Политбеженец из РФ Павел ШЕХТМАН: «Если Путин исчезнет, в России начнется не Майдан, а «ДНР» и «ЛНР» с алкоголиками на блокпостах»

«Я ИСПУГАЛСЯ, КОГДА УКРАИНСКИЙ ПОГРАНИЧНИК ВДРУГ СКАЗАЛ: «СЕЙЧАС ВАС ОБРАТНО В МОСКВУ ОТПРАВИМ»

— Павел, кто участвовал в организации вашего побега из России?

— Меня просили не разглашать подробности, чтобы не перекрыть канал спасения для других потенциальных политбеженцев из РФ. «Организация побега» — слишком громкое выражение для моего случая, никто из влиятельных политиков или бизнес­менов мне не помогал, существуют вполне бытовые способы свалить из России.

— Меня больше интересует, как имен­но вы пересекли украинскую границу?

— Приехал со своим российским паспортом, объяснил: мол, так и так, сбежал из-под домашнего ареста, ищу политического убежища в Украине. Пограничник покачал головой и вдруг сказал: «Сейчас вас обратно в Москву отправим». Честно говоря, я испугался, особенно когда ко мне подошел охранник с лицом «титушки» и потащил вон из таможни. Я запаниковал, поднял крик, полез в карман за телефоном, охранник решил, что я достаю пистолет. В итоге пришел офицер, отвел меня в отдельную комнату, подробно расспросил, взял документы и отнес на одобрение своему начальству.

— Вот так буднично оформил документы, не сообщив о вас украинским спецслужбам? А вдруг вы агент ФСБ?

— Я у них не первый, кто просил политического убежища. К тому времени уже подъехал мой киевский друг Володя Малышев. В общем, был жуткий геморрой с оформлением бумаг, но я уже побывал в миграционной службе и получил временный вид на жительство в Украине.

— Как вы сняли электронный браслет, который надевают на всех, находящихся под домашним арестом?

— Российские правоохранители просто не успели прицепить браслет, я сбежал. Уголовное дело против меня возбудили 30 сентября 2014 года, 7 октября я был задержан в собственной квартире и отправлен в изолятор временного содержания. Суд не утвердил арест, и меня отпустили под подписку о невыезде. Я понимал, что и оставаться в Москве, и бежать куда бы то ни было одинаково рискованно. Решил вести привычный образ жизни и по-прежнему писать все, что думаю о российско-украинском конфликте, пока петух в одно место не клюнет.

— Судя по всему, петух клюнул 10 фев­раля 2015 года, когда в дверь вашей московской квартиры постучались «вежливые люди»?

— По их словам, я скрывался от следствия, из-за чего меня объявили в федеральный розыск, хотя все это время я ночевал в своей квартире. Меня опять задержали, отвезли к следователю, потом в суд, который принял решение заключить меня под домашний арест. Поскольку электронный браслет надевают не в ту же секунду, я спокойно вернулся домой. Но мой адвокат Елена Романова сказала, что браслет нацепят через день-два, как только документы на меня закинут в местное управление Федеральной службы исполнения наказаний. Я понял, что если сейчас не приму решения бежать, потом буду жалеть.

— Это правда, что полицейские перерезали электропровода, чтобы выкурить вас из квартиры?

— В тот день я не пошел на работу, плохо себя чувствовал. Вдруг стук в дверь: «Полиция, поквартирный обход, проверяем, не снимает ли кто незаконно жилье». Меньше всего парень за дверью был похож на участкового, потому что был не в форме, а в обычной меховой куртке. Я никого не собирался впускать в свое пространство, дверь не открыл. Парень поломился-поломился и ушел. Через некоторое время в квартире погас свет, я вышел на лестничную площадку посмотреть на электрощиток, и меня схватили. Причем схватила сборная бригада из полицейских и эфэс­бэшников. Позже они чуть между собой не передрались, выясняя, на кого именно оформить мое задержание.

Полицейские были из Центра «Э» — департамента по противодействию экстремизму МВД РФ. И менты, и эфэсбэшники провели у меня обыск, изъяли компьютер, заявили, что «Роскомнадзор» признал еще какую-то запись в моем Facebook экстремистской. Я даже не понял, о чем конкретно речь, может, я опубликовал что-то со ссылкой на Дмитрия Яроша. Честно говоря, не помню.

«ПЕСНЯМИ И ПЛЯСКАМИ В РОССИИ НИЧЕГО НЕ ДОБЬЕШЬСЯ, А НАША ОППОЗИЦИЯ, ПО СУТИ, СЛИЛА ПРОТЕСТ»

— Я правильно поняла, что российские спецслужбы внимательно мониторят все записи граждан РФ в социальных сетях?

— В моем случае ФСБ помогли бдительные сограждане. В России таких «добровольных помощников» немало. Есть специально созданные группы, которые просматривают посты в соцсетях и стучат куда надо. Эти интернет-«титушки» связаны с Администрацией президента РФ.

— Что бы вам грозило, если бы остались в России?

— Статья 282 Уголовного кодекса РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Мне приписали часть 2 из этой статьи, то есть не просто разжигание ненависти, а «с применением насилия или с угрозой его применения». Это пять лет тюрьмы.

Уголовная статья специально сформулирована очень обтекаемо, за образец был взят французский закон о печати 1880 годов и сильно расширен. В частности, наряду с разжиганием расовой и национальной ненависти было введено понятие ненависти к социальной группе. В моем случае имелось в виду, что я призывал украинцев убивать сволочей из российских пропагандистских СМИ. Социальная группа — понятие абсолютно безразмерное, под него подпадают не только журналисты, но и правоохранители, рабочие и так далее. В общем, это универсальная дубина против всякого, кто не угоден кремлевской власти.

Я сбежал не только из-за угрозы сесть за решетку. Много лет я являюсь экологическим, градозащитным и политическим активистом, первый обыск у меня был еще в 2012 году по «болотному делу». Сейчас я окончательно разочаровался в перспективах оппозиционного движения в России, особенно на фоне Майдана.

— Почему разочаровались?

— Потому что, вместо того чтобы организовать пусть не насильственное, но настоящее сопротивление кремлевскому режиму, российская оппозиция выбрала абсолютно беззубый и безопасный путь — согласованные митинги.

Первый звоночек прозвучал в октябре 2010 года, когда либеральная оппозиция согласовала митинг на Триумфальной площади в Москве. До того на площади проводились несогласованные демонстрации в защиту 31-й статьи Конституции РФ, в которой сказано: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». А тут вдруг решили согласовать с властью... Это был первый раскол оппозиции. Люди, которые еще накануне были готовы бодаться с режимом, как бараны, побрели в загончик под присмотром ментов и оттуда кричали: «Долой Путина!» и другие «ужасные» революционные лозунги.

В Украине даже не представляют, что такое согласованный митинг. Это когда в целях якобы безопасности территорию огораживают забором, устанавливают металлоискатели и протестующих шмонают и раздевают чуть ли не до трусов. В таких загончиках в России предлагается бороться за свободу, а оппозиция на это соглашается.

— Мне казалось, проблема не в том, что митинги в России надо согласовывать, а в том, что даже сознательные россияне выходят на площадь, выкрикивают прекрасные лозунги и расходятся по домам. Украинцы на Майдане 2004-го и 2013-го стояли до конца.

— Совершенно верно. Я сам не верил, что российское оппозиционное движение в борьбе с режимом дойдет до кровавых вещей. Предполагалась концепция пусть ненасильственного, но реального сопротивления. Оказалось, что вся цель протеста — собраться и попеть под гитару.

— Но «оранжевая революция» в Ук­раине победила именно песнями и пляс­ками.

— В 2004 году Леонид Кучма прекрасно осознавал, что любая попытка разогнать украинский протест закончится еще большим сопротивлением, что доказали события ноября 2013 года, когда Янукович подавил студенческий Евромайдан, в ответ на что миллионы украинцев вышли на улицы.

Но в Украине был авторитарный режим, а в путинской РФ давно установилась настоящая диктатура, именно потому необходимо было реальное сопротивление. Песнями и плясками в России ничего не добьешься, а наша оппозиция, по сути, слила протест.

— Вы согласны с теми, кто считает одного из лидеров российской оппозиции Алексея Навального проектом Крем­ля?

— Слишком наивно считать, что всем в России рулит всемогущий Кремль. На самом деле, между кремлевскими башнями постоянно идет грызня, Навальный лишь часть этой игры.

— То есть Навальный держится на меж­клановой борьбе российской власт­ной верхушки?

— Борьба против «Партии жуликов и воров» (термин, придуманный Навальным для партии «Единая Россия». — «ГОРДОН») началась в 2011 году специально под тогдашнего президента Дмитрия Медведева. Проект Навального активно раздувался медведевским окружением — условными либералами Кремля, которые боролись против силовиков Путина.

Цель проекта была создать в Государственной думе сильный оппозиционный блок, в который бы вошли партия «Правое дело», «Справедливая Россия» и даже коммунисты — в общем, все, кто против «Единой России». Временным главой этого движения был российский миллиардер и политик Михаил Прохоров. После президентских выборов предполагалось, что именно Медведев возглавит оппозицию в Госдуме и займется играми по перетягиванию каната.

— Хороший план, почему же он провалился?

— Так с кем эти кремлевские либералы вздумали играть? С наперсточником! Ког­да Путин просек тонкие игры медведевского окружения, он взял и... назначил Медведева лидером «Единой России». Надо отдать должное Владимиру Владимировичу, это был очень остроумный и совершенно издевательский ход, единственное политическое решение Путина, от которого я в восторге. В общем, если прошерстить лидеров оппозиции — Навального, Прохорова, Удальцова, — они все так или иначе были связаны с окружением Медведева.

— Но почему кремлевские либералы сделали ставку именно на Медведева? Разве с самого начала не было ясно, что он марионетка Путина?

— Медведев был королем, которого сделала свита. Пока он сидел на троне, придворные много чего решали. Вот только Путин знал, кому дать посторожить президентское кресло. Когда наступил решающий момент, Медведев мог одним рос­черком пера изменить будущее России, достаточно было выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах 2012 года. Но он не осмелился, а Путин отлично знал, что Медведев никогда в жизни не пойдет на такой риск.

— Как думаете, у Дмитрия Анатольевича были амбиции стать не просто преемником, но самостоятельной политической фигурой?

— Медведев слишком ничтожен, чтобы взять на себя любую самостоятельную роль.

Павел Шехтман (в центре) на одном из московских пикетов. «Сейчас я окончательно разочаровался в перспективах оппозиционного движения в России...»

«КРЕМЛЕВСКАЯ ЭЛИТА СПЛОТИЛАСЬ ВОКРУГ ПРЕЗИДЕНТА РФ ПОТОМУ, ЧТО БОИТСЯ РУССКОГО БУНТА БОЛЬШЕ, ЧЕМ НЕАДЕКВАТНОСТИ ПУТИНА»

— Кто в сегодняшней России способен сплотить оппозиционное движение?

— Никто. Вообще. Все кончено. Майдан в России невозможен в принципе. И не потому, что нет лидера — нет массовой социальной опоры для реальной борьбы за гражданские права. Киевский Евромайдан поддержал украинский средний бизнес, который страдал от донецких бандитов, пришедших к власти вместе с Януковичем. В России же среднего класса нет, люди зависят либо от подачек из госбюджета, либо от крупных нефтяных и газовых корпораций, которые в свою очередь абсолютно зависимы от Кремля. Возглавив Россию 15 лет назад, Путин заключил с обществом негласный контракт...

— ...стабильность в обмен на свободу?

— Да. Пока на народ попадают нефтяные брызги, никто не будет рвать на себе рубаху, защищая гражданские права. Максимум, что сделают, — прогуляются с белыми ленточками в центре города.

— Но с началом украино-российского конфликта мировые цены на нефть рухнули в два раза, российская бизнес-элита теряет миллионы из-за западных санкций. Неужели это не сподвигнет ни одну из башен Кремля на маленький дворцовый переворот?

— Если Путин исчезнет, в России начнется не Майдан, а «ДНР» и «ЛНР» с алкоголиками на блокпостах. Один мой знакомый вхож в серьезные бизнес-круги и говорит, что сейчас кремлевская элита сплотилась вокруг президента РФ именно потому, что боится русского бунта больше, чем неадекватности Путина. На этом страхе и держится режим.

— Откуда такая убежденность — либо Путин, либо бунт? Неужели нет другого пути?

— Путин создал систему, в которой он незаменим: замкнул все на себе, силовая вертикаль России держится только на президенте. Если убрать Путина, система пойдет вразнос. Элита прекрасно понимает: при сегодняшнем социальном напряжении в обществе система не сможет быстро перестроиться под другого лидера, все мгновенно рухнет, как рухнуло в 1917 году с отречением Николая II.

Кстати, экономические проблемы в России начались задолго до санкций Запада и обрушения цен на нефть. Еще до начала Олимпиады в Сочи в 2014 году ходили слухи, что правительство будет обваливать рубль, — система выработала ресурс, экономический подъем превратился в серьезный спад. Ситуацию усугубили «Крымнаш», война на Донбассе, западные санкции и падение цен на нефть. Как после такого вернуться к благополучию 2000-х, когда все росло и все обогащались, я, хоть убейте, не понимаю.

— Например, цены на нефть опять вырастут...

— Нефть многие годы стоила 110 долларов за баррель, и что? Российскую экономику все равно умудрились довести до стагнации.

— Не боитесь разочароваться в Ук­ра­и­не, увидев ее изнутри?

— Я никогда и не очаровывался Украиной и не питал на ее счет иллюзий. Для меня Украина — это прежде всего живое, активное, настоящее гражданское общество. Безусловно, и у вас дерьма хватает, но в отличие от РФ в вашей стране социальные действия имеют и смысл, и результат. Россия — мертвая страна, исчерпывающе описываемая термином «выученная беспомощность» (состояние человека или животного, при котором индивид не предпринимает попыток к улучшению своего состояния, хотя имеет такую возможность. — «ГОРДОН»).

Для меня страшным ударом стал не столько развал российской оппозиции, сколько сами люди. Особенно это проявилось после «Крымнаш», когда знакомые активисты вдруг заняли сторону Кремля. Например, супруги Ткач, с которыми я много общался при защите старинных построек Москвы. Они казались мне образцом деятелей гражданского общества, пусть и на уровне решения проблем города. Все было прекрасно, пока не случился Крым. Вдруг Лена Ткач от имени Коалиции в защиту Москвы, в которую вхожу и я, заявила: дескать, давайте переименуем одну из площадей на Пресне в честь «Героев «Беркута».

«ЗДЕСЬ МОГЛА БЫТЬ РОССИЯ, ЗДЕСЬ РОССИЯ БЫЛА»

— Почему умные образованные россияне слепо верят кремлевской пропаганде?

«Майдан в России невозможен в принципе. И не потому, что нет лидера — нет массовой социальной опоры для реальной борьбы за гражданские права». Павла Шехтмана задерживают на митинге протеста в Москве

— Потому что не в пропаганде дело! Она лишь удачно легла на массовый психоз россиян. В гитлеровской Германии было куда больше образованных людей, чем в путинской России, тем не менее немцы купились на нацистскую пропаганду, которая потакала их комплексам и внутренним установкам.

Россияне не понимают Майдан не потому, что мало информированы. Они в принципе не в состоянии осознать, как можно идти на смерть за права и свободы. Для них Майдан — это что-то абсолютно непонятное, страшное и антирусское. В их сознании нет идеи гражданского объединения для контроля за властью.

— Но ведь и в Украине гражданское общество создается от Майдана до  Май­­дана...

— У вас были предпосылки. Прекрасно помню, как друзья еще в 2012-м говорили мне, что в Украине точно будет новый Майдан, потому что весь Киев вышел на уборку снежных заносов. В Москве такого сплочения снизу никогда не было, российская ментальность безнадежно пропитана совком, чего не скажешь о жителях западной и центральной Украины. Увы, Донбасс ментально оказался ближе России.

— Как думаете, когда закончится война на Донбассе?

— Когда закончится Путин. Дело только в нем. Лидер РФ, как Сталин или Гитлер, замкнул на себе всю государственную систему. Я больше не верю в возможность демократического развития России, наиболее реальная перспектива — развал. Я бы хотел, чтобы моя страна стала демократической федерацией вроде США, но если в государстве 15 лет продолжается ордынская тирания, альтернатива ей только развал. Так же, как альтернативой СССР был развал, а не превращение в новое государство.

— Что будете делать, если ваша вынужденная эмиграция растянется на годы?

— У меня, слава Богу, есть в Киеве друзья, которые готовы оказать поддержку. Со временем, надеюсь, интегрироваться в ваше гражданское общество.

— Но ведь российские спецслужбы и в Киеве вас найдут, не страшно?

— Я не считаю себя таким уж видным политическим деятелем, за которым бы охотились все спецслужбы мира. Я не настолько параноик, чтобы думать, будто ФСБ спит и видит, как меня поймать. Кстати, хочу особо отметить для всех читателей: у меня нет Twitter. Страницы под моим именем в этой социальной сети ведут путинские тролли. Я пишу только в Facebook.

— Не жалеете о своей записи в Face­book, из-за которой пришлось покинуть родную страну?

— Что ни делается, все к лучшему. Я только сейчас осознаю, насколько Украина для меня роднее России. У вас Майдан, а у нас с марта 2014-го начался сплошной «Крымнаш».

P. S. Незадолго до побега Павел Шехтман опубликовал в «Живом журнале» свое новое стихотворение:

Опускаются руки,

Поднимается злость.

Ты в стране не хозяин,

Ты в стране своей гость.

Или, может быть, гости

Все, кто рядом живут

На огромном погосте,

Что «Россией» зовут?

Над погостом — литые,

Тяжкой стали слова:

«Здесь могла быть Россия,

Здесь Россия — была».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter