Борис БЕРЕЗОВСКИЙ: «Я знал: в Россию пришел дикий капитализм. Вокруг один за другим погибали люди, покушались на многих, но всегда почему-то кажется, что тебя беда не коснется...»

Дмитрий ГОРДОН. «Бульвар Гордона» 27 Марта, 2013 00:00

Вплоть до начала ХХI века Борис Абрамович Березовский (он же Береза, Платон Еленин и БАБ) был в коридорах власти едва ли не самой заметной фигурой - его системный подход к проблемам, тренированный ум, а также щедро приправленное азартом и авантюризмом неуемное честолюбие пришлись в Кремле ко двору.

В 2001 году журнал «Форбс» называл Березовского одним из самых богатых людей России и оценивал его состояние в три миллиарда долларов. Помимо телекомпаний ОРТ, ТВ-6 и издательского дома «Коммерсант», Борис Абрамович владел активами «Сибнефти», КРАЗа, Ачинского глиноземного комбината, Братского и Новокузнецкого алюминиевых заводов и многим-многим другим, ну а еще он любил цитировать академика Сахарова, который на вопрос: «В чем смысл жизни?» - ответил: «В экспансии»...

Сам Березовский свою жизнь делит на три этапа. В советское время он был частью системы, «плотью от плоти граждан усталых» со всеми положенными атрибутами: партбилетом (который, кстати, никогда не сжигал и не рвал), общественными нагрузками, записью «русский» в соответствующей графе паспорта, машиной (одной на двоих с приятелем) и голубой мечтой о Нобелевской премии.

Когда в 89-м году в его академическом институте перестали платить зарплату, он принял нетривиальное решение уйти из науки и занялся бизнесом - тогда еще по при­вы­чке это называли «спекуляцией». Сначала, по его словам, мечтал заработать миллион, потом - 10, и так, пока не спохватился, что идеи и капитал надобно защищать...

Вскоре Березовский пошел во власть, для затравки профинансировав издание книги Ельцина, - так начался в его жизни второй этап. Борис Абрамович занимал внушительные должности заместителя секретаря Совета безопасности России и председателя Исполнительного секретариата СНГ, вместе с Ельциным сдерживал натиск Лужкова и Примакова...

2000 год - точка отсчета этапа третьего: с тех пор Березовский противостоит власти. Ныне он для нее - демон в человечьем обличье, злой гений современной России. Он говорит президенту то, что больше никто не смеет сказать, и после каждого его выпада Кремль наносит ответный удар.

ОРТ показало Путина, катающегося на водных лыжах в то время, как затонул «Курск», - против Березовского открыли старое уголовное дело, неугомонный олигарх от­кры­ва­ет собственное расследование взрывов жилых домов на Каширском шоссе - по­я­вилось еще одно дело. Когда новоявленный оппозиционер заинтересовался трагедией на Дубровке, в Ве­ли­ко­британию, где ему предоставили политическое убежище, был направлен запрос об экстрадиции, а рядовым гражданам карманные СМИ объяснили: если Березовский критикует Путина, все дело в нем, вражине, да и вообще, ежели кто-то против - это продажный агент империализма, и разговор с ними короткий...

Между прочим, превращение из влиятельного миллиардера в борца с режимом и пламенного революционера дорого Борису Абрамовичу обошлось, и не только в том смысле, что в теперешней России отвращение к его фамилии и имени-отчеству стало символом патриотизма - по мнению экспертов, за эти годы состояние Березовского уменьшилось в несколько раз. Лондонскому изгнаннику бы угомониться, ведь капиталы любят тишину и спокойствие, а он создает Фонд гражданских свобод, финансирует российскую оппозицию... Вот и накликал на свою голову...

Аккурат к выборам в Госдуму российский суд показал, что строг, но справедлив: рассмотрев дело о хищении 215 миллионов рублей у «Аэрофлота», он заочно приговорил Березовского к шести годам общего режима. Гуманное наказание, особенно если учесть, что прокурор требовал девять лет. Впрочем, у Фемиды будет еще возможность удовлетворить прокурорские аппетиты - в загашнике против всесильного некогда БАБа множество обвинений.

Кто-то недоумевает, кто-то над одержимостью Бориса Абрамовича иронизирует, но он продолжает оставаться в оппозиции к Путину. Потому что понимает: если власть использует мощную государственную машину, чтобы задвинуть оппонента подальше, значит, уверенно себя не чувствует...

«САМЫЙ БОЛЬШОЙ ДИСКОМФОРТ Я ИСПЫТЫВАЮ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО В ЛОНДОНЕ НЕТ СНЕГА»

Борис Абрамович с бывшим заместителем гендиректора ОРТ Бадри Патаркацишвили. «Коржаков мне заявил: «Чтобы этого грузина я никогда больше не видел» — и таки больше он его не увидел...»

- Добрый вечер, Борис Абрамович: поскольку добраться до вас очень непросто, я счастлив, что мне это удалось и мы беседуем с вами здесь, в ва­шем лондонском офисе. Скажите, вы ощущаете себя сегодня изгнанником?

- (Задумчиво). В Англии, точнее, в Лондоне, я уже прожил семь лет... Не знаю, то ли на атмосферу этого города так повлияло многовековое присутствие различных диссидентов, вынужденных уезжать из своих стран и оставаться в нем ненадолго или же навсегда, то ли причина все-таки в менталитете англичан, шотландцев, ирландцев - людей свободных, независимых, самодостаточных, но ощущать себя тут изгнанником сложно.

Безусловно, у любого человека, оторванного от родины, возникает масса проблем, и не все они решаются с помощью денег - часто и миллионы бессильны. Я, например, как ни странно это, может быть, прозвучит, самый большой дискомфорт испытываю из-за того, что в Лондоне нет снега. Вся моя жизнь прошла в Москве, в Подмосковье, регулярная смена времен года у меня в крови, а здесь и лето есть, и весна, и осень, но вот зимы не вижу...

- ...и это вас тяготит?

- К сожалению. Такое выпадение четверти года из календаря, по-видимому, сказывается на моем восприятии происходящего, причем влияет ничуть не меньше, чем политические баталии, перипетии и схватки с российским правительством, которое пытается меня бесконечно преследовать... Тем не менее по прошествии семи лет скажу: если бы сегодня мне пришлось преднамеренно какую-то страну выбирать (а задержался я здесь достаточно неожиданно), это все равно была бы Великобритания.

- Когда в Советском Союзе началась перестройка, на ее гребне наверх вынесло множество случайных, никчемных, не имеющих базового образования и не прошедших определенное количество ступеней, которые в прежние времена считались обязательными, людей.

Бывший агент КГБ Андрей Луговой и Борис Березовский, декабрь 1998-го, Кавказ. Спустя девять лет они будут обвинять друг друга в убийстве Александра Литвиненко

В отличие от нуворишей вы, на мой взгляд, в бизнесе и большой поли­тике преуспели закономерно. За пле­чами два высших образования (в том числе мехмат МГУ), аспирантура, Институт проблем управления Академии наук СССР. В 37 лет с «неблагонадежной» фамилией Березовский вы стали доктором физико-математических наук, опубликовали более 100 научных работ и монографий, удостоены даже премии Ленинского комсомола - и все это в советское время, когда подобные регалии еще не покупались.

От тех, кто вас хорошо знает, я наслы­шан, что вы очень талантливый человек, до мозга костей математик, кото­рый просчитывает в уме множество ком­бинаций одновременно, и зачастую ок­ружающие просто не могут за вами уг­наться. Это помогает вам или, наоборот, мешает?

- Ну, сперва, с вашего позволения, несколько замечаний по краткой биографической справке. Вынужден вас разочаровать: несмотря на то что 25 лет день и ночь занимался математикой и, по советским меркам, в общем-то, преуспел, я совсем, конечно, не математик, а уж тем более - до мозга костей.

- Хотите сказать, что вы лирик?

- Действительно, я и докторскую защитил, и был избран в Российскую академию наук (а на весь Советский Союз тогда насчитывалось 800 членов-корреспондентов и академиков), но давалось мне это колоссальным трудом - я не находил в себе никакого таланта, который бы выгодно отличал от коллег, работавших рядом. Да, я профессионал, но не более: всего достигал усилием воли и, в общем-то, огромным интересом. Любил (и сейчас люблю) математику, до сих пор с удовольствием решаю задачи...

«КОГДА НАЗЫВАЮТ КРЕСТНЫМ ОТЦОМ КРЕМЛЕВСКОЙ МАФИИ, ЭТО НИСКОЛЬКО НЕ ЛЕСТНО»

- ...и при этом математиком себя не считаете?

С бывшим подполковником КГБ Александром Литвиненко, умершим в результате отравления полонием-210, и дочерью Екатериной в Лондоне в 2003 году. «Чтобы вы знали, уже после убийства Саши сюда приезжали люди с целью меня убить»

- В суперсмысле этого слова нет, к тому же я занимался прикладной математикой, а это немножко другая наука. Никогда бы не стал представляться: Березовский-математик, я - ученый.

Еще вы сказали, что у меня два образования... По этому поводу мне на всю жизнь запомнился комментарий генерального директора «АвтоВАЗа» Владимира Васильевича Каданникова. Однажды, когда мы беседовали, пришел его зам и похвастался: «Можете поздравить - я получил второе высшее образование». Каданников на меня посмотрел и сказал: «Боря, о чем это он говорит? Это профессия может быть второй, третьей, а образование - оно либо есть, либо его нет».

Кстати, в Советском Союзе была совершенно потрясающая система образования - в школах, в институтах, в университетах, ну, а я окончил сперва лесотехнический институт по специальности «вычислительная техника»: это была профессия будущего.

- Ее считали модной, престижной...

- Она тогда только в Союзе возникла, и открывал наш факультет академик Сергей Королев - тот самый, который создал в СССР первые спутники и вообще космическую науку и технологию. Просто наш институт по случайности располагался недалеко от космического центра в подмосковных Подлипках и поэтому был признан базовым для этой совершенно новой отрасли знаний.

- Пусть вы и не считаете себя математиком, но человек (надеюсь, хоть этого отрицать не станете) незаурядный. Что же в вас все-таки преобладает: талант или высокая организованность?

- Давать оценки себе я не могу - по-моему, это неправильно, а ежели говорить о том, где мне интереснее всего... Конечно же, в сфере чувств, а не в аналитике,

«Ельцин был одним из моих учителей: он меня на учил политике. Опять-таки: не интриге, не политиканству, а политике как таковой — тому, что я больше всего на свете люблю»

но поскольку четверть века я упорно себя насиловал, это, безусловно, привело в порядок мои мозги. Профессиональный навык, полученный в дополнение к бушующим внутри чувствам, помогает лучше их понимать и как-то упорядочивать. Многим, я знаю, требуется на это куда больше времени, ну и, естественно, как образование, так и работа в достаточно сложной и постоянно требующей умственных усилий сфере помогает мне сегодня значительно.

- По словам вашей мамы, в детстве будущий олигарх и политик Боря Березовский был ужасным проказником и драчуном. В частности, она рассказывала, что однажды в школе вы сняли со стены портрет Дзержинского, продырявили в нем глаза и воткнули туда лампочки - чтобы у пламенного чекиста горел взор. Вы слыли беспокойным мальчиком, хулиганом?

- На самом деле, к тому, драчуном я был или нет, портрет Дзержинского никакого отношения не имеет. Первые годы своей жизни я провел в Подмосковье: отец работал главным инженером на кирпичном заводе в Новом Иерусалиме, а вся наша семья жила неподалеку - в Истре. Время было послевоенное, тяжелое, мальчишки дрались и играли в опасные игры, тем не менее ничего такого, из-за чего моя мама могла бы назвать меня отъявленным забиякой, точно не было. Ну дрался, конечно, - как все: даже сегодня на лице шрамы заметны, но для тех сорванцов это было естественно и нормально.

Дальше пошли драки совсем другого порядка, и успех в этих баталиях (уже политических) определялся не физической силой, а прежде всего силой воли... Она, я считаю, главное, первостепенное условие победы для всех, кто занимается серьезной политикой (не политиканством), и лишь на втором месте по значимости интеллект... Вообще, в свое время я для себя сформулировал, что же такое воля, - это убежденность, превращенная в действие. Наличия одного компонента для достижения политической цели недостаточно - к победе ведет только действие, основанное на убежденности, и это как раз самый эффективный путь!

- Однажды журнал «Форбс» назвал вас «крестным отцом Кремля» - что он имел в виду?

- В конце этой фразы американские журналисты поставили, как вы помните, знак вопроса, тем не менее я все же подал на журнал в суд, и это был тот редкий случай, когда фактически - подчеркиваю слово «фактически»! - редакция судебный процесс проиграла.

- Вам разве не лестно было удостоиться от «Форбса» такого определения?

- Дело все в том, что выражение «крестный отец», как вы знаете, в русском языке имеет два смысла. В первоначальном, естественном, так сказать, значении это человек, который, по существу, является для ребенка вторым отцом, в переносном так называют предводителя мафии, ну а поскольку в данном случае было употреблено слово «Кремль», а не имя, конечно, имелся в виду второй смысл. Поверьте, когда тебя именуют, грубо говоря, крестным отцом кремлевской мафии, это нисколько не лестно, поэтому я подал на журнал в суд, и, в общем, они были вынуждены признать, что информация, которая содержалась в статье покойного уже журналиста Пола Хлебникова, была ложной.

«МЕНЯ ПРЕДАВАЛИ ЧАСТО, НО ЖЕНЩИНЫ - НИКОГДА»

- Между тем существует расхожее мнение, что с середины и до конца 90-х всеми интригами и политическим курсом Кремля руководил именно Борис Березовский. Вы с этим согласны?

- Нет - никогда я не плел интриги. Считаю (хотя на это есть масса возражений у моих оппонентов или врагов), что занимался большой политикой, и эта последовательная позиция на протяжении без малого 15 лет вызывала с их стороны и раздражение, и даже бешенство. Тем более что в стратегических оценках развития событий и в России, и на постсоветском пространстве я частенько оказывался прав - прогнозы мои реализовывались. Да, совершал ошибки, но они другого порядка: я очень плохо разбираюсь в людях. Может, сейчас получше, чем раньше, и тем не менее скверно...

- В людях, которые заседали тогда в Кремле?

- И в них тоже, хотя часто предавали не только они, но и, например, партнеры по бизнесу. Правда, среди предававших никогда не было женщин - вот такая особенность.

- Это вам плюс!

- Хорошо (улыбается), хоть на кого-то можно еще положиться... Хочу повторить: именно моя последовательная позиция порождала яростные на меня атаки, а не находя реальных аргументов, недоброжелатели уходили в область конспирологии и говорили: это интрига, закулисные какие-то решения...

- Зачастую непонятные комбинации воспринимаются как интриги - правда?

- В том числе...

- Когда вы пришли в большую политику и огляделись, кто же, собственно, рядом, вас не расстроил интеллектуальный, моральный и нравственный уровень людей, вершивших ее в России?

- Чтобы ответить на этот вопрос, предлагаю вернуться в год 94-й: в то время, распахнув двери свободы, Ельцин дал россиянам - однозначно! - возможность проявить инициативу, самореализоваться, и, несмотря на огромные ошибки, которые допустили и Гайдар, и Чубайс, и многие другие, это все-таки был высокий интеллектуальный уровень, несравнимый с сегодняшним...

- Сейчас он намного серее?

- Как говорят в России: «Ниже плинтуса», хотя об этом даже судить сложно, поскольку гражданам не позволено говорить то, что они думают, и поступать, как считают нужным. При Ельцине же такая возможность существовала, а значит, была реальная конкуренция, да и особенно-то дураков на поверхности политической я не видел, поэтому не могу сказать, что меня шокировали те, с кем вместе работал. Даже позже, когда на смену первой команде, первой волне демократов пришли такие аппаратчики, как, скажем, Волошин, все равно это был достойный интеллектуальный уровень...

- О нравственном помолчим?

- На самом деле, если говорить о том же Волошине, мне, безусловно, есть в чем его упрекнуть - вплоть до предательства.

- Вы о требовании отдать ОРТ?

- Не только - имею в виду то, что, по сути, он и такие, как он, помогли Путину создать базу для его сегодняшнего авторитарного режима. Поэтому, конечно, к их морали претензии колоссальные, но по части интеллекта там все вполне нормально. Более того, сегодня я уже могу сравнивать в этом отношении Россию и Запад, и должен сказать, что во времена Ельцина уровень российской политической элиты даже превосходил, например, тот, который видим сейчас в Соединенных Штатах Америки.

- В 96-м году перед очередными президентскими выборами рейтинг Ельцина составлял примерно четыре процента, и мало кто верил, что Борис Николаевич сможет на своем посту удержаться. Существует три точки зрения относительно того, благодаря кому все-таки он был переизбран на второй срок. Первый вариант - усилиями Коржакова, Барсукова и Сосковца, второй - Чубайса и, наконец, третий - стараниями Березовского...

- Считаю, что неверна ни одна из этих оценок, - Ельцин вновь стал президентом исключительно благодаря самому себе (утверждаю это, поскольку в то время встречался с ним многократно и мы подолгу обсуждали как раз вопрос, связанный с выборами). Борис Николаевич был сполна наделен тем самым главным качеством политика, о котором я говорил вначале, - он обладал огромной политической волей, к тому же не знаю, как это могло произойти, но Ельцин был убежденным демократом...

- Несмотря на царские замашки?

- Несмотря на его коммунистическое прошлое - прежде всего, а насчет царских замашек мы можем поговорить отдельно. Повторяю: он был убежденным демократом, хотя слово «убежденный» неверно - у него было не понимание даже, а чувство...

- ...интуиция?..

- ...со всеми вытекающими очень сложными последствиями. Он понимал: чтобы эту централизованную машину сломать, необходима конкуренция - политическая, экономическая, пускай даже щепки летят...

- ...и не стеснялся подтягивать молодых?

- Ну, это вообще не было мерилом: молодой, пожилой... Критерий у него был один: состоятельность - как идеологическая, так и интеллектуальная.

- Можешь или не можешь?

- Абсолютно верно, именно это, поэтому главным творцом победы в 96-м был сам Ельцин. Да, безусловно, ему помогли люди, которых он отбирал, на которых и сделал ставку. Обычно ведь как говорят: «Короля играет свита», - но при этом почему-то забывают, что свиту выбирает король, это от его воли зависит, какая она... Ельцин собрал команду, где было много талантливых людей (я уже о них говорил, называл даже фамилии), и вместе с ними, на демократических - я это подчеркиваю! - выборах победил Зюганова. Да, с массой оговорок относительно того, насколько они были демократические, но самое главное, против чего не может возражать никто: не танки решали вопрос о том, кто станет президентом, не прокурорские запросы и не политические убийства - все-таки это была борьба двух противоположных идей, которую общество обсуждало абсолютно открыто.

«Я СООБРАЗИЛ, ЧТО, ЕСЛИ ОСТАНУСЬ В МАШИНЕ, ПРОСТО СГОРЮ, А ЕСЛИ ВЫЙДУ, ВОЗМОЖНО, ПОПАДУ ПОД ОБСТРЕЛ. РЫВОК НАРУЖУ И... СЛАВА БОГУ, НИКТО НЕ СТРЕЛЯЛ, А ВОТ МОЕМУ ВОДИТЕЛЮ ОТОРВАЛО ГОЛОВУ, ОН ПОГИБ НА МЕСТЕ»

- Что вы почувствовали в ту минуту, когда узнали, что Ельцин скончался?

- Прежде всего сожаление, что не могу его проводить, - это то, с чего мы начали с вами сегодняшний разговор. Естественно, возникают в здешней жизни моменты, когда, действительно... (Пауза). Это была первая реакция, а когда уже пошли комментарии, что, мол, эпоха Ельцина завершилась, у меня возникло совершенно другое ощущение - я осознал, что только сейчас эта эпоха предстает в истинном свете, поскольку при жизни человека крайне сложно оценивать то, что он совершил.

- Должна быть дистанция...

- Да, и вы, очевидно, заметили, как быстро изменилось отношение огромной части российского общества к Ельцину после его смерти...

Конечно, мне вспомнились многие часы, проведенные с Борисом Николаевичем наедине. У меня было всего несколько учителей (так называю людей, которые помогли мне сформироваться). От одного я узнал, что такое предательство, другой на­учил творчеству - просто объяснил, как нужно себя настраивать, чтобы сделать то, чего до тебя другие не делали...

- Чтобы некий канал открылся?

- Можно и так сказать, и хотя, честно говоря, я очень мало во все это верю, кажется, сама жизнь убеждает в обратном, поскольку совпадения, которые в ней случались, феноменальны и никакой теорией вероятности не описываются. Ельцин тоже был одним из моих учителей: он меня на­учил политике. Опять-таки: не интриге, не политиканству, а политике как таковой - тому, что я больше всего на свете люблю.

- 7 июля 94-го года вы были ранены в собственном «мерседесе» в результате взры­ва радиоуправляемой мины. Что чувствует человек, осознающий, что секунду назад на него совершено покушение?

- Естественно, к такому сценарию я не готовился (не­смотря на то что знал: в Россию при­шел дикий капи­тализм). Вокруг один за другим поги­бали люди, покушались на многих, но всегда почему-то кажется, что тебя беда не коснется... (Задумчиво). Очень хорошо тот день помню. Кстати, о мистическом совпадении... За три месяца до того, даже меньше - в ап­реле, я принял пра­во­сла­вие и ехал как раз на встречу к митрополиту Пиме­ну...

...Звук взрыва я не слышал, но почувствовал огромную тепловую волну, потому что рванула противотанковая коммулятивная граната. Реакция была мгновенной: я сообразил, что, если останусь в машине, просто сгорю, а если выйду, возможно, попаду под обстрел.

- Мысль все же сработала?

- Вот просто в одну секунду, и я отчетливо понял, что есть только один вариант - рискнуть и выскочить из автомобиля. Рывок наружу и... Слава Богу, никто не стрелял. Первое, что я спросил: как остальные? Сказали, что с водителем очень плохо (от меня тогда скрыли, что ему оторвало голову и он погиб на месте).

- Состояние испуга, шока - что испытали?

- Трудно ответить... (Пауза). Наверное, был шок. Возможно, испуг тоже, но он прошел после того, как выбрался из машины и не угодил под пули. Потом была мутная медицинская история в Первой городской больнице. Хотели везти в ЦКБ, но я-то знал, что лучшие врачи не в «кремлевке», а там, где каждый день имеют приличную практику. Позже, когда пришло понимание того, что же произошло, я, как любой человек в такой ситуации, оказался перед выбором: что делать дальше?

- Продолжать начатое или...

- Или забиться в угол и изменить свою жизнь или принять спасение как подарок судьбы и следовать прежним курсом - просто жить, жить... В общем, я сделал выбор и нисколько о нем не жалею (несмотря на то, что и после этого уже много чего произошло)...

«

ЗА ДЕНЬ ДО ОТРАВЛЕНИЯ САШИ ЛИТВИНЕНКО С ЕГО ПРЕДПОЛАГАЕМЫМ УБИЙЦЕЙ АНДРЕЕМ ЛУГОВЫМ МЫ РАСПИЛИ ВМЕСТЕ БУТЫЛКУ ВИНА В МОЕМ ОФИСЕ»

- Сколько всего на вас совершено покушений?

- Вообще-то, я не считал, хотя... Серьезных пять, а сколько раз мог потерять жизнь по собственной дурости или случайности!.. Например, в феврале 98-го, когда по пьяному делу уселся на снегоход и ночью на огромной скорости поехал по водохранилищу. Даже не помню, как разбился, потому что был в шлеме и, видимо, винные пары в замкнутом пространстве опьянение усугубили. Очнулся от того, что лежал на снегу с дикой болью в позвоночнике. Это действительно было на грани жизни и смерти, а если подсчитать все случаи, когда рисковал отправиться на тот свет из-за собственного идиотизма, - их было куда больше...

- Вы чувствуете себя в Лондоне в безопасности? Не боитесь очередных покушений?

- Здесь я в не меньшей безопасности, чем когда-то в Москве.

- То есть в любой момент может что-то произойти?

- Оно и происходит на самом-то деле. Недавно мы отмечали годовщину со дня гибели Саши Литвиненко... Я - живой свидетель того, что случилось, более того, был хорошо знаком с предполагаемым убийцей Андреем Луговым и за день до отравления Саши встречался с ним в этом офисе (мы даже распили вместе бутылку вина). Если бы его товарищи определили в жертвы не Литвиненко, а меня, мы бы сейчас с вами тут не сидели, но повторяю: это свободный выбор. Одно дело - бояться покушений, другое - жить в вечном страхе. Я же не говорю, что за свою жизнь не беспокоюсь.

- Вы фаталист?

- Не думаю. Если бы жил, предположим, не в Англии, а в Италии, у меня была бы другая система защиты, а здесь, безусловно, во многом я полагаюсь на государс­т­во.

- Ну хорошо, вот смотрите... Когда я к вам шел, был уверен, что меня обязательно обыщут, проверят с головы до ног, но ничего подобного - без даже поверхностного досмотра незамедлительно провели к вам... Слушайте, а если бы у меня, не дай Бог, были какие-то дурные намерения?..

- (Невозмутимо). Я вам уже сказал, что во многом полагаюсь на государство - то есть на Великобританию.

- Иными словами, уверены, что ее спецслужбы вас уберегут?

- Разумеется, это не значит, что сам ничего для собственной безопасности не предпринимаю: есть у меня и охрана, и специальная система защиты, но они были бы бессильны, если бы британские правоохранительные органы не понимали, в какой ситуации я нахожусь, и не помогали бы мне оберегать мою жизнь... Чтобы вы знали, уже после убийства Саши Литвиненко сюда приезжали люди с совершенно конкретной целью меня убить, но я был об этом проинформирован британской полицией, и она приняла необходимые меры.

- Вы даже знали, как собирался предполагаемый киллер действовать?

- Да, я был в курсе. Месяца за четыре до часа Х один человек из Москвы рассказал мне, что организаторы убийства Саши Литвиненко планируют теперь устранить меня, причем все обставят иначе: не будет никакого яда, никакого нападения из-за угла... Сюда приедет господин, который меня знает и которого знаю я, и попросит о встрече, во время которой абсолютно открыто меня убьет. После этого он не станет скрываться, сдастся полиции, а на суде заявит, что это чистая бизнес-разборка, - дескать, у нас с ним давние счеты и таким образом он выяснял со мной отношения. Учитывая чистосердечное признание, по английским законам ему дадут 20 лет, а затем, отсидев половину срока, убийца выйдет на свободу, станет героем России, обеспечит семью...

Рассказ москвича я выслушал почти как сказку, но поскольку после смерти Литвиненко обо всех подозрительных случаях докладывал Скотленд-Ярду, передал им и эту историю (причем, повторяю, серьезно к ней не отнесся, хотя она достаточно, согласитесь, логична). Каково же было мое удивление, когда в середине июня сотрудники полиции поставили меня в из­вест­ность, что в Лондоне действительно находит­ся человек...

- ...которого вы хорошо знаете?

- Не хорошо, но знаю, и даже встречался с ним, в том числе в Англии. Прибыл он с таким вот заданием, более того, для правдоподобности приехал с ребенком... Меня попросили временно покинуть страну, а его через некоторое время арестовали и депортировали в Россию - видимо, по каким-то политическим соображениям решили вокруг дела Литвиненко не затевать новый виток.

- Вы рассказали о покушении, которое довольно необычным способом планировалось осуществить, и у меня тут же возникла историческая параллель. Фактически для российской власти вы сегодня такой же раздражитель, каким некогда был для сталинского режима в СССР Лев Троцкий. Он находился за океаном, но его достали и там: агент НКВД Рамон Меркадер был зас­лан в Мексику, где вошел ко Льву Давидо­вичу в доверие и в результате убил его ледорубом... Вам не кажется, что ис­тория повторяется?

- Честно говоря, я себя с Троцким не сравниваю, но, безусловно, менталитет огромной нации за исторически короткий промежуток времени измениться не может, и разумеется, он отражается прежде всего в ее лидерах. С точки зрения тех, кто сегодня управляет Россией, а именно обладателей гэбэшного менталитета, то, что делал со своими недругами Сталин, абсолютно нормально, поэтому методы, которые использует нынешняя власть в борьбе с оппонентами, ничем не отличаются от применявшихся в 1940 году, только вот технологии появились другие. Тогда вместо полония, который теперь идет в ход...

- ...был ледоруб...

- Вот и все, пожалуй, отличие, а методы как были преступными - такими же и остались, и все так же им наплевать на весь остальной мир... В этом смысле никакой разницы между тем и этим режимом нет.

Киев - Лондон - Киев, 2007 год