Из дневника Нины ГЕРАСИМОВОЙ: «В Киев прибыло два эшелона немок на работы. Пусть теперь попробуют, как это сладко! Пусть теперь они строят Крещатик!»

(Продолжение. Начало в № 25 за 2017 г., в № 2, в № 4)

«Всех женщин, которые гуляли с немцами, арестовывают и оскорбляют»

22 июня 1943 года.

Сегодня двухлетие этой ужасной войны. В этот день никто не работает. Он объявлен днем освобождения Украины от большевиков. Пока тихо. Ходят слухи о мире, но по радио было дано опровержение. Киев укрепляют. Особенно за городом делают укрепления. Сейчас опять идет перепись населения, но зачем, никто не знает. Скорее бы конец войне. Сколько разрушено городов! И зачем? Ведь никому эта война не нужна. Все устали и измучены. Не­ужели в Киеве будут бои и от него ничего не останется, а нам в 24 часа придется уходить куда глаза глядят?

5 июля 1943 года.

Отправила маму в Радомысль. Пусть немного отдохнет и поправится. Надеюсь, что она хорошо устроится. Пока спокойно, налетов нет. Сейчас идет мобилизация женщин до 60 лет на различные работы. Скоро начнется уборочная кам­пания.

11 августа 1943 года.

Эвакуируется Харьков. Начались тревожные слухи. Я боюсь, что придется оставить Киев. Будет бомбежка, разрушение. Бои идут на юго-западе от Белгорода. Возможно, что он взят.

17 августа 1943 года.

Сообщают, что немцы эвакуировались из Сицилии, перевезены на суходол все снаряжения — их там было три дивизии, а англичан — 15 дивизий, из них уничтожено пять. Эвакуация Сицилии рас­ценивается как победа!

23 августа 1943 года.

Сообщили по радио, что эвакуировали Харьков, что он превращен в груду развалин и не представляет теперь никакой ценнос­ти. Несчастный город, что там творится? Неужели такая же участь ожидает нас? Страшно думать, что все улицы будут пре­вращены в развалины. Киев ожидают тяжелые дни.

19.08 я говорила на товарной станции с харьковчанами. Они рассказывали об издевательствах русских над жителями. Масса арестов. Причем всех женщин, которые гуляли с немцами, арестовывают и оскорбляют. Меня это не трогает, так как я никогда ни с одним немцем не говорила и даже со своими не хотела знакомиться и гулять. Как-то неинтересно было и далека от этого.

Как это моя Л. будет? Она ведь действительно превратилась в немецкую овчарку. Ей даже неудобно заходить ко мне. Скоро же она пошла по плохому пути. А я действительно могу гордиться собою. Говорят, что есть эвакуированные из Полтавы фольксдойче. Вот этих продажных людей мне тоже не жалко.

30 августа 1943 года.

По радио сообщили, что русские взяли Таганрог, он разрушен. Хоть бы в Киеве было спокойно!

28.08 умер болгарский царь Борис III, на престоле его сын. До его совершеннолетия назначено три регента.

Жизнь проходит, день за днем не успеваешь ничего сделать. Меня ничего не интересует. Или я не встречала интересных людей, или их просто нет. Все кажется мрачным, хотя пока я сыта и сплю в чистой и мягкой постели и, главное, под крышей. Говорят, что я интересная, и никто не верит, что у меня нет романов, что живу, как в монастыре. Когда же конец этой войне? Пора спать.

1 сентября 1943 года.

Сегодня приказ, что вся молодежь 1926 года призывается на выполнение особой работы в районе Киева и никто не освобождается. Выезд из Киева всем запрещен. По радио сообщили, что эту ночь был сильный налет на Берлин. Много разрушений и жертв. Был налет на многие города в Италии.

Есть беженцы из Сум. Устала и страшно хочу спать.

5 сентября 1943 года.

Пятый год войны для Германии. Так долго длится война, на это немцы, пожалуй, не рассчитывали. Сообщили, что английский десант высадился в Италии. Сегодня сообщили, что англичане расширили свой фронт и бои идут в горах.

6 сентября 1943 года.

Вчера было неспокойно, был где-то налет в районе Броваров. Газеты сегодня сообщили, что бомбили Берлин и Париж. Говорят, что занят Конотоп. Наши движутся навалой, несмотря ни на что. Что же ожидает Киев? Бои за Киев будут большие, в этом я не сомневаюсь.

Передают последние новости: тяжелые бои на запад от Вязьмы. Был налет на немецкие города. Англичане медленно продвигаются в Италии.

7 сентября 1943 года.

Очень тревожно, фронт приближается. Говорят, взят Нежин. Многие боятся русских, так как рассказывают много ужасов. Плохо, что русские так относятся к жителям городов, и боятся, и хотят уходить от своих же.

Я лично спокойна, и ни в чем меня не могут упрекнуть. Сообщают, что в Мюнхене большие разрушения. Удивляет спокойствие немцев, никакой паники и волнения. По-прежнему делают ремонты, покупают мебель. Говорят, что на базаре опять паника. Настроение тревожное.

9 сентября 1943 года.

Сообщили о капитуляции Италии. Немцы считают это изменой. В городе у нас паника. Продукты исчезли.

10 сентября 1943 года.

Немцы и некоторые организации начинают упаковываться.

В Италии идут бои между итальянцами и немецкими войсками. Около Рима много войск. Немцы их одолели и предъявили ультиматум Риму сдаться, и он сдался. Все захвачено немцами. Итальянские войска разоружены.

13 сентября 1943 года.

11 сентября на работе объявили, что кто хочет эвакуироваться, должны сегодня записаться. Я ехать не хочу, да желающих мало. Эвакуация добровольная. Пока спокойно. Сообщили, что немецкие парашютисты освободили из тюрьмы Муссолини, а условия капитуляции для Италии очень тяжелые. Она теряет политическую и экономическую свободу и полностью находится в подчинении Англии. Муссолини опять будет у власти и будет продолжать политику войны.

15 сентября 1943 года.

Муссолини вновь у власти! Издан приказ о содействии и помощи немецкой армии. Сегодня сообщили подробности арес­та и освобождения Муссолини. Его освободили, везли в карете скорой помощи и объявляли воздушную тревогу в том рай­о­не, где его перевозили. Война, конечно, про­­играна. Целый день гудят самолеты. Мно­гие учреждения готовятся к эвакуации.

17 сентября 1943 года.

Сегодня первый день эвакуации города. Большое движение машин, груженных вещами и даже мебелью. Уезжают немцы и украинцы с семьями. Настроение у всех тревожное. Многие не знают, что делать: ехать или нет. Наши плохо относятся к населению оккупированных городов и вооружают против себя население. Я останусь, но боюсь, что после придется уходить без всего. Ну да дальше видно будет. Может, Киев будет сдан без боя. Сдан Новороссийск и Брянск.

18 сентября 1943 года.

Киев, наверное, будет скоро сдан. Многие уезжают. Все боятся, чтобы не выгоняли жителей. Говорят, что центр города заминирован. Эвакуация идет спокойно, без паники.

20 сентября 1943 года.

Сегодня особенно большие движения машин, военного снаряжения и эвакуирующихся. Везде пробки, на Сталинке буквально невозможно пройти. В Виннице стакан пшена стоит 100 рублей, у нас на базаре нет ничего. За Днепром горят села. На вокзале люди сидят по нескольку дней, не могут выехать. Недалеко от Попельни был взорван состав с боеприпасами. Что-то ждет нас. Особенно стремятся уехать переводчики.

В тяжелом положении Высоцкие. Они Гелю сделали фольксдойч и хвастались, что она старшая переводчица, теперь они в большом волнении и не знают, что делать, ехать или нет. Так им и надо. Нечего в чужие перья рядиться.

В Италии немецкие войска отступают, дела их плохи, но по радио все время кричат о своих больших успехах. Налет. Слышны взрывы. Нужно одеваться.

21 сентября 1943 года.

Ночь прошла тревожно, несколько раз просыпалась от грохота взрывов. За Днепром большое зарево. Сейчас страшно устала. Перетаскала кубометр дров. За перевозку хотели 1000 рублей. Но денег у меня нет. Всего 50 рублей.

---

---

22 сентября 1943 года.

Ночь прошла спокойно, хотя ожидали бомбежки. Город на военном положении. Ходить можно только до семи вечера. Хлеб стоит 500-600 рублей. Стакан муки — 200 рублей. Молоко — 300 рублей литр.

Ходят слухи, что выселяют Подол. Сегодня получила необычайный паек — кожу, ботинки, материал, кастрюлю, соль, яблоки, арбуз и деньги за три месяца вперед, а паек даром.

Несколько дней назад выдали паек из 16 предметов: сахар, соль, грибы, вино, фасоль и так далее. По радио передавали, что бои идут в районе Полтавы и Смоленска.

В одном районе Италии коммунисты захватили власть в свои руки. Ходят слухи, что в Германии революция. Как-то пройдет эта ночь? Завтра сложу вещи, ко всему нужно быть готовой.

24 сентября 1943 года.

Весь центральный район города выселяют. Куда идти, где искать комнату? Такая масса людей движется. Что будет с нами? Час назад весь восток был красен от зарева, сейчас немного стал бледнее.

Меня возмущает фарисейство Л. Она уже в другой роли. Сменила личину, противно. Была любовницей не одного немца, гуляла с мадьярами. Не знала ее.

25 сентября 1943 года.

Утром ясно и четко сообщили об эвакуации центрального района от Днепра до границ: Мышеловка, Васильковская, Марьинская, Еврейский Базар, Дмитриевская, Татарка. Я тут же пошла на поиски комнаты. Нашла на Марьинской в бывших детских яслях.

Один грузчик предложил прийти к нему. Лида даже не заикнулась. Я этого не ожидала, впрочем, если она могла ребенка на неделю отдать в ясли ради того, чтобы он ей не мешал с немцами гулять, то это же можно ожидать от нее.

Перенесла большую часть вещей. Город, как муравейник, все что-то несут, везут, спешат, нагруженные узлами, но все бодры, никто не плачет. Лишь бы дальше не гнали! Что-то будет. Переселение разрешено 26.09 до 21 часа. Я спокойна. Мне ничего не жаль из вещей. Лишь бы самой уцелеть. Мама, конечно, плакала и совершенно растерялась.

27 сентября 1943 года.

На новом жительстве. Устала вчера смер­тельно. Не комната, а просто свалка. Одной картошки пудов 20. Вонь страшная. Не­где даже сесть.

---

---

30 сентября 1943 года.

Пришла немного в себя, отдохнула и отлежалась. Пока тихо, изредка слышны оружейные выстрелы. Вчера на улице ловили мужчин. Но в общем спокойно. Нет ни газет, ни радио. Лишь сегодня получила газету. В Италии все еще борьба между коммунистами и немцами. Говорят, что Киев будет в большом окружении и это спасет город от разрушения. Сегодня целый день читала Чехова. Ходить по городу опасно, да и мне некуда идти. Жаль, что не знаю, где Лора. Что ожидает нас?

Я спокойна, как-то все безразлично и ничего не жаль.

2 октября 1943 года.

Ночь прошла тревожно, слышалась все время оружейная стрельба. Говорят, это наши на Слободке. Говорят, что моя комната открыта, почти все квартиры разграблены.

3 октября 1943 года.

Ночь прошла тревожно, слышны были взрывы, стрельба из тяжелых орудий, от грохота дребезжали окна. Днем немного спокойнее. Сегодня был приказ военного коменданта: выселяют Демеевку, Приорку, Голосеево, Васильковскую. Скоро, видимо, выселят и нас. Сегодня была у себя: в квартире двери выбиты, в комнате все перевернуто. Ожидать хорошего нечего. Все боятся, что погонят дальше. Опять выстрел, боюсь, что останусь без стекол.

«Сегодня утром я попала в небольшую перестрелку. С двух сторон строчили пулеметы»

8 октября 1943 года.

Все дни прошли относительно спокойно, лишь иногда по ночам дрожали окна от стрельбы. Сегодня утром я попала в не­большую перестрелку. С двух сторон строчили пулеметы. Гремели орудия. Горит целый квартал домов и телеграфных столбов, летят стекла, клубы дыма и пламя застилает улицу, так что я, не видя другого выхода, бросилась в темноту дыма в горящую улицу. Хорошо, что не поранила ноги. Остановилась за домом, соображая, что делать. Я не спешила уходить, не чувствовала особого страха. Иногда слышался над головой свист пули.

У всех тревожное настроение, от русских ничего хорошего не ожидают. Судя по рассказам беженцев из других городов, железнодорожников обманным путем вывезли. Иногда ловят мужчин в городе. Все сидят по домам. Город почти мертвый. В газете было сообщение, что Рим объявили открытым городом. Германию по-прежнему сильно бомбят. Но в своей речи Геббельс все еще говорит о больших успехах Германии и о победе. Осень сухая. Скорее бы конец войне!

13 октября 1943 года.

Сегодня издан приказ о полной эвакуации Киева до 29 октября по районам начиная с завтрашнего дня. Наш район самый последний, 24-29.10. Стала думать, куда идти. Решила купить тележку. Сегодня рано пошла на базар продавать вещи и покупать тележку, но никто ничего не покупал, так как все знали этот приказ. Все вещи были очень дешевы. В середине дня были выпущены листовки. Население вывозится в Западную Украину для работы. Завтра постараюсь устроиться на работу, это, говорят, может спасти. Желающих уезжать будет мало. Я лично приложу все усилия, чтобы не ехать. За две недели еще многое может измениться. Надеюсь на лучшее.

16 октября 1943 года.

Волнения без конца. Вчера срочно выселили Куреневку, сегодня в течение дня уже выселили Лукьяновку. Завтра, сообщили по передвижному радио, выселяется район Евбаза и Дмитриевская улица. Предупредили, чтобы люди не переезжали с улицы на улицу, так как все равно весь город будет эвакуирован. Можно ехать в Белую Церковь и Житомир. Все взволнован­ны, опять люди идут с узлами. Картина ужасная. Работающие остаются до особого рас­поряжения.

Говорят, русские танки ворвались на Куреневку. Что делать? Куда идти и что брать с собой, продукты или вещи? Все нажитое большим трудом надо бросать и куда-то идти, чтобы умереть где-либо под забором. Хотя бы наши скорее пришли. Местами они очень близко. Были разбросаны листовки с призывом, чтобы население старалось удержаться в Киеве, что они скоро придут. Я сейчас потеряла свое олимпийское спокойствие, не могу принять никакого решения.

25 октября 1943 года.

Вот я и беженка! Трудно сразу все описать. 17 октября я увидела, что придется выезжать. Выселяли улицу за улицей. 17.10 с Л. Б. пошли устраиваться на табачную фабрику, носили табак. С большим трудом я получила повязку, что работаю, и это давало право некоторое время оставаться в Киеве.

18.10 я договорилась с одним шофером, я в течение получаса должна была погрузиться. Мама от волнения чуть не плакала, металась из угла в угол. Кое-как побросала вещи в машину, остальное все бросила. Я даже не стремилась взять лишний узел, так как была уверена, что и то, что взяла, придется бросить. Сели в вагон. Потом стали говорить, что эвакуация прекращена на восемь дней. Я очень жалела, что поспешила с отъездом, и не знала, что делать, не лучше ли вернуться. Но никто сам лично не слышал этого распоряжения.

Во всем вагоне были только втроем. Простояли сутки и лишь 20.10 тронулись. Медленно ехали и долго стояли. Наконец 21.10 в шесть вечера добрались до Фастова. По дороге видела страшную картину крушения двух паровозов и вагонов, которые валялись опрокинутые и обгорелые. Говорили, что две ночи бомбят Фастов. Лишь только мы приехали, как послышался тяжелый гул самолета. Мы смолкли. Гул приближался. Ясно было, что это русский самолет, и вдруг раздался грохот, упала бомба, через мгновение опять услышала свист падающей бомбы. «Это конец!» — пронеслось в голове. Инстинктивно обхватив маму, пригнулась к постели с закрытыми ушами, чтобы не слышать разрыва от бомбы, и третий раз грохот. «Это смерть», — подумала я.

Мама, плача, перекрестилась и поцеловала меня и Лидию. Сидеть больше не было возможно. Мы выбежали из вагона. Было светло, как днем. Мы и соседи из другого вагона побежали через линии за какой-то дом и там легли за стенкой. Все гремело и грохотало от бомб и зениток. Я все время держала маму, была около нее. После побежала дальше, перелезла через какой-то забор, опять линии, линии, без конца. Наконец попала в какой-то ров. Я собой закрыла маму, чтобы, если суждено быть убитой, так это была бы я, а не она. После стала немного осматриваться. Взрывы были справа. Мы, освещенные ярким светом ракет, пробирались садом, а потом побежали селом. Через какой-то сад. Когда утихло, вернулись назад и решили не спать, а по очереди дежурить.

Дежурила я, клонило ко сну, и вдруг опять гул. Я подняла тревогу. Опять побежали, но все было спокойно. Когда вернулись обратно, наших вагонов уже не было. Остались без всего, в чем стояли. Мама просто онемела, я была совершенно спокойна. Лишь час назад могли погибнуть не только вещи, но и наши жизни. Мы думали и спасали только себя. Пошли искать свои вагоны, и опять гул самолета. Он сбросил красную ракету. Мы опять побежали, но все было спокойно. Вскоре нашли свой вагон, тогда мама расплакалась. Конец ночи прошел спокойно. Мы хорошо отделались. Три вагона в нашем поезде были разбиты первыми тремя бомбами. Наше счастье, что самолет не пошел по длине эшелона, тогда был бы конец нашей жизни.

На рассвете поехали в Белую Церковь. Добрались благополучно. Маму поездом отправили в Ракитное, а сами остались ночевать в вагоне. В эту ночь налет на Фастов был гораздо сильнее. Были такие взрывы, что у нас в вагоне дрожали двери. Нервы были расшатаны. Ночь прошла тревожно. На другой день, 23.10, приехала машина и отвезла нас в Ракитное. Увидя меня, мама расплакалась, она думала, что ночью бомбили Белую Церковь.

В Киеве уже 19.10 выгнали всех с нашей улицы. Паньковскую выселили всю в течение 45 минут. Выгнали всех из города, и слухи о прекращении эвакуации были ложью. Какой это все же ужас. Вчера и сегодня я отдыхаю. Пока живем у Нины Брюно. Ракитное — красивое местечко. Но сегодня опять тревожно. Забирают племенной скот, повозки, копают окопы. В соседнем селе разбит сахарный завод. Надо ехать в более глухое село. Что делать? Где спасение? Как я устала. Хоть бы дальше повезло.

«Чем больше живу, тем больше вижу, что нужно жить только для себя»

31 октября 1943 года.

Три дня я в Настишке, село большое. Остановилась у докторши, большой самодурки. Она встретила нас очень радушно и хочет, чтобы мы у нее остались, но у нее как-то тяжело жить. Не чувствуешь свободы. Лида оказалась очень неблагодарной свиньей. Мы ей очень во многом помогали с тех пор, как она с нами. Чем больше живу, тем больше вижу, что нужно жить только для себя, не заботиться о людях, не делать им ничего хорошего и думать только о себе. Весь Киев уже выселен. Сдан Днепропетровск, Кривой Рог. Газет я не читала. Скорее бы найти комнату и как-то устроиться. Скорее бы конец всему. Устала я страшно.

---

---

4 ноября 1943 года.

Со вчерашнего дня я на новой квартире. Холодно и сыро. Себя чувствую тут свободно и проще. Сейчас прочла в газете, что Италия воюет против Германии на стороне Англии. Бои идут в районе Киева. Сдан Мелитополь.

Вчера вечером мою хозяйку укусила собака, я никогда не думала, что может быть такой страшный укус.

7 ноября 1943 года.

Опять волнения. Вчера началась эвакуация из Ракитного, говорят, что наше село позже выгонят. Говорят, что наши уже в Святошино. Два дня дождь, сыро, грязь страшная. Опять куда-то надо будет идти, ужас!

12 ноября 1943 года.

Вчера выпал первый снег. Слышен где-то грохот орудий. В селе Троицком, говорят, забирают мужчин. В другом селе мужчин забирали ночью. Хотя бы наше село не трогали. Оно глухое, и тут не слышали войны.

16 ноября 1943 года.

Пока спокойно. Но скука страшная. Нет ни одной книги.

22 ноября 1943 года.

Киев уже давно взят. Хорошо бы там быть. В районе Киева идут бои. Четыре дня, как взяли нашу комнату и поселили четырех немцев. Мы срочно отделились. Хорошо, что есть отдельный ход. Сейчас все вместе в маленькой комнате и кухне. Хотелось бы быть в Киеве. Если бы я была в Ирпене, то сейчас могла бы вернуться в Киев. Но я согласна пересидеть в этой глуши, лишь бы было спокойно.

23 ноября 1943 года.

Рано утром уехали немцы. Им, видимо, тоже воевать надоело.

25 ноября 1943 года.

Вчера весь день шел дождь. Грязь страшная. Сегодня выпал снег. Тянет в Киев страшно, но что же делать...

29 ноября 1943 года.

Время тянется тоскливо и медленно. Что-то в Киеве? Сегодня целый день гул от стрельбы. Говорят, что из-под Белой Церкви выгнали село так, что люди не успели ничего взять.

2 декабря 1943 года.

Вчера была в Ракитном. Там повесили трех мальчиков за бандитизм, а родителей их расстреляли.

10 декабря 1943 года.

Все время стрельба, взрывы, летают самолеты, на душе скверно. Я сама удивляюсь своей непрактичности, чрезмерной доверчивости, а иногда и глупой доброте. Нужно быть эгоисткой, легче будет жить.

17 декабря 1943 года.

Настроение плохое, на душе тревожно. Несколько дней тому назад выехало много немцев. Пошли слухи, что Настышку на другой день будут выселять. Я долго не могла уснуть, представляла себе, как опять надо собираться. Неизвестно, что ждет впереди...

24 декабря 1943 года.

В село прибывают немцы. Хотели встать у нас. Мне удалось отговорить. Пока спокойно. Сейчас прочла пару газет, из них поняла, что США снабжают Россию хлебом, консервами, ботинками, оружием.

30 декабря 1943 года.

Вчера все начальство уехало из села, нет ни старосты, ни немцев. Говорят, что взята частично Белая Церковь. Боюсь что будут забирать мужчин. Если окончится война, хотелось бы жить в Москве. Плохой народ здесь — хитрый, грязный, тупой.

«Одно желание — чтобы окончилась война и опять быть в Киеве»

31 декабря 1943 года.

Вчера вечером началась артиллерийская стрельба и все время усиливалась. Была у Веры Ивановны, она боялась и крестилась. Я не давала ей прислушиваться и старалась поддерживать бодрое настроение. Все слухи о Белой Церкви оказались ложными. Там относительно спокойно. Никого не эвакуировали. Легла спать в 11 часов.

Спала плохо. Сегодня утром была в селе суматоха и паника. Мужчины бегали и прятались, женщины кричали, махали руками. У нас в хате тоже все дрожали. Мама бегала от окна к окну. Я своим спокойст­вием повлияла на домашних, и они успокоились. Проходящие добровольцы рассказывали, что их разбили примерно в 12 километрах отсюда. Наши могут вскоре быть здесь. Возможно, что и завтра. Это наиболее тревожное время, скорее бы его пережить.

Наконец окончится этот страшный год. Хочу надеяться, что новый, 1944-й, год не будет такой ужасный. В этот год я много пережила и все потеряла, что наживалось годами и с таким трудом. Что-то ожидает меня в новом году. Одно желание — чтобы окончилась война и опять быть в Киеве.

Буду работать по специальности или же пойду работать сестрой. Сестра из меня будет хорошая.

4 января 1944 года.

Прошло четыре дня, но пережито в эти дни больше, чем за год. Сегодня страшный день. С самого утра бомбят. Куда лучше уехать, не знаю. Нервы очень напряжены. Без конца гудят самолеты, бьют пушки. Говорят, что фронт был еще вчера в трех-че­тырех километрах. Ожидать покоя сейчас невозможно. Останемся ли живы? Живем у самой дороги, и идти некуда. Опять гудит самолет... Страшно бьется сердце, писать не могу... Что-то будет? Сколько пережито за четыре дня, опишу после, так как мысли обрываются...

5 января 1944 года.

Провели страшную ночь. Прошел фронт. Вчера страшно грохотало, но я все же разделась и могла спать. Но в 11 часов ночи начался свист снарядов, вспышки огня — строчил пулемет. Я мгновенно оделась. Лишь мама искала то одно, то другое. Все свои вещи побросали в погреб, и сами там сидели несколько часов. Когда немного утихло, вернулись домой. Уснула я под утро тяжелым сном. Ночью шли танки, войско, видимо, разбитые части. Сегодня утром началось что-то невообразимое. До 12 часов просидели в погребе. Строчил пулемет, гремели орудия, и слышалась ружейная стрельба. Как видно, вошли русские и был бой. Все попрятались. Я не могу переносить лишь гула самолета. Начался воздушный бой. Грохочут орудия. Немецкий самолет спасается бегством. Опять стреляют...

6 января 1944 года.

Наконец-то вошли наши. Настоящие русские сибиряки. Молодые, бодрые, уверенные в победе. Вчера едва успела покушать, как началось наступление. Был какой-то ужас! Гудели орудия, самолеты, танки. Вышли мы из погреба, когда уже темнело.

Скоро увижу Киев! Что-то застану там, тревогой сжимает сердце. Где буду жить?

9 января 1944 года.

Сегодня буду собираться, чтобы идти в Киев. Волнует меня здоровье мамы. Она все кашляет. Скорее бы в Киев. В селе много убитых, кто плачет, а кто радуется приходу мужей, сыновей. Война для меня окончена. Я собираюсь домой. Германия, конечно, уже разбита и больше с силами не соберется для наступления.

«Начались безуспешные поиски комнаты. Старая комната занята, вещи вывезены. Нужно подавать в суд»

16 февраля 1944 года.

Сколько волнений было за это время и мучений, описать невозможно. Это было хождение по мукам. 10.01 я вышла из села с небольшой котомкой. В Киев. Лишь только я прошла немного, как часть спутников вернулись обратно в село. Пройдя дальше, я так устала, что тоже повернулась назад. Около села мне встретилась подвода, которая подвезла до Черкасс, потом шла, затем какая-то машина подвезла до Василькова.

На другое утро была страшная метель, которая сбивала с ног, но я все же вышла на дорогу. Через два-три часа меня взяла машина. При­ехала в Киев в шесть вечера. Страшно замерзла. Идя по городу, я увидела новые разрушения. Сгорела часть Красноармейской, Саксаганского, Короленко, Тарасовская. На душе было тяжело, и совершенно не радовало, что я опять в Киеве.

Пошла к Лиде. У нее жил какой-то майор. Меня это страшно удивило, но потом поняла, что все идет закономерно, иначе и быть не может. Она опять поменяла шкуру. Надо лишь брать пример и учиться у нее. Но я не смогу, уж слишком у меня прямолинейный характер. Я им помешала, но была так утомлена и замерзла, что не могла искать другого места. Спала в нетопленной комнате и думала, что совершенно простужусь. Начались безуспешные поиски комнаты. Наконец нашла очень плохую на пятом этаже. Старая комната занята, вещи вывезены. Нужно подавать в суд. Бросив все, поехала к маме. С большим трудом добралась. Все машины загрузли в грязи. 10 километров ехала шесть часов. В три часа ночи пошла к маме. Она бледная, худая и все кашляет, а главное, она не смотрит за собой. Без меня тяжело болела. Была в селе один день. Вещи оставила у Веры Ивановны. Тяжело все же от кого-то зависеть.

Приехала в Киев и 15.01 пошла на завод КЗТС, была горячо встречена. Сейчас работаю там инженером-химиком. Сейчас в отпуске, со 2.02 по 18.02. Завтра хочу поехать к маме, чтобы взять часть вещей и продуктов. Вчера была в институте. Меня приняли на четвертый курс дневного факультета химии. Жизнь идет полным ходом. В городе работают кино, театры, заводы. Хлеба дают по книжкам по 300 грамм. За ним стоят очереди с трех часов утра.

Побед у нас много, взято много городов. Берлин бомбят, но конца войне еще не видно. Сообщали, что Германия предлагает Англии сепаратный мир. Но после Англия дала опровержение. Все время пишут о зверствах немцев, идут расследования. Я так устала, так измучена, что нет энергии о чем-либо заботиться, покупать, доставать. Тяжело, страшно тяжело.

Получила письмо от матери Игоря. Меня очень тронула ее забота обо мне. Видела Гришу. Он тяжело страдает от того, что еврей. Он со мной был очень откровенен. Очень жаль его.

---

---

5 марта 1944 года.

Вот уже несколько дней, как я живу в своей комнате. Нет ничего. Раиса дала печь, кофейник, кружку, щетку, тарелки. Скверно, неуютно, и нет больше сил заботиться, доставать, организовывать. Сейчас я на соцстрахе, 21.02 сломала левую руку в кисти, и сейчас она у меня в гипсе. На заводе бываю часто, помогаю чем могу. Финляндия просит мира. Наконец-то хотя бы одна страна поумнела!

8 марта 1944 года.

Страшно устала. Покупать что-либо нет охоты. Работа совершенно ничего не дает. Как можно жить, просто немыслимо. Взяла отпуск в институте до осени.

12 марта 1944 года.

У нас победы! Взята Умань. Двигаемся вперед и вперед. Мои дела пока плохо. Мебели нет, безобразия много. Хожу, хожу и ничего не могу найти. Рука срастается, уже могу поднять легкие предметы.

13 марта 1944 года.

Меня совершенно никто не интересует и не интересовал все эти годы. Считаю, что в годы войны не до увлечения, даже как-то и в голову это не приходило. Да и раньше я никогда не увлекалась, меня только забавляло, когда в меня влюблялись. Когда пройдет эта ужасная война! В течение всей войны у меня не было ни одного светлого дня. Да и как можно было смеяться, когда столько страданий, столько льется крови!

21 марта 1944 года.

Сообщили по радио, что взята Винница. Говорят, что она горит несколько дней. Говорят, что немцы оккупировали Венгрию.

Мои дела скверные, купить из мебели ничего не могу. Взяточничество и произвол страшные. Мебель можно достать только через знакомства за взятку. Честным путем сделать ничего нельзя. Возмущает все это безобразие.

«Сегодня ко мне подошел бледный худой красноармеец и попросил милостыню на хлеб»

10 апреля 1944 года.

В ночь с 7 на 8 был налет на Дарницу. Там было много эшелонов войск и много жертв. Говорят, что было что-то страшное. Мама очень волновалась, мне было безраз­лично, так как боязнь надоела.

Сводка хорошая. Перешли границу Румынии, достигли границ Чехословакии. Скорее бы конец войне. Евреев в Киеве уже полно, все руководящие должности в их руках. Не любят их страшно, но ничего не изменилось.

12 апреля 1944 года.

Несколько дней, как освобождена Одесса. Лида войны не чувствовала, все занимается амурными делами. А у меня все трудности, волнения и конца не видно.

13 апреля 1944 года.

Сегодня ко мне подошел бледный худой красноармеец и попросил милостыню на хлеб. Я дала три рубля. Мне было страшно больно и стыдно, что наши защитники в таком положении. Проходящая женщина сказала, что красноармейцы часто просят хлеба и с радостью берут сухари.

18 апреля 1944 года.

Эту ночь опять сильно бомбили Дарницу. Я была спокойна. Жизнь мне надоела, одна несправедливость и издевательство.

Умер генерал армии 1-го Украинского фронта Ватутин, 16.04. Вчера хоронили. Для него окончилась война, и ничего уже не надо. Говорят, что его ранили в ногу бан­деровцы.

Весь город его провожал.

20 апреля 1944 года.

Отправила маму в село.

28 апреля 1944 года.

Не могу я жить: измучилась я страшно.

1 мая 1944 года.

Холодный день, демонстрации не было, так как боялись налета. Это верно. Два раза пролетал немецкий самолет, видимо, на разведку.

7 мая 1944 года.

В ночь с 5 на 6 опять бомбили Дарницу в течение полутора часов. Говорят, что немцы пошли в наступление. Неужели они применят газы?! В Киеве вся торговля в руках евреев. Они воюют на трудовом фронте! Недовольство ими страшное.

19 мая 1944 года.

9.05 взят Севастополь. Пока спокойно, налетов нет. С завода не отпускают, хотя делать нечего.

28 мая 1944 года.

Какой ужас пережили люди на востоке и особенно в Ленинграде. Появилась некоторая возможность оборудовать лабораторию, я, конечно, использую ее полностью. Это было бы колоссальным успехом.

«Немцы скоро запросят мира. Какое это будет счастье»

6 июня 1944 года.

Сегодня в четыре часа дня было радостное известие. Союзники открыли второй фронт. Началась высадка войск в Северной Франции. 4000 судов под прикрытием 11 000 самолетов. Все были радостные и поздравляли друг друга. Ведь это начало конца. Немцы скоро запросят мира. Какое это будет счастье! Вчера был взят Рим! Как себя чувствует Гитлер? Сколько погубил даром людей и какой крах!

Чем-то он кончит.

13 июня 1944 года.

Прошлую ночь опять сильно бомбили Дарницу. Я под звуки бомбежек из зениток дремала. Фастов совершенно разбит. Каждый день и ночь его бомбят. На фронте большие бои. Союзники продвигаются. Рим немцы сдали, не разрушив древних ценностей. Разрушили лишь заводы.

---

---

22 июня 1944 года.

Три года назад в этот день упали первые бомбы на Киев и окончилась спокойная жизнь. Сколько погибло хороших людей, а негодяи и дезертиры процветают, но они больше всего кричат о любви к родине и посылают других умирать за них.

26 июня 1944 года.

Было открытие стадиона. Ровно на три года опоздание. Л. была на открытии. Она весело живет, время не теряет. Вернется Алеша — она опять будет примерной женой. Страшный наплыв евреев, занимают теплые места.

2 июля 1944 года.

Взят Могилев, Борисов, ежедневно берут большое количество населенных пунктов. Война проиграна, непонятно, на что Германия еще рассчитывает. Скорее бы конец войне!

10 июля 1944 года.

Издан закон о браке и разводе. Возрождают религию, вводят аттестат зрелости, золотые и серебряные медали. Спра­шивается, зачем было раньше все раз­рушать?

5 августа 1944 года.

Много побед у нас, взяты Львов, Каунас, подошли к границе Пруссии. 20.07 было покушение на Гитлера, но он отделался ожогом и ушибом. Присутствующие генералы были ранены. Произведено много арестов. Замешаны генералы верховного командования. Скрылся бургомистр Лейпцига. За его поимку объявлена награда в один миллион марок.

Немцы выпустили на Англию более 5000 летающих снарядов, убитых около 5000, раненых — 14 000. В Лондоне разрушено 17 000 зданий и 800 000 повреждено. Я воюю на заводе о своем уходе, но не отпускают, хотя есть предписания от прокурора.

20 августа 1944 года.

16.08 провели через город пленных немцев. Вид, конечно, у них ужасный: грязные, измученные. Не жаль, так и нужно.

25 августа 1944 года.

Вчера ночью сообщили, что глава румынского правительства бежал в Берлин. Мы обратились к румынам, чтобы они избрали новое правительство. Англия в 6 километрах от Версаля. Скоро будет взят Париж.

10 сентября 1944 года.

Много событий произошло за это время. Румыния вышла из войны, заключила с нами мир. Предоставила нам возможность передвижения по ее территории. Антонеску арестован. Нами взят Бухарест. Вскоре запросила мира Финляндия. Согласилась на наши условия: вывести не­мецкие войска и отойти до старых границ.

Болгария объявила нейтралитет, но нас это не удовлетворило, и мы объявили ей войну. Вчера по радио сообщили, что Болгария просит мира и порывает с Германией. Варшава окружена, там идут большие бои. У меня стало немного уютнее. С завода все не отпускают. Я нашла себе заместителя, доцента-химика, но меня все равно не отпускают.

1 октября 1944 года.

Последнее время много работаю по выполнению производственной программы, даже начальник цеха сказал, что я золотой работник и одна вывожу цех, и это верно. Домой возвращаюсь в час-два часа ночи.

10 октября 1944 года.

Союзники очистили всю Францию, перешли линию Зигфрида. У нас тяжелые бои на рижском направлении. Перешли венгерскую границу. Варшава до сих пор не взята. Болгария и Румыния воюют против Германии. Союзники высадились в Греции и продвигаются почти без сопротивления. С завода по-прежнему меня не отпускают.

16 октября 1944 года.

На заводе меня держат просто на цепи. Поругалась с начальником. Мне кажется, что он мне просто хочет помешать получить образование, потому что я русская.

«Слушала выступление Сталина. Слушать его тяжело. Он совершенно не обладает даром речи, но все же говорит лучше, чем раньше»

1 ноября 1944 года.

Я в фаворе, на заводе носят на руках, хвалят на всех собраниях. Я провела бешеную работу: обеспечила выполнение плана в то время, как он, безусловно, был бы сорван. Работаю по двое суток. 28.10 наша армия перешла границу Пруссии, там не осталось ни одного немца.

Моя мама все не едет. Опали листья за стеклом, моросит осенний дождь. Скучно и однообразно тянется жизнь. Я без сожаления оставила бы этот свет.

10 ноября 1944 года.

6.11 слушала выступление Сталина. Слушать его тяжело. Он совершенно не обладает даром речи, но все же говорит лучше, чем раньше.

13 ноября 1944 года.

Немцы стали применять против Англии снаряды-ракеты. Скорость полета их быстрее света, они летят в стратосферу, вследствие этого невозможно предупредить население об их приближении. Жизнь страшно скучная, хорошо, что радио провела.

26 ноября 1944 года.

В комнате холодно, коптилка нагоняет тоску. С утра до вечера я занята. В городе сильно развит бандитизм. Раздевают, чуть стемнеет. Нет ни одного светлого дня. Все заботы и заботы. Видно, родилась я для одной работы. Выходных дней почти нет.

11 декабря 1944 года.

Надеюсь, завтра я добьюсь своего увольнения. Мама все не едет. Скорее бы конец войне.

31 декабря 1944 года.

Наступает новый, 1945-й, год. Надеюсь, что он будет более хороший и принесет с собой мир. Сколько людей гибнет сейчас. В Будапеште идут бои, приходится брать каждый дом. Наше правительство объявило ультиматум окруженным немцам и венграм: предложило сдаться со всем вооружением. Обещано сохранить жизнь, амуницию, чины, ордена. Ответ ждали до 12 часов 30.12. Когда наши парламентеры поехали на легковой машине с белым флагом, они убили по пути одного. Второй до­ехал к немцам, но немцы отказались принять ультиматум. На обратном пути он был убит. Спасся только один переводчик. Теперь мы снимаем ответственность с себя за разрушение Будапешта. Какой там сейчас ужас!

Добро пожаловать, Новый год.

19 января 1945 года.

Сегодня необычный день! Успехи на всех фронтах. Взяли Краков, Лодзь. Все фронты пошли в наступление. 17.01 взяли Варшаву. Ее мы сильно разбили, так как польские офицеры не хотели нас пускать в свою столицу. Тяжелые бои в Будапеште, улицы завалены трупами. В каждом доме рукопашные бои. Скорее бы конец войне.

21 января 1945 года.

Успехи за успехами. Вчера заключили мир с Венгрией. Сегодня перешли границу Германии. В Силезии заняли несколько городов.

11 февраля 1945 года.

Наши войска стоят под Берлином в 60 километрах. Гитлеру это и во сне не снилось. Мне дали на заводе отпуск до 1 марта, а увольнять не хотят, но дают возможность в любое время приходить и уходить. Такое отношение ко мне невольно укрощает меня, придется остаться. Эти дни много занимаюсь. Погода хорошая, тепло, предсказывают раннюю весну. О продвижении союзников мало слышно. Они не спешат. Скорее бы конец войне! Устала от беспросветной тяжелой жизни.

25 февраля 1945 года.

Наконец-то взят Будапешт, 15.02. Сколько жизни он стоил. Берлин готовится к обороне. В городе строят баррикады. Наши войска стоят в 50 километрах от Берлина.

18.02 ранили генерала армии Черняховского, и 19.02 он умер.

Говорят, что в Киев прибыло два эшелона немок на работы. Вот это мне нравится! Очень умно! Пусть теперь сами попробуют, как это сладко! Сколько стоило мне волнения, чтобы спасти маму от Германии! Пусть теперь они строят Крещатик! Это просто замечательно. Моя учеба идет хорошо, завтра сдаю гидравлику.

15 марта 1945 года.

Везде тает, сыро, кругом лужи. Скоро поеду на практику, возможно, под Москву. Увижу Славу. Интересно, какой он стал. Мы столько лет не виделись.

1 апреля 1945 года.

Наконец-то я сегодня первый день свободна от завода. Меня освободили от заведования химической лабораторией, но оставили консультантом в отделе главного технолога завода.

Война, видимо, скоро окончится. Руз­вельт обратился ко всем правительствам, чтобы они никуда не отлучались, так как в ближайшие дни могут быть большие события в связи с капитуляцией Германии. Немцы сдают города союзникам по телефону!

8 апреля 1945 года.

Четыре дня больна. Упала в подвал и сильно разбилась, хотя внешне повреждений нет. Опасались, что отбиты внутренние органы, но, кажется, все благополучно. Больно ходить и нагибаться.

13 марта 1945 года.

В шесть часов утра сообщили, что умер президент США Франклин Рузвельт от кровоизлияния в мозг. Сегодня вечером сообщили, что взята Вена, несколько дней велись уличные бои. Союзники продвигаются почти без сопротивления немцев.

22 апреля 1945 года.

Наши войска ведут бои в пригородах Берлина. Вчера был подписан договор с Польшей о дружбе и взаимопомощи на 20 лет. Погода холодная, сильный ветер.

27 апреля 1945 года.

Сегодня сообщили, что наши войска и войска союзников соединились в центре Германии 25.04. Москва салютовала 24 залпами из 324 орудий. По радио выступали с короткими речами Сталин, Черчилль, Трумэн. Часть Берлина взята, идут большие уличные бои.

«Лучше бы Муссолини сам покончил с собой, чем терпеть издевательства. Гитлер, видимо, это учел»

2 мая среда 1945 года.

По радио сегодня сообщили, что вчера вечером немецкое радио сообщило о смерти Гитлера 1.04. Своим преемником он оставил генерала Лейнца. А наша печать считает, что это фиктивная смерть, чтобы дать возможность Гитлеру сойти с политической арены. Я же думаю, что Гитлер от такого потрясения мог покончить с собой. Недавно он через Гиммлера обращался к Англии и США с предложением полной капитуляции перед ними, но что он будет продолжать войну против СССР. Союзники отказали. Смерть — это лучший выход для него. 30.04 сообщили, что Муссолини, его любовница и ряд его министров казнены итальянскими патриотами и трупы их выставлены в Милане. Лучше бы Муссолини сам покончил с собой, чем терпеть издевательства. Гитлер, видимо, это учел.

Союзники наших освобожденных пленных содержат вместе с немецкими пленными. Ведут пропаганду, чтобы русские не возвращались на родину, так как их будут считать изменниками родины. Ходят слухи, что сейчас разрабатывают условия капитуляции для Германии.

---

---

3 мая 1945 года.

Вчера в два часа дня немецкий гарнизон в Берлине сложил оружие, и Берлин полностью наш. Взято 70 тысяч пленных, среди них много генералов. Заместитель Геббельса сообщил, что Гитлер, Геббельс, заместитель Гитлера покончили жизнь самоубийством. Мне кажется, что мы не сможем договориться с союзниками.

9 мая, среда, 2 часа 40 минут ночи, 1945 год.

Конец войне. Победа! Победа! Ура! Наконец наступил этот долгожданный день.

Первый день мирной жизни. Конец вой­не! Конец всем ее ужасам для всего мира. В 2 часа 30 минут радио сообщило о полной капитуляции Германии и конце войны с 23 часов 8.05. Протокол подписан в Берлине с нашей стороны маршалом Якубовым, от Германии — Кейтелем. Играют марш. Слышится в городе стрельба, вспышки разноцветных ракет. Какая радость! Какое счастье для всех! Меня сильным стуком разбудила соседка. Сегодняшний день объявили Днем Победы. Трудно даже описать свои ощущения. Наступил день, которого я так ждала, которого ждал весь мир. Сколько перенесено ужасов за эти годы!

Мучений, волнений, бомбежек, пожаров и, наконец, изгнания. И теперь все это позади! Сколько пролито крови, убитых и искалеченных. Мне кажется все же, что Гитлер до сегодняшнего дня не дожил. Сейчас по радио передают о безоговорочной капитуляции Германии.

После сообщения о победе я спать не могла. Оделась, и вместе с мамой и Тасей пошли на улицу. Зашли к Л. и пошли все к опере. Утро было изумительно теплое и ясное. Людей было мало. Я встретила первый мирный рассвет. В 14 часов началась демонстрация. Несмотря на сильный, но кратковременный дождь, люди все были на улице. Я видела весь парад, прошла с колонной мимо трибуны.

Вечером с Игорем пошла гулять. Улицы были запружены людьми. Небо освещено прожекторами. Их было очень много. Взле­тали разноцветные ракеты. В девять часов вечера по радио выступал Сталин, и, как всегда, трудно было понять. Передавали процедуру подписания акта о капитуляции. Немецкий маршал, когда подписывал, старался держаться с достоинством, но у него были влажные глаза и на дрожащих щеках выступили пятна. Я бесконечно рада этому дню, которого я ожидала так долго. Надеюсь, что дальнейшая моя жизнь будет светлой и радостной.

«Нужно еще вычертить один проект и основательно заняться немецким языком. В годы оккупации я совершенно его забыла»

17 мая 1945 года.

Вчера окончен прием немецких войск. Геринг и Гиммлер в плену у союзников. Английские генералы оказывают воинские почести пленным верховного командования. Пожимают руки, вместе обедают. Англичане оказали Герингу почетный и теплый прием. Многие иностранные газеты протестуют против такого обращения с врагами.

20 мая 1945 года.

Вчера сдала на пять химическую термодинамику.

1 июня 1945 года.

Как хорошо, как спокойно. Я себя чувствую счастливой, как никогда. Никуда не спешу, ничего не хочу. Ничто не тревожит, и всем довольна. Мир и покой. Просто не верится, как будто тихий сон.

6 июня 1945 года.

По радио сообщили соглашение союзников о совместном управлении Германией. Она фактически перестает существовать. Представляю состояние немцев. С. всегда спокойный и такой рассудительный, и каково же было мое удивление, когда я увидела его на коленях у своих ног. Я старалась сдержать его своей холодностью и сдержанностью. Меня удивила его горячность и страстность. В душе у меня было холодно и пусто, и мне нетрудно было отстранить его.

23 июня 1945 года.

Вчера исполнилось четыре года, как пролилась первая кровь. Сколько ужасов пережито за эти годы! Сколько волнений и страданий, хождение по селам, изгнание из Киева, и какое счастье, что все это уже позади.

В институте тоже все хорошо. Нужно еще вычертить один проект и основательно заняться немецким языком. В годы оккупации я совершенно его забыла.

17 июля 1945 года.

23.07 я должна уехать на практику. Встречусь ли со Славой и какая будет встреча? Хочется пробыть в Москве несколько дней.

24 июля 1945 года.

Уезжаю в Москву легковой машиной.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter