100-летний дирижер Павел МУРАВСКИЙ: «В класс, где сидела приемная комиссия, я зашел со скрипкой, закутанной в вышитый мамой рушник, и сыграл гопак так вдохновенно, что меня тут же зачислили»

Александра БЫЧКОВСКАЯ, Владимир БОНДАРЕНКО специально для «Бульвара Гордона» 

Павел Муравский — живая легенда украинского музыкального искусства: патриарх хорового пения, народный артист Украины, профессор Национальной музыкальной академии имени Чайковского, почетный академик Национальной академии искусств Украины, лауреат Государственной премии имени Шевченко и Международной премии Вернадского, полный кавалер ордена «За заслуги», Герой Украины. Маэстро создал свою хоровую школу, воспитал несколько поколений хормейстеров и певцов, его знают далеко за пределами нашей страны.

Своего мудрого наставника ученики называют «музыкальным Конфуцием». Действительно, Павел Иванович дирижирует чистым сердцем и душой, ясными глазами и только чуть-чуть руками. «Чистота пения — чистота жизни» — так сформулировал он свое кредо и основополагающий принцип профессии.

За 80 лет творческо-педагогической деятельности Муравский прошел путь от учителя музыки средней школы до профессора Национальной академии, где работает по сей день.

Живет выдающийся дирижер в самом сердце столицы, в огромной квартире вместе с детьми. У него четыре сына, все профессиональные музыканты, двое старших работают в Польше.

Уютный, светлый и чистый кабинет маэстро весь заставлен книгами и фотографиями знаменитостей. На почетном месте фотографии Муравского с певцами Хоровой капеллы «Трембита» и украинского народного хора разных годов, портрет Тараса Шевченко. У окна стоит старинное фортепиано Zim­mer­mann, на котором ежедневно играет один из сыновей. Маэстро признался, что от проникновенной игры сына хочется плакать.

Несмотря на возраст, Павел Иванович ходит пешком на работу, внимательно следит за жизнью страны, любит смотреть футбольные матчи, ни дня не может прожить без музыки и уверяет, что каждый человек должен быть добрым и искренним, потому что доброта продлевает жизнь.

40 лет назад Павел Иванович бросил курить, но может себе позволить бокал хорошего вина в праздник. Когда мы навестили легендарного дирижера, он как раз смотрел чемпионат мира по футболу.

«МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИЛОСЬ ХОДИТЬ ПО КРЕЩАТИКУ И ПИТЬ МИНЕРАЛЬНУЮ ВОДУ»

— За кого болеете, Павел Иванович?

— За того, кто проигрывает. Просто жалко тех, кто плохо сыграл. А вообще, я за качественную игру. Грустно, что Украина не прошла на чемпионат.

— Кто привил вам любовь к музыке?

— В детстве я был пастушком, с ранней весны до поздней осени пас коров, мы находились в поле с самого утра до позднего вечера. Когда гнали стадо домой, то обычно все вместе пели, я всегда солировал. Мы исполняли народные песни, которые передавались из уст в уста, — вот на них и развивалась моя любовь к музыке.

Вечерами неженатые односельчане собирались вместе и тоже пели. Я всегда подсаживался к ним и очень любил слушать, как в вечерней тишине холостяцкое пение неслось по всему селу и очаровывало души.

До 16 лет жил в родном селе Дмитрашковка Песчанского района Винницкой области и вовсе не думал заниматься музыкой. Может, так и остался бы работать в колхозе, но мой двоюродный брат, который учился в Тульчинском педтехникуме, играл на скрипке и пел в хоре под руководством Николая Леонтовича, вернулся в деревню и устроился работать учителем младших классов. Здесь он организовал крестьянский хор.

Когда в Дмитрашковке разрушили старую церковь и закрыли новую, люди ходили молиться в церковь в соседнее село, а все церковные певцы перешли в хор брата. В этом хоре, в басовой партии, был и мой дядя Сергей, который брал меня с собой — я пел в альтовой партии. Возле меня стояла женщина с прекрасным голосом, она читала с листа, а я внимательно наблюдал и следовал ей. Дядя сразу заметил мою заинтересованность и решил направить учиться в Киев.

— Помните свои первые впечатления от столицы?

— Шел 1930 год... Я тогда впервые увидел железную дорогу и большой город. Мне очень нравилось ходить по Крещатику и пить минеральную воду.
На вступительный экзамен в музпрофшколу я пришел в свитке, сшитой из сукна, которое мама соткала на кроснах (ручной ткацкий станок. — Прим. ред.). Чувствовал себя неловко, потому что все абитуриенты были хорошо одеты — в костюмах из фабричной материи.

В те годы в музыкальные заведения поступали преимущественно жители Киева и других крупных городов — дети профессоров, военных, учителей, в общем, обеспеченных родителей. Приезжих из сел было совсем мало.

В класс, где сидела приемная комиссия, я зашел со скрипкой, завернутой в вышитый мамой рушник (скрипку мне подарил дядя), некоторые члены комиссии улыбнулись. В классе, где проходили вступительные экзамены, сидело много экзаменаторов, позже я узнал, что среди них были выдающиеся педагоги: Левко Ревуцкий, Борис Лятошинский, Филипп Козицкий, Григорий Веревка, Глеб Таранов и другие. Мне поставили ноты «Школа игры на скрипке» Берио. Я бережно размотал скрипку и стал играть. Потом меня спросили, что я еще хочу исполнить, и после того как я вдохновенно сыграл гопак, меня тут же зачислили. Основным музыкальным предметом для меня стала скрипка, а ведущими педагогами — Степан Кавун и Григорий Веревка.

«КУРСАНТ МУРАВСКИЙ, — ЗАКРИЧАЛ КОМАНДИР, — ПЕТЬ НАДО ДАЖЕ В ОКОПАХ!»

— Во время Великой Отечественной вы были курсантом военно-морского училища...

«Больше всего мне жаль последних лет, в течение которых я не задействован как дирижер. Потому что мог бы принести еще больше пользы хору с точки зрения вокального профессионализма, который очень зависит от дирижирования»

— За день до окружения Ленинграда наше училище эвакуировали в Энгельс, где мы и продолжили учебу. Как сейчас помню, идет война, немцы уже Севастополь заняли, а руководство училища решило заняться художественной самодеятельностью. Конечно же, обратили внимание на меня, так как знали, что я недавно окончил консерваторию.

Когда зашел разговор о хоре, я заявил, что во время войны не до пения... «Курсант Муравский, — закричал командир, — петь надо даже в окопах!», после чего дал приказ взяться за руководство хора.

— Вы пробовали писать музыку?

— В основном я занимался дирижированием, но во время войны случалось и музыку писать. Как-то меня вызвал к себе в кабинет полковой комиссар военного училища. Показал четыре книги своих стихов и произнес: «Я написал стихотворение и хочу, чтобы вы с хором исполнили его под музыку песни «Раскинулось море широко».

Я сразу же поднялся на четвертый этаж, где стояло фортепиано, и попытался положить это стихотворение на музыку. Однако никак не клеилось, потому что совершенно разными были ритмы. И тогда я рискнул написать собственную музыку, хотя до этого никогда подобного не делал. Через какое-то время спустился в кабинет к комиссару и спел новую песню, он пришел в восторг, и вскоре на концерте в училище мы с этой песней выступали.

— Сейчас вы преподаете в Национальной музыкальной академии, а когда в последний раз брались за дирижерскую палочку?

— Я консультант дирижера, но уже несколько лет пишу в разные инстанции с просьбой, чтобы меня восстановили художественным руководителем и главным дирижером студенческого хора Национальной академии — в этой должности я проработал более 40 лет.

А за палочку брался два месяца назад. В начале лета в музыкальной академии начинается сессия, а в последний день сдачи экзаменов меня всегда вызывают на сцену под аплодисменты и крики: «Муравский!». Традиционно с выпускниками мы поем «Многая лета».

«ХОЧУ СОЗДАТЬ ПРЕЗИДЕНТСКИЙ ХОР»

— Как разглядеть в себе талант дирижера?

— Дирижерская техника, на первый взгляд, выглядит очень легкой. Кажется, ну что там руками помахать (смеется)... На самом деле, это очень сложно.

Музыку необходимо чувствовать не только сердцем, но и руками — будто нащупывать ее. Нужно так дирижировать, чтобы не только слушать было приятно, но и смотреть, а дирижирование обязательно должно отражать характер музыки, которая звучит. Для этого, безусловно, нужно иметь способности. Едва почувствовал, что твое, пробуй, проявляй себя... Поступай в консерваторию, чтобы развивать талант.

— Вы о чем-то сожалеете?

— Больше всего мне жаль последних лет, в течение которых я не задействован как дирижер. Потому что мог бы принести еще больше пользы хору с точки зрения вокального профессионализма, который очень зависит от дирижирования.

— У вас есть мечта, Павел Ива­но­вич?

— Есть одна идея, которая держит меня на этом свете: хочу создать Президентский хор, который будет мощно работать на международный авторитет Украины. Так хочется, чтобы его звучание помогало жить украинцам, чтобы его приезжали послушать со всего мира. С таким хором можно было бы произведения исполнять на стихи Тараса Шевченко, Ивана Франко, Леси Украинки, способствовать популяризации украинской культуры в мире. А еще мечтаю свое 100-летие отпраздновать на сцене с дирижерской палочкой в руках.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter