Красная жара

Заядлые алисоманы и алисолюбы не только из Киева, но и из Донецка, Днепропетровска и даже Москвы и Питера стали подтягиваться ко дворцу культуры Национального авиационного университета примерно за час до начала концерта: пили пиво, знакомились, общались, вспоминали свои истории, связанные с легендарной группой, и спорили, насколько изменился ее солист Константин Кинчев за 20 лет, прошедшие со времен выхода альбома «Для тех, кто свалился с Луны». «Да Костян давно уже не тот! — уверяли одни. — То, что он сейчас играет, какой это рок? Так, попса с проповедями и нравоучениями». «Лучше пускай нравоучения будут, чем наркотический угар бесконечный», — ворчали другие.

СМЕНА АМПЛУА С ХУЛИГАНСКО-БУНТАРСКОГО НА ПАСТОРСКО-УЧИТЕЛЬСКОЕ

Кинчев и впрямь другой: и внешне, и внутренне. С тех пор как принял крещение в 1992-м и столь истово уверовал, что отказался и от наркотиков, и от выпивки, песни «Алисы» напоминают не рок-баллады, а христианские притчи в стихах, втиснутые в рок-формат настолько, насколько это вообще возможно. Некоторые впору в воскресных школах разучивать. Но даже смена амплуа - с хулиганско-бунтарского на пасторско-учительское, добропорядочное - не оттолкнула от Константина Евгеньевича самых преданных фанов.

Они, как прежде, ходят на концерты с черно-красными флагами и красными шарфами, размахивают ими в такт музыке, распевают «Завтра может быть поздно», «Крас­ное на черном» и «Су­мерки» («Вольному - во­­ля, спасенному - боль») и повторяют все дви­жения кумира, повину­ясь ему, словно сказочный джинн Аладдину: ког­да надо, выбросят «козу», под­нимут руки вверх, поша­таются, сделают что-то наподобие магических пассов... Словом, что на сцене, то и в зале.

Кинчева, «дающего установку» молча, без слов, слушаются даже дети: шестилетний мальчик, которого продвинутые мама с папой привели «послушать дядю Костю, чтобы потом лучше спал», так разошелся, что снял с себя рубашечку и стал размахивать ею над головой, скандируя: «А-ли-са! А-ли-са!» - под дружный хохот дядек-байкеров, машущих банданами, косухами, футболками и чуть ли не штанами, и интеллигентного вида барышень в очочках, эдаких скромных библиотекарш, которые вскакивали с мест и начинали прыгать и дико визжать, заслышав первые аккорды какой-нибудь драйвовой композиции.

ПРИМАДОННА РАССМАТРИВАЛА КОНСТАНТИНА В КАЧЕСТВЕ ВОЗМОЖНОГО ЖЕНИХА...

Ну, барышни - это понятно: Кинчев всегда пользовался повышенным вниманием со стороны представительниц прекрасного пола. Причем всех мастей и возрастов. Говорят, когда-то даже Примадонна Алла Борисовна, подустав от не совсем трезвых во всех отношениях выходок Сергея Челобанова, рассматривала Константина в качестве возможного жениха, да он то ли не понял, чего именно от него хотят, то ли, по наивности своей, отказался...

Сейчас Константину Евгеньевичу 54 года, не за горами очередная дата - весьма солидная. Однако те, кто делает фотожабы, сопоставляя фото постаревшего и поседевшего Кинчева с мешками под глазами с изображениями Горлума из фильма «Властелин колец», все же погорячились. Ну, или на концертах «Алисы» никогда не бывали и воочию певца не видели. Какой там Горлум, когда у человека такая фигура, что его можно смело на подиум выпускать - в показах мужских коллекций? Высокий, стройный, спортивный, длинноногий, по сцене не просто носится как угорелый, а грациозно и легко движется, будто черная пантера... Раз на него посмотришь - и все, глаз не оторвать, ты намертво прикован! Даже если не хочешь, начинаешь со всеми кричать: «Кос-тя, Кос-тя!», стоит лишь Кинчеву вальяжно зайти за кулису.

Что он поет - что-нибудь из своего новенького или же «Ямщика» на стихи Высоцкого («Я дышал синевой, белый пар выдыхал...»), - уже не столь важно, главное, что на сцене три в одном: талантливый артист, красивый мужчина и харизматичный лидер, способный, как и 30 лет назад, зажечь любой зал. Под его песни зрители вытаскивают и включают мобилки, машут зажигалками, ска­чут с файерами, а бдительная охрана держит ведра с холодной водой: вдруг кого тушить придется? Или же назойливых фотографов успокаивать: снимать себя во время концерта Константин Евгеньевич почему-то не разрешает (ну и зря!), а тех, кто запрет игнорирует, обливают водой: мол, остынь, не лезь, тут и без тебя вон какая жара...

«ЧУМА ВСЕГДА С НАМИ»

Народу в зале было полно, и все упрямо рвались к сцене - я не знаю, как не рухнула под таким натиском оградка между фан-зоной и партером и как вообще устоял на сцене Кинчев, которого фанаты то и дело пытались поймать за ногу или за длинный красный шарф и куда-то утащить. Причем для создания ажиотажа ему не понадобилось подогревать зал возгласами: «Я не вижу ваших рук!».

За весь концерт гость произнес ровным счетом четыре фразы: «Добрый вечер!», «Спасибо, Киев, золотой мой!», «Чума всегда с нами» (в память о трагически погибшем гитаристе «Алисы» Игоре Чумычкине, который выбросился из окна своей московской квартиры) и «До встречи осенью - нам будет 30!».

Но заведенная публика наотрез отказывалась отпускать Константина Евгеньевича со сцены - на бис его вызывали три раза! На четвертый он решил уже не выходить - сколько ни кричал народ: «А-ли-са!», свет не гас и из-за кулис никто не появлялся. А в зале анекдот старый вспомнили: «Разговаривают два товарища, один у другого спрашивает: «Ты где был?». - «На концерт «Алисы» ходил». - «И как тебе «Алиса»?». - «Да, знаешь, я ее и не видел: звали-звали - не вышла! Мужик ейный весь вечер по сцене мотался, орал, за нее отдувался... Стервозная, видимо, баба!».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter