Переговоры в Минске. То, что осталось за кадром

Прошла не­деля с момента окончания самых длинных переговоров президентского уровня в новейшей мировой истории. Попробую кратко обобщить экспертные анализы договоренностей в Минске (при условии, что они все же будут выполняться).

«ИНТЕРЕСНО БЫЛО БЫ СЕЙЧАС СДЕЛАТЬ ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ДЕБАЛЬЦЕВО, — ЗАДУМЧИВО ПРОИЗНЕС ЛАВРОВ, — И ПОСМОТРЕТЬ, ЧЬЕ ОНО»

Когда я уже в Киеве читала опубликованные полные тексты минских документов, возникло смутное ощущение дежавю, будто озвучивались они у меня в голове чьим-то знакомым голосом... Ну конечно же!

Минск, Дворец независимости, три часа ночи 12 февраля. В комнате для дипломатических делегаций на кожаном диване сидит, вальяжно покуривая, Сергей Лавров. Над ним в уважительном почтении скло­нился Сергей Брилев, ведущий программы «Вести в субботу» и замдиректора телеканала «Россия», младший коллега Дмитрия Киселева, который там же ведет итоговый воскресный выпуск. Невольно я стала свидетелем любопытного приватного разговора.

Журналист спрашивал у министра, как на самом деле обстоят дела с переговорами и кому чего нужно добиться. Лавров сказал, что Россия тут по доброй воле, потому что за мир во всем мире. Главное — заставить Порошенко напрямую договариваться с «ополченцами», потому что если сейчас «нормандская четверка» выработает невыгодный им документ, они могут его не принять, и тогда все переговоры насмарку. Ну а требования «ополченцев» «логичные и простые». И тут глава МИДа принялся перечислять практически слово в слово именно те пункты, которые и стали итогом нынешних минских встреч.

Вдруг Лавров отклонился от темы и задумчиво произнес: «А интересно было бы сейчас сделать прямое включение из Дебальцево и посмотреть, чье оно...».

Еще запомнился некий полковник в морской форме и с ядерным чемоданчиком в руках. Военный находился рядом с Путиным, а когда российский глава ушел на переговоры, демонстративно курсировал туда-сюда в зале для фуршета. Понимаю, по правилам подобный человек должен сопровождать главу ядерной державы во всех поездках, но, для сравнения, Франция тоже владеет ядерным оружием, однако Олланд не посчитал нужным трясти чемоданчиком на мирных переговорах.

До последнего момента не было понятно, состоятся ли переговоры в Минске в среду и в каком формате. Но Александр Лукашенко, еще в воскресенье на камеры пообещавший Владимиру Путину, что все будет организовано на высшем уровне, слово сдержал.

О том, что мероприятие пройдет во Двор­це независимости, прессе «в целях безопасности» сообщили только за не­сколько часов до начала. Дворец независимости — это пару лет назад построенное здание на пять тысяч метров в центре Минска, где сейчас работает белорусский президент. Местные СМИ писали, что бюд­жет составил несколько сот миллионов долларов.

Судя по лучшим сортам мрамора на полу и стенам по всем этажам и по количеству позолоты журналисты в под­счетах не ошиблись. Но, к примеру, в отличие от «Межигорья» (похожий размах), в Минске все строительные и отделочные работы вы­полнены качественно, выдержаны в едином стиле, в интерьере нет китайских подделок, при строительстве явно не воровали, а делали на совесть. Да к тому же предназначение у белорусского дворца имиджевое, думаю, европейские дипломаты еще долго будут вспоминать роскошные хоромы Бацьки.

«ГОСПОДИН ПОРОШЕНКО, ЗАЧЕМ ВАШИ ВОЙСКА БОМБЯТ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ?!»

Один из украинских президентов рассказывал мне, как однажды пытался помочь Лукашенко наладить евроинтеграционные контакты. Для этого он устроил ему встречу «без галстуков» с президентом Польши Лехом Качиньским. Но вместо того, чтобы дипломатично подойти к беседе, Качиньский первым делом жестко поинтересовался у Лукашенко, когда он выпустит политзаключенных... В общем, в тот раз попытка евроинтеграции про­валилась. В этот, хоть и повод для встречи был не самый приятный, Александр Григорьевич явно не хотел упустить возможности предстать перед европейскими лидерами в самом выгодном свете.

Местная охрана работала слаженно и интеллигентно, журналистов не гнобила. Когда Александр Лукашенко вышел встречать Петра Порошенко, приехавшего самым первым, Павел Зарубин, корреспондент телеканала «Россия 1» громко выкрикнул: «Господин Порошенко, зачем ваши войска бомбят мирных жителей?!». Порошенко сделал вид, будто не услышал, а секьюрити тут же удалили провокатора с мероприятия. Правда, редакционное задание, судя по всему, в этом и заключалось, потому что аккредитацию от «Рос­сия 1» имели минимум трое журналистов.

Второй скандальный эпизод спровоцировал Александр Юнашев, репортер еще одного российского кремле-СМИ LifeNews. Представьте себе ситуацию: в гостевой комнате для переговоров собрались Меркель, Олланд, Порошенко и Лукашенко. Прямо за их дверью стоит пара сотен международных дипломатов и журналистов. До прибытия Путина пять минут. У служб протокола и охраны — нервы и повышенная готовность, и вдруг на весь огромный зал раздается звонкое: «Гав!». Лайфньюзовец не сдержался и лаем ответил на замечание журналистки «1+1» Ольги Кошеленко о том, что он не прав, когда в эфире рассказывает, что украинские журналисты выглядят неподобающе, потому что пришли во Дворец независимости в одежде с национальной символикой. Тем не менее его служба охраны на мероприятии оставила. Видимо, весь LifeNews был представлен на переговорах только им. Но парень тут же стал «звездой» интернета: на нашем редакционном YouTube-канале за двое суток ролик с его лаем собрал около 300 тысяч просмотров.

Начало переговоров, которое было запланировано на 18 часов по Минску, перенеслось на 17, а в итоге не стартовало и к 19. Главы государств опаздывали, самым последним приехал Путин. Согласно протоколу Лукашенко встречал своих высокопоставленных гостей по очереди, собирая всех в гостевой комнате на первом этаже. После высокая делегация должна была сразу же выйти к прессе на фотографирование и подняться по лестнице на второй этаж в большой зал переговоров, куда каждый из глав государств мог взять восемь человек из своей делегации.

Но лидеры застряли на первом этаже в гостевой комнате. Охрана уже открыла двери, куда робко заглядывали служба протокола и переводчики, а главы государств, стоя на выходе и не замечая никого, вели бурное обсуждение. Эти спонтанные переговоры длились больше часа.

Когда же лидеры переместились наконец в большой зал переговоров со своими делегациями, между Порошенко и Путиным завязалась жесткая словесная потасовка.

Как рассказал один из участников заседания с украинской стороны: «Наш президент настроен очень жестко, Путин тоже. Он очень злой. Я никогда за всю свою многолетнюю дипломатическую карьеру не видел, чтобы президенты бились буквально за каждую запятую. Очень туго все идет. Путин стоит на своем. Меркель взяла на себя роль модератора, она ведет заседание, пытается вносить предложения. Если по какому-то пункту совсем нет компромисса, она его выносит за скобки, чтобы вернуться позже, и переходит к следующему. Олланд вообще сидит с отсутствующим видом, ни во что не вмешивается, только курит одну сигарету за другой. Сейчас дискутировали по вопросу пленных. Путин настаивает, что нужно вписать в этот пункт слова «в Украине», то есть выпустить всех тех, кто находится в Украине. А Порошенко хочет, чтобы туда внесли и «в России», на что российский президент криво засмеялся: «Так давайте тогда напишем и «во Франции», и «в Германии»!..».

«ПУТИН ОТВЕТИЛ, ЧТО МОГ БЫ И ОТСТУПИТЬ, НО НАСТОЛЬКО ВВЯЗАЛСЯ, ЧТО НАЗАД ДОРОГИ УЖЕ НЕТ»

Дальше «нормандская четверка» попросила свои делегации удалиться, выставили даже переводчиков. Лукашенко в узкий формат не позвали. Как заметил один давно знающий его белорусский дипломат: «Он, конечно, обиделся, но вида не подал».

Официальные делегации были настроены по-разному. Россияне лучились уверенностью, смеялись, отпускали шуточки.

Владислав Сурков, ныне помощник Владимира Путина, в прошлом замглавы Администрации президента и экс-зам председателя правительства РФ, сидел под дверью зала переговоров в каком-то благодушном состоянии, хотя, как рассказывали мне украинские дипломаты, еще во вторник во время заседания контактной группы (в которую входили Леонид Кучма, Михаил Зурабов, представители ОБСЕ и представители боевиков), он вел себя крайне агрессивно и даже позволял себе повышать голос на участников киевской стороны.

В это время в комнате для отдыха официальных делегаций был включен белорусский «Бизнес-канал». Показывали сюжет, в котором генерал НАТО рассказывал, что на востоке Украины воюет российская армия. Несмотря на поздний час, один из руководителей Генштаба Вооруженных сил России сосредоточенно следил за новостями, а на заявлении натовца расхохотался. Сидящий рядом с ним посол России в Беларуси поддержал его грустной улыбкой.

У украинцев в эту ночь были другие настроения. Все устали, но продолжали нервничать. Никто из моих собеседников чуда не ожидал и в то, что Украина выйдет на какие-то выгодные договоренности, а российская сторона потом их выполнит, не верил.

Белорусы в личных беседах сочувствовали украинским соседям, говоря, что все видят и понимают, но что же можно сделать? Один высокопоставленный чиновник «не на диктофон» рассказал мне, что незадолго до саммита Лукашенко говорил с Путиным в Сочи по поводу Украины, дескать: «Да сколько же можно? Оставь ее в покое, вон санкции тебя самого за горло взяли!». Путин ответил, что можно было бы и отступить, но он настолько ввязался, что назад дороги уже нет.

Под утро журналисты разделились на два лагеря: тех, кто сидел прямо на мраморном полу под стенами, за которыми шли переговоры, в состоянии кокона, и на тех, кто вспархивал при любом открывании дверей и кричал: «Выходят! Выходят!». Пару раз на такие крики покупался и Сергей Лавров, выскакивая из своей комнаты-укрытия и пробираясь сквозь телекамеры и резко останавливался, понимая, что это ложная тревога.

Наконец мучительные 17 часов, которые главы государств провели вместе, закончились. Меркель и Олланд поспешили покинуть Дворец независимости, оставив позади озадаченных и разочарованных медийщиков.

Порошенко вышел к прессе, сказал не­сколько слов, усталость валила с ног, подавленный, он на прощание обнялся с Лукашенко и уехал.

Больше всего запомнились слова Путина, обращенные к кремлевскому пулу СМИ. Он улыбался: «Это была не самая луч­шая ночь в моей жизни, но утро, на мой взгляд, доброе».

Киев — Минск — Киев

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter