В 90-е годы звезда «Девчат» Люсьена Овчинникова так нуждалась, что ездила выступать за кусок хлеба — с ней расплачивались продуктами, а в последний путь ее провожало всего несколько человек

История жизни Люсьены Овчинниковой - это сказка о Золушке, которая так и не стала принцессой.

Девчушка из Ашхабада рано потеряла мать, отец женился вновь, и у сироты появились мачеха и сводная сестра. Актриса впоследствии вспоминала, что была тихой, невзрачной, а за маленький рост одноклассники дразнили ее коротышкой. Люсина мечта стать актрисой вызывала у окружающих в лучшем случае скептическую улыбку: «Ты в зеркало-то на себя посмотри!».

Ее героини действительно были не роковыми красотками, а простыми девчатами с соседней улицы - такими же, как зрительницы в зале кинотеатра. Недаром первый успех Овчинниковой принесла роль деревенской сироты Нюрки в фильме Льва Кулиджанова «Отчий дом», а актерским триумфом стала роль Кати в картине Юрия Чулюкина «Девчата».

Чего же не хватило Люсьене для того, чтобы стать актрисой первого эшелона? Упорства и силы воли? Здорового нахальства и умения добиваться своего? Амбициозности? Трудолюбия? В версиях недостатка нет, но точного ответа не знает никто.

ПОДРУГА АКТРИСЫ ТАМАРА ТУР: «РАБОТАЯ НАД СОСТАВЛЕНИЕМ «КИНОСЛОВАРЯ», МИХАЛКОВ ДОЛГО ДУМАЛ, В КАКУЮ КАТЕГОРИЮ ОВЧИННИКОВУ ЗАНЕСТИ - «ЗАСЛУЖЕННЫЕ» ИЛИ «ЛЮБИМЫЕ»

С сотрудницей Ленинской библиотеки Тамарой Тур актриса дружила до последних дней и умерла в ее квартире.

- Тамара Петровна, как вы познакомились с Люсьеной Овчинниковой?

- После окончания ГИТИСа Люсю взяли в Театр имени Маяковского, где работала моя близкая подруга Соня Зайкова - зрители постарше наверняка помнят ее по роли доктора в фильме «Иван Бровкин на целине». Общительная Люся тоже с ней подружилась. Ну а когда Соня вскоре умерла от родов, мы, как говорила Люся, достались друг другу в наследство: она - мне, а я - ей.

- Что она вам рассказывала о своем детстве?

- Родилась Люся в Украине, выросла в Ашхабаде. Ее мама очень рано погибла, поэтому воспитывали девочку отец (он служил в погранвойсках) и мачеха. Как многие девочки, она мечтала стать актрисой. Правда, дома ее в этом не поддерживали - говорили, что она слишком проста, таких артисток не бывает.

Третьим мужем Люсьены стал актер Валентин Козлов, запомнившийся зрителям по картине «Неподдающиеся»

Окончив школу, в которой никогда не блистала знаниями (учиться, по ее собственным словам, было лень), Люся уехала к тетке в Минск - поступать в театральный институт. Увы, набор уже был закончен, поэтому она устроилась на работу в парфюмерный магазин - ученицей продавщицы. Люся рассказывала, что обожала открывать флаконы и нюхать духи, а иногда - чего уж греха таить! - могла и на себя немного вылить. Было в ней какое-то милое, беззлобное хулиганство.

На второй год уехала в Москву поступать в ГИТИС - и поступила. Думаю, она привлекла приемную комиссию своей самобытностью и органичностью.

- Все знают ее знаменитые кинороли, а в театре у нее заметные работы были?

- Ее театральным дебютом стала роль студентки Валечки в «Иркутской истории». Люся в ней была чудо как хороша - веселая, задорная, с хорошей фигуркой. Когда же она начала играть главные роли, билеты на спектакли спрашивали начиная от Никитских ворот и Арбата - зрители ходили специально «на Овчинникову». Наверное, самой знаменитой ее театральной работой была Любка Шевцова в «Молодой гвардии».

- На улице ее узнавали?

- И узнавали, и подходили, и автографы просили. Когда мой сын пошел в армию, мы с ней поехали к нему в знаменитую Таманскую дивизию на присягу. Так к ней там целая очередь за автографами выстроилась. А как-то, помню, она мне с такой радостью рассказывала: «Знаешь, подошел ко мне военный - совсем еще молоденький - и подарил цветы. Он мне так понравился!». Я ей тогда еще замечание сделала - сказала, что для звезды она выглядит не самым лучшим образом: «Нельзя так себя запускать, ты ведь узнаваемый человек!».

- Неужели актриса известного театра мало уделяла внимания своей внешности?

- Ей было абсолютно все равно, как она выглядит, во что одета. Бывало, говорю: «Посмотри, какая красивая шуба!» или «Какое модное платье!» - и слышу в ответ: «А, наплевать!». И по магазинам ходить не любила. Раньше ведь не так просто было хорошую вещь купить, надо было побегать. Мы всегда из отпуска или командировок обновки везли, крутились как могли. Так я иногда чуть ли не силой заставляла ее что-нибудь себе купить, а она упиралась: «Мне ничего не надо». Если же мне все-таки удавалось настоять на своем, часто меня потом благодарила: «Как хорошо, что мы тогда это платьице купили!».

В фильме «Мама вышла замуж» (1969 год) в паре с Олегом Ефремовым Овчинникова сыграла одну из своих лучших ролей

Зато Люся обладала очень важным качеством - она никогда никому не завидовала. Еще и говорила так пренебрежительно: «Подумаешь, у нее квартира в центре или дача в престижном месте! Запомни: завидовать надо только талантливым людям, потому что талант нельзя купить ни за какие деньги!». Тех, кто не имел отношения к творчеству, Люся именовала обывателями. Бывало, я ей говорю: «Чего ж ты со мной дружишь, я ведь тоже обыватель?». А она смеется: «Ты - обыватель талантливый!».

- Ваша подруга была хорошей хозяйкой?

- Заниматься домашними делами она не умела и не любила. На дни рождения ее последнего мужа Валентина Люся всегда звала меня: «Тамар, приготовь что-нибудь вкусненькое!». Гостей, правда, у них в доме всегда было много: приходили мужнины братья с женами, знакомые актеры, художники, жившие в соседнем доме, - играли на гитаре, пели, было очень весело. Люся в компании была бесценным человеком - веселая, смешливая, много шутила.

Одно время мы с ней ходили в бассейн «Москва». Сейчас там храм Христа Спасителя, а тогда был настоящий целый артистический клуб - когда ни придешь, все время полно артистов: кто после съемок приезжал, кто после репетиций.

Люся любила рассматривать посетителей и, подмечая какие-то яркие черты, шутливо их комментировать. Она была человеком очень остроумным, ироничным. Могла один раз взглянуть на человека, чтобы дать ему точную и острую характеристику.

С Еленой Прокловой в картине Александра Митты «Звонят, откройте дверь», 1965 год

- А сама плавала-то хорошо?

- Очень неплохо. И даже пыталась приучить меня к моржеванию. Люся тогда снялась в Ленинграде в фильме, который так и назывался - «Плывут моржи». Критики фильм разнесли в пух и прах, а зрителям он нравился. На съемках она познакомилась с женщиной-профессором, которая послужила прототипом главной героини. И актеры, которые в этой картине были заняты, моржевали по всем правилам - сначала плавали в проруби, потом пили чай.

В кадре Люся тоже плавала сама, хотя ей предлагали дублершу. Позже она вспоминала: мороз был такой, что на камеры приходилось надевать кожухи. Вернувшись в Москву, она хвасталась, что моржом стала. «Это, - говорит, - так просто! Поехали со мной, поплаваем!». И мы с ней поехали на Москву-реку, там прорубь была. Первый раз в жизни я нырнула в ледяную воду и немного проплыла - ощущения непередаваемые! Потом мы с ней время от времени ездили. Я и своих приучила, мы до сих пор на даче зимой босиком по снегу ходим.

- В последние годы ее совсем не снимали?

- Видимо, в новом кино для нее ролей не было. В 90-е годы она так нуждалась, что ездила выступать за кусок хлеба в буквальном смысле слова - с актерами тогда расплачивались продуктами. Хотя, как мне кажется, в чем-то и сама была виновата - могла, например, выгнать ассистентов режиссера, которые приезжали к ней с предложениями сняться в их картине. Сколько раз я ее за это ругала: «Люся, ну люди-то в чем виноваты? Это их работа. Зачем ты так с ними?!». Но она в ответ только отмахивалась: «Плевать!».

- Неужели ей действительно было все равно, помнят о ней или забыли?

С Николаем Рыбниковым, Надеждой Румянцевой и другими в знаменитой советской киноленте Юрия Чулюкина «Девчата», 1961 год

- Скорее, это была защитная реакция, на самом же деле, мне кажется, она ждала, что о ней вспомнят и предложат хорошую роль.

Как-то ей позвонил Никита Михалков, который в то время как раз работал над составлением «Кинословаря». Он сказал, что долго думал, в какую категорию актеров ее занести - «заслуженные» (народной Люсьена не была, она и заслуженную получила достаточно поздно - за роль в фильме «Большая перемена») или «любимые», а потом все-таки решил, что во вторые. Люся была так счастлива, что Никита Сергеевич уделил ей внимание, позвонила мне поздно вечером и взахлеб рассказывала, что и как он ей говорил. Она все никак не могла поверить, что это действительно с ней случилось. «Чему же, - говорю, - ты удивляешься? Ты же известный человек». - «Да ладно, - с горечью ответила она, - когда это было!».

- Люсьена Ивановна пережила своего третьего мужа актера Валентина Козлова всего на несколько месяцев. Наверное, очень тяжело восприняла его уход?

- Когда его не стало, Люся позвонила мне рано утром: «Валя умер». Через час я пришла к ней. Картину, честно говоря, увидела страшную. В квартире неухоженно, неуютно, не убрано - все разбросано, видимо, накануне были гости.

Понимаете, Валя не был большим артистом. По молодости успел несколько ролей сыграть (самая заметная работа в фильме «Неподдающиеся». - Авт.), а потом все больше в массовке выходил. Особым талантом там не пахло, и опорой семьи Козлов не являлся - у них все на Люсе держалось. Не жена за ним, а он за ней был как за каменной стеной. Когда его уволили из Театра имени Маяковского за постоянное нарушение трудовой дисциплины (между нами говоря, выпивал он крепко), Овчинникова ушла вслед за ним, хотя ее никто не выгонял. После Валиной смерти Люся действительно сильно затосковала - у нее ведь, по большому счету, никого больше не было. Нас она стала навещать чаще, чем раньше, - говорила, что в моей большой семье отдыхает душой.

- Детей у нее не было?

- Только, как она их называла, «кинематографические дети»: Лена Проклова, которая играла ее дочь в фильме «Звонят, откройте дверь», и Коля Бурляев - ее сын по картине «Мама вышла замуж».

Первая свекровь, мать режиссера Володи Храмова, буквально умоляла ее: «Люся, ничего не делай, только роди!», но она отказалась. К детям относилась равнодушно, исключением был, пожалуй, только мой сын Коля, которого Люсьена знала с пяти лет и про которого говорила: «Коля - это святое!». Она всегда приходила к нам в гости 17 декабря, на Колин день рождения, вела долгие беседы с моей свекровью. Часто и ночевать оставалась, звонила мужу - отпрашивалась: «Валя, я у Тамары останусь». Знала, что в таком случае он возражать не будет. С другими-то она могла загулять и на несколько дней.

- Люсьена Ивановна скончалась скоропостижно. Она чем-то болела?

- У нее были проблемы с сердцем и сосудами, но она же никогда не проверялась, даже давление не измеряла. Чтобы ходить по врачам, проходить обследования, нужно к себе относиться с уважением, а Люся на себя давно рукой махнула. В результате у нее просто оторвался тромб...

РЕЖИССЕР ВИТАЛИЙ МЕЛЬНИКОВ: «ОТ РОЛИ ЛЮСЬЕНА НАОТРЕЗ ОТКАЗАЛАСЬ. «МОИМ ПАРТНЕРОМ ДОЛЖЕН БЫТЬ САМ ОЛЕГ ЕФРЕМОВ! - СКАЗАЛА МНЕ. - А КТО Я ТАКАЯ, ЧТОБЫ СНИМАТЬСЯ С НИМ В ПАРЕ?»

В фильме Виталия Мельникова «Мама вышла замуж» Люсьена Овчинникова сыграла одну из лучших своих ролей.

- Виталий Вячеславович, вы сразу решили снимать в роли Зины Голубевой Овчинникову?

- Поначалу перебрал звезд тех времен, среди которых были Нонна Мордюкова и Инна Макарова. На Люсьену я и не рассчитывал, потому что у нее была репутация комедийной актрисы. Но когда увидел ее пробы, она меня просто очаровала своей открытостью, естественностью и какой-то почти детской преданностью своему делу. Но когда по окончании проб я сказал, что она утверждена, вдруг выпалила: «Нет, я сниматься не буду!». - «Почему?» - удивился я. «Ну как же, - сказала Люсьена, - моим партнером должен быть сам Олег Ефремов! А кто я такая, чтобы сниматься с ним в паре?».

На мой взгляд, этот трогательный, детский поступок многое говорит о ее характере - она была равнодушна к славе, не стремилась к ней, главным для нее было дело. Я тогда посоветовал ей просто работать, не обращая внимания на статус партнера: мол, все остальное приложится.

- Как же сложились ее отношения с Ефремовым?

- Как я и предсказывал: Олег Ефремов, человек достаточно строгий и непростой в общении с партнерами, вдруг стал благоволить к Люсьене, очень быстро нашел с ней точки соприкосновения, во многом ей помогал. А она, ощутив заботу всей нашей съемочной группы, просто расцвела.

- Ваша работа была необычной для того времени, ничего подобного тогда не снимали.

- Дело в том, что мы меньше всего хотели сделать еще одну сентиментальную ленту, но стремились к тому, чтобы наша история была узнаваема. Поэтому снимали не в декорациях, а в настоящей квартире - обыкновенной хрущевке, которую только что построили в одном из новых микрорайонов.

Квартира была настолько микроскопической, что камера не поместилась и пришлось повесить ее на прикрепленном к потолку рельсе. Это сыграло свою роль - все было рядом, близко, стали видны глаза актеров...

- Все, что вы отсняли, вошло в окончательный вариант?

- Конечно, нет! Мы вообще изначально находились на подозрении у кинематографического начальства. Дело в том, что автором сценария у нас был Юрий Клепиков, который до этого написал сценарий фильма Андрона Кончаловского «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Ту картину положили на полку, а самого сценариста - а потом и нашу съемочную группу - взяли на заметку.

Случались и откровенно неприятные вещи. В фильме изначально была сцена, где главные герои - Ефремов и Овчинникова - раскачиваются на качелях. Она была для нас очень важна, потому что это одновременно и объяснение в любви, и какие-то воспоминания из детства. И вдруг я прихожу на просмотр материала и вижу, что ее в картине нет. Что такое?! Оказывается, актеры катались на качелях под известную в то время песню «Лада», где есть слова: «Нам столетья - не преграда». И все бы ничего, но дело было накануне столетия Ленина. И эти начальственные идиоты, вместо того чтобы переписать музыку, просто выкинули очень важный для нас кусок. Все мы были очень расстроены, а Люсьена особенно потому, что она там сыграла очень хорошо.

- Как картина отразилась на творческой судьбе Овчинниковой?

- Я надеялся, что «Мама...» станет началом новой счастливой полосы в ее жизни. Роль была для Люсьены неожиданная, открывающая ее как актрису с новой стороны. Но неприятности наши продолжились. Картину мы закончили, а премьеру в Доме кино все оттягивали и оттягивали. А потом в одной из газет появилась идиотская статья под названием «Диагонали любви на экране». Автор утверждал, что наш фильм очерняет советскую действительность, представляет рабочий класс грубым и неотесанным. Пока фильм не показали по телевидению, о нем никто ничего не знал.

- Обидно...

- Да как-то по-дурацки все сложилось. Ну а потом и вовсе наступили страшные для кино 90-е годы. Такие актрисы стали не нужны, полукриминальному кино требовались порочные красавицы. И Люсьена оказалась в очень тяжелом материальном и, главное, моральном положении. Она была не из тех, кто, стиснув зубы, может бороться за существование.

- После съемок вы с ней виделись?

- Наша последняя встреча состоялась как раз в 90-е годы. В Москве организовали какой-то вечер, связанный с моими фильмами. Пришли актеры, которые снимались у меня в разное время, - Николай Караченцов, Миша Кононов. Была и Люсьена - испуганная, растерянная, как будто не ожидала, что ее пригласят. Они с Мишей стояли за кулисами в уголочке и держались за руки, как заблудившиеся дети. Другие актеры, которые нашли себя в новой реальности, вели себя бодро и энергично - общались друг с другом, переговаривались по мобильникам. А эти двое были такими потерянными, что при взгляде на них сжималось сердце.

Миша Кононов все время мне повторял, что нужно идти в депутаты, добиваться правды. Такая его детская наивность вызывала у окружающих только улыбку. А Люсьена была в какой-то странной цыганской шали. Я спросил: «Люся, что это?». А она говорит: «А у меня ничего другого нарядного и нет». Приоткрыла эту шаль, а там какое-то ситцевое полуплатье-полухалатик. Эта горькая картина до сих пор стоит у меня перед глазами...

АКТРИСА ЛЮБОВЬ ОМЕЛЬЧЕНКО: «ОТ ЛЮСИ НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ - ТОЛЬКО ФИЛЬМЫ»

Любовь Омельченко много общалась с Люсьеной Овчинниковой в последние годы ее жизни, хотя близкой подругой актрисы себя не считает.

- Любовь Дмитриевна, не секрет, что актеров очень часто путают с образами, которые они создают на экране...

- К Люсе Овчинниковой это имеет самое непосредственное отношение. В «Девчатах» она создала удивительно светлый образ, и казалось, что в жизни она такая же - искрящаяся, веселая, жизнерадостная. Но это не совсем так: на мой взгляд, Люся была не такая интересная, более приземленная и поверхностная, что ли. Она ни за что в этой жизни не цеплялась крепко: ни за мужчин, ни за работу, - не знала, что такое просыпаться по ночам, когда дети болеют, лечить, переживать за них постоянно. Поэтому при всей ее чисто женской привлекательности - этих ямочках на щеках, трогательной беззащитности - не было у нее ни мужиков достойных, ни счастья бабьего.

Мы с Люсей не были закадычными подругами, но она дружила с моей очень близкой подругой - Тамарой Тур, которая в то время работала в Ленинской библиотеке. Думаю, ее в последние годы жизни тянуло к нам с Тамарой, как «минус» притягивается к «плюсу». Но мне было ее безумно жаль.

- Вы ведь с ней вместе снимались?

- Была такая картина «Твой брат - мой брат», сценарий ее написал мой муж Женя. Мне там предложили главную роль. Люся к тому времени жила так, что порой и на еду не хватало, вот я и решила ей помочь - попросила мужа и режиссера картины Мухамеда Союнханова: «Дайте человеку кусок хлеба - возьмите ее на какую-нибудь роль!».

Женя согласился сразу, а Мухамед долгое время отказывался. Ему сказали, что Люся ненадежна в работе, в любой момент может сорваться и подвести. Но я все-таки отстояла ее и Валеру Носика, который в то время ушел из Малого театра и прозябал без работы, в нищете.

Снимали картину в Туркмении, в горах, почти на границе с Ираном. Условия были очень тяжелые. Съемочной группе, в которой были не только взрослые актеры, но и дети, приходилось голодать, потому что еду нам вовремя не подвозили, мы неделями сидели без хлеба. Я не могла спокойно на это смотреть, поэтому становилась к плите и готовила на всех. Потом часть съемочной группы, в то числе и Люся, заболели, и я опять-таки за всеми ухаживала - давала лекарства, выносила судна. В общем, была мамой Любой, которая не унывала и поднимала всеобщий боевой дух. Думаю, Люся все это запомнила, она была очень благодарным человеком.

- Без каких-либо признаков звездной болезни?

- Люся вообще не считала себя звездой. Она умела радоваться чужим успехам. Помню, мы поехали в Ашхабад смотреть отснятый материал. После просмотра я вышла в фойе с одной стороны зала, а Люся с Валерой, которые зашли позже, - с другой. И вот вижу картину: идут они навстречу, держась за ручки, как дети в детском саду, и плачут, у Люси даже подбородок трясется. Спрашиваю: «Что случилось?!». Она говорит: «Как же хорошо вы с Хомматом сыграли!» - и бросается меня целовать. В этот момент она была именно такой, как когда-то в «Девчатах»: какое-то тепло шло от нее. К сожалению, в последние годы это случалось нечасто.

- Все, кто пишет или говорит об Овчинниковой, сходятся в одном: ее не снимали, и она страдала от своей невостребованности.

- Да она, как я понимаю, и не хотела этой самой востребованности. Ей вообще ничего в этой жизни не надо было.

Люся могла бы получить квартиру в роскошном доме, на котором после ее смерти появилась бы мемориальная доска. Могла бы ездить на концерты и встречи со зрителями, как многие наши известные актеры ездят до сих пор. Могла бы играть пусть даже эпизоды, ведь сколько у нас прекрасных актеров, у которых вообще нет главных ролей. Но над любыми отношениями нужно работать - и над любовью, и над дружбой, и над профессиональными контактами. Люсьена этого делать не желала.

- В последние годы вы с ней часто виделись?

- Встречались на девичниках у наших общих знакомых, но такие встречи случались все реже и реже. А вскоре Люси не стало...

В начале января она пришла в гости к Тамаре, и у нее прихватило сердце. Поскольку ей становилось все хуже, она жаловалась: «Сердце жмет!», Тамара дала ей валидол и вызвала «скорую». Врачи тут же приехали, но пока Тома ходила открывать дверь, Люся умерла у нее на диване.

- Похороны были многолюдными?

- Провожали Люсьену Овчинникову в последний путь всего несколько человек - ее сводная сестра Лера с мужем Борисом, большим ученым, который входит во все мировые научные каталоги, и Тамара Тур. Из коллег-актеров проститься с ней пришли только Стасик Садальский и я. Хотя звонила я многим, но все отвечали: «Люся умерла? Что же теперь делать!». Мороз стоял такой, что у нас в руках звенели, ударяясь друг о дружку, цветы, а стебли у них ломались, как стеклянные. Никому не хотелось по такой холодрыге ехать в крематорий куда-то на окраину города.

Поминки были в квартире Люси - в обшарпанной пятиэтажке на Сиреневом бульваре. Квартира была такой же запущенной, как и дом. Создавалось впечатление, что ее порог никогда не переступала ни одна женщина. Какой-то старый шкаф, продавленный диван, полное отсутствие милых женскому сердцу безделушек и цветов. Люсина соседка напекла блинов, мы тихо посидели, вспомнили Люсьену... Вот там и произошла история с некой актрисой Татьяной Рогозиной - слышали про такую?

- Кажется, Овчинникова завещала ей свою квартиру?

- Ничего подобного! Я вам расскажу, как было на самом деле. После поминок мы собрались домой. Вышли на лестничную площадку, Лера, Люсина сестра, стала закрывать дверь. И вдруг Рогозина говорит: «Ой, я там шарф забыла!». Лера открыла ей дверь, она туда вошла и закрыла дверь за собой. Стоим мы пять минут, стоим 10, стоим 15 - время идет, а никто не выходит. Лера с мужем, интеллигентнейшие люди, стесняются даже открыть дверь и спросить: «Ты скоро?». Так прошел почти час. Мы уже и на улицу вышли, но так ее и не дождались.

А на следующий день стало известно, что Рогозина предъявила бумагу, согласно которой Люся якобы оставляет ей свою квартиру.

- На каком основании - они были родственниками?

- После смерти Люсиного мужа она много времени проводила в ее квартире, часто снимала трубку, когда кто-то звонил. Думаю, эта особа не лучшим образом влияла на Люсю. Но ни родственниками, ни даже настоящими подругами они не были. И вдруг появились эти документы.

- Неужели родственники не могли этому помешать?

- Лера с мужем, как два очень интеллигентных и порядочных человека, не хотели иметь с этим ничего общего. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не первая жена последнего мужа Люси Валентина Козлова. У нее от Вали есть сын, живут они сейчас в Париже. Узнав, что Люси не стало, она тут же примчалась в Москву, со всеми пообщалась, наняла лучших адвокатов и просто уничтожила Рогозину - документы на квартиру оказались поддельными.

Самое неприятное, что даже место в колумбарии московского Введенского кладбища, где покоится прах Люси, не зная особых примет, отыскать невозможно. От нее на этой земле ничего не осталось - только фильмы...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter