Дочь Агнии Барто Татьяна ЩЕГЛЯЕВА: "В Испании, в бомбежку, мама побежала покупать кастаньеты. Алексей Толстой поинтересовался: не купила ли она еще и веер, чтобы обмахиваться во время налета?"

В советские времена книги Барто выходили миллионными тиражами, а мудрый Расул Гамзатов отметил как-то с восточным пафосом: "Тираж ее книг больше, чем население некоторых континентов". Сегодня главная хранительница наследия Агнии Барто - ее дочь Татьяна Андреевна Щегляева, инженер, кандидат технических наук, ныне пенсионерка. "На самом деле, 100-летний юбилей мамы будет только в 2007 году, - удивляет нас Татьяна Андреевна неожиданным признанием. - Хотя во всех энциклопедиях датой рождения Барто указан 1906 год. Дело в том, что когда маме было 17 лет, чтобы получать паек для служащих (селедочные головы), она устроилась на работу в магазин одежды. Но на службу принимали только с 18 лет, и ей пришлось прибавить себе год"... Мы беседуем с Татьяной Андреевной в рабочем кабинете Барто, за столом, где знаменитая поэтесса когда-то писала стихи. На стене - большой портрет Агнии Львовны с сыном Гариком. Рядом шкаф, полный ее книг, изданных в советские времена и совершенно новых. Собеседница относится очень серьезно ко всему, что касается Барто: рассказывая про маму, она время от времени сверяется с томиком воспоминаний и "Записками детского поэта", одной из двух прозаических книг Агнии Львовны.

"КОГДА МАМА ЧИТАЛА СВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ "ПОХОРОННЫЙ МАРШ", ЛУНАЧАРСКИЙ С ТРУДОМ СДЕРЖИВАЛСЯ ОТ СМЕХА"

- Татьяна Андреевна, в вашем роду были писатели или поэты?

- Нет, зато было много врачей, инженеров, адвокатов... Мой дед - отец мамы Лев Николаевич Волов - был ветеринарным врачом. Мамин дядя владел санаторием "Словати" в Ялте. Он считался светилом медицины, был выдающимся врачом-ларингологом. Так что после революции новое правительство даже позволило ему работать в этом санатории, о котором мама написала в детстве стихотворные строки: "В санатории "Словати" стоят белые кровати".

Мама начала писать стихи еще ребенком. Главным слушателем и критиком стихов был ее отец. Ему хотелось, чтобы она писала "правильно", строго соблюдая определенный размер стихотворения, а в ее строчках, как нарочно, размер то и дело менялся (что отец считал упрямством с ее стороны). Потом окажется, что смена размера - одна из отличительных черт поэзии Барто. Правда, и позже именно за это критиковали ее стихи.

У меня хранится протокол собрания, на котором обсуждались "Игрушки". Это были времена, когда даже детские стихи принимались на общем собрании! В нем сказано: "...Рифмы надо переменить, они трудны для детского стихотворения". Особенно досталось знаменитым строчкам:

Уронили Мишку на пол,
Оторвали Мишке лапу.
Все равно его не брошу -
Потому что он хороший.

- Когда из домашней сочинительницы стихов Агния Барто стала поэтессой?

- Ее вступление в большую литературу началось с курьеза: на выпускном вечере в хореографическом училище (мама собиралась стать балериной) она, под аккомпанемент пианиста, прочла свое стихотворение "Похоронный марш", принимая при этом трагические позы. А в зале сидел наркомпрос Луначарский и с трудом сдерживался от смеха. Через пару дней он пригласил маму к себе и посоветовал ей всерьез заняться литературой для детей. Ее первая книга вышла в 1925 году: на обложке значится "Агния Барто. Китайчонок Ван-Ли".

- Но ведь девичья фамилия Агнии Львовны была Волова. "Барто" - это псевдоним?

- Это фамилия первого мужа мамы, Павла Барто. Замуж мама вышла очень рано, в 18 лет, сразу после смерти своего отца. Павел Николаевич Барто был писателем; вместе с мамой они написали три стихотворения: "Девочку-ревушку", "Девочку чумазую" и "Считалочку". Но это был очень краткосрочный брак: как только родился мой братик Гарик, мама и Павел Николаевич разошлись... С моим отцом, Андреем Владимировичем Щегляевым, ученым, специалистом в области теплоэнергетики (один из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам. - Прим. авт.) мама прожила вместе до последних дней его жизни. Они любили друг друга, это был очень счастливый брак.

- Большую часть жизни Агния Барто жила в писательском доме в Лаврушинском переулке, в квартире, где мы сейчас беседуем. Каким был ваш домашний уклад?

- Ко времени переезда в эту квартиру семья наша имела такой состав: папа, мама, бабушка Наталья Гавриловна (папина мама) и мы с братом Гариком. Для нас с братом также была взята няня Домна Ивановна: она приехала из деревни в Москву на заработки, жила вместе с мамой, вместе с ней перешла в новую семью, где потом родилась я. Домна Ивановна прожила у нас всю жизнь, она была членом нашей семьи (своей у нее не было) и умерла тут в соседней комнате...

Писать, читать и считать меня научила бабушка Наталья Гавриловна Щегляева. Она была очень образованна, преподавала французский язык в гимназии. Так что в школу я пошла сразу во второй класс. Но это произошло уже в эвакуации в Свердловске.

"ПОСЛЕ СМЕРТИ СЫНА МАМА СТАЛА ЕЗДИТЬ ПО ДЕТСКИМ ДОМАМ"

- Во время войны Агния Барто продолжала писать детские стихи?

- Да, и читала их по радио, в госпиталях, школах... Вместе с прочими писательскими семьями мы должны были быть эвакуированы. Но мама и представить себе не могла, что останется в тихой гавани, хотела прорываться на фронт, а если не получится, остаться в Москве и работать на радио. Но моего отца командировали на электростанцию на Урал, и он перевез в Свердловск всю семью. Оттуда мама часто ездила в Москву, чтобы записывать выступления на Всесоюзном радио. Останавливалась всегда в нашей московской квартире. Была здесь, когда бомба упала в соседнее здание художественной школы.

Во время войны добраться из одного города в другой было делом сложным. По железной дороге шли эшелоны, но о конечном пункте их назначения никто наверняка не знал. Один раз мама возвращалась из Москвы. В вагон зашел солдат и закричал: "Где писательница?!". Мама отозвалась и узнала, что эшелон меняет направление. "На повороте поезд замедлит ход, вот и прыгайте", - сказал солдат. Мама везла в Свердловск валенки папе и - вместо чемодана - шляпную коробку, привезенную из Парижа. Что делать?! Надо прыгать. Мама надела валенки, прыгнула, покатилась вниз по насыпи, а вслед красноармеец бросил ее шляпную коробку.

Мама все время рвалась в действующую армию. И, в конце концов, добилась своего: ее командировали на месяц. На фронте мама писала листовки и читала бойцам детские стихи. Она вспоминала потом, что солдаты плакали, слушая стихи, ведь они напоминали им о детях.

...Война не обошла нас стороной. В дни Победы случилось несчастье - погиб мой брат Гарик. Это был несчастный случай. Гарик катался на велосипеде, здесь, в Лаврушинском переулке в Москве. Его сбила машина, за рулем которой была женщина.

Гарик был добрым, общительным и очень талантливым мальчиком: сочинял музыку, в Свердловске занимался в композиторском классе. Брат всегда принимал меня играть в свои мальчишеские игры, хотя у нас была приличная разница в возрасте - восемь лет. После войны Гарик поступил в Авиационный институт в Москве. Когда случилась трагедия, ему как раз исполнилось 18 лет... Мама так и не смогла свыкнуться с горем...

- Как вы думаете, повлияла ли смерть сына на то, с каким энтузиазмом Агния Барто разыскивала потерянных в годы войны детей?

- На какое-то время после смерти Гарика мама замкнулась, ушла в себя. А потом стала очень активно ездить по детским домам. А в 1947 году она написала поэму "Звенигород": в ней шла речь о детях, оставшихся без родителей во время войны и воспитывавшихся в детских домах. Через несколько лет произошла замечательная история: "Звенигород" попал в руки женщине, которая искала свою дочь - той было восемь лет, когда она пропала. И вот эта женщина, уборщица из Караганды, прочтя стихи, стала надеяться, что ее дочка тоже выросла в таком вот детском доме, описанном в книге. Она прислала маме письмо, та связалась со специальным отделом милиции, который разыскивал людей, и через несколько месяцев девочку, которой было уже 18 лет, нашли!

Журнал "Огонек" и многие газеты рассказали, как воссоединилась семья. И люди стали писать маме в надежде, что она сможет помочь. Родители искали детей, дети родителей, сестры братьев. Многие дети во время войны терялись совсем маленькими, они не могли назвать свои имена и фамилии, им давали новые имена. Но мама, зная способность детей запоминать острые моменты жизни, решила свой поиск построить именно на них. Так родилась передача "Найти человека", которая выходила в течение девяти лет на радио "Маяк".

Все эти девять лет к нам домой приходило по 70-100 писем каждый день! Иногда на них был такой адрес: "Москва, писательнице Барто". В коридоре стояла гора чемоданов с письмами, один на другом. Мама читала их с утра до поздней ночи. Если данных было достаточно для организаций, которые занимались поиском, она передавала письма им. А сама бралась за безнадежные случаи! Она всегда искала "путеводную нить" - эпизоды, которые могли бы вспомнить и ребенок, и его семья. Например, малыша в детстве сильно клюнул голубь или брат вырвал сестре зуб, привязав его ниточкой, - зуб вырвали, а мальчик упал. Эти истории яркие, очень индивидуальные, их невозможно забыть!..

Встречи происходили здесь. Иногда люди приходили сразу к нам, рассказывали свои истории. Мама их выслушивала все: она не могла отказать. Но она никогда не плакала. Мама вообще плакала очень редко... Она не плакала - она искала.

За все время, что она работала в передаче, с 64-го по 73-й годы, маме удалось соединить больше тысячи семей. Точная цифра, которую она упоминает в своей книге "Найти человека", - 927 семей. Еще много лет у нас в коридоре высилась гора чемоданов с письмами. Только недавно я передала их в архив.

"СЕРГЕЙ МИХАЛКОВ МОГ ПОЗВОНИТЬ СРЕДИ НОЧИ: "Я НАПИСАЛ НОВЫЕ СТИХИ! CЕЙЧАС ПРОЧТУ!"

- Как Агнии Львовне - взрослому человеку - удавалось писать такие детские стихи? В чем был ее секрет?

- Мама всю жизнь училась у детей, наблюдала за ними. Она часто пристраивалась недалеко от детской площадки, смотрела, как дети играют, слушала, о чем говорят. Так, "Дом переехал" она написала, услыхав слова маленькой девочки, смотревшей, как передвигают дом у Каменного моста.

Иногда мама работала под прикрытием: представляясь сотрудником районо, садилась за последней партой в классе и слушала, о чем говорят дети. Правда, однажды ее рассекретила девочка-первоклассница: "Вы в районо работаете? А раньше работали писательницей, я вас по телевизору видела".

Время от времени ее выбирали на должности в Союзе писателей, но долго она там не задерживалась, потому что была неудобным человеком. Если ее собственная позиция совпадала с директивой сверху, все шло гладко. Но когда ее мнение было иным, она отстаивала собственную точку зрения. Главным для нее было писать и оставаться собой. Она была очень смелым человеком, например, когда ее подругу Евгению Таратуту репрессировали, мама и Лев Абрамович Кассиль помогали ее семье.

- Агния Барто была лауреатом Сталинской и Ленинской премий. Вашей семье полагались привилегии за эти высокие награды?

"Мама постоянно была занята от мелочей быта ее пытались ограждать, но во всех крупномасштабных домашних акциях она была у руля"

- Могу сказать, что современное представление о том, что раньше государство раздавало бесплатные машины с шоферами и дачи направо и налево, не совсем верное. Мама и папа после войны ездили на машине. На одной! На выставке трофейных немецких автомобилей они купили "мерседес", одну из первых моделей с брезентовым верхом: по сравнению с ней "победа" выглядела намного более респектабельной. Потом у родителей появилась "волга".

Дача у нас была, но не государственная. Строили ее сами. Мой папа был членом-корреспондентом Академии наук, и ему выделили участок в академическом поселке. Участок выбрали самый дальний, в лесу, чтобы ничто не мешало маме во время работы. Но была проблема: вокруг дачи все время ходили лоси! И возник вопрос: опасно это или нет? Мама прочла где-то, кажется, в "Науке и жизни", как определять, опасен лось или нет. Журнал рекомендовал заглянуть лосю в глаза, и если глаза красные, лось опасен. Мы смеялись и представляли, как будем заглядывать в глаза лосю!

На даче мы сажали салатик, клубнику. Зимой ходили на лыжах. Папа снимал домашние фильмы, часто играл в шахматы с мужем Рины Зеленой (мы дружили семьями). Такого понятия, как "отпуск на даче", у мамы не было. Помню празднование их серебряной свадьбы: было весело, много гостей... А назавтра мама уже работала: это была ее потребность, состояние, которое спасало от всех жизненных невзгод.

Всякий раз, когда новое стихотворение было готово, мама читала его всем: нам с братом, друзьям, литераторам, художникам и даже сантехнику, который пришел чинить водопровод. Ей было важно выяснить, что не нравится, что надо переделать, отшлифовать. Она читала свои стихи по телефону Льву Кассилю, Светлову. Фадеев, будучи секретарем Союза писателей, в любое время, если она звонила и спрашивала: "Ты можешь послушать?", отвечал: "Стихи? Давай!".

Также и Сергей Михалков мог среди ночи позвонить маме и в ответ на ее сонно-тревожное: "Что-то случилось?" ответить: "Случилось: я написал новые стихи, сейчас тебе прочту!"... Мама была дружна с Михалковым, но это не мешало им яростно обсуждать судьбы детской литературы! По накалу страстей мы безошибочно определяли, что мама говорит с Михалковым! Трубка прямо раскалялась!

Еще мама много общалась с Робертом Рождественским. Он был обаятельнейшим человеком и очень талантливым. Однажды он пришел к нам со своей супругой Аллой. Они пили чай, потом позвонили домой, и оказалось, что заболела Катя. Они вскочили и тут же ушли. А теперь Катя известный фотохудожник, та самая Екатерина Рождественская.

- Кто еще был частым гостем в вашем доме?

- Гостей всегда было много, но большинство приходило по делу, потому что мама редко праздновала даже свои дни рождения. Часто бывала Рина Зеленая: вместе с мамой они написали сценарии к фильмам "Слон и веревочка" и "Подкидыш". Помните эту знаменитую фразу героини Раневской: "Муля, не нервируй меня!"? Фильм "Подкидыш" как раз тогда снимался, и фразу эту мама придумала специально для Раневской.

Помню, однажды Фаина Георгиевна приехала к нам на дачу. Мамы не было, и мы стали ее ждать. Расстелили одеяло на траве, и вдруг откуда-то выпрыгнула лягушка. Фаина Георгиевна вскочила и больше уже не садилась. И встречи так и не дождалась. Мама потом допытывалась у меня, кто приезжал, молодая была женщина или пожилая? Я ответила, что не знаю. Когда мама рассказала Раневской эту историю, та воскликнула: "Какой прелестный ребенок! Она даже не знает, молодая я или старая!".

- Я слышала, что Агния Львовна была мастером розыгрышей, верно?

- Да, она часто разыгрывала коллег по литературному цеху. Все мамины друзья - Самуил Маршак, Лев Кассиль, Корней Чуковский, Рина Зеленая - были знатоками и ценителями розыгрышей. Больше всего доставалось Ираклию Андроникову: он практически всегда попадался в сети розыгрыша, хотя был проницательным и далеко не наивным человеком. Однажды он вел телепередачу из квартиры Алексея Толстого, показывал фотографии знаменитостей. Мама позвонила ему, представилась сотрудницей литредакции и спросила: "Вот вы фотографию Улановой в "Лебедином озере" вверх ногами показываете - это что, так надо? Или, может, это у меня телевизор неисправен? Хотя все равно красиво - она же в танце и балетной пачке... Впрочем, звоню я по другому поводу: мы задумали передачу, в которой приняли участие современники Льва Толстого, хотим вас пригласить к участию... "Вы считаете, что я ровесник Толстого? - недоумевал Андроников. - Неужели я выгляжу таким в вашем телевизоре?! Похоже, его действительно нужно чинить!". - "Тогда запишите в своем блокноте: розыгрыш номер один!".

"ПРИ УПОМИНАНИИ КОРРИДЫ МАМА ВОСКЛИЦАЛА: "УЖАСНОЕ ЗРЕЛИЩЕ!"

- Правда ли, что Агния Барто была страстной путешественницей?

- Мама много и охотно путешествовала, но, как правило, все ее вояжи были командировками. В свою самую первую в жизни зарубежную поездку в Испанию в 1937 году мама ездила в составе делегации советских писателей на международный конгресс. Из этой поездки она привезла кастаньеты, из-за которых даже попала в историю. В то время в Испании как раз шла гражданская война. И вот на одной из остановок у заправочной станции в Валенсии мама увидела на углу магазинчик, где среди прочего продавались кастаньеты. Настоящие испанские кастаньеты кое-что значат для человека, который увлекается танцами! Мама ведь прекрасно танцевала всю жизнь. Пока она в магазинчике объяснялась с хозяйкой и ее дочкой, послышался гул и в небе появились самолеты с крестами - в любую минуту могла начаться бомбежка! И вот представьте: целый автобус с советскими писателями стоял и ждал Барто, покупавшую кастаньеты во время бомбежки!

Вечером того же дня Алексей Толстой, говоря о жаре в Испании, как бы между прочим спросил маму, не купила ли она еще веер, чтобы обмахиваться во время следующего налета?

А в Валенсии мама впервые в жизни решила своими глазами посмотреть на настоящую испанскую корриду. С трудом достала билет на верхнюю трибуну, на самом солнцепеке. Бой быков, по ее рассказу, зрелище невыносимое: от зноя, солнца и вида крови ей стало плохо. Двое сидящих рядом мужчин, испанцев, как она ошибочно полагала, на чистом русском языке сказали: "Этой иностранке дурно!". Едва ворочая языком, мама пробормотала: "Нет, я из деревни...". "Испанцы" оказались советскими летчиками, они помогли маме спуститься с трибуны и проводили ее до гостиницы. С тех пор всякий раз при упоминании корриды мама неизменно восклицала: "Ужасное зрелище! Лучше бы я туда не ходила".

- Судя по вашим рассказам она была отчаянным человеком!

- Эта отчаянность, смелость сочеталась в ней с удивительной природной застенчивостью. Она так никогда и не простила себе, что когда-то не решилась заговорить с Маяковским, который был кумиром ее молодости...

Знаете ли, всякий раз, когда маму спрашивали про "переломный момент в жизни", она любила повторять, что в случае с ней был "переломный вечер", когда она нашла кем-то забытую книжку стихов Маяковского. Мама (она была тогда подростком) прочла их залпом, все подряд, и была так вдохновлена прочитанным, что тут же на обороте одной страницы написала свое стихотворение "Владимиру Маяковскому":

... Я бью тебе челом,
Век,
За то, что дал
Владимира.

Маяковского мама впервые увидела на даче в Пушкино, откуда она ходила на Акулову гору играть в теннис. И вот однажды во время игры, уже подняв руку с мячом для подачи, она так и застыла с поднятой ракеткой: за длинным забором ближайшей дачи стоял Маяковский. Она сразу узнала его по фотографии. Оказалось, что он здесь живет. Это была та самая дача Румянцева, где он написал стихотворение "Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче".

Мама зачастила на теннисную площадку на Акулову гору и не раз видела там Маяковского, вышагивавшего вдоль забора и погруженного в свои мысли. Ей безумно хотелось подойти к нему, но она так и не решилась. Она даже придумала, что скажет ему при встрече: "Вам, Владимир Владимирович, не нужны никакие вороньи кони, у вас - "крылья поэзии", но так никогда и не произнесла этой "ужасной тирады".

Через несколько лет в Москве был впервые устроен праздник детской книги: в Сокольниках писатели должны были встретиться с детьми. Из "взрослых" поэтов на встречу с детьми прибыл только Маяковский. Маме посчастливилось ехать с ним в одной машине. Маяковский был погружен в себя, не разговаривал. И пока мама думала, как бы ей поумнее начать разговор, поездка подошла к концу. Мама так и не поборола своего трепета перед ним и не заговорила. И не задала так мучившего ее тогда вопроса: не рано ли ей пробовать писать стихи для взрослых?

Но маме повезло: после выступления перед детьми в Сокольниках, спускаясь с эстрады, Маяковский невольно дал ответ на мучившее ее сомнение, сказав трем молодым поэтессам, среди которых была и мама: "Вот это аудитория! Для них надо писать!".

- Удивительная история!

- Они часто случались с мамой! Помню, она рассказывала, как однажды возвращалась от друзей с дачи в Москву в пригородном поезде. И на одной станции в вагон зашел Корней Иванович Чуковский! "Вот бы прочитать ему свои строчки!" - подумала мама. Обстановка в вагоне показалась ей малоподходящей, но соблазн услышать, что скажет о ее поэзии сам Чуковский, был велик. И как только он устроился на скамейке рядом, она спросила: "Можно я прочту вам стихотворение? Очень короткое...". - "Короткое - это хорошо. - И вдруг на весь вагон произнес: - Поэтесса Барто хочет прочесть нам свои стихи!". Мама растерялась и стала отнекиваться: "Это не мои стихи, а одного мальчика пяти с половиной лет...". Стихи были про челюскинцев и так понравились Чуковскому, что он записал их в свой блокнот. Через пару дней в "Литературной газете" вышла статья Чуковского, в которой он приводил эти стихи "мальчика" и искренне хвалил.

"МАМА ИНОГДА ДАЖЕ НЕ ПОМНИЛА, В КАКОМ Я КЛАССЕ"

- Татьяна Андреевна, мы все знаем Агнию Барто - поэтессу. А какой она была мамой?

- Пирогов не пекла - постоянно была занята. От мелочей быта ее старались ограждать. Но во всех крупномасштабных домашних акциях, будь то семейное торжество или строительство дачи, мама принимала активное участие - она была у руля. А если, не дай Бог, заболевал кто-нибудь из близких, всегда была рядом.

Училась я хорошо, и в школу родителей не вызывали. На родительские собрания мама никогда не ходила, иногда даже не помнила, в каком я классе. Она считала, что афишировать в школе факт, что я дочка известной писательницы, неправильно.

- Как мама отнеслась к вашему решению стать инженером?

- Я не гуманитарий по складу. Неинженерные варианты в моем случае даже не обсуждались. Я окончила Энергетический институт и всю жизнь работала в Центральном НИИ Комплексной автоматизации: я кандидат технических наук, была заведующей лабораторией, ведущим инженером.

Помню, когда я училась в институте, случилась комичная история. К нам приехала профессор домашнего хозяйства из Финляндии изучать семьи советских людей. В общежитии она уже была, в семье рабочего была и хотела посетить семью профессора. Для примера выбрали нашу.

Мама устроила большую уборку: "свистать всех наверх", как говорится. Няня Домна Ивановна испекла очень вкусные пироги, купили икру и крабов... Но на "допросе" мы стали засыпаться: вопросы были сложными. "Сколько в один сезон на молодую девушку (то есть на меня. - Т. Щ.) тратится на наряды?". А мы носили платья годами! На счастье, как раз перед этим мама купила мне два летних платья, которые мы тут же стали демонстрировать, с трудом припоминая, сколько они стоили.

Особое впечатление на профессора произвело следующее: дело в том, что я очень любила институт, училась взахлеб, не думая про обеды дома. Обычно я говорила: "Я в столовой пообедала, там прекрасно кормят". А на деле как выглядело? "Суп из диафрагмы". Вы себе представляете? Из пленки, которая отделяет легкие от остальных органов! Но я была молода, и "суп из диафрагмы" меня вполне устраивал. И вот когда финка стала восхищаться нашим столом, мама серьезно говорит: "А дочь предпочитает питаться в студенческой столовой!". Профессор домашнего хозяйства была сражена! Она решила, что там ее ждет что-то невероятное по части гастрономии. На следующий день профессор вызвалась сходить в студенческую столовую, где "так прекрасно кормят". Еще через день директора столовой уволили...

- Любопытно, Агния Львовна посвящала свои стихи кому-то из домашних?

- Стихотворение про ершей она посвятила старшему внуку, моему сыну Владимиру. "Мы не заметили жука" - моей дочери Наташе. Я не уверена, что цикл стихов "Вовка-добрая душа" - тоже посвящение Владимиру, хотя это имя очень часто встречается в ее стихах той поры. Мама часто читала Володе стихи, показывала ему рисунки художников к своим книгам. Они даже вели серьезные литературные разговоры. А еще она учила Володю танцам. Он очень хорошо танцевал, чувствовал ритм, но в хореографическое училище не пошел: стал математиком и нашел себя в школе, став учителем математики.

- Агния Львовна успела почитать свои стихи правнукам?

- Свою правнучку Асю она видела только раз: малышка родилась в январе 1981 года, а 1 апреля 1981-го мамы не стало... Она до конца жизни была очень энергичной, ездила в командировки, даже в пожилом возрасте играла в теннис, танцевала. Помню ее, танцующей на своем 75-летии... А через месяц ее увезли в больницу, как думали сначала, с легким отравлением. Оказалось - инфаркт. В последний день марта маме стало как будто легче, она просила перевести ее в палату с телефоном: мол, так много дел и забот! Но на следующее утро ее сердце остановилось...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter