Поток одиночества

Виталий КОРОТИЧ

Человек этот был очень стар, даже стар­­ше меня. Он сел напротив моего места в электричке, и показалось, сразу же принял­ся со­ставлять свое мнение обо мне. Старик внимательно рассмотрел мои брюки, куртку, долго и непонимающе вглядывался в плеер, который я иногда беру с собой для заполнения времени. Человек этот был не очень аккуратно одет, но чувствовалось, что он давно уже не обращает внимания на многие подробности жизни. Одежда была чистой — и это его вполне устраивало.

Пошевелив губами, мой визави наконец заговорил, сообщив, что такие штуки, как плеер, созданы для молодых бездельников, а нам, людям пожившим и повидавшим мир, есть о чем подумать, не забивая голову посторонними шумами. Я не спорил, и он рассказал мне, что однажды жил возле вокзала, но к шуму все равно привыкнуть не мог. Он говорил почти безостановочно, перескакивая с темы на тему, ему было важно, чтобы я его выслушал (если вы видели фильм Говорухина Weekend, то запомнили таксиста, который берется возить пассажирку по городу бесплатно, только за то, что она его слушает).

Мой собеседник ни на что не жаловался — он был ощутимо одинок, и я даже пожалел его, когда мне надо было выходить на станции в самой середине его рассказа о непобедимости народа Северной Кореи, где у каждого человека есть собственное бомбоубежище. По проходу вагона как раз шел сверстник моего недавнего попутчика, пересказывавший содержание самых интересных материалов из сегодняшних газет, которые он предлагал купить.

Когда-то я писал уже про одноразовых знакомцев, случайных соучастников, но здесь было совершенно иначе. Я прикоснулся к потоку одиночеств. Люди были не заняты совершенно ничем, они изнемогали от своей ненужности и хотели заглушить это чувство. Ненужные люди, ненужные газеты и книги, телефоны, которые сутками не звонят, — целый мир живой и неживой природы, требующий внимания.

На Западе я несколько раз, просто ради интереса, приходил на собрания Клуба анонимных алкоголиков. Собирались малознакомые люди, усаживались вокруг стола, начинали рассказывать, как они дошли до жизни такой, и по очереди радовались, что этот вот уже три дня, а другой — целую неделю выдержал, и ни капли не было выпито, и жизнь начала меняться...

Люди эти соберутся через неделю и через две и снова расскажут про свои жизни, кто-то выдержит, совсем перестанет выпивать, они разговаривают, становясь интересными друг другу, взаимно ответственными, и жизни их становятся лучше. Кто-нибудь одолеет одиночество надолго еще и потому, что подружится с одним из недавних товарищей по несчастью. Это прекрасно, и такие клубы существуют во многих странах, у меня даже есть их устав на русском языке, потому что они верят в существование подобных проблем у нас. Я слышал, что такие клубы там-сям создаются и в наших широтах, избавляя сразу от нескольких недугов — водка далеко не самый главный из них.

Настороженность рождается из обид. Щенки и котята бросаются к любому прохожему, ожидая от него такого же приступа дружелюбия. Со временем, когда их попинают и пошвыряют, доверчивость поутихнет, чтобы возродиться позже, уже по-взрослому.

Как один из высших проявлений дружелюбия вспоминаю доверчивую морду своей собаки, внезапно шлепавшуюся прямо на мою раскрытую книгу, озорные черные собачьи глаза и шершавый дружелюбный язык. Одолевая собственное одиночество, умный пес сокрушал и мое. Поэтому я уже много лет тоскую по ушедшему другу...