Особенности национальных обычаев
В газете я наткнулся на интервью с футбольным легионером, который рассказал, что на наших дорогах он иногда и скорость превышает, и разворачивается через две осевые. "Ну и что, - спросил корреспондент. - Забрали права?". Футболист засмеялся: "Нет, все решил, как у вас принято...". - "А у себя на родине?". - "Ну что вы! У нас другой обычай - сразу бы лишился прав, а за попытку взятки дорожному полицейскому мог бы и в тюрьму сесть".
Вопрос о том, что считается национальным обычаем, очень сложен. Видел в теленовостях, как во время весенних революционных погромов в киргизской столице мародер, несший мешок награбленного товара, совершенно не стеснялся своего груза и ответил, что это у них в Бишкеке обычай такой. У некоторых наших чиновников едва ли не в обычай вошло брать взятки (при императрице Екатерине II, между прочим, серьезно обсуждался вопрос о том, чтобы не платить чиновникам жалованье вообще: "Все равно награбят...").
Так или иначе, хорошие или плохие привычки, в обычай вошедшие, - все это дело серьезное, подлежащее учету и пониманию. Из воспоминаний шефа одной из западных разведок я узнал, что шпионов перед заброской в нашу страну учили особенностям местного поведения, в том числе приучали пить чай, не вынимая ложки из стакана, и брать рафинад из сахарницы пальцами. Чтобы не заподозрили...
Когда-то ответственный работник отдела пропаганды ЦК ругал меня за очередные нарушения в журнальных публикациях и сказал при этом: "Мало чего вам хочется! Вот мне хочется без штанов по улице ходить, но я не хожу, потому что есть же порядок!". Не удивляясь странным фантазиям ответственного работника, я вспомнил героя любимого в детстве романа Даниеля Дефо о моряке Робинзоне Крузо, попавшем на необитаемый остров. Не видя людей в течение долгих лет, живя на острове в полном уединении, он все равно донашивал матросские брюки, а затем пошил себе штаны из козьих шкур мехом наружу и щеголял в них. Для английского джентльмена следование обычаям было превыше всего!
Мы живем в плену привычек, особенностей жизни, складывающихся в обществе, зачастую помимо и независимо от каждого из нас по отдельности. Помню, как в Америке я ходил слушать выступление русского эмигрантского хора, где преобладали евреи из Узбекистана. Знакомый американский стоматолог сказал мне, что как-то попал на такой концерт и был поражен, увидев такое количество золотых зубов в открывавшихся ртах. "Из их страны запрещено вывозить драгоценные металлы, вот старики и стараются", - придумал я ответ, понятный для человека из мира с другими традициями.
Впрочем, рядом с городом Бостоном, где это происходило, находится городок Салем, где жизнь остановлена на уровне XVII века. Там носят только домотканую одежду допотопных фасонов, перемалывают зерно на ручных жерновах и рвут зубы железными клещами. В бостонском районе Кембридж возле Гарвардского университета есть немало домов, где, согласно обычаю, нет занавесок на окнах, и там забавно прогуливаться, изучая секреты чужого повседневного быта. В австрийском Зальцбурге окна, обращенные на улицу, обязаны распахиваться наружу - это неудобно, но такова традиция, ничего не поделаешь...
Сам не знаю, где начинаются обычаи, кончаются предрассудки или привычки, навязанные сложившимися обстоятельствами. Иногда чужие традиции приходят в обжитой дом, где к ним не привыкли, и тогда, как сейчас во многих странах Евросоюза, начинаются споры о том, можно или нельзя строить минареты в Швейцарии или носить мусульманскую женскую одежду, скрывающую лицо, вне дома во Франции или Бельгии. Поговорка о том, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, все еще актуальна, даже в нашем стремительно меняющемся мире.