Бесогон

Творческий вечер Никиты Михалкова начался фрагментом из исторического блокбастера «Сибирский цирюльник». Император всея Руси Александр III, на которого Никита Сергеич даже в гриме похож, как Микки Рурк на принца Чарльза, явился на белом коне под нестареющий российский хит «Боже, царя храни». «Здорово, юнкера!» — поприветствовал всех с экрана богопомазанник и вседержитель. «Здра-ви-я же-ла-ем, Ва-ше Им-пе-ра-тор-ско-е Ве-ли-чест-во!». Тут бы всем встать, конечно, шапки долой, шашки наголо... Закидать цветами, замучить долгими продолжительными аплодисментами, переходящими в нескончаемые овации. Тем более что художественная концепция вечера это как раз и предполагала.

ГЛАВНОЕ, ЧТО ПОНЯЛ МИХАЛКОВ В ОТКРЫТОМ КОСМОСЕ, — БОГ ЕСТЬ

Пока Никита Сергеич кружил на белой лошади в красной попоне, я мысленно прокручивала свой любимый финальный кадр из фильма «Я шагаю по Москве». Юный и страшно обаятельный Михалков поднимается на пустом эскалаторе в уснувшем московском метро и поет про фиалку под снегом, соленый Тихий океан, про тундру и тайгу.

Все было, как вчера. Симпатичный мальчик-мажор из советской семьи с имперскими амбициями. Столовое серебро, кружева ручной работы, крыжовенное варенье, дом на Николиной Горе, правильная русская фамилия и русская речь, фамильные ценности и драгоценности, блюдечко с голубой каемочкой, идеальные условия, фантастические возможности, талант, который за деньги не купишь. «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров», «Несколько дней из жизни И. И. Обломова», «Родня», «Без свидетелей»... А потом — мохнатый шмель подсел на душистый хмель, и началась цыганочка с выходом. Эскалатор совершил крутой вираж, пробил плотные слои атмосферы и рванул в открытый космос.

Главное, что понял Никита Сергеич в открытом космосе, — Бог есть. Бог есть власть. Власть есть все остальное, и никакая покоренная тундра с океаном, талантом, творческим экстазом, международными наградами и прочими земными радостями не сравнятся с ней по красоте.

Последние лет 20 Никита Сергеич по этим космическим законам и живет, и хорошеет день ото дня. Трудно сегодня отыскать на постсоветском пространстве другого столь же преуспевающего во всех сферах творческого интеллигента. Своя киностудия, свой кинофестиваль, свои играющие в кино дети, свое мнение, свои охотничьи угодья под Вологдой и Нижним Новгородом, свой президент, своя империя, свой Бог.

Рассказывая о себе, практически каждую фразу он предварительно освящает: «Господь сподобил, Господь укрепил, Господь вдохновил...». Практически в каждом втором обращении к народу вкрадчиво и доверительно замечает: «Мы же с вами народ православный...».

Выйдя к публике, Михалков признался, что не готовил специальную программу («я же не Филипп Киркоров») и приехал к нам, чтобы просто пообщаться. Видимо, потому, что Никита Сергеич не Филипп Киркоров, за свое выступление он берет, как Эрос Рамазотти, — билеты в партере достигали двух с половиной тысяч гривен.

Для затравки московский гость рассказал о своих творческих свершениях, показал куски из отснятого материала к фильму «Утомленные солнцем-2» (бюджет — 35 миллионов долларов, премьера запланирована на 9 мая 2010 года) и документальные кадры о том, как этот фильм снимался. Снимался, судя по всему, весело... Михалков везде крупным планом, жизнерадостный и загорелый — то заталкивает кому-то в глотку лист бумаги, то с выкриком: «Смотрите, как поступает настоящий православный человек!» пихает артистов лицом в торт. Не к месту вспомнилось знаменитое путинское «мочить в сортире», но до сортира, слава Богу, не дошло.

«БЕСОВ Я УЗНАЮ СРАЗУ. ЭТОТ КОПЫТЦАМИ СТУЧИТ, ТОТ ХВОСТОМ МАШЕТ»

Православный народ Украины внимал российскому императору с интересом, и после монолога затеялся диалог — из зала пошли записки. «Никита Сергеич, что такое хорошо и что такое плохо?», «Как вам удается так великолепно выглядеть?», «Кто вы для своих детей: режиссер или патриарх?», «В чем именно помогает вам ваша вера?», «Что делать, если встретишь Сатану?»...

Михалков отвечал обстоятельно и подробно, ласково и нежно, сдержанно и гордо, иронично и с огоньком. Более двух часов. Так великолепно выглядеть ему удается, потому что он не читает газет и ходит в спортивный зал, детям своим он отец — в жизни и режиссер — на съемочной площадке, вера ему помогает абсолютно во всем и очень сильно, а если встретишь Сатану, нужно сказать, как говорит его младшая дочь Надя: «Вокруг меня круг, чертила не я, со мной Матерь Божия»...

Когда Никита Сергеич признался, что видит бесов и даже умеет их изгонять, я тихо порадовалась, что сижу так далеко и высоко. Если вдруг начнется тотальное бесоизгнание (а культурное мероприятие состояло из двух отделений), можно будет нырнуть в люстру и затаиться.

Кстати, в свое время Михалков чудесным образом изгнал бесов из Нади. Дочка в полтора года никого не слушалась и постоянно капризничала, тогда Никита Сергеич схватил ее в охапку и четыре часа не отпускал. С тех пор она больше не капризничает.

«Никита» в переводе значит «бесогон», — объяснил свои паранормальные способности Михалков. — А имя же не просто так человеку дается — оно ему Богом предначертано! Поэтому бесов я узнаю сразу. Даже коллегам своим сказал: «Ребята, я все вижу: этот копытцами стучит, тот хвостом машет...». Они, естественно, возмутились, в суд собирались подавать, требовали медицинского освидетельствования... Но обошлось».

К сожалению, обошлось. Медицина оказалась бессильна, и Михалков по-прежнему возглавляет Союз российских кинематографистов, вручает себе премии на своем фестивале «Золотой Орел», снимает кино про русский дух, несет бремя ответственности за мировую культуру и регулярно наведывается к святым отцам за советом и поддержкой, ибо демоны атакуют. Особенно много их развелось в средствах массовой информации — интернет бесами просто кишмя кишит.

Честно говоря, не очень интересно наблюдать, как взрослый человек два часа кряду валяет ваньку, с другой стороны, я понимаю, что у Никиты Сергеича сейчас период активного имиджевого роста. Мне даже показалось, что он прибыл к нам с неким тайным заданием: то ли вычислить процент православных, то ли внушаемых, то ли вменяемых.

На вопрос, правда ли, что он монархист, Михалков отвечает с нескрываемым удовольствием: «Да, правда. Понимаете, дорогие мои, для славянского человека монархическое правление — наиболее подходящее общественное устройство. Ведь что такое монархия? Это вертикаль в виде власти и горизонталь в виде экономики и культуры». Интересно, где в этой системе координат кумир миллионов выделил местечко для себя? Может, в точке пересечения политики и экономики?

В принципе, горизонтальное положение культуры, о котором так печется Михалков, многое объясняет в современной России. Когда культура лежит, раскинув ноги, общество начинает стремительно деградировать, становясь легкой добычей демагогов и тиранов.

«ПРИШЛИ, ЗАПЛАТИЛИ ДЕНЬГИ, А ГЕНИЯ НЕ ВИДИМ...»

Где-то в середине теплой и дружеской беседы по залу пошло роптание: дескать, не на все записки отвечаете. Надо сказать, Никита Сергеич не сам принимал послания — все-таки не царское это дело. Для столь почетной миссии Богом был предначертан ведущий, который одни записки читал, а другие откладывал, чтобы они не повторялись. Михалков тут же навел порядок. «Дорогие мои, те, чьи записки по каким-либо причинам остались не озвучены, могут встать и задать свой вопрос с места».

Помню, в 1986 году в Киеве на Республиканском стадионе я, не сходя с места, несколько раз крикнула: «Спартак» — чемпион!». Федя Черенков тогда меня по каким-то причинам не услышал, зато мой выкрик произвел неизгладимое впечатление на публику — желающие изгнать бесов стали подтягиваться даже из ближайших подворотен.

В общем, спрашивать с места, с чего это вдруг накануне президентских выборов Никита Сергеич взял на себя моральное право от лица всей российской интеллигенции просить Владимира Путина нарушить Конституцию и продолжить свое царствование, я передумала. Во-первых, для православного славянского человека Конституция такой же миф, как 12 подвигов Геракла, во-вторых, у интеллигенции давно уже нет никакого лица, а в-третьих, Михалков мог меня просто не услышать из третьего ряда балкона второго яруса. Но люди, жаждущие содержательного общения с места, нашлись, и, дабы не допустить массовых беспорядков, ведущий изменил тактику — начал зачитывать не только комплименты.

Одна записка особенно развеселила Михалкова. «Никита Сергеич, скажите, почему мы пришли, заплатили деньги, а гения не видим?». Патриарх принялся заливисто смеяться и пообещал забрать записку с собой в Москву. «Ну, дорогие мои, как же вы хотели увидеть во мне гения? Чтобы я вышел к вам и снял штаны?».

Однажды четырехлетнюю Надю привезли Михалкову в Париж прямо с дачи. То есть вот как она ходила на подмосковной даче — в бушлате, шарфике, связанном одной из прабабушек в 1916 году, и допотопном полушубке, подпоясанном солдатским ремнем, — так и доставили. А у Михалкова важная встреча в отеле «Ритц», сам он в кашемировом пальто, в костюме и при галстуке, вокруг респектабельная публика, старинная лепнина, позолота, инкрустированные полы, хрустальные люстры. Надя в реликтовом полушубке и не снимает. «Надя, разденься!» — умоляет отец. «Не-а». — «Надюша, я прошу тебя, неудобно!!». — «Ни за что». — «Наденька, пожалуйста, тебе же жарко!!!». — «Не разденусь!». — «Но почему?!». — «Там еще хуже».

Мне кажется, если бы Никита Сергеич вышел к нам и снял штаны, чтобы показать гения, было бы еще хуже.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter