Поколение «П»

Почта все еще работает, хотя нет в ней прежней интенсивности. Старики пишут письма о том, что раньше было лучше. Советская власть отстает от них медленно, как прилипчивая болезнь, становится миражом, воспоминанием о воде в пустыне, а новую они так и не заинтересовали, отчего старикам обидно.

Многие люди среднего возраста пишут, что не могут найти себе применения и очень страдают от этого, говорят друг другу в 47 лет: все, мол, пожили, жизнь зашла в тупик, задница не отрывается от кресла у телика. Молодые, их дети, почти не пишут в газеты и вообще никуда, даже родственникам, разве что электронной почтой. Многие из них - те, с кем я общался, - прижились во времени как-то так, что не воспринимают его в связи с собственными поступками.

Прошлое было не очень комфортным, но они в нем не виноваты, настоящее делается другими без их, молодых, участия, а про будущее они знают в основном то, что обещают им перед выборами.

Вокруг время от времени возникают люди, сообщающие о своей готовности пострадать за идею. Идей много, страдальцы как-то рассредотачиваются, и ходить на митинги, особенно в больших городах, особенно перед дискотеками, становится забавным, но утомительным занятием. Иногда у меня возникает ощущение, что слишком много молодых людей существуют, как тесто, которым можно наполнить любые формы для выпечки.

У нас не было послесоветской дезинфекции, и в этих условиях впервые за много лет появилось поколение, предоставленное самому себе. Я уже удивленно писал, что мало кто понимает, как лет через 20 именно из этих людей будут отбирать министров и депутатов, даже президента. Мало кто сосредоточенно и осмысленно ищет в нынешнем обезличенном поколении завтрашние обличья. Это в современных боевых самолетах в обязательном порядке устанавливается система «свой - чужой», у людей она с такой определенностью не ставится с малолетства: ее вживляют когда надо, и это опасно.

Пока что для большой части молодежи комфорт намного важнее идеологии просто по той причине, что приметы комфорта у всех на слуху, глянцевые журналы - в любом киоске, а с идеологией сложнее и скучнее. Путь от освоения товаров к освоению жизни не прост. По этой причине он никогда не становился массово увлекательным.

Так бывает у нас всегда, пока общество в кровь не начинает раздираться всамделишными противоречиями, и тогда мигом находятся умельцы, по-быстрому вживляющие в мозги молодежи разделительные барьеры. Тем более что у нас все еще перепутано и в Киеве можно прогуляться сегодня по улицам имени пламенных большевиков, а затем сходить к памятнику Голодомору, большевиками устроенному. В Москве можно одновременно почитать требования о возвращении городу на Волге имени Сталина и надписи на венках, возлагаемых в память о жертвах сталинских людоедств.

Забавно, как в Киеве, чтобы не осквернять взор символами, открыто противостоящими, между Бессарабским рынком и памятником Ленину - сокрушителю рынков, проложен переход под землей, откуда символы не видны. Если это все демократия, то какая-то рефлекторная, идущая от безразличия, а не от широты взглядов, от непонимания, чем заполнить оставшуюся долгую жизнь? Собственно говоря, и те, кто постарше, не всегда это знают.

Недавно прочел в газете, что толпа молодых людей разгромила гей-клуб. У посетителей упомянутого клуба потомков вроде бы не предвидится. Наверное, они не столь вредоносны, развлекаясь по своему вкусу. Но есть и другие. Едва ли не половина из тех молодых людей, кто формируется, учится, оглядывается сегодня, заявляют о готовности уехать из страны побыстрее и куда угодно. Вот у них-то не­пременно родятся дети, которых, увы, некому будет учить многим важным вещам. Как и не учили их родителей.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter