Вице-чемпионка мира по многоборью Людмила БЛОНСКАЯ: «Чтобы навредить, тебе могут что-то подсыпать в минеральную воду, подмешать в мыло, зубную пасту, губную помаду...»

Вице-чемпионка по многоборью Людмила Блонская была нашей главной надеждой в легкой атлетике перед Олимпийскими играми-2008 в Пекине. Да она сама говорила: «Буду просто выгрызать медаль!». Что же получилось? После второго места в многоборье допинг-тест Людмилы дал положительный результат. А 22 августа минувшего года Международный олимпийский комитет дисквалифицировал Людмилу Блонскую, лишив ее серебряной медали. Поскольку в 2003 году у нее уже выявляли допинг в организме (тогда она отбыла двухгодичную дисквалификацию), ей впаяли пожизненное отлучение от спорта. «Позор для Украины! Подвела! Попалась!» — ликовали недруги. Но все ли так просто? Как могла спортсменка, уже наказанная ранее за применение запрещенных препаратов, снова решиться на подобное? На эти и другие вопросы Людмила отвечает в откровенном интервью.

«САМОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ, ЧТО В МОЕМ ОРГАНИЗМЕ НАШЛИ ПРЕПАРАТ, КОТОРЫЙ ДАВНЫМ-ДАВНО НЕ ПРИМЕНЯЕТСЯ»

— Людмила, связаться с тобой после Олимпиады долгое время было невозможно. Я подумал: ты исчезнешь, сгинешь точно так же, как и другие наши спортсмены, уличенные в употреблении допинга...

— У меня здесь дом, дети — куда мне исчезать? Здесь моя жизнь, работа. Я патриотка страшная. Просто состояние было такое, что мне никого не хотелось видеть. И я с головой погрузилась в семью, в воспитание детей. К тому же у меня развод был нелегкий. Вся ушла в себя...

— Переживания ни во что не выливались?

— Такого, чтобы я «упала в бутылку» или пошла в загул, не было. Я человек непьющий. У меня есть приоритет — мои дети Ира и Саша, не хотелось бы в их глазах упасть. Я все-таки для них мама и пример для подражания. Была чемпионкой в спорте, и теперь нужно быть чемпионкой в жизни.

Честно говоря, мне помогли хорошие люди в Пекине — из украинского посольства. Я находилась с ними: после случившегося тяжело было оставаться в олимпийской деревне. Они мне открыли глаза, сказали, что, кроме спорта, есть огромный мир и он может быть намного интереснее. Объяснили, что такое жизнь, потому что я за 17 лет тренировок видела и знала только спорт и семью. Все — больше ничего!

Еще помогла Нина Дмитриевна Уманец, которая работает в Олимпийском комитете Украины. Она сама бывшая спортсменка и знает, как уходить из спорта. Мне бы хотелось быть на нее похожей — таких людей, сильных и уверенных в себе, очень мало...

— А кто тебя клеймил?

— Мне было не до того, чтобы общаться с недоброжелателями. Если они что-то и говорили плохое обо мне, то между собой. В глаза никто мне ничего гадкого не сказал. На сайтах Федерации легкой атлетики Украины появлялись неприятные комментарии. Раньше я расплакалась бы, принялась горевать, а сейчас не вижу в случившемся ничего ужасного...

Любого человека можно облить грязью. Люди, которые ничего в жизни не добились, как правило, завидуют твоим заработкам, медалям, славе, они обязательно будут обсуждать тебя с плохой стороны.

Людмила с бывшим мужем Сергеем и детьми Ирой и Сашей. «Все знают, что моей медицинской подготовкой занимался мой муж. Когда я принимала витамины и пищевые добавки, очень ему доверяла»

— Ты имеешь в виду нашу среду?

— В основном из зарубежной. Американки и англичанки — самые большие завистницы. Британка Келли Сотертон со своими психологическими премудростями радовалась промахам соперниц в первую очередь (и моим тоже), а из наших я могу лишь предполагать, кого может веселить моя неудача...

— Как объяснить то, что произошло с тобой на Олимпиаде?

— Честно скажу, не знаю...

— Ты искала причину?

— У меня нет оправданий. Да, я спортсменка, сдала допинг-контроль и как бы поймалась, но каким образом в моем организме оказался допинг, до сих пор не могу понять... Самое удивительное, что нашли запрещенный препарат, который давным-давно уже не применяется (метилтестостерон — синтетический аналог тестостерона, способствующий росту мышц. — Авт.). Муж сказал: «Я про такой даже забыл».

Все знают, что медицинской подготовкой занимался мой муж — от первого до последнего дня. Когда я принимала какие-то витамины и пищевые добавки, даже в тетрадки ничего не записывала, настолько ему доверяла... Все эти вопросы лучше бы ему задать... Я его спрашивала — он пожимал плечами, разводил руками: «Ничего не знаю, я тут ни при чем». Сама ничего не употребляла, но это с меня вины не снимает. Нельзя быть такой доверчивой. Нужно доверять, но проверять — в два, в три раза больше...

«МУЖ МЕНЯ БИЛ И ЗАСТАВЛЯЛ ПРИНИМАТЬ ЗАПРЕЩЕННЫЕ ПРЕПАРАТЫ? ПОЛНАЯ ЧУШЬ!»

— Как ты относилась к тем спортсменам, с которыми случалось подобное? В разное время допинг выявляли у прыгуньи Инессы Кравец, у метателя молота Владислава Пискуна, у толкателей ядра Александра Багача и Виты Павлыш...

— Я никого не осуждала — никогда! Потому что это спорт, никто не застрахован от того, что случилось со мной. Я знаю, как эти спортсмены работают, какие переносят физические нагрузки. Это очень-очень сложно. Все, что касается фармакологии, витаминизации, медицины в спорте, настолько темный лес, что разобраться в этом трудно. Глупо осуждать кого-то: сегодня одного поймали, завтра — другого. Кто как умеет, тот так и выкручивается.

Тот же Александр Багач, с которым я общаюсь, прекрасно меня понимает: «Людочка, не волнуйся, все нормально. Жизнь продолжается!». И другие поддерживают: «Это не страшно. Если ты была лидером в спорте, то сможешь проявить себя и в чем-то другом в жизни».

— Генеральный секретарь Федерации легкой атлетики Украины Игорь Гоцул на пресс-конференции заявил, что во всем виноват твой муж Сергей, который тебя бил и заставлял употреблять запрещенные препараты... Есть тут хоть доля правды?

— Это полная чушь: если у меня и были с мужем какие-то разборки, то лишь на семейной почве. Что касается спорта, конфликтов не возникало: он был моим тренером, я ему полностью доверяла, мы знали, что оба идем к одной цели. Отношения мужа и жены — это одна тема, а отношения тренера и спортсменки — другая.

«В спорте никто не застрахован от того, что случилось со мной»

Гоцул не разобрался в ситуации. Зная, что мы с Сергеем не ладили в семье, он сделал ложный вывод: значит, муж меня бил и принуждал к приему допинга.

— Если бы муж поднял на тебя руку, скорее, ты бы его поколотила?

— Да нет, он не маленький мужчина. Просто это чепуха, когда говорят, что кто-то кого-то насильно к чему-то принуждает. Получается, я осознанно шла на нарушение правил и, принимая допинг, ехала на Олимпиаду грязная. Я вообще считала, что не имею морального права идти на это, поскольку собираюсь еще рожать. И рисковать здоровьем будущего ребенка не могла ни ради медали, ни ради чего-то другого.

— Поскольку у вас с мужем были сложные отношения, можно предположить как одну из многочисленных версий, что он как-то причастен к случившемуся?

— Конечно же, такое могло быть. По одной причине: все шло к разводу, а он никогда не хотел, чтобы мы расстались. Говорил, что очень сильно меня любит и никому не отдаст: «Все равно ты останешься моей! Будешь от меня зависеть». Он собирался работать за границей и настаивал, чтобы я отправилась с ним. Я сказала, что никуда не поеду. И сейчас он может говорить все, что угодно. Так было, и грех это отрицать...

Я рассматривала эту версию — в порыве гнева что только не лезет в голову. Потом успокаиваешься, начинаешь понимать, что до настоящей правды вряд ли докопаешься, и перестаешь кого-либо винить, в том числе и мужа. Это уже бесполезно — виновата только ты сама.

— Перед Олимпиадой ты часто проходила допинг-контроль?

— Регулярно, практически на всех соревнованиях. И однозначно знала на 90 процентов, что по прилету в Китай меня будут проверять. Тем более я была среди главных претенденток на медали, планировала попасть в тройку лидеров. Прилетели в Пекин. Но после жеребьевки допинг-контроль взяли у Натальи Добрынской. Я ожидала, что возьмут и у меня — на соревнованиях. Это обязательно, железное правило для всех.

— Если версия о причастности мужа к этой истории отсекается, какие еще могут быть варианты?

— Простые. В любые пищевые добавки часто добавляется в минимальной дозировке какой-нибудь допинг, о котором не пишется в аннотации. При частом, долгом применении он начинает накапливаться, задерживаться в организме и потом не вовремя вылезает, о чем спортсмен может даже не знать. Поэтому проверяться нужно постоянно. Я уже устала в этом ковыряться, все в прошлом. Поставила крест, перевернула эту страничку и не хочу возвращаться... Бесполезно!

— Люда, то, что с тобой произошло, — урок для других спортсменов. Как им поступать, учитывая твой опыт?

— Нужно никому не доверять, никому! Проверять одни и те же препараты. Контролировать аннотацию всех медикаментов до мелочей. Если есть сомнения, то лучше вообще не принимать.

— А можно ли достичь высоких результатов в спорте вообще без фармакологии?

— Различные препараты нужны не для того, чтобы достичь каких-то результатов. Мы принимаем витаминизацию и пищевые добавки, чтобы быстро восстановиться, — есть море медикаментов, которые этому способствуют. Употреблять или нет запрещенные препараты — индивидуально решает каждый спортсмен.

Олимпиада 2008 года стала для Людмилы последней — ее дисквалифицировали пожизненно

— Борьба за медали идет острая, жесткая, есть спортсмены, которые ничем не гнушаются ради победы. Каким образом, поступая нечестно, можно навредить сопернику?

— Это делается элементарно. Ну просто масса всяких способов! Мне говорили: «Ты, наверное, из чьей-то бутылки выпила». Но это молодые, неопытные спортсменки могли попить из чужой бутылки. А я все-таки уже с опытом, который пришел со временем.

Нужно жить отдельно. Питаться отдельно. Пить отдельно. Открыл бутылку с водой, попил — выбрось, второй раз уже к ней не прикасайся. Взял тарелку с едой на шведском столе — пока не съел, не отворачивайся от нее, если рядом какие-то соседи.

Из-за больших денег на что угодно идут — могут незаметно проникнуть в твой номер, подсыпать что-то в минеральную воду, подмешать в мыло, зубную пасту, губную помаду. От этого, повторяю, никто не застрахован. Вариантов много, но не пойман — не вор.

«ЗА АПЕЛЛЯЦИЮ В МЕЖДУНАРОДНЫЙ СУД НУЖНО ЗАПЛАТИТЬ 150 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. И ОБЯЗАТЕЛЬНО ИМЕТЬ ШЕСТЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ АДВОКАТОВ»

— Меня слегка озадачила одна твоя фраза: «Все делать правильно в большом спорте нельзя». Что ты имела в виду?

— Спорт — это что? Ты тренируешься в манеже, приходишь на стадион и показываешь максимально все, что можешь. Спортсмен высокого класса очень мало личной энергии расходует на распыление — он сосредоточен, сконцентрирован, практически ни с кем не общается. Ни с друзьями, ни с коллегами. Я так и вела себя, многие из-за этого на меня обижались — с их точки зрения, я поступала неправильно.

— Еще раньше, в 2003 году, ты не прошла допинг-тест и тебя дисквалифицировали на два года. Тогда нашла причину?

— Нет. Я очень долго разбиралась — два месяца проверяла в лаборатории все капсулы, медикаменты, даже было желание доказать свою невиновность. Но когда мне сказали, что апелляция в Международный суд будет стоит 150 тысяч долларов, что нужно также нанять шесть международных адвокатов, оплачивать их, у меня сразу опустились руки. Для меня это очень-очень дорого! Я была просто ошарашена этими финансовыми раскладами.

Я таких денег не нашла, а если бы даже они у меня появились, кто бы взялся за мое дело? И тогда, и сейчас, после Олимпиады, я понимала, что бороться бесполезно. Не видела смысла что-либо делать и дергаться. Я давно уже хотела со спортом завязать. Решила уйти в декрет и родить еще одного ребенка...

— Для спортсмена это действительно большие деньги?

— Для украинцев и русских — да, а для западных спортсменов — нет (к тому же им помогают спонсоры).

— И вложенные средства оправдываются?

— Есть такие случаи, они нередки. Люди себя отстаивают, да еще получают компенсацию за нанесенный моральный ущерб.

— Значит, если бы у тебя были большие деньги, ты смогла бы доказать свою невиновность?

— Не сомневаюсь в этом. Я планировала после Олимпиады в 2004 году, которая проходила в Греции, родить ребенка. До ее начала оставался год. А раз произошла такая ситуация, ушла в декрет сразу — проходила беременной, потом родила и вышла на дорожку. На сегодняшний день я единственная в мире многоборка, которая, имея двух детей, вернулась в спорт и показала высокие результаты. Я говорю «многоборка», потому что это очень сложный вид спорта. Одно дело — быть идеальным в чем-то одном, и совсем другое — в семи видах (в семиборье входят бег на 100 метров с барьерами, на 200 метров и на 800 метров, прыжки в длину и в высоту, толкание ядра и метание копья. — Авт.).

«Новая жизнь немножко для меня необычная, диковатая. Сегодня начинаю учиться другим вещам, и мне очень нравится, что домой прихожу не уставшая, а довольная»

— Часто пишут: «Попался на допинге», то есть уличают как преступника...

— Правильнее писать не «попался», а «не подрассчитал, и выявили». Раньше у спортсменок брали секс-контроль — на гормон роста. Если мужские гормоны превышали женские, это означало, что у женщины больше сил и возможностей победить, внешне она фемина, а внутри, скорее, мужчина. О какой борьбе на равных может идти речь? Тогда тоже говорили: попалась!

— Ты через это проходила?

— Я же рожала, в моем организме больше женских гормонов...

«ПОСЛЕДНИЕ ДВА ГОДА МЫ УЖЕ НЕ ЖИЛИ КАК МУЖ И ЖЕНА. У НЕГО ПОЯВИЛАСЬ ДРУГАЯ ЛЮБИМАЯ»

— Вы прожили с Сергеем Блонским восемь лет. Все начиналось так счастливо...

— Да, счастливо — мы любили друг друга. Я встретила его в Запорожье, когда он был на сборах, — в 95-м году (мне тогда было 17 лет)...

— Твоя девичья фамилия?

— Шевчук. Я влюбилась в Сергея, даже приехала в Киев, чтобы быть поближе к нему, но для него я тогда была пустым местом. Он женился на одной девочке, прожил с ней пять лет, а я уехала в Харьков, встретила другого молодого человека — Сережу Рябчуна, десятиборца. Вышла за него замуж — все произошло спонтанно. Только тогда Блонский обратил на меня внимание, стал добиваться, чтобы мы были вместе. И своего добился...

— Как это ему удалось?

— Дарил цветы, красиво ухаживал...

— Ты же была замужем...

— Ну и что? Чувство-то все равно при мне. Мы часто ездили на сборы, при встрече сразу воспламенялись. Он развелся, я тоже, и мы стали мужем и женой.

— Как это, однако, у вас, спортсменов, быстро происходит...

— Все было хорошо, но когда муж стал моим тренером, начались недопонимания. Потому что когда женщина, родившая ребенка, снова выходит на дорожку и выкладывается на все сто, чтобы был результат, что-то не получается хорошо. Надо много работать, работать на износ — волей-неволей пропадают силы, и мало чего хочешь делать дома. Как тренер он должен был понимать, что я ужасно устаю. Но как муж не понимал — почти не помогал мне по хозяйству.

— А я читал, что в этом отношении он был чуть ли не образцовым супругом...

— Он был идеальным только вначале, когда родилась Ирочка: смотрел за ней, что-то готовил, а когда начал зарабатывать деньги, расслабился. Получил серьезную травму, и мы решили, что он покончит со спортом, — тренироваться, чтобы стать инвалидом через два года, не было смысла. Тем более никакого дохода это не давало. Ну, и расслабился полностью...

Вообще, я мечтала стать домохозяйкой — чтобы больше внимания уделять детям. Но у меня не было сил: я приходила после тренировки, валилась на кровать и не могла пошевелиться.

Когда начинала говорить о том, что дети нуждаются в моей заботе, вспыхивали конфликты. Он говорил: «Давай тренируйся, у тебя получится! Ты должна!». А мне уже не 20 лет. Каждый раз я ехала на сборы со слезами на глазах. Капля за каплей — все это капало, капало...

— С чьей стороны были упреки?

— С обеих сторон: с моей — агрессия, которая сменялась депрессией, с его — раздражительность, непонимание, абсолютная пассивность и нежелание в чем-либо помочь. Утром я бежала на тренировку, шла домой, покупала продукты, готовила еду, мчалась на вторую тренировку — так длилось очень долго, пока ребенок не пошел в садик. Потом стало легче, конечно, но когда я стала чересчур уставать, мы делали проще: ехали в машине в кафе и там ели.

— Мы взрослые люди, хочу спросить: видимо, из-за раздражения и нагрузок тебе было не до исполнения супружеского долга?

— Конечно. Он все время требовал того, чего я не могла ему дать, ведь от усталости не было никакого желания... Только агрессия — моральная, психологическая. Зная, как я устаю, он мог бы что-то делать, чтобы я больше отдыхала...

— Ты знаешь, что для мужа отказ жены...

— ...катастрофа! Тем более для мужчины, который физически ничем не занимается.

— Вообще-то, это могло ускорить ваш развод...

— Возможно. У нас давно нормальной жизни не было — мы уже два года не жили как муж и жена. Были ссоры, скандалы. Терпели друг друга только ради Олимпиады, да и детей было жалко.

— У него были увлечения на стороне?

— Нет. Он любил общаться с ребятами. Играть в бильярд. По возможности приходил на тренировку. Но на сборах был со мной регулярно.

— Когда появилась новая любовь Сергея Блонского? Как быстро он утешился?

— Уже на Олимпиаде. Ходили на дискотеку и вдруг — сразу любовь!

— Как ты узнала?

— Догадывалась. Я для себя решила: он для меня только тренер, папа моих детей. Предоставила ему полную свободу действий.

— Ему было позволено изменять?

— Он мог гулять. Я не то что позволила или была против — просто не хотела этого знать. Мне было абсолютно все равно. Однозначно решили: разводимся, вопрос был только во времени. Официально разошлись 15 октября минувшего года.

«ХОЧУ НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ ПО-ДРУГОМУ. Я УПЕРТАЯ!»

— Как тебе новая, неспортивная жизнь?

— Немножко для меня необычная, диковатая. Все изменилось кардинально! Сегодня начинаю учиться другим вещам, и мне очень нравится, что прихожу домой не уставшая — довольная.

Дети меня ждут, я уделяю им много времени, куда только можем, с ними ходим. Я счастлива, что они теперь с улыбкой кричат: «Мы маму любим! Мама нас любит!». Слышу это от них постоянно. Я любимая мама! Раньше тоже это чувствовала, но меньше.

— А то, что папы нет?

— Мне легче.

— А детям?

— Я думаю, что они тоже к этому привыкли.

— Как часто бывший муж вас навещает?

— Очень редко. Говорит, что занят, придумывает какие-то причины. Я хотела бы, чтобы Сергей находил время для общения с детьми, потому что они его любят. Его любимая девушка живет в Запорожье, и он больше времени проводит там. Я рада, что он нашел счастье в личной жизни, потому что человек он хороший, и если у него будет любовь, он станет мягче, добрее. Это отразится на мне, на наших детях. Его агрессия, злоба никому не нужны.

— Помогает вам?

— Чем может... но очень мало. Практически нет.

— Кем он работает?

— Не знаю. Не интересуюсь.

— Не обижал тебя какими-то высказываниями в прессе?

— Не слежу... Я хорошо знаю сущность этого человека, что он из себя представляет, как умеет рассказывать, внушать, входить в доверие к людям. Он раньше обижался, что у меня берут интервью, приглашают меня на телепередачи и съемки, а его — нет. Его это очень давило. Он всегда мечтал быть телезвездой.

— Твоим спортивным успехам завидовал?

— Очень сильно. Спортивная ревность у него была страшная.

— У него есть какие-то достижения?

— Нет. Может, это и повлияло.

— Слышал, что вы с ним судитесь из-за «мерседеса»...

— Машину я купила себе несколько лет назад. Он решил забрать ее в качестве моральной компенсации, хотя у него есть своя. Сделал это без моего ведома еще до приезда из Пекина и не собирается возвращать, а мне машина очень нужна, чтобы отвозить сына в секцию карате. Мальчик устает на занятиях, выходит на улицу вспотевший, подхватывает разные болезни. Полтора месяца пролежал из-за воспаления легких. Но папу, похоже, это мало волнует. Сказал: «Бери такси».

— Качества, которые выработались в спорте, пригождаются в жизни?

— Благодаря спорту я стала упертой. Знаю, как добиваться цели, если она того стоит. Если я за что-то берусь, отдаюсь этому полностью, с душой.

— Какова твоя цель сейчас?

— В свой 31 год научиться жить по-другому. Мне нравится заниматься компьютерной, офисной работой, документацией — хочу научиться всему этому профессионально. Работаю в организации «Динамо».

— А как же спорт?

— Углубляться в него больше не хочу. Конечно, немножко тянет помогать спортсменкам, но пока что эта тема для меня очень болезненная...

— Изгоняешь всяческие воспоминания?

— Да, как плохие, так и хорошие, потому что где хорошее, там найдется и плохое.

— Есть молодой человек?

— Это секрет. Не хочу забегать наперед, боюсь сглазить... Пока живу с двумя детьми, и меня это устраивает. Возле меня будет только сильная личность во всех отношениях...

— Третий ребенок не отменяется?

— Нет, но при условии, что рядом появится человек — опора в жизни...

— А если Сергей Блонский захочет вернуться, снова начнет красиво ухаживать?

— Ради детей? Не вижу смысла. Ради меня? Я этого не хочу. Разбитая чашка, даже если склеится, все равно останется разбитой. Возврата нет, я так решила...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter