Бывший советский разведчик, бежавший в Великобританию и ставший всемирно известным писателем, Виктор СУВОРОВ: «Если возвращаешься раньше времени домой и застаешь жену в постели с соседом, радуйся — это не резидент британской разведки, а твой друг, и изменила она тебе, а не Отечеству»

Нынешней весной, а если точнее — 20 апреля, автор «Аквариума» и «Ледокола» Виктор Суворов тихо, по-семейному отметил 65-летие, и скромность этого юбилея легко объяснима — настоящим днем рождения писателя стало 10 июня 1978 года, когда сотрудник женевской резидентуры советской военной разведки Владимир Резун исчез из своей квартиры вместе с женой и детьми, чтобы объявиться затем в Великобритании в новой для себя ипостаси, так что в следующем году желающие смогут поздравить самого проклинаемого и читаемого военного историка, чьи книги разошлись 20-миллионным тиражом, с 35-летием. До сих пор для одних Суворов — перебежчик, изменивший присяге, и ренегат, которому следует помнить, что рука правосудия длиннее всегда ног предателя, а для других — великий исследователь, сумевший в корне перевернуть наши представления о начале Второй мировой войны. Какая чаша весов перетянет, окончательно рассудит лишь время, но то, что воздействие моего собеседника на общественное сознание сравнимо разве что с тем, которое оказал в свое время «Архипелаг ГУЛАГ», бесспорно. Сегодня как-то уже подзабылось, что главная книга Виктора «Ледокол», написанная в 1981 году, не могла пробиться к читателю в течение нескольких лет. За это время ее отказались печатать 68 издательств девяти стран, и только в 1985-м отдельные главы удалось опубликовать в газете «Русская мысль», причем весь крохотный тираж первого издания на английском был выкуплен неизвестными и уничтожен, а первый издатель «Ледокола» в России — убит. Чего же боялись так оппоненты, какую опасность усмотрели они в исторической книжке — никто ведь из них не мог тогда даже предположить, что прочитают ее миллионы? Неужели так испугались, что вслед за Суворовым советские граждане (и не только они, потому что в Англии и США писатель тоже в черных списках) спросят: почему наша историческая память сводится только к задушевным песням о войне и строительству помпезных и весьма дорогостоящих мемориалов? Почему доступ к архивам военных лет закрыт до сих пор намертво, хотя их должны были через 30 лет рассекретить, иными словами, кому невыгодна правда?

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

Беглый офицер ГРУ бросил вызов огромной идеологической рати, которая в течение полувека рьяно доказывала, что все усилия миролюбивого советского правительства были направлены если не на полное предотвращение войны, то на максимальное ее оттягивание, первый озвучил иную концепцию, которая удивительным образом объясняла все нелепости и пробелы в официальной историографии. По мнению Виктора, со дня прихода к власти Сталин начал готовиться к завоеванию Европы - с фактами в руках писатель доказывал: вождь задался целью милитаризировать СССР и затем спровоцировать войну, чтобы вступить в нее в самый ответственный момент и остаться в итоге единственным победителем.

Когда «Ледокол» появился на книжных раскладках, академические исторические круги захлебывались желчью: мол, ни диплома историка, ни доступа к архивам этот выскочка не имеет - и сладострастно ловили его на передергивании фактов, отдельных неточностях и ошибках. Критики Суворова защитили десятки кандидатских и докторских диссертаций, написали множество статей и «антисуворовских» книг, но так и не смогли ни опровергнуть его теорию, ни создать конкурентоспособную свою. Против него выступили президенты СССР и России, маршалы, генералы, но представленные писателем аргументы оказались железобетонно непробиваемы - кто после этого скажет, что один в поле не воин?

Каждому из нас с детства знакомы рисунки-перевертыши: под одним посмотришь углом - молодцеватый изображен ковбой, а под другим - дряхлый старик. В психологии это зрительными иллюзиями объясняют, но тот, кто рассмотрел второй пласт изображения, никогда уже не сможет вернуться в исходное одномерное состояние. Именно такой фокус с нашим восприятием истории проделал, сорвав с него флер невинности, Виктор Суворов, причем особенно интересно и поучительно следить за ходом его парадоксальной мысли. С ловкостью иллюзиониста при помощи каких-то несложных манипуляций у нас на глазах он что-то уменьшает или увеличивает - и события сразу приобретают черты театра абсурда.

Виктор Суворов — курсант IV курса Киевского высшего общевойскового командного училища, 1967 год

Кстати, сам Суворов-Резун считает, что профессии писателя-историка и разведчика очень похожи, ведь их цель - обнаружить нечто, чего не знает никто, либо найти в вещах очевидных тайный смысл, на который окружающие не обращают внимания. Их задача - убедить потом сомневающихся в своей правоте, только разведчик доказывает ее единицам высокопоставленных лиц, а писатель - массам (и то, и другое сложно, но бывшему нашему земляку удается блистательно).

Виктор Суворов и сегодня остается в центре научной полемики вокруг политики Сталина и из своего лондонского далека не устает подливать масла в ее огонь. Со смехом он вспоминает, что когда-то собирался написать одну лишь статью, но не уложился и в 20 книг: «Это вроде на Останкинскую башню карабкаться, цепляясь ногтями за трещинки, - чем выше поднимаешься, тем панорама шире, тем интереснее и тем больше захватывает дух, а вершина далеко в облаках, и не ясно, есть ли она вообще».

«МАМ, ЭТО Я, ПРИВЕТ!»

- Виктор, года два с небольшим после нашей первой встречи прошло, и снова я в Лондоне...

- ...неужто?..

- ...и опять впереди многочасовой обстоятельный разговор. Попутно хочу заметить: то интервью наделало много шороху не только у нас в Украине, но и в России и до сих пор пользуется огромным успехом, а вот интересно, твоя мама Вера Спиридоновна, которая в Черкассах живет, телевизионную версию этой беседы видела, в «Бульваре Гордона» читала?

- И видела, и читала. «Аж за сердце, - призналась, - схватилась», потому что там был момент, когда я слегка похулиганил, сказав: «Мам, привет!». Думал, в окончательный вариант это не войдет, но мою шалость не вырезали, и услышанное было для нее очень неожиданно и трогательно. Если можно, я повторю...

«Вы любите запах танка?». «Я тоже люблю...»

- Пожалуйста...

- Мам, это я, привет!

Ей сейчас далеко уже за 90, она прошла всю войну, но ни в каких ветеранских списках не числится и на это не претендует, хотя ее эвакуационный хирургический госпиталь находился рядом с линией фронта...

- ...а значит, перед глазами постоянно была смерть...

- Психологически изо дня в день смотреть на этих молодых пацанов, которых с поля боя привозят, невыносимо, а ведь такие же юные девчонки таскали их на носилках и зимой в морозы, и осенью под проливным дождем. Этим парням отрезали руки, ноги, делали из них, как говорит мой друг Миша Веллер (Миш, привет!), «самовар». Он, кстати, потрясающую написал книгу, которую так и назвал - жуткая вещь. «Самовар» - это мужчина, у которого ни рук, ни ног - только крантик остался, а ведь такие мужики есть.

В своем страшном романе Миша рассказывает о людях, у которых лишь голова да туловище, об их взаимоотношениях между собой. Дни и ночи они проводят в госпитальной палате, и от того, что это замкнутый коллектив, вспыхивают то и дело ссоры, которые эти бедолаги не могут никак разрешить, потому что нечем, а поутру их на прогулку вывозят. Для этого металлический трос со специальными рюкзачками проложен: в них мужичков загружают и на колесиках (как по канатной дороге) везут на улицу, а потом таким же образом возвращают...

- Поразительно, что, столько повидав и столько на своем веку испытав, такие люди, как твоя мама, все-таки долго живут - сказывается генетика или что-то еще?

- Не знаю, но с детства, наверное, я искал формулу счастья и интуитивно давным-давно для себя открыл (пусть и не сформулировал) - она гласит, что мы должны наслаждаться тем, что у нас есть, причем ощущение счастья не зависит от того, что у тебя, допустим, у меня, у кого угодно чего-то много: счастье - это не когда много, а когда хватает.

Подпись Сталина длиной 58 сантиметров на карте раздела Польши. «Вторая мировая война была начата Советским Союзом преднамеренно в 1939 году, и с самых первых ее дней СССР был союзником Гитлера — вместе с Гитлером успешно крушил Европу»

Например, здесь, в Англии, один наш бывший соотечественник строит себе яхты...

- Фамилия на букву «а» начинается и на «ч» заканчивается?

- Не помню (смеется), но только новенькую яхту на воду спускают, как уже другую рисуют, а третья - в мечтах. Ничего не поделаешь - человеку одной не хватает, а мне хорошо и без яхты. Или, к примеру, Дон Жуан - вот мы читаем, что бабы (простите, женщины) вокруг него...

- ...так и вьются...

- ...одна другой прекраснее, и кто-то этому даже завидует: ой, Господи! - но если подумать, ему все время недостает любви и он в постоянной погоне за ней, а мне одной на всю жизнь достаточно. Полюбил раз, как говорится, и навсегда, вот уже рубиновую свадьбу, 40 лет, справил, так кто же из нас счастливый? Поэтому (может, я и не прав) ощущение счастья от внешних условий совсем, на мой взгляд, не зависит. Находясь где угодно, в любой ситуации...

- ...даже в тюрьме, можно счастливым быть...

- ...вот и я о чем!..

- ...когда срок сокращают...

- (Смеется). Не знаю, но мне кажется, счастье - оно внутри нас: вот и все! - и если тебе самой малости не хватает, если ты не доволен тем, что у тебя есть, счастлив не будешь. Я вспоминаю Чехова Антона Павловича, который написал рассказ «Жизнь прекрасна! (Покушающимся на самоубийство)». Начинает классик с того, что жизнь прекрасна, и если в твой палец попадает заноза, радуйся: «Хорошо, что не в глаз!». Открываешь дверь, а на пороге гости: нежданно нагрянули, а у тебя ни выпивки, ни закуски - ничего, но ты не бледней, а восклицай, торжествуя: «Хорошо, что не полиция!». Или, допустим, возвращаешься раньше времени домой, открываешь дверь и застаешь жену в постели с твоим соседом - ну так радуйся...

- ...не с двумя же!..

- ...это же не резидент британской разведки, а твой друг, и изменила она тебе, а не Отечеству (смеется).Вот мама моя (мама, еще раз привет!) столько с таким сыночком, как я, пережила... Сначала на ее долю выпали и война, и голод, и все, что угодно, затем судьба забросила моих родителей на Дальний Восток, где и угораздило меня родиться.

Последняя фотография в погонах, 1971 год

Там очень тяжелые были условия: не успели оправиться после одной войны, как вдруг начинается другая - корейская. Сейчас-то мы в курсе, что Советского Союза фактически она не коснулась, хотя так тоже нельзя сказать: наш аэродром был разгромлен...

«МАМЕ СКОРО 94 ГОДА ИСПОЛНИТСЯ»

- Задела, если можно так выразиться, по касательной...

- Ну, а с другой стороны, никто же тогда не знал, чем это завершится, поэтому моего старшего брата Сашу и меня оттуда к бабушке нашей отправили. Мы маленькие были: мне три года, Саша на пару лет старше - и нас вывезли, а отец с матерью там остались. Потом, когда они поняли, что, видимо, войны большой на территории Союза не будет, детей вернули, и мы свою мать не узнали, потому что за год от нее отвыкли. Она все это вынесла - скоро ей 94 исполнится.

- Фантастика! - и теперь живет она, как в песенке старой поется: «Где-то, где-то в городе Черкассы старый дом, зеленая листва...».

- (Смущенно). Ой, я такой и не знал...

Из книги Виктора Суворова «Кузькина мать».

«Родиться меня угораздило на Дальнем Востоке в 1947 году, детство прошло в дальних и очень даже дальних гарнизонах - Барабаш, Янчиха, Славянка, снова Барабаш, Рязановка, и было там все, что нужно человеку для полного счастья: самоходные орудия СУ-76 и СУ-100, зенитные пушки 52-К, бронетранспортеры БТР-40, БТР-152 и даже БТР-50П, гаубицы М-30 и Д-1, артиллерийские тягачи, танки ПТ-76 и еще много-много всего разного, включая брошенные укрепленные районы по всему побережью Тихого океана.

В Барабаше стояла дивизия, в Славянке - тоже, потому школы там были большие, а в Рязановке одна учительница у нас на все четыре класса была - она же была и директором школы, и уборщицей. В одной комнате сидел и первый, и второй класс, потом, во вторую смену, в той же комнате - третий и четвертый: по пять-шесть ребят в каждом. Учительница вела половину урока с первым классом, вторую половину - со вторым, а после обеда первую половину урока - с третьим классом и вторую - с четвертым.

С Дмитрием Гордоном в одном из лондонских ресторанов. «С Чёрчиллем и Рузвельтом товарищ Сталин обращался, как с мальчиками: дураки вы!» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

В сентябре 1957 года после 12 лет службы на Дальнем Востоке моего отца перевели в Киевский военный округ. В Конотопе мы жили на улице Гарматной, то есть, если на русский язык перевести, на Пушечной или Артиллерийской, а учился я в школе № 8. Первые четыре класса - пять разных школ. Когда мы уезжали из Рязановки, учительница вырвала из тетрадки листок и написала справку: «Володя Резун за сентябрь получил отличные оценки по таким-то предметам...». Печати у нее, ясное дело, не было - чисто конкретно: филькина грамота, и тогда отец заверил сей документ в штабе печатью 72-го гвардейского Порт-Артурского ордена Александра Невского минометного полка.

В августе 1958 года я поступил в Воронежское суворовское военное училище, а вообще-то суворовские училища были созданы по приказу товарища Сталина в 1943 году. При нем их было 15, а кроме того - два суворовских училища НКВД (у тех были не алые погоны, петлицы и лампасы, а синие, их «аракчеевцами» называли), а после Сталина в системе Министерства обороны было создано еще два СВУ: Ленинградское и Минское. Организация всех суворовских военных училищ была установлена лично товарищем Сталиным: начальник училища - генерал-майор, у которого три полковника в заместителях: первый зам, начальник учебного отдела и начальник политического отдела. В каждом училище - семь рот, ротные командиры - подполковники, взводные - майоры. Прапорщиков тогда не было, были сверхсрочники: в каждой роте - старшина роты, в каждом взводе - заместитель командира взвода, то есть в каждой роте, если на современные понятия перевести, по четыре сверхсрочника или прапорщика.

Военный городок, в котором наше училище располагалось, был построен при Александре III специально для штрафного батальона. Здания двухэтажные, кирпичные, сработанные на века, в центре - мощное сооружение, на первом этаже которого несколько десятков одиночных камер, под потолком - тюремные окошки с решетками и железными ставнями.

При мне в этих камерах располагались склады училища - от оружейных до вещевых и продовольственных, а на втором этаже были огромные залы, где размещались грандиозная библиотека и читальный зал, причем библиотека не просто грандиозной была - роскошной.

Во время войны немцы были на правой стороне реки - там, где лежит город,- а на левую сторону их не пустили. Это был пригород, название ему - Придача: вот на Придаче эти самые казармы и располагались, и перед началом боев - а они в Воронеже были такими же жестокими, как и в Сталинграде, городскую библиотеку вывезли в несокрушимые казармы.

До 1917 года Воронеж был городом купеческим, промышленным, а еще раньше Петр Первый строил тут флот для выхода в Азовское и Черное моря и городская библиотека была набита книгами XIX века. В результате боев город был буквально стерт с лица земли, а казармы на Придаче устояли, и только на некоторых зданиях остались следы осколков.

После войны Воронежу было не до библиотеки - ее все равно негде было размещать, потому она так и оставалась в нашем училище. В основное книгохранилище, понятно, никого не пускали и книг тех никому не давали - исключение составляли отдельные не вполне нормальные книголюбы, которые добровольно приходили по воскресеньям книжные завалы разбирать, раскладывать и составлять каталоги. Работа продвигалась медленно, но никто и не торопил: после войны прошло почти два десятка лет, а сортировка все еще не была завершена.

Что с той сокровищницей стало потом, не знаю, но подозреваю, что городские власти просто забыли о том, куда отправили библиотеку во время войны - никто им, впрочем, об этом и не напоминал.

Вокруг здания с одиночными камерами и библиотекой непробиваемым прямоугольником стояли все остальные постройки: штаб, казармы, учебные корпуса, столовая, два спортзала, санчасть, баня и все прочее. Во всех остальных зданиях окна были нормальные, высокие и широкие, но в каждом оконном проеме торчали куски мощных стальных прутьев от решеток, которые выпилили, превращая городок штрафного батальона в место подготовки подрастающего военного поколения. Зрительный зал при этом был устроен в просторной и высокой батальонной церкви, у которой снесли колокольню, а на месте алтаря возвели сцену.

Распорядок был строгий и четкий: подъем в 7.00, зарядка, туалет, утренний осмотр, завтрак, шесть часов занятий, обед, два часа свободного времени, два часа обязательной самоподготовки, ужин, час необязательной самоподготовки (можешь уроки учить, а можешь книжку читать), вечерняя прогулка (то есть строем с песнями), вечерняя поверка и отбой.

В 13 лет я написал свой первый роман - о механическом коте, которого использовали в разведывательных и террористических целях. Дело давнее, но иногда чертики в бок вилами царапают: а не восстановить ли текст? - ведь получилось забавно».

«ЧЁРЧИЛЛЬ И РУЗВЕЛЬТ СТАЛИНУ ПОМОГАЛИ - ПРИЧЕМ ПРОСТО ТАК, А ПОСЛЕ ВОЙНЫ ОН СНОВА СТАЛ ИХ ВРАГОМ»

- Ты в одной из британских военных академий преподаешь...

- Да, было дело.

- Что, уже нет?

- Нет, потому что мне 65 - пенсионный возраст... В принципе, немного еще преподаю, но не на постоянной основе.

- Какой предмет?

- Военную историю - это раз...

- На чистом английском?

- Если бы моей учительнице кто-то сказал, что я буду лекции в британской военной академии читать, она подняла бы его на смех, - дело в том, что на правое ухо еще со времен Суворовского училища слышу плохо...

- Видишь, даже училище твоим именем названо...

- (Смеется). И не одно! Громко я говорю оттого, что слух неважнецкий, языки мне давались с трудом по той же причине, и, поступая в военную академию, приходилось это как-то скрывать, тем не менее, когда на пальцах начинаю военную историю объяснять, курсанты как-то меня понимают и даже порой аплодируют. Второй предмет, который преподаю, очень интересный и удивительный, - это конструкция танков...

- Как там у тебя в «Аквариуме»: «Вы любите запах танка?..

- ...Я тоже люблю», - в этом элемент нахальства присутствовал, эдакий эпатаж легкий. Я уже предполагаю: как же ты можешь его не любить-то?

- Хм, а чем пахнет танк?

- Танком и ничем иным (смеется).

- До сих пор приходится слышать, что главные свои произведения «Аквариум» и «Ледокол» ты написал под диктовку английской разведки...

- Ой, замечательно!

- Диктовали?

- Я ни «да» не скажу, ни «нет» - умные люди пусть вывод делают сами. Книга «Ледокол» вообще антибританская: давай вот пройдемся с тобой по лондонским магазинам прямо сейчас, и как только найдешь хоть одну суворовскую книгу здесь, в Англии, я тебе сразу бутылку перцовки поставлю - идет?

- Бутылки мне не дождаться, я уже понял...

- ...потому что искать я пробовал, а почему мои книги антибританские и антиамериканские, я объясню. Здесь в военной истории, в частности, и в истории ХХ века вообще было до меня тихое-тихое озеро. Школьников и взрослых людей, которые живут в Британии, спрашивают: «Кто самый умный человек ХХ века?». Те отвечают: «Чёрчилль, конечно».

- Ответ правильный?

- Нет, и в «Ледоколе» содержится несколько иная трактовка истории, нежели в их учебниках, там сказано, что товарищ Сталин с Чёрчиллем, как они произносят... Кстати, мы почему-то букву «ё» забываем: наш странный народ спешит расставлять точки над «i», когда это вовсе не нужно, а точки над «ё» почему-то мы игнорируем - ничем иным, кроме как странностями русской души, я это объяснить не могу.

- Все-таки Чёрчилль?

- Конечно, так вот, я утверждаю, что с Чёрчиллем и с Рузвельтом товарищ Сталин обращался, как с мальчиками: он им враг, а они ему помогали - причем просто так, а после войны он снова стал их врагом. Лидеры Великобритании и США спасли его, даже благодарности за это не получив, - американцы, к примеру, подарили Сталину бесплатно...

- ...и без отката, заметим!..

- ...400 тысяч лучших в мире военных автомобилей.

- Немало...

- Ой, да любой фильм начинаешь смотреть - «катюша» на чем стоит? На «студере», на американском «студебеккере», и я говорю: «Граждане, товарищ Сталин вас обманул». У них ведь какой тут расклад? Был вот плохой Гитлер и хороший дурачок Сталин, которому мы, умные британцы, помогали. «Ребята, - смеюсь я, - вы этот финт знаете? (складывает руки ладонями вместе: большой палец правой руки с мизинцем левой  и большой палец левой руки с мизинцем правой). Нет? Возьмите тогда мои локти и постепенно сводите» - а я тем временем вот это им покажу (сложенные руки разворачивает и прикладывает к носу), как товарищ Сталин в свое время: дураки вы! - то есть мои книги настолько против Британии...

В «Ледоколе» я впервые идею высказал, над которой сейчас уже начинают задумываться. «Стоп! - говорю. -1 сентября 1939 года Гитлер вошел в Польшу, а 3 сентября Британия и Франция объявили войну Германии, а зачем? - спрашиваю. - Ради чего? Ради свободы Польши, да? И эта страна получила в результате свободу? Нет, так какого, простите мне мой французский, хрена вы празднуете победу? - она досталась товарищу Сталину».

Думаешь, это британская разведка такие книжки пишет, чтобы представить своих лидеров дураками? Я ведь доказываю: британцы проливали кровь, чтобы Сталину победу отдать, - знаешь, как они меня после этого «любят»? Поэтому и военную историю преподаю любую, кроме Второй мировой войны, - до нее как только доходит, мне заявляют: «Ты знаешь, моменты тут спорные, а вот у нас Александр Македонский есть - это интересно»...

- ...о нем - пожалуйста...

- Что интересно, когда дело до Бонапарта доходит, им это неприятно тоже, потому что в моих книгах идея какая? Кто сокрушил Гитлера? Ответ совершенно ясен...

- ...великий советский народ!

- Это ты так думаешь, а, по их мнению, исход той войны решили британские бомбардировки. Немецкий генерал-фельдмаршал Роммель успешно в Северной Африке воевал, пока туда не явился британский генерал Монтгомери и не разгромил его: после этого операция «Ди дэй» (D Day - день высадки американских и английских войск в Нормандии, 6 июня 1944 года. - Д. Г.) - и все! Берешь британский школьный учебник - про Советский Союз там одна страница, где сказано, что он участвовал во Второй мировой войне, но какая страница? На ней рисунок: товарищ Сталин стоит возле глобуса, потому что Хрущев с трибуны ХХ съезда заявил, дескать, мы, русские дурачки, были к войне не готовы, а Сталин планировал операции по глобусу - они так это и проиллюстрировали. Это все, что британский школьник знает: Сталин руководил войсками по глобусу и на нем линию фронта показывал.

«НЕМЦЫ - ПОЛНЫЕ ДУРАКИ, А РУССКИЕ НЕ ДУРНЕЕ ВАС, ГОСПОДА АНГЛИЧАНЕ И АМЕРИКАНЦЫ»

- Ты тоже считаешь, что русские дурачки?

- Нет, и я доказал в своих книгах, что не дурнее вас, господа англичане и американцы.

- В некоторых моментах, судя по всему, даже умнее...

- Вот и я о чем, поэтому мои книги здесь очень-очень не любят. Допустим, начинаем мы говорить про Бонапарта... Была битва при Ватерлоо (в Лондоне даже вокзал «Ватерлоо» есть, названный в честь победы Седьмой коалиции европейских монархов), и начинают они изучать: вот, мы Бонапарта разбили, а я реплику подаю: «Граф Толстой роман «Война и мир» написал о том, что войска Наполеона еще и в России были». Все: «Правда?». - «Да». - «Ага, там русский мороз их уничтожил», и когда речь заходит о Гитлере, та же картина.

У них, у британцев, есть действительно великий военный историк и теоретик Лиддел Гарт, который написал книгу «Стратегия непрямых действий». Для любого стратега, любого аналитика это просто учебник - не бей в лоб, а вот так (машет поднятой вверх рукой, как фотографы перед съемкой) отвлеки. Он туда глянул, а ты тем временем как следует ему заряди - все просто, так вот, даже великий Гарт написал: «Гитлера погубили русские пространства и мороз», но открываем «Ледокольчик», а там изложено все не так...

- Циферками подкреплено...

- Идея там вот какая: граждане, обождите! Перед тем как нападать на Советский Союз, германский Генеральный штаб должен был, согласись, забросить к нам хоть одного шпиона, и этот шпион должен был отбить в Берлин совершенно секретную телеграмму, что, во-первых, Советский Союз - большая страна, а во-вторых, там иногда бывает зима...

- ...и дорог, по которым могли бы проследовать техника, войска и тылы, нет...

- Да, и уже на основании этого немецкие генералы должны были планировать военную кампанию. Если, допустим, ты и я хотим путешествовать по Сахаре, мы должны взять с собой воду, а если решили на Эверест взобраться, нам необходимы веревки...

- ...чтобы повеситься, если туда не взберемся, да?

- Намылить, правильно, и повеситься, но дикость ведь, если, оказавшись в Сахаре, погибнем мы от того, что у нас нет воды. Еще и оправдываться станем: мы не пересекли пустыню из-за того, что она безводная.

- Немцы, получается, дураки?

- Полные.

- Полезли сюда, не подумав?

- Именно! - вот это моя идея центральная. Я говорю: «Гитлеровские генералы блицкриг планируют? Хорошо», но если бы они каждый месяц уничтожали и брали в плен один миллион советских солдат, а в Красной Армии 22 июня было пять с половиной миллионов...

- ...не считая резервистов...

- ...это уже следующий вопрос, то война у нас продлилась бы июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь, но в первую неделю, когда все рушилось, валилось и гибло...

- ...и несколько миллионов красноармейцев оказались в плену...

- ...под ружье пять миллионов новых поставили, то есть к пяти с половиной миллионам бойцов мирного времени приплюсовали еще почти столько же, и я спрашиваю: «На какой, ребята, блицкриг вы рассчитывали?». Или же, допустим, наносят они удар и каждый месяц тысячу километров территории нашей захватывают, но до Владивостока вы сколько идти будете?

- Да просто невозможно такую страну поглотить...

- Вот, так о каком блицкриге идет речь? Это, иными словами, предельная глупость, которая ни в какие ворота не лезет, поэтому, когда слышу: вот, британская разведка надиктовала Суворову «Ледокол», смешно мне становится... Нет, эта книга в защиту мудрости нашей, она против Гитлера и одновременно против Запада, который настолько был слеп, что одному диктатору против другого диктатора помогал.

Меня всегда удивляло, почему военная тема у нас не то чтобы запрещена, но как-то урезана, почему нам недоговаривают, как началась война. Мне хотелось написать о событиях 1941 года книгу, и вот я, молоденький офицер, попал в 68-м накануне известных событий на чешскую границу. Ждем мы в лесу один день, другой, третий, завшивели все, уже и в баньку хочется, и какой-то определенности: идем или не идем братьев своих от контрреволюции защищать. Неделя, другая, третья, и вдруг однажды вечером появляются - а там дороги лесные! - огромные машины Урал-375, открывают борта и вываливают хорошие яловые сапоги. Тысячами, сотнями тысяч пар! 8-я танковая армия переобувается, 13-я армия: армия! - не дивизия. В дивизии 10 тысяч человек, а армия - это четыре-пять дивизий, и кричат: «Старшина, сколько там у тебя?!». - «200 человек». - «Вот бери кучу». Без счета - никто не разбирается, сколько...

Опа! - и мы начинаем думать: значит, собираемся, ребята, скоро пойдем. Наша Родина - она же кирзу-то своим сыновьям просто так, за здорово живешь, не сменит, и в предпоследний день, перед тем как вперед двинуться (но мы уже знаем, что выступаем), решили немного выпить. Молоденькие офицеры, заходим в какой-то кабак, по рюмке там опрокинули, по второй, и один старый дяденька говорит: «А ведь все, как в 41-м году было».

Это меня заинтересовало. «Что ты имеешь в виду?» - спрашиваю, а он: «Так переобули же тогда Красную Армию в сапоги». - «Как?» - и после этого я потерял покой.

«СТАЛИН  И ГИТЛЕР - БЛИЗНЕЦЫ-БРАТЬЯ»

- Позже, когда в академии ГРУ шпионской учился, имел возможность смотреть совершенно секретные документы, работать в архивах, и вдруг передо мною открылось то, что в себе я носить не мог: это горело во мне, разрывало. В академии меня признаки агрессии учили искать, и когда я собрал воедино все факты, понял: в 41-м году все у нас было готово к тому, чтобы идти вперед, планировалась именно агрессия. Да, это страшно, дико звучит, я понимаю, что некоторые ветераны начнут кричать сейчас и бросать в меня сапогами, но прочитайте «Ледокол» - я это доказываю, всю историю переворачиваю, к тому же самые жестокие эксперименты я, вообще-то, на своем отце ставил. Он был четыре раза ранен и тяжело контужен, я его сделал отцом предателя... Как он с этим жил, не знаю, но эту книгу свою я ему дал прочитать. «Ты воевал, ты думал, что это - Великая Отечественная, - сказал, - но не было такой войны: была агрессивная захватническая, и начали ее мы - мы!

Из книги Виктора Суворова «Упредить Гитлера!».

«В Советском Союзе вообще было принято помнить только то, что безопасно, - для здоровья так было лучше, ведь поделиться настоящими воспоминаниями ни с кем было нельзя. Когда я опубликовал свои книги, в которых на пальцах объяснил, как было дело, начал получать множество писем от фронтовиков, где говорилось: «Да, это правда!», а вот до этого они как-то об этом не думали, не вспоминали.

Кстати, если речь о разработчиках наступательных планов заходит, то номер один здесь - нарком обороны, Маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко, который никогда никаких воспоминаний о войне не писал. На него давили, требовали, однако он не поддался - это честный был человек, понимавший, что правду сказать не позволят, а врать не хотел, ну а номер два - это Георгий Константинович Жуков, начальник Генерального штаба. Все планы были в его руках, и вот он мемуары писал - в своих книгах я показываю, что практически все это было враньем, причем сам Жуков все понимал и знал, что вранье у него отовсюду лезет.

Я его на слове ловлю постоянно. Вот он пишет, что раньше они сомневались, но когда вечером 21 июня пошли перебежчики, «мы поняли - это война», а потом, через несколько страниц, сообщает, что 22 июня где-то там в три часа утра начинает звонить Сталину, а тот не просыпается - вот такой глупый Сталин!

Я говорю: стойте, подождите, если тебе, товарищ Жуков, вечером 21 июня было ясно, что нападут, ты в сталинском кабинете сидел, и Сталин пошел спать, - как же ты его отпустил, а?

Чепуха получается: чего же ты его в три часа будить начал, если все накануне тебе было ясно? В мемуарах твоих эта сцена должна быть ключевой, основополагающей: «21 июня мне было все ясно, мы сидели в кабинете Сталина, ругались, он мне не верил...». Все знал, но сидел, молчал, а потом в три часа ночи начал названивать Сталину и его будить - вранье!

...После Первой мировой войны никто в Европе Вторую мировую практически развязать не мог.

Великобритания была занята своими колониальными вопросами, армию имела небольшую, а флот, чтобы защищать колонии и пути сообщения с ними, громадный, и никаких амбиций на европейском континенте у нее не было.

У Франции тоже - по Версальскому договору она получила все, что хотела, и сверх того строила на своих границах линию обороны наподобие Великой китайской стены, то есть стратегию имела чисто оборонительную.

Германия была полностью разоружена, как военная и военно-техническая держава полностью ликвидирована и тоже начинать какую-либо войну не могла.

В этой ситуации Советскому Союзу жить бы и радоваться, однако он сделал все для того, чтобы Германия снова встала на тропу войны, - готовил немецких танкистов, летчиков и прочее. Вопрос: против кого? Понятно, не против себя. Значит, против остальной Европы.

Сталин - это не секрет - помог Гитлеру прийти к власти, но вся внутренняя политика Советского Союза была подчинена агрессивной внешней политике, ибо существовать рядом с другими государствами Советский Союз не мог. Поэтому производство оружия в стране было совершенно чудовищным, но делалось это не для защиты своих людей, ибо ради выпуска оружия Сталин и его подручные устроили голод с миллионными жертвами.

Далее. Если бы Сталин не хотел воевать с Германией, он должен был сохранять барьер нейтральных государств между Германией и Советским Союзом - тогда нападения Германии не было бы, но Сталин с Гитлером вместе разделили Польшу, установив таким образом общую границу между СССР и Германией. Сталин придвинул свои границы к границам Германии везде, где только это было возможно, - от Финляндии до Румынии, то есть от Ледовитого океана до Черного моря: все соседние страны стали жертвами Советского Союза, включая Литву, которая даже границы с СССР до 1939 года не имела.

Следующий момент. Вторая мировая война была начата Советским Союзом преднамеренно в 1939 году, и с самых первых ее дней СССР был участником Второй мировой и был союзником Гитлера - вместе с Гитлером успешно крушил Европу. Замысел Сталина заключался в том, чтобы руками Гитлера поставить на колени Европу, а потом удушить самого Гитлера - так же, как руками Ежова Сталин уничтожил всех своих потенциальных врагов и даже тех, кто мог бы быть к ним причислен, а потом удавил и самого Ежова, и все это было названо «ежовщиной», хотя это была чистая «сталинщина».

Все, что предпринималось в Советском Союзе для обороны после того, как Сталин почувствовал, что может нанести удар по Гитлеру, который уже «вляпался» во Вторую мировую войну и напасть не может, начало уничтожаться, а подготовка Красной Армии стала исключительно наступательной.

Ну и последнее. Разгром Советского Союза в 1941 году объясняется тем, что все планы, все приготовления были подчинены именно наступлению - для обороны не делалось ничего».

Я также любопытные совпадения показываю: у Сталина праздники 7 и 8 ноября, а у Гитлера - 8 и 9 ноября, у одного - 1 Мая и у другого - 1 Мая, у того красный флаг и у этого красный, у Сталина одна партия у власти, остальные в тюрьме, и у Гитлера точно так же. Тут ГУЛАГ - там концлагеря, в Германии гестапо - в Союзе НКВД, у немцев гитлерюгенд - у советских комсомол. Я внимание обращаю: ребята, посмотрите, это близнецы-братья - как два сапога яловых, только у одного носок чуть вправо развернут, а у другого чуть влево.

Разница-то в чем? Жена вождя всех времен и народов Надежда Аллилуева на 23 года его моложе, а племянница и главная любовь всей жизни фюрера Гели Раубаль - на 19 лет. Обе причем застрелились: одна - из сталинского пистолета, другая - из гитлеровского, но есть версия, уточняю я, что это Сталин убил Аллилуеву...

- ...и в Германии существует аналогичная...

- ...вот именно. Смотрите, я продолжаю, Сталин в сапогах ходит, и Гитлер тоже, Иосиф цацками себя не украшает, и Адольф к орденам с эполетами равнодушен, один носит усы и другой...

- ...этот мужик и тот - если сравнение дальше продолжить...

- (Смеется). Да-да, а разница еще в чем? В форме усов: у Сталина вот такие (показывает - в стороны), а у Гитлера щеточкой, то есть налицо два тоталитарных режима, но Иосиф Виссарионович умным был до такой степени, что сумел поставить Запад себе на службу и потом даже спасибо им не сказать.

- Неблагодарный...

- И они после этого считают Сталина дурачком? Я им глаза открываю: «Не надо, ребята, не дурнее вас».

Киев - Лондон - Киев

(Продолжение в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter