Экс-заложник «ДНР» Евгений ЧУДНЕЦОВ: «Я готов был еще сидеть в плену «ДНР», лишь бы Россия рухнула нахрен!»

(Продолжение. Начало в №12)

«Часов шесть били: по корпусу, по голове, ухо разбили»

— Зубы зачем вам вырывали?

— Ни за чем, просто так. А какой смысл человеку коленку сверлить? Это звучало. Может, пугали, но после зубов я не сомневался: если надо — просверлят.

Я понимаю: война, пытки. Но чтобы получить информацию, не нужно выбивать зубы. Есть другие средства, которые причиняют очень большую физическую боль, но без внешних повреждений. Например, электрический ток или вода, в которой захлебнуться можно.

Когда в Дебальцево на работы возили снаряды собирать, нас четверо то ли бурят, то ли якутов охраняли. Нас тогда в Енакиеве в местной комендатуре ночевать оставили, а ночью эти узкоглазые пришли. Кричали: «Фашист, азовец, мразь!». Часов шесть били: по корпусу, по голове, ухо разбили. Сейчас смешно вспоминать, а тогда не до смеха было.

— Что для вас стало самым тяжелым за три года плена?

— Даже не знаю... Самое страшное — не физическое, а моральное давление, когда родственникам угрожают. Сепары мне говорили: «Сейчас, падла, поедем и твою сестру изнасилуем». За себя, конечно, тоже переживал. Я же из добробата, из «Азова», да еще местный из Макеевки. Это для них вообще красная тряпка.

Из-за чего я первый раз там, в Дебальцеве, получил? Приходит из комендатуры здоровяк, мозги промывает: вот, мол, у нас на Донбассе только местные воюют — шахтеры и заводчане. Ну я ляпнул: «А вот этот бурят — местный шахтер или заводчанин?» — и сразу получил. Он мне кричит: «Что за бес­предел, кто вас сюда звал?!». Я ответил: «Ты мне, местному из Макеевки, рассказывать за беспредел будешь?». Привел ему пару случаев. Например, когда пьяные «ополченцы» не хотели таксисту платить, вытащили его, дали по морде, а под машину гранату закинули.

«Перед пресс-конференцией говорили, что надо отвечать. Сказали, чтобы правильно все сделал, иначе «маму твою по кускам пришлем»

— 19 февраля 2015 года, через пять дней после того, как вас взяли в плен, боевики «ДНР» обнародовали 17-минутный ролик вашей пресс-конференции. В зале сидели журналисты кремлевских пропагандистских СМИ, задавали вопросы, вы отвечали. И делали это так убедительно, что в какой-то момент можно было поверить: наверное, Чуднецов перешел на ту сторону.

— А вы внимательно пересмотрите и срав­ните с роликами других пленных. И сразу заметите: у нас всех были одинаковые фразы: «солдаты мечтают свергнуть По­рошенко», «иностранные наемники», «аме­риканское оружие». Мне перед пресс-конференцией говорили, что и как надо отвечать.

— Угрожали?

— Сказали, чтобы правильно все сделал, иначе «маму твою по кускам пришлем». На пресс-конференции часа за два до начала привезли. Там уже был эфэсбэшник. Он не говорил «зазубри текст», просто своими словами, но «обязательно скажи про иностранное оружие и иностранных наемников и что украинская армия мечтает снести власть в Киеве».

— Почему вы решили, что это именно эфэсбэшник?

— Он сам представился: «Я из дружественного государства, работаю в ФСБ». У него даже чувство юмора присутствует, в отличие от местных, у которых в мозгах сплошной винегрет из «распятых мальчиков». Он мне говорил: «Мне глубоко насрать, что у вас происходит, я тут интересы своего государства отстаиваю». А мне важно было засветиться на камеры. Любые. Иначе станешь одним из тех, кого у нас считают пропавшим без вести.

— Как российские спецслужбы прощупывают украинских пленных на предмет сговорчивости?

— Я с ними особо не общался. Но их спецслужбы точно не тупые. Во всяком случае, информационную войну мы им проигрываем. Ретрансляторы украинских телеканалов оккупированную территорию не покрывают. В итоге там или местное сепарское ТВ, или российское. А по российскому из 10 программ девять только про Украину. Нам в колонии разрешали телевизор смотреть. Конечно, меня бомбило от этих российских ток-шоу.

Профессору Козловскому (ученый-религиовед, историк, преподаватель одного из донецких вузов. Задержан в конце января 2016 года, освобожден 27 декабря 2017-го. — «ГОРДОН») в колонию приходил журнал «Вокруг света». Я брал у него почитать, рассматривал фотографии экстремального туризма. Там и увидел снимки российских деревень. Реально люди в деревянных халупах и сараях живут, при этом кричат: «Надо помочь Украине!». Да вы себе помогите, у вас же ни света, ни канализации, ни дорог нет!

— Пытались объяснить это местным, которые вас охраняли в плену?

— Пытался, в ответ получал то в одно, то в другое ухо.

— Как проверить, что вас не завербовали?

— Никак. Вызовите контрразведку или привяжите к креслу, включите тапик, и я вообще признаюсь, что внебрачный сын Путина.

— Что такое «тапик»?

— Полевой телефонный аппарат, его сепары для пыток применяли, он током бьет. Версию вербовки в любом случае надо отработать. Я сам хочу и с СБУ, и с контрразведчиками пообщаться.

— Зачем?

— (Улыбается). А может, у меня есть для них полезная информация.

«За полтора года не смогли подготовиться и нормально встретить 74 освобожденных!»

— Вас задело, когда советник президента и министра обороны Юрий Бирюков написал, что 14 из 32 освобожденных военных подозреваются в дезертирстве?

— Я даже не знаю, кто такой Бирюков. Что касается дезертирства, пусть этим занимается военная прокуратура. Именно занимается, а не от фонаря пишет! Потому что есть ощущение, что из 14 освобожденных пленных, подозреваемых в дезертирстве, человек 10 минимум подставили их командиры.

— То есть?

— То есть командир решил спасти свою, извините, задницу и написал: «Боец самовольно покинул часть». А на самом деле сам командир не вытащил пацана из боя. Потому и говорю: пусть прокуратура расследует, а не обвинениями раскидывается.

— В нескольких интервью вы прямо говорили, что среди 74 освобожденных украинских пленных есть сепаратисты и «ватники».

— И они до сих пор не сидят в тюрьме, не арестованы, им даже обвинение не предъявили. Один со мной в «Феофании» лечится, другой вообще уехал, ловите его теперь. Это не просто «вата», которая флажками России махала, это сепары, которые реально держали в руках оружие. Например, заместитель начальника штаба батальона, военнослужащий «ДНР» Абрамов Александр Александрович.

— Понимаю ваше бешенство, но он гражданин Украины. В отличие от России мы вытаскиваем своих. Любых.

— Сепары, против которых мы воюем, тоже граждане Украины. Если мы такие европейцы, значит, по-вашему, не должны с ними воевать, потому что это наши граждане? Вот только эти граждане нас убивают, мечтают об уничтожении Украины. И при этом хотят и получают украинские пенсии. Муж в «ополчении», а жена ездит в Украину пенсию или пособие оформлять! А я готов был еще сидеть в плену «ДНР», лишь бы Россия рухнула нахрен!

— Во-первых, ваш плен развал России точно не ускорит. Во-вторых, 2017-й был очень тяжелым, и единственное светлое событие прошлого года — освобождение наших из рук боевиков.

— Да, я тоже три года очень ждал обмена. Да, я тоже очень рад освобождению. Но мне обидно не за то, что сепаров обменяли, насрать на них! Меня волнует, что куча наших нормальных пацанов в список на обмен не попали! Максим Терентьев, Роман Писанец, вээсушники... Их там оставили, зато вытащили из плена сепаров!

Не люблю кричать: «Зрада!», особенно по поводу того, почему так долго обмена пленными не было. Сепары пользуются этой ситуацией очень разумно: мол, это Украина срывает обмен. И под шумок выдвигают заранее невыполнимые условия: за обычного гражданского пленного требуют от украинской стороны вернуть офицера ГРУ, ФСБ или серьезного боевика. При этом сепары пытались втюхать нам всякую шваль и не отдать более ценных пленников — военных.

— Евгений, что вы хотите сказать?

— Не стоит воспринимать этот обмен как «перемогу».

— Дайте порадоваться за первый полноценный обмен за последние полтора года!

— Только давайте на фоне этой радости не забывать про пацанов, которые остались в плену. Надо понимать: это не завершение, впереди еще много всего. На территории России много наших содержится, их вообще похитили и незаконно вывезли! Крымские татары опять же. Я бы самых ценных в нашем обменном фонде менял сначала на украинских пленных в России. Потому что вытащить наших из плена Росии гораздо сложнее, чем вытащить из той же «ДНР».

Знаете, почему я говорю, что Украина может забыть о тех, кто остался в плену? И пусть меня власть ругает, но все равно скажу: полтора года не было обмена, полтора года его ждали, государство якобы планировало и... За полтора года не смогли подготовиться и нормально встретить 74 освобожденных!

— Что значит «не смогло нормально встретить»? 27 декабря все телеканалы вели прямую трансляцию официальной церемонии в Харькове и Киеве. Все освобожденные проходят лечение, всем будет выплачена компенсация.

— Ну да, показали церемонию, сели в автобусы и уехали. А то, что многие вернулись из плена без одежды, без обуви нормальной, государство забыло. Помогли, как обычно, волонтеры. Помощница Зарецкой нам вообще сказала: «Вы взрослые люди, свои вопросы должны решать сами» (Наталья Зарецкая, глава офиса уполномоченного президента Украины по вопросам реабилитации участников АТО. — «ГОРДОН»).

Мне хорошо, мне побратимы из «Азова» помогают. А как быть освобожденным гражданским, у которых все на оккупированной территории осталось? Что им делать, если не то что жилья или работы нет, а даже денег на метро или троллейбус?

Ладно, я иллюзий насчет власти не строю. Главное, что все-таки сумели выдавить обмен, лечение обеспечили и военным, и гражданским. Основное, в принципе, сделали. Но ведь можно было подготовиться нормально! Меня просто возмутил тогда этот ананас.

— Какой ананас?

— Обыкновенный. Захожу в палату, а там подарок — красиво оформленный пакет, внутри ананас, варенье и еще что-то.

— Ну вы балованный, чем вам ананас не угодил?

— Да, вкусно, спасибо. Только у меня один товарищ просит: «Сможешь какие-то ботинки достать?». Вы понимаете, что ему элементарно обуться не во что, он в кедах из плена приехал? Почему волонтеры быстро сообразили и привезли самое необходимое: зубную пасту и щетку, мыло, бритву, обувь, одежду? Вы понимаете, что пацаны из плена ни с чем вернулись? Государство, кажется, не понимает. А вы говорите «подготовилось»...

«Тех, кто в Украине заявляет: «Российских войск на Донбассе нет», я бы батогами порол прямо на Майдане»

— Чем вас кормили в плену?

— Ой, словами не скажешь, это надо хоть раз попробовать. А лучше не надо. Тюремная баланда.

— На сколько килограммов похудели?

— До плена весил под 80 килограммов, в изоляторе уже 66, в колонии набрал немного.

— Вы уже почти месяц лечитесь в Киеве, гуляете по городу. Не раздражают мужики, сидящие в кафе и ресторанах и живущие так, будто никакой войны нет?

— Нормально воспринимаю. А почему должно раздражать? Если всех загнать на фронт, на какие деньги воевать будем? Кто-то должен работать и платить налоги, чтобы мы могли воевать. Если человек из-под палки в АТО идет — из него хреновый вояка. Считаю, воевать должны именно добровольцы, они очень мотивированные люди.

— В Украине одна часть общества считает, что от оккупированных территорий надо отгородиться стеной, другая — что надо отвоевывать. А вы как думаете?

— Мне ближе второй вариант, но он возможен только при условии, что Россия прекратит спонсировать сепаров. Если Кремль прекратит снабжать боевиков «ДНР» и «ЛНР» оружием и боеприпасами, война закончится за неделю.

— Но если отвоевывать территории, соотношение потерь будет минимум один к трем.

— А в условиях городских боев это соотношение вырастает до одного к пяти, знаю.

— Допустим, отвоюем территории, а что с местной ватой делать? Вы сами говорили в начале интервью о завхозе колонии с татуировкой «Россия».

— А зачем с ним вообще общаться? Ватник агрессивен до тех пор, пока ему не дашь по морде. Примитивный человек понимает только грубую силу. Все. Всякую гуманность, толерантность они принимают за слабость.

До войны я со своей проукраинской позицией в Макеевке и Донецке всегда в меньшинстве был. Многие мои знакомые в «ополчение» ушли, там их и убило. Вроде нормальными пацанами были, а после почему-то резко ватой стали, мозг сгнил. Россию поддерживали, были уверены: типа, Крым приняли в состав России, и нас по-быстрому примут. В основном меркантильные интересы были: вот и у нас будут российские зарплаты и пенсии. Не только старики так думали, которые по совку ностальгировали. Так и молодежь считала. «За Русь усрусь» называется.

— За месяц после освобождения вы ощутили, что в украинском информационном и политическом поле идет ползучий реванш бывших регионалов?

— Тех, кто в Украине заявляет: «Российских войск на Донбассе нет», я бы батогами порол прямо на Майдане.

— Вот теперь понимаю, что вы не случайно выбрали именно «Азов».

— (Смеется). Я выбрал «Азов» потому, что это реально самое классное боевое подразделение. Что касается ватников, почему-то эти любители «русского мира» забывают, что большинство войн на территории постсоветского пространства развязала и спонсировала именно Россия.

За три года в плену я выпал из информационного поля. Но вижу, что почти все украинские политики сидят в Facebook. А чем-то еще, кроме сидения в соцсетях, они занимаются? Во время прохождения военной службы у меня на Facebook времени не было. Это сейчас я на больничной койке валяюсь, делать нечего, вот и шарюсь в соцсетях.

— Что будете делать после окончания лечения?

— В Мариуполь на базу поеду. Хочется обнять автомат, заняться делом. Я за три года уже наотдыхался в сепарских «санаториях».

— Последний вопрос: как думаете, когда закончится война?

— Когда соберутся все хорошие люди и убьют всех плохих.морде. Примитивный человек понимает только грубую силу. Все. Всякую гуманность, толерантность они принимают за слабость.

До войны я со своей проукраинской позицией в Макеевке и Донецке всегда в меньшинстве был. Многие мои знакомые в «ополчение» ушли, там их и убило. Вроде нормальными пацанами были, а после почему-то резко ватой стали, мозг сгнил. Россию поддерживали, были уверены: типа, Крым приняли в состав России, и нас по-быстрому примут. В основном меркантильные интересы были: вот и у нас будут российские зарплаты и пенсии. Не только старики так думали, которые по совку ностальгировали. Так и молодежь считала. «За Русь усрусь» называется.

— За месяц после освобождения вы ощутили, что в украинском информационном и политическом поле идет ползучий реванш бывших регионалов?

— Тех, кто в Украине заявляет: «Российских войск на Донбассе нет», я бы батогами порол прямо на Майдане.

— Вот теперь понимаю, что вы не случайно выбрали именно «Азов».

— (Смеется). Я выбрал «Азов» потому, что это реально самое классное боевое подразделение. Что касается ватников, почему-то эти любители «русского мира» забывают, что большинство войн на территории постсоветского пространства развязала и спонсировала именно Россия.

За три года в плену я выпал из информационного поля. Но вижу, что почти все украинские политики сидят в Facebook. А чем-то еще, кроме сидения в соцсетях, они занимаются? Во время прохождения военной службы у меня на Facebook времени не было. Это сейчас я на больничной койке валяюсь, делать нечего, вот и шарюсь в соцсетях.

— Что будете делать после окончания лечения?

— В Мариуполь на базу поеду. Хочется обнять автомат, заняться делом. Я за три года уже наотдыхался в сепарских «санаториях».

— Последний вопрос: как думаете, когда закончится война?

— Когда соберутся все хорошие люди и убьют всех плохих.

(Окончание в следующем номере)   

   

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter