«Благодарность — это собачья болезнь»

Не раз вспоминаю, как я спросил у Михаила Сергеевича Горбачева, почему после путча в августе 1991 года он вышел из самолета каким-то сереньким, униженным, а не президентом, прилетев­шим из отпуска. «Велели бы какой-нибудь Кантемировской дивизии пару дней патрулировать улицы, поблагодарили всех, кто подавлял путч...». - «Что ты, - замахал руками Горбачев. - Могла кровь пролиться, да и настроение в то время...».

Вспомнил я этот эпизод и в связи со спорами, которые не раз вел с одним своим ученым приятелем, считающим, что человек, облеченный властью, обязан принимать решения, не всегда совпадающие с общественными настроениями. Как Ельцин в 1993-м, приказавший расстрелять неугодный парламент из танков. А за год с чем-то перед этим подписавший акт о ликвидации Советского Союза, хотя многие референдумы высказывались за сохранение страны, пусть и в реформированном виде. Страна, где народную волю могут сломать через колено, живет соответственно, и многие советские традиции сохранились в сегодняшней России именно в связи с тем, что ее первый президент вел себя в решающие моменты, как секретарь обкома компартии, которым он был недавно, а народ еще не отвык от такого стиля управления государством.

Почти через 10 лет после этого российский министр иностранных дел Игорь Иванов позвонил по телефону своему британскому коллеге Джеку Стро и удивился, что вокруг министра так шумно. Джек Стро объяснил, что разговаривает из полицейского фургона на избирательном участке, где убеждает народ проголосовать за кандидата от своей партии. «Ах, Джек, - согласно мемуарам британского министра, сказал Иванов. - У нас в России такой проблемы нет»...

Украина мучительно отвыкает от советских привычек, хотя ее Президент, если бы шел по ельцинской логике, мог бы уже несколько раз расстрелять непослушную Верховную Раду. Но об этом и речи не было - менталитет другой, - и Украина медленно выбивается на пути демократического развития, спотыкаясь, но не сворачивая с дороги.

У Хемингуэя есть коротенький рассказ, который у нас долго не переводили из-за фразы о том, что, мол, если бы русский царь расстрелял на пару человек больше, вся история пошла бы иначе. Здесь снова можно вспомнить о столкновении менталитетов. После свержения царя Керенскому, возглавившему Временное правительство, предложили в 1917 году арестовать Троцкого, Ленина и еще нескольких руководителей большевиков, против которых обвинений было с избытком. «Ах, что вы!» - замахал руками Керенский, напомнив, что в стране происходит демократический переворот.

Что же, к концу года он дождался переворота большевистского, был вышвырнут из страны и в американских университетах читал лекции о том, как нельзя народную волю ломать об колено. А Ленин тем временем формулировал просто: «Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата... Мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем». Сталин, сказавший: «Благодарность - это собачья болезнь», был еще убедительнее.

Сегодня эта тема обсуждается повседневно - то, насколько власть считается с мнением собственного народа. У каждого народа с его государством должен быть четкий договор.

Если мы вместе с властью избрали европейское направление движения, то должны приучать власть к тому, что европейцы платят налоги и следят за законами, держа правительство под постоянным контролем. У нас же считается, что на откаты и взятки уходит больше, чем на налоги, потому что у нас не избранные политики, а чиновники руководят государством. В общем, одна из главных тем для обсуждения все та же - как формируется власть, когда надо «власть употреблять» и как именно?

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter