Максим КАНТОР: «Роль «еврея» в истории долгое время была закреплена за евреями — сегодня евреями назначены украинцы»

Роль «врага» — это коренной вопрос фашистской идеологии. Для фашизма существуют три типа врага: 1) внешний враг, олицетворяющий недоступный прогресс, проигранное соревнование. И для гитлеровской Германии, и для путинской России это прежде всего Америка, однако с внешним врагом воевать не собираются. Внешний враг — это жупел для масс; 2) внутренний враг: инакомыслящие. Это предатели нации, пятая колонна, интеллигенты, обольщенные внешним врагом. Их равномерно унижают, сажают, но до конца не истребляют — лишь выборочно; 3) евреи. Евреи воплощают зло мира вообще, это сконденсированный внешний и внутренний враг одновременно — они живут внутри общества, но разлагают его, служат каким-то своим, еврейским законам — и растлевают национальное государство изнутри. Путинизму ставят в заслугу отсутствие антисемитизма.

Это глубоко ошибочное положение. Дело в том, что «еврей» — величина переменная, в истории человечества именно евреи были гонимым народом по той элементарной причине, что хотя у евреев не было собственного государства и они вынужденно жили на территории иных этносов, но евреи никогда не ассимилировались до конца. Их внутренний «еврейский» закон и свой, «еврейский» Бог были для них большим аргументом, нежели воля фараона, фюрера или государя-императора. Однако этот факт не означает, что роль еврея не может быть делегирована иной нации, играющей внутри империи сходную роль.

Происходит именно так: роль «еврея» в истории долгое время была закреплена за евреями. Но эту роль можно делегировать той нации, которая представляет (как кажется империи) опасность для имперского единства. Эта роль «еврея» может быть делегирована армянам, курдам, украинцам.

Сегодня евреями назначены украинцы.

Антиукраинские чувства, этот набор эмоций, которые русский патриот взращивает в себе объективно (объективно! хохлы же от природы жадные, сало любят, думают только о себе, у них же государства не сложилось, они же вороватые все и т. п.), абсолютно тождественен аргументации антисемита.

«Нет», — говорит антисемит. А не антисемит: «Поглядите, у меня даже в друзьях есть евреи! Я просто не люблю некоторые еврейские черты, ну, будем объективными — есть такие черты! А вообще, я даже с одним Абрамом дружу, вот, вполне отличный парень, патриот России, хоть и жиденок».

Тип «государственного еврея» Staats­jude, столь характерного как для царской России, так и для Германии, сегодня сменил тип «государственного украинца» — вот смотрите, мы же не звери, мы готовы даже полюбить хохла, который искренне предан России и знает свое место.

Любопытно, впрочем, и то, что сами украинцы при этом могут быть антисемитами, поскольку для украинской нации может быть критичен фермент «еврейства», разлагающий их семью (как им кажется).

Этот многоступенчатый процесс погружения человека в природное зверство усугубляется, разумеется, типичным для славянских культур произволом и принципиальным беззаконием, замененным национальным самосознанием.

В этих условиях процесс озверения граждан (с оправдательной аргументацией) идет значительно быстрее.