Виталий КОРОТИЧ: «В США всегда начинали с выборов судей и шерифов, а президента в самом конце избирали, потому что сначала закон, перед которым все равны»

Украинского поэта, писателя, публициста Виталия Коротича называют одним из прорабов перестройки. В 1986 году, когда в СССР началась очередная «оттепель», Коротич возглавил журнал «Огонек», публикации в котором оказали сильнейшее влияние на общественные настроения и политическую жизнь Советского Союза. За редакторскую деятельность американский журнал World Press Review присвоил Виталию Алексеевичу звание «Зарубежный редактор года» — титул, ежегодно присуждаемый за смелость в деле углубления свободы и ответственности прессы, утверждении прав человека и за правдивую журналистику.

— Виталий Алексеевич, сейчас такое время, что я обязана спросить: вы не боитесь давать интервью украинскому журналисту?

— Я сам украинский журналист, хоть и живущий в Москве. В ответ могу спросить вас: а вы не боитесь брать у меня интервью?

— Судя по травле Андрея Макаревича и Дианы Арбениной, гражданам России небезопасно даже нейтрально высказываться об Украине...

— Я совершенно спокойно излагаю то, что думаю. Угадывать, как это воспримут другие, не имеет смысла, иначе 50 лет назад мне вообще не стоило начинать карьеру.

— Тогда что вы думаете о сносе памятника Ленину в Харькове: это вандализм или проявление праведного народного гнева?

— Я всегда различаю народное воле­изъявление и законность. Когда первое идет вразрез со вторым, мне это очень не нравится. Я видел, как после Майдана из Верховной Рады взашей гнали коммунистов. Наверное, это народное волеизъявление, но надо было делать это так, как происходило в Восточной Европе после распада СССР, то есть законно.

И памятник Ленину надо было сносить законно, то есть принять решение на уровне горсовета, после которого бы подъехали автомобили коммунального хозяйства и демонтировали монумент. Я совершенно не считаю Москву образцом демократии, но даже здесь в Парке культуры и отдыха есть целая территория свергнутых скульптур, куда свезены все демонтированные памятники — от Горького до Дзержинского, Ленина и Сталина.

В общем, снос Ленина в Харькове — это правильно, но надо было действовать цивилизованно, а не под влиянием народного гнева. Ведь это не футбол, где фанаты между собой разборки устраивают, а, по сути, изменение судьбы целой страны.

— «Народная люстрация» Нестора Шуфрича в Одессе — это тоже правильно, но незаконно?

— Многие в Украине в восторге: «Ах, Шуфричу морду набили!». Ну а дальше что? Депутатов не любят во всем мире, но избиение — это не метод решения политических проблем.

Я плохо отношусь к «народной люстрации». Надо как можно скорее уходить от чисто эмоционального уровня решения проблем. Нельзя, чтобы серьезные вызовы, с которыми сейчас столкнулась Украина, решались на уровне истерики. Подобным образом в 1917 году была уничтожена вся элита, затем вся интеллигенция, а через несколько десятилетий в СССР началась обратная истерика, все начали кричать: «Ах, Боже мой, что мы натворили!».

Украина сейчас получила счета за действия предыдущих властей. Не только Януковича, но и всех четырех президентов. Но сегодняшнее истерическое, немедленное исправление допущенных в прошлом ошибок, эта «народная люстрация» ни к чему хорошему не приведет. В мире достаточно рецептов возбуждения толпы для достижения собственных результатов, но нельзя, стремясь в Европу, решать все проблемы — от забора до правительства — только методом Майдана.

— А если в условиях бездействия властей ничего другого не остается, как засунуть зарвавшегося чиновника в мусорный бак или набить морду?

— Дай Бог, чтобы ситуация с Нестором Шуфричем и другими украинскими политиками, подпавшими под «народную люстрацию», действительно была проявлением народного гнева, а не чьим-то политическим заказом.

Еще раз повторяю: надо как можно скорее уходить из эмоциональной плоскости, иначе начнутся серьезные провокации. Последнее время на эмоциональном уровне кто-то захватывает склады оружия или едет добровольцем на Донбасс, чтобы воевать против мифичных «украинских фашистов».

Должны быть четкие законные ограничения, и никакие эмоции не могут быть оправданием для избиения и «народной люстрации» даже очень неприятных людей.

Я считаю себя патриотом Украины, но не люблю националистов. Абсолютно согласен с высказыванием нобелевского лауреата Альберта Швейцера: «Национализм — это патриотизм в состоянии истерики».

— Вам не кажется, что Шуфрич во многом сам способствовал народному гневу, регулярно вещая на политических ток-шоу о Партии регионов, которая якобы защищала Майдан от беспредела Януковича, а сейчас делает все для мира на Донбассе?

— Я знаком с Нестором Шуфричем, даже участвовал вместе с ним в одной передаче — «Шустер LIVE», где у нас произошел забавный диалог. Программа шла в прямом эфире 9 мая. Нестор недоумевал: мол, как можно ругать Сталина в День Победы? Я ответил, и это пошло в эфир: «У меня была одна знакомая, которая всю жизнь терпела, что ее называют бл..ю, но когда ее так называли 8 Марта, очень обижалась».

Вот в России есть Жириновский — абсолютный провокатор. Он регулярно призывает: «Бей! Трави!» и так далее. Но как только эти крики начинают угрожать его личной безопасности, Жириновский немедленно начинает извиняться: мол, да я хороший парень, просто не те лекарства принял, вот мозги и поехали.

— Что-то я не припомню, чтобы украинские политики в принципе за что-либо извинялись.

— Вы обратили внимание, что Украина на пути становления или закрепления независимости всегда начинает с выборов президента, парламента и так далее?

— А как иначе?

— Например, в США всегда начинали с выборов судей и шерифов, а президента избирали в самом конце. То есть сначала закон, перед которым все равны, а уж после глава государства, который неукоснительно подчиняется закону. Вот это сейчас важно понять в Украине.

Раз уж за 23 года независимости так и не провели люстрацию, раз уж первым Президентом Украины стал бывший секретарь ЦК КПУ Леонид Кравчук, давайте хотя бы сейчас без истерики и мусорных баков запускать демократический процесс исключительно в рамках правового поля. Но сегодня истерички слышны лучше всех. Так было всегда. В 1989 году диссидента и правозащитника Андрея Сахарова затюкивал Верховный Совет СССР. Андрей Дмитриевич не мог перекричать советских жириновских. Пока в Украине не будет создана полноценная независимая судебная система, до тех пор не будет ни эффективной власти, ни настоящей независимости.

— Вы ходили на Марш мира в Москве?

— Нет, я был в это время в Киеве. Я в годы перестройки в стольких маршах участвовал, столько митингов организовал, что прекрасно понимаю: собрать демонстрацию гораздо легче, чем запустить демократический процесс.

Народ ощущает себя защищенным, только когда по-настоящему работают законы. Во Франции под судебное разбирательство подпадали и Жак Ширак, и Николя Саркози, в Германии — Гельмут Коль. И неважно, что они были президентами или канцлерами, все должны выполнять законы. Пока этого не будет, можно хоть 100 раз «люстрировать» Шуфрича и других политиков — ситуация не изменится.

— И перестроечные митинги за демократию и гласность, и «Огонек», который стал публиковать секретные материалы, изменившие сознание советских обывателей... Может, все это было зря, если сегодня 84 процента россиян поддерживают Путина и мечтают о возврате в СССР?

— О каких 84 процентах речь, ради Бога! Соцопросы, работающие в истерическом режиме, могут и 120 процентов рейтинга Путина нарисовать. Сегодня на головы людей выливается огромное количество пропагандистских материалов, альтернативных источников информации в сегодняшней России практически нет. Поэтому, когда в телевизоре показывают тетку, которая ревет на камеру: дескать, в киевских магазинах не продают хлеб тем, кто разговаривает по-русски, первая эмоциональная реакция обывателя — жалость и гнев на Украину. Люди одурманены, зомбированы пропагандой.

— Виталий Алексеевич, что или кто может остановить Путина?

— Только общественное мнение — российское, украинское, мировое. РФ и Украине никуда друг от друга не деться: мы были, есть и останемся соседями.

Но общественного мнения, которое бы создавалось и регулировалось не истерическими голосами, а исключительно законом, нет, в этом никто не заинтересован. За российско-украинским конфликтом стоит большой бизнес, олигархи, которые решают, что им выгодно, а что нет.

В конце концов, мир на Донбассе восстановится, но на это уйдут годы. Повторяю еще раз: должно быть давление законов, а не олигархов и бизнес-интересов. Что такое Европа и цивилизованное общество? Это прежде всего уважение законов, а многие думают, что Европа — это большой супермаркет. Нет, это доминирование законов над эмоциями, а не «народная люстрация».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter