Председатель Независимого профсоюза горняков Донбасса шахтер Николай ВОЛЫНКО: «Вначале террористы шахтерам в «ДНР» хорошие деньги платили, а сейчас они уже за еду воюют. Рыло замочили — теперь им деваться некуда»

Война на Донбассе могла бы закончиться, даже не начавшись, если бы шахтеры, которых в силу трудной и опасной профессии принято считать людьми крутого нрава, проявили характер. Так считают многие, кто помнит забастовки горняков, начавшиеся еще во времена перестройки. Шахтеры умели требовать, и власть обычно шла им навстречу: они добывали хоть и черное, но настоящее «золото», без которого экономика, рассчитанная на использование угля, просто бы не выжила. Да и сегодня не выживает. По причине того, что большинство шахт Донбасса находятся на оккупированных территориях, в стране катастрофическая нехватка топлива, которую почувствовали на себе даже далекие от экономики украинцы. Сегодня Украина, где по нескольку раз в день происходят аварийные отключения электроэнергии, живет «по графику», под который вынуждены подстраиваться все — и управляющие крупными компаниями, и домохозяйки, и школьники. И если в ответ на затертый лозунг: «Донбасс кормит всех!» у экономистов есть контраргументы, то против того, что именно от Донбасса зависит, будет ли в Украине свет и тепло, пока возразить нечего. Но большинство государственных шахт, оставшихся на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей, не работают, а уголь, который хранится на складах, вывезти вовремя не успели. Теперь уголь везут с другого конца света — из ЮАР. Это дорого, а главное — долго. К тому же южноафриканский уголь, как ут­верждает Генпрокуратура, оказался непригодным для украинских ТЭС. Если бы весной 2014-го шахтеры знали, чем обернется их молчаливое согласие с сепаратистами... Если бы нашли самые крепкие слова, на которые богат пролетарский лексикон, для провокаторов, кричавших на митингах о том, что «киевская хунта» закроет шахты, о высоких российских пенсиях и зарплатах... Но не терпит, увы, история сослагательного наклонения. Теперь шахты действительно закрыты и затоплены подземными водами. Дома разрушены. Многие шахтерские семьи потеряли близких. Зарплаты нет. Донбасс уже не только «не кормит всех», но и себя прокормить не может. Лидер Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай Волынко, возглавляющий его на протяжении 20 лет, с первых дней волнений на Донбассе обращался к правительству Украины с требованием выдать шахтерам оружие, чтобы они могли защищать свой регион. Киев на это не решился. Но за оружие шахтеры взялись все равно: воюют теперь по обе стороны. Судьба сберегла их под землей, зато теперь война множит счет потерянных шахтерских жизней. Николай Волынко считает, что сегодняшняя украинская власть, как и прежняя, занята лишь «сражениями за парламентские и министерские кресла», но для прекращения войны на Донбассе не делает ничего. На днях НПГ Донбасса опубликовал в Face­book заявление, которое заканчивается словами: «Не хочется верить в коррупционную взаимозависимость новой и старой украинской власти, но если так и дальше будет продолжаться, страну ждет третий и куда более кровавый Майдан, который «вынесет» теперь уже не только старую, но и так называемую новую власть».

«БЕДА УКРАИНЫ В ТОМ, ЧТО ЕЮ УПРАВЛЯЮТ ТЕ, КОМУ ОНА НЕ НУЖНА»

— Николай Николаевич, о многом хочется с вами поговорить, но давайте начнем с главного на сегодня. Украина может обойтись без донецкого угля?

— Я бы с другого вопроса начал: а кто ответит за то, что Украина без угля осталась? Можно завозить его из ЮАР, из Австралии или из Новой Зеландии, но почему загубили свой собственный? Я ведь еще летом предупреждал на самом высоком уровне, что к этой ситуации нужно подготовиться. У террористов уголь закупать не надо — его надо было вовремя вывезти. Давно уже добытый, давно проплаченный уголь, который хранится на складах в «ДНР» и «ЛНР». Меня не послушали. Кто теперь ответит за этот промах? Кроме того, даже с шахт, которые находятся на украинской территории, где лежит 800 тысяч тонн угля, его тоже не вывозят.

— Почему не вывозят?

— Вы спросите у руководства Донецкой железной дороги. Саботаж.

— А что, кроме вас, этого никто не понимает? Если в закупке некачественного угля нашли кого заподозрить, то такого рода саботаж уж тем более не может быть тайной.

— Знаете, сколько в «Селидовуголь» уголька хранится, который предназначался для Кураховской ТЭС? А его вдруг почему-то отказались брать. У нас ведь когда говоришь, что человек ведет себя, как враг, в ответ слышишь: мол, это надо еще доказать.

— Но такое может быть, чтобы уголь из ЮАР оказался совсем непригодным?

— Это только энергетики могут сказать. Есть показатели, по которым определяется, подходит уголь для ТЭС или нет. Но я понимаю, что решение о закупках принимал не один человек, а теперь ищут крайнего. Свой уголь, который под боком, вывезти не захотели, кучу денег ухлопали. Пусть теперь за это несут ответственность Президент и премьер-министр. Беда Украины в том, что ею управляют те, кому она не нужна. Армию создал народ, народ ее и вооружает, кормит, одевает, обувает. А где же деньги, которые выделяются из бюджета?

— Не готов наш бюджет к войне оказался...

— Народ ко всему готов, а правительство не готово? Они даже боятся сказать, что у нас идет война. Боятся, как бы не обидеть Путина.

— Но ведь этим людям Майдан поверил, избиратели — на президентских выборах и на парламентских. Сегодня украинцев, наученных горьким опытом в случае с Януковичем, уже не проведешь.

— А почему же тогда такой бардак в стране? В недавнем заявлении Независимого профсоюза горняков Донбасса мы предупредили, что кредит народа к власти практически исчерпан. Почему до сих пор не лишены мандатов люди Януковича? Почему не арестованы Ефремов, Колесников, Левченко, Иванющенко? Регионалы снова поднимают головы на местах. Некоторые директора шахт финансируют «ДНР» и «ЛНР».

Есть немало примеров, когда шахтерам, воюющим на стороне террористов, оплачивают больничные листы. Я давно еще говорил в Министерстве топлива и энергетики, что этим, в частности, занимается директор «Шахты «Россия», которая относится к ГП «Селидовуголь», но этот человек так и не уволен с должности. Когда война закончится, я сделаю все, чтобы и регрес­сников проверить, которые на той стороне воюют якобы за идею, а от Украины деньги получают.

— А что, много шахтеров воюет за «ДНР» и «ЛНР»?

— Точных цифр не знаю, но когда летом на шахте «Первомайская» набирали ополченцев, из 1300 работников шахты записались аж 48 человек. Люди, о которых говорят «оторви да брось», их по три-четыре раза увольняли и принимали на работу. Те, кто с головой дружат, туда не идут.

— Террористы щедро им платят, не знаете?

— Вначале хорошие деньги платили. А сейчас получаю информацию, что уже они и за еду воюют. Рыло замочили, как в народе говорят, теперь им деваться некуда.

— А на стороне Украины много шахтеров воюют в батальонах?

— Я вам такой пример приведу. В самом начале мы негласный набор объявили, думали, человек 300-400 наберем максимум, но набрали добровольцев на три батальона. Они потом влились в батальон «Донбасс». Что бы ни говорили о Коломойском, именно благодаря его поддержке, в том числе и финансовой, эти «ватники» не стоят сейчас под Киевом.

— Но ведь и сами днепропетровцы проявили себя: поначалу подступы к региону охраняли обычные люди, не военные. Это было настоящее народное движение. Того же ждали и от шахтеров Донбасса, которые, как принято считать еще со времен первых забастовок 90-х, крутым характером отличаются. Но шахтеры промолчали. Хотя не все — кое-кто даже выходил на митинги в поддержку террористов. Как же так случилось?

— Шахтер 1989-го, который выходил тогда на забастовки, и шахтер 2014-го — это небо и земля. Местная власть сделала свою работу.

Мне большие люди рассказывали, что еще в начале 90-х была такая негласная договоренность: власть и коммунисты закрепили за собой Крым и юго-восток, а оппозиции отдали Центральную Украину и Западную. С этого все и началось. Такая велась ожесточенная пропаганда, что на тех, кто был за честность и справедливость, люмпенов натравливали, создавали так называемое «общественное мнение». Многие не выдерживали психологического прессинга, уезжали работать за рубеж. Кстати, некоторые мои товарищи и на шахтах в ЮАР даже работали.

— Вы ведь тоже из Донецка уехали сейчас. Наверняка общаетесь с шахтерами, которые там остались. Как живется им в «ДНР»?

— Они уже поняли, что происходит. Я хочу обратить внимание на такой факт. Когда освободили Славянск, в город приехали 40 врачей-психологов МЧС. Пообщавшись с населением, они сказали, что если не будет вестись интенсивная контрпропаганда, разъяснительная работа, то в ближайшее время мы столкнемся с массовыми суицидами. И ведь так и есть: сколько случаев, даже на освобожденных территориях, когда люди вешаются или сходят с ума. Зомбирование даром не проходит.

— Вы считаете, что и шахтера, которого по идее сама работа, тяжелая и опасная для жизни, мудрости учит, тоже можно зомбировать?

— Шахтеры — это то же «население», у которого чувство собственного достоинства атрофировано.

— Не простят они вам этого...

— А мне все равно. Один мне недавно сказал: «Ты оказался прав, но ты плохо нас убеждал». Я им с 89-го года правду говорю и юлить ни перед кем не буду. У тех, кто непосредственно в лаве работает, максимум по 14 «упряжек» в месяц получается, и они молчат.

— Что значит «упряжек»?

— «Упряжка» — это рабочий день. А у прихлебателей — начальников участков, их водителей, которые «подснежниками» числятся, — по 30 в месяц выходит, да еще и двойных. Каждый говорит: «Моя хата с краю». А ту, что с краю, первой и грабят. Они сами это допустили своим молчанием.

«ЕЩЕ В МАЕ Я ТРЕБОВАЛ: ДАЙТЕ НАМ, ПАТРИОТАМ, ОРУЖИЕ, ЧТОБЫ МЫ ЗАЩИЩАЛИ СВОЙ ДОМ. НЕ ДАЛИ»

— В одной из апрельских программ Шустер LIVE вы с уверенностью говорили, что жители Донбасса готовы свой край защищать. Если бы все-таки шахтеры поднялись, могла бы тогда ситуация по-другому повернуться?

— Могла бы. Но надо еще спросить: а хотела ли этого тогда и хочет ли сейчас власть Украины? Еще в мае я требовал: дайте нам, патриотам, оружие, чтобы мы защищали свой дом согласно той же 17-й статье Конституции Украины, где граждане обязаны защищать честь и достоинство государства. Не дали.

— Шахтерам не дали, зато вскоре по улицам стали разгуливать обкуренные отморозки с автоматами, захваченными в райотделах милиции...

— Местные власти, силовые структуры, олигархи — все были на стороне сепаратистов. Сколько видеоматериалов это подтверждают, но бандиты почему-то на свободе. Что захватили в первую очередь? Телевидение. Но этому никто не помешал. Людям рассказывали о высоких российских зарплатах и пенсиях. На сторону сепаратистов перешел профсоюз работников угольной промышленности, который выделял автобусы сепаратистам, чтобы подвозить их на митинги. Если еще на тот момент большинство было за Украину, то постепенно они становились «ватниками».

— Украинские патриоты, которые в силу разных причин вынуждены оставаться на оккупированных территориях, с горечью говорят и пишут в соцсетях о том, что Донбасс, по сути, сдали...

— Если бы не те ребята, которые сражаются в батальонах и воинских частях, его бы сдали уже целиком, как отдали Крым. То, что колонну террористов пропустили в Донецк, — это был самый настоящий слив. По законам военного времени за это надо к стенке ставить. Кто-то себе отмазку придумал, вроде бы террористы замаскировались, ехали на гражданских машинах. Вранье. По крайней мере, мои люди об этом сообщали.

Было такое мнение, что Донбасс с его старыми шахтами, заводами, которые никто не модернизировал, а только прибыль от них в оффшоры перекачивал, с большим количеством пенсионеров и инвалидов, регрес­сников, как бы тяжелым грузом лежит на плечах Украины. Можно было бы сдыхаться его, но, с другой стороны, и деньги немалые от Запада под него получить. А сейчас уже другая ситуация вырисовывается: деньги дали, теперь будут требовать, чтобы Украина Донбасс защищала. Это большая геополитика.

— Жителям оккупированных территорий украинская власть перестала выплачивать пенсии и социальные пособия, призывая их оформлять статус переселенцев. Как реагируют на это шахтеры, которых коснулось решение правительства?

— Люди понимают, что без жилья, без работы жить будет не на что. Я тоже бросил свою квартиру и уехал. Но мне по-другому и нельзя — в списках «ДНР» я под первым номером. Против моей фамилии жирный крест: даже пыткам не подвергать, расстрелять на месте. Меня и в украинском правительстве не очень жалуют, потому что я в глаза им говорю то, что думаю.

«ЕСЛИ К УГОЛЬНОЙ ОТРАСЛИ ВЛАСТЬ БУДЕТ ОТНОСИТЬСЯ ТАК, КАК СЕГОДНЯ, ТО И УКРАИНЫ МОЖЕТ НЕ БЫТЬ»

— И это при том, что там вещают украинские телеканалы.

— Да, но я, например, на эти каналы пробиться не могу. Я в августе в Харькове на пяти каналах выступал, обращался к харьковчанам: «В 100 километрах от вас война идет. Если не хотите жить в Приднестровье, не впускайте войну в свой дом». А на Донбассе почему не так? Мне, шахтеру, разве нечего сказать таким же, как я сам? Бюджет угольной отрасли собираются сократить на три миллиарда. Но я знаю точно, что когда шахтер видит, как на освобожденных территориях с шахты, условно говоря, через дорогу, уголек забирают, зарплата растет, жизнь идет нормальная, да он сам этих гадов начнет гнать. Но государство пока летнюю задолженность по зарплатам и регрессам шахтерам не выплатило. А это большие суммы, между прочим.

— Зачем горнякам независимый профсоюз, если есть официальный, так сказать, профсоюз работников угольной промышленности?

— Его возглавляет Турманов, человек Партии регионов, как и председатели теркомов, кстати, которые чаще всего были местными депутатами-регионалами. Наш профсоюз — независимый. Мы хотим реально защищать интересы шахтеров, а не заниматься мелочевкой. Когда-то, будучи в Англии, я спросил у шахтеров, выдает ли им профсоюз путевки на отдых. Они рассмеялись в ответ. «Зачем, — говорят, — нам для этого профсоюз? Мы получаем достойную зарплату и можем позволить себе поехать на отдых туда, куда захотим».

Наш профсоюз как раз и отстаивает интересы шахтеров по зарплатам и условиям труда. Мы давно предлагаем ввести понедельную зарплату, чтобы она не успевала обесцениваться. Предлагали также узаконить персонифицированную пенсионную систему. Ведь сегодня пенсионные выплаты уходят в общий котел, на Западе же человек, выйдя на пенсию, от государства получает небольшую сумму, но плюсом к ней еще и отчисления от того, что постарался заработать за всю жизнь. После его смерти прямые наследники получают 75 процентов этой суммы на протяжении 20 лет. А у нас даже новая демократическая власть готова принять новый кодекс законов о труде, который ничем не отличается от того, что предлагала Партия регионов. А это означает унижение, уничтожение профсоюзов. Если правительство не начнет настоящие реформы, третий Майдан не за горами.

— Ну а зиму без донбасского угля переживем, как считаете?

— Зиму, надеюсь, как-то переживем. А если к угольной отрасли власть будет относиться так, как сегодня, то и Украины может не быть. Но главное сейчас — это победа.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter