто посмотрев на себя в зеркало. Подумал: "На режиссуру, видимо, у меня кишка тонка. А на актерский-то я так, "через левое ухо", пройду!". Что и случилось.

Чудес не бывает, но я ни о чем не жалею. Пока первые три-пять лет работал в кинематографе, были такие работы, как "Овод", "Ассоль", "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты". Слава Богу, я еще успел, застал период, когда кино являлось наиважнейшим из искусств.

Теперь, когда мне говорят: "Ах, лучше "Овода" вы ничего не сыграли!", я совершенно спокойно отвечаю: "А кто сыграл что-то лучше "Овода" за последние 30 лет? Покажите мне пальцем, и тогда я, может быть, отнесу свою роль в антропологический музей".

"ИСКУССТВО ПЕРЕДО МНОЙ В БОЛЬШОМ ДОЛГУ"

- Не жалеете, что "фабрику грез" - кино - не променяли в юности на художественный институт?

- Я пугаюсь, когда мне задают такие вопросы... Думаю: "Господи! Я бы на вешалке повесился от ужаса, размышляя: "А как бы жизнь прожить, чтобы на этом этапе меня не спрашивали, хочу ли я ее начать заново?..". Я прожил восхитительные, прекрасные годы.

Единственное... К своему 50-летию я вдруг понял, что искусство передо мной в большом долгу - в буквальном, материальном. И теперь пытаюсь поправить положение. Если бы все, что мною сделано до 30 лет, было бы соответственно оплачено, я бы уже никому не мозолил глаза и не портил жизнь.

- На меня произвел впечатление ваш "Автопортрет", где одни глаза, в которых - святость и похмелье...

В 80-е красивее артиста в советском кино, наверное, не было...

- Ох, ну очень вы как-то всерьез отнеслись к моим рисункам! Увы, придется вас немножко на землю опустить. Так называемые "произведения" созданы мальчиком в девятом-десятом классе и на первом курсе института. Вскоре автор, то есть я, начал сниматься в кино, и художество сублимировалось. Но тогда мальчик именно так представлял себе искусство, так было модно. Естественно, мои картинки не тянут ни на какие серьезные оценки. Это был экстрим, желание красиво обратить на себя внимание.

Еще раз я использовал свое умение рисовать, когда снимал "Жажду страсти". Прежде чем предложить сценарий оператору и художнику-постановщику, сам сделал раскадровку 1115 монтажных планов. Чисто техническое приложение, которое позволяло видеть, что у меня будет в кадре, понимать, чего я хочу. Любой режиссер и артист должен это уметь.

- Почему не устраиваете персональных выставок?

- Вы знаете, сколько это стоит - устроить себе персональную выставку? Нужно очень много зарабатывать, чтобы заплатить за прилично организованный вернисаж. Кроме того, я очень трезво к себе отношусь и не считаю, что мои художества можно всерьез предлагать людям.

Меня, кстати, очень раздражают артисты, которые поют. Зачем они это делают, а? Ведь большинство из них нот не знает: не в смысле "до" или "фа", а попасть в ноты не могут. Зато поют. Кто-то живописью занимается, кто-то горшки лепит. Еще вариант: одного за другим детей рожают и показывают их по телевизору. Какое все это имеет отношение к профессии? Ты - артист? Так играй! Не замазывай свою никчемность разными "хобби". Ну представьте летчика, который сказал бы, выйдя в салон к пассажирам: "Ребята, мы по назначению не полетим. Я вам лучше спою!". Смешно.

"ДЛЯ СЧАСТЬЯ МНЕ НУЖНО НЕМНОГО: ЧТОБЫ МАТЬ БЫЛА ЗДОРОВА"

- Что вам не нравится в самом себе?

- Это смотря с какой стороны подойти... Что мне мешает жить? То, от чего не смог избавиться за долгие годы. Я человек ответственный. Вот лежит на столе ваш диктофон - и сижу, отвечаю. Нет чтобы пойти кофе попить!

А еще, наверное, мне в жизни всегда мешало то, что я не тщеславен. Абсолютно. Я никогда никому ничего не пытался доказать. Меня очень мало волнуют чьи-то оценки. Всем этим так называемым "искусством" я занимаюсь совсем не ради того, чтобы, когда подохну, об этом рассказали по телевизору. Меня меньше всего волнует, какой след останется. Мне надо сегодня (завтра может не наступить!) зрителя развлечь и сделать счастливым, дать ему какую-то надежду. И это мне удается.

Охают иногда: "Как, у вас нет до сих пор звания?!". Да знаю я, как эти звания делаются! Как они лежат в Администрации Президента. И знаю, куда надо позвонить. Но никогда не наберу тот номер! Кому это надо? Зрители, которые появились у меня 30 лет назад, прожив очень сложную жизнь, остались со мной. А что может быть для артиста лучше?

- Вы, я читала, подписали контракт на фильм в 200 серий...

- Чистое "мыло". Посмотрим, удастся ли мне сделать что-то там. Или, как все, буду тупо лупить текст, заученный в метро? Не знаю, не знаю... Сейчас, когда мне почти 50, ну что я могу играть? Пап, дедушек? Да и в жанре, который я уважаю, у нас была сделана всего одна картина - "Дневной дозор".

Кино сейчас - это максимально пропиаренная репа. Даже у нас уже понимают: если "звезда" (в смысле - дорого стоит, есть положение), значит, что-то мы увидим! Остальные - "работники искусства". Более или менее известные. Как туалетная бумага, которая известна всем, и все ею пользуются.

- О личной жизни спрашивать побаиваюсь - знаю, что эту тему вы пресекаете на корню.

- Я своей личной жизнью весьма доволен - страдаю, в общем-то, только на сцене... Дорого мне это далось, и этим ни с кем не собираюсь делиться. Ни в буквальном, ни в переносном смысле. Понимаете, если бы моя жена была какой-нибудь Ксенией Собчак или Анджелиной Джоли, я бы на ее фоне пиарился. Но это бизнес, который никакого отношения не имеет к личной жизни. Каждый сам для себя должен найти то, что ему нужно для этой жизни.

- Что необходимо вам, чтобы каждый день просыпаться счастливым?

- Очень немного: чтобы мать была здорова.

P. S. За содействие в организации интервью "Бульвар Гордона" выражает признательность продюсеру Евгению Максименко.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter