Генерал-майор милиции, первый командир киевского ОМОНа, а затем полка быстрого реагирования «Беркут» Анатолий КУЛИКОВ: «Я всегда считал, что мы должны защищать народ, а не бонз, которые его дурят»

История этого спецподразделения началась в 1988 году, когда согласно приказу МВД СССР в столице был создан отряд милиции особого назначения. В 1992 году киевский ОМОН был реорганизован в полк милиции быстрого реагирования «Беркут». Как следует из названия, он отличается своей мобильностью и готовностью к работе в экстренных ситуациях.

Что греха таить, чаще всего мы видим бойцов «Беркута», когда они стоят плотными рядами, сжимая в руках дубинки и отгородившись щитами от толпы. Тем, кто выходит с протестами на площади, кажется, что люди в форме по ту сторону баррикады. И вот уже в массовом сознании исподволь формируется образ врага, с которым можно не церемониться: запустить в него камнем, брызнуть газом из баллончика, нанести ему подленький удар сзади, не мучая себя угрызениями совести.

Ну кто в пылу уличных сражений вспомнит, что эти парни в камуфляже предотвратили не одну трагедию, спасли не одну человеческую жизнь? Беркутята, как нежно называет своих подопечных первый командир полка Анатолий Михайлович Куликов, не только очищали улицы Киева от криминальных группировок, арестовывали вооруженных преступников, но и, например, терпеливо уговаривали водителя бензовоза у стен Верховной Рады, грозившего поджечь бочку с 15 тоннами горючки, не делать глупостей. А еще разбирали завалы, когда обвалился портал Киевского Главпочтамта, задерживали зомбированных адептов «Белого братства», жаждавших устроить репетицию Страшного суда в Софийском соборе, сдавали кровь для рожениц и опекали трудных подростков...

Анатолий Куликов: «Я с детства привык рассчитывать только на себя», 1971 год

Бойцы «Беркута», готовые за своим командиром в огонь и воду, называли Куликова «батьком». А вот супруга за постоянную готовность прийти на помощь окрестила его «отцом Терезой». Сегодня Анатолий Михайлович на заслуженном отдыхе, но в полку служит его сын.

«ЛЮДИ ПАДАЛИ СО ВТОРОГО ЯРУСА ВНИЗ, НА СПИНКИ СИДЕНИЙ, ЛОМАЯ СПИНЫ, А НА НИХ СЫПАЛИСЬ ВСЕ НОВЫЕ И НОВЫЕ»

- Анатолий Михайлович, а сегодня - чего уж кривить душой! - у беркутовцев праздник со слезами на глазах. А все потому, что отношение украинцев к этому подразделению милиции, мягко говоря, неоднозначное. Футбольные фаны костерят его почем зря, журналисты называют политической жандармерией, политики предлагают распустить, разогнать... А что вы думаете о таких радикальных планах?

- Президент Ющенко уже разгонял спецподразделение «Кобра», ликвидировал ГАИ. Что в результате получилось? Всякий раз, когда слышу такие популистские лозунги, вспоминаю октябрь 1982 года, стадион «Лужники». Я, тогда слушатель Московской академии МВД СССР, пошел на матч 1/16 Кубка УЕФА между «Спартаком» и голландским «Хаарлемом». В тот день выпал первый снег и для болельщиков очистили только одну трибуну - восточную. За несколько минут до финального свистка, при счете 1:0 в пользу спар­таковцев, изрядно промерзшие люди (термометр показывал ми­нус 10) потянулись к выходу - они спускались по широкой лестнице, покрытой наледью. И тут Сергей Швецов забивает второй мяч. Масса людей повернула обратно.

В единственных открытых наполовину воротах (остальные для удобства милиции, несущей охрану, были заперты) и столкнулись два потока: идущие сверху и поднимающиеся снизу. Их подпирала толпа сзади, образовался затор. Под напором огромной человеческой массы металлические перила выгнулись, и люди стали падать со второго яруса вниз, на спинки сидений, ломая спины. А на них сыпались все новые и новые...

С министром внутренних дел Украины Андреем Василишиным. «Не слушайте политиков, которые играют в популизм. Спецподразделение необходимо, пока существует преступность. Пусть не без проб и ошибок, но все эти годы «Беркуту» удавалось служить людям, а не прислуживать власти»

Пространство от нижних ступеней до решетки оказалось в несколько слоев завалено телами погибших и умирающих, которым никто не мог помочь. Спаслись лишь крепкие парни с хорошей подготовкой, которые сумели подтянуться и вылезти наверх через поручни балюстрады. Итог - 66 погибших и почти столько же раненых, в основном подростков. Вот цена непрофессионализма и шапкозакидательства.

- У нас, постучу по дереву, не было ни такой трагедии, как в «Лужниках», ни такой, как в Минске, где в 1999-м в подземном переходе у станции метро «Немига» затоптали полсотни девушек. Это благодаря милицейской выучке?

- Дело не в выучке. Просто у нас руководство МВД, УВД очень щепетильно подходило к обеспечению общественного порядка на таких массовых мероприятиях. Никогда не забуду 1989 год. Матч «Динамо» (Киев) - «Спартак» (Москва). На Республиканском стадионе - 110 тысяч болельщиков (такое сейчас и не снится), но мы сразу предусмотрели, что в накаленной атмосфере возможно все.

Московских фанов, приехавших поболеть, красиво встретили, посадили в автобусы, провели для них обзорную экскурсию по Киеву, а потом завезли на Труханов остров, все выходы с которого перекрыли.

Там развернули буфеты, чтобы можно было покушать, попить водички или, если кому-то хочется, пива. Кроме того, организовали футбольный матч между болельщиками киевского «Динамо» и московского «Спартака», который судил замкомандира первой роты Дима Дудник - в форме, с оружием. Над нами смеялись: мол, полная аналогия с матчем, который в 42-м динамовцы сыграли с люфтваффе.

- Только после этой игры не расстреливали...

- Вечером мы усадили болельщиков в автобусы и повезли на стадион. А через три минуты их встречал я: «Полковник Куликов.

Владимир Горбулин, Анатолий Куликов, генерал-полковник Михаил Корниенко, Леонид Кучма и министр внутренних дел Юрий Кравченко. «Я всегда — и в 80-х, и в 90-х годах — убеждал руководство, что если мы полезем в драку, добром это не кончится»

Прошу вас выйти для осмотра». Они выходили-то с пустыми руками, но в салоне оставались пиротехнические средства, ножи, кастеты, ремни с бляхами наваренными. И все это добро на трибуны не попало - спартаковские болельщики туда прибыли «голыми», и инцидентов с их стороны уже не было. И наших досмотрели хорошо...

- Сейчас ответственность за порядок на стадионах возложена на администрацию футбольных клубов, на тех, кто проводит матчи. Вас это радует?

- С милиции сняли головную боль, ей теперь не надо конфликтовать на входных воротах, в секторах с болельщиками. Но досмотр осуществляют необученные, непрофессиональные стюарды, и в результате на стадион приносят фаера, взрывпакеты и все остальное... Среди нормальных болельщиков всегда есть 10-15 процентов психически неуравновешенных людей. Они приходят не игру посмотреть, а себя показать: кричат, толкаются. Я видел таких на стадионе «Баварии» в Мюнхене: их собрали в фан-секторе без сидений, огородили решеткой - прыгайте на здоровье, ломать-то нечего. А у нас после матча объявляют: сожгли 300 сидений (каждое - 500-600 гривен) - и убытки подсчитывают...

- В интернете гуляет масса видеороликов, на которых засняты зубодробительные разборки «Беркута» с болельщиками. Но создавали-то спецподразделение не для этого?

- Изначально главной его задачей было содействие другим подразделениям милиции в подавлении криминального разгула 90-х. Позже задачи были уточнены: охрана общественного порядка при проведении массовых мероприятий, предотвращение групповых хулиганских проявлений и массовых беспорядков, задержание особо опасных, вооруженных преступников и освобождение заложников.

Бойцы «Беркута» обезвреживают рэкетира. «Для ребят такая работа в кайф. Опасность, проверка на прочность, азарт — все, за что ценят свою службу мужики»

- А как вы отбирали ребят, годных для такой нервной службы?

- Я с каждым претендентом беседовал лично. Затем мы проводили рукопашные спарринги с действующими сотрудниками. После боя давал недельку подумать. Некоторые претенденты, пропустив несколько ударов, отказывались от идеи стать омоновцем. Но были и такие, которые на следующий день приходили и спрашивали: «Михалыч, а когда можно приступать к работе?».

- Говорят, вы при прочих равных отдавали предпочтение своим землякам...

- Действительно, из 600 бойцов у нас было 387 уроженцев Винницкой области. Меня тогда хорошо знали, потому что я много выступал в прессе, по телевидению, служба в «Беркуте» была окружена романтическим ореолом. Ребята рвались к нам. Увы, сейчас уже этого нет.

«ОДНА НАРОДНАЯ АРТИСТКА, КОТОРОЙ ИЗВЕСТНЫЙ БАНДИТ ПОДАРИЛ АВТОМОБИЛЬ, ВОСКЛИКНУЛА: «ЭТО ЛУЧШИЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО Я ЗНАЮ!»

- Вы с нуля сформировали киевский ОМОН, позднее преобразованный в «Бер­кут», командовали этим спецпод­разделением с 1988 по 2000 год, провели десятки боевых операций. Вы действительно своей главной заслугой считаете то, что за 12 лет в нем не погиб ни один человек?

- А почему вас это удивляет? Только в 1989 году украинская милиция потеряла 60 сотрудников и более 200 были ранены. Тогда Киев буквально взяла за горло организованная преступность. «Бригады» Киселя, Черепа, Купца, Москвы, Пули, Солохи щемили челноков, крышевали наперсточников... Но это была только малая часть криминального бизнеса.

Организованные преступные группировки торговали оружием, наркотиками и людьми, печатали фальшивые деньги, не брезговали убийствами, гра­бежами, шантажом. Сколько раз мы выезжали на бандитские стрелки, сотнями грузили братков в милицейские бобики, развозили по райотделам. Но уже через некоторое время они разгуливали на свободе, а я должен был объясняться в прокуратуре по поводу их «незаконного» задержания.

- С одной стороны - распальцованные «быки», увешанные «голдами» и вооруженные до зубов, с другой - бойцы «Беркута», которым месяцами задерживали зарплату. Согласитесь, силы были неравными...

«Срочно нужна была сила, которая бы встала между противоборствующими сторонами, не позволив довести дело до кровопролития. Ребята со щитами и дубинками просто охраняют порядок»

- Тем не менее «Беркут» сегодня отмечает свое 25-летие, а из десятков криминальных авторитетов уцелели единицы: одних устранили конкуренты, другие в бегах, третьи сели и не вышли на свободу, либо за время отсидки утратили влияние.

Помню, мы задерживали группировку Пати (Олега Патищука. - Авт.). На редкость красивый парень был - с таких портреты писать, детей бы от них рожать. Когда мы засовывали бандитов в 130-е ЗИЛы, я спросил у него: «Куда же ты полез? Молодой, сильный, мастер спорта по регби, а пошел по преступной стезе». Он в ответ нагло ухмыльнулся: «Каждому свое». И в том же 89-м году Патя свое получил - умер от передозировки наркотиков.

- И что, вооруженные отморозки сдавались без сопротивления?

- Как бы не так! Но мы старались застать их врасплох. Например, брать бойцов одного из бандитов в многоэтажке на Русановке приехали в полпятого утра. Блокировали сперва дом, потом квартиру, вошли внутрь... и никого не застали. Но командир взвода Володя Дремлюк обратил внимание на горячий чайник - значит, далеко не ушли. Осмотрев квартиру, мы наткнулись на встроенный шкаф для одежды. Открываем, а там как сельди в бочке - дюжина братков. Они пытались прорваться, но им не позволили. Один выпрыгнул на диван и, оттолкнувшись от него, как от батута, пытался ударить в прыжке нашего бойца ногой. Его быстро успокоили.

Пока вызывали дополнительный транспорт (в УАЗ все не поместились бы), мы их зафиксировали - приковали наручниками к водосточной трубе возле дома. Увидев, как «быки» в приседе отдыхают, дворничиха закричала на весь спящий двор: «Люди, люди! Всех бандитов повязали! Хоть жить будем!». Это, я скажу вам, была для нас высшая оценка.

- А ведь у того, чьих пацанов вы за­дер­жали, была репутация мецената, болеющего за ук­ра­ин­скую культуру и особенно спорт...

- Ну да, видели бы вы, какие знаменитости приезжали выручать его из КПЗ. Но больше всего меня потрясла одна народная артистка. Когда этот бандюга подарил ей автомобиль, она воскликнула: «Это лучший человек, которого я знаю!» - не задумываясь о том, что деньги на эту машину получены преступным путем... Хотя по-человечески ее можно понять: артисты тогда с трудом выживали.

- И не только они... А правда, что «Беркут» в первые годы существования вынужден был сам зарабатывать на резиновые дубинки, патроны и светошумовые гранаты, бронежилеты?

- И на это, и на многое другое. Государство, переживавшее смутные времена, не могло нас обеспечить. Поэтому с 1990 года мы начали охранять на коммерческой основе места со сложной криминальной обстановкой: гостиницы «Лыбедь», «Киевская Русь», банки и частные фирмы. На 80 процентов были, так сказать, на самоокупаемости. Но достигалось это потом и кровью, путем физических перегрузок. Многие сотрудники заработали себе язву, кто-то заразился от бомжей и рецидивистов туберкулезом... В месяц каждый беркутовец должен был отработать восемь выходных, поэтому личный состав практически не отдыхал.

- Неужели финансово куда более благополучные бандиты не пытались полюбовно «договориться» с вашими бойцами?

- У нас такие вещи пресекались на корню. Например, мы взялись на коммерческой основе охранять гостиницу «Русь», где останавливались состоятельные люди, ино­странцы. Для «братвы» это было место, где можно было по-крупному срубить день­жат. Здесь же крутились разные аферис­ты, про­ститутки, которых крышевали бандитские бригады. В «Русь» они приходили, как к себе домой, хотя гостиницы в то время были режимными объектами, куда человек с улицы попасть не мог.

Однажды туда пожаловал Череп со своими «быками». Его, естественно, внутрь не пустили, и он набросился на сотрудника «Беркута» Юрия Рудого. В отличие от Черепа, в прошлой жизни мастера спорта по боксу, Юра боксом не занимался, но тут не спасовал - удачным ударом отправил авторитета в нокдаун. Когда тому надевали наручники, он кричал, что его опустили перед «братвой». Подручные попытались было отбить своего лидера, но тоже вскоре приняли горизонтальное положение.

- Чем дело закончилось?

- Черепу инкриминировали сопротивление сотрудникам милиции при исполнении. На Юру давили, предлагали деньги, чтобы он отказался от показаний и забрал заявление, но я его предупредил: «Если ты пойдешь на сделку с совестью и возьмешь бабки, автоматически будешь уволен из полка». Череп сел, хотя и ненадолго: его отмазали. Мы снова задержали этого криминального авторитета - с оружием. И опять его выпустили, ссылаясь на заслуги перед украинским спортом: Игорь Ткаченко, как его звали в мирной жизни, был соучредителем баскетбольного клуба «Тим-Скуф».

«ТАХТАРОВ КРИЧИТ: «ОН ЧЕКУ ВЫДЕРНУЛ!». Я ЗАПУСТИЛ РУКУ В ГРУДУ ТЕЛ, ВЫХВАТИЛ ГРАНАТУ И ШВЫРНУЛ ЕЕ В ОКНО»

- Вы командовали «Бер­кутом» 12 лет, что пока остается абсолютным рекордом: никто из ваших преемников столько не продержался. Как вы думаете, почему?

- Мы как-то встретились с бывшим министром внутренних дел Андреем Василишиным, он уже на пенсии был. «Толя, - говорит, - извини, что я тебе не дал возможности служебного роста, генералом не сделал. Я хотел в 1992-м за­брать тебя заместителем начальника УВД Киева, а Старовойт (генерал-лейтенант милиции, начальник ГУВД. - Авт.) мне: «А кто будет командовать «Беркутом»? Смотри, он же никаких хлопот не доставляет». Действительно, мы все проблемы решали своими силами: от разработки обмундирования и выбора цвета берета до обеспечения автороты «тойотами».

Я же с детства привык рассчитывать только на себя - вырос-то в селе. У меня мать - учительница, батя - агроном. Уже в 10 лет я вкалывал на току: на свои первые часы заработал сам, на первый велосипед «Украина»...

Когда учился в Винницком пединституте, дважды со студенческим стройотрядом ездил в Тюмень. Когда привез первый раз почти полторы тысячи рублей, мама руками всплеснула: «За що ж такі гроші платять?». А мы там в таких условиях работали: гнус, комарня... На следующий год из 150 человек туда согласились снова поехать только 20.

- Вам как командиру полка приходилось заниматься в основном его жизнеобеспечением. А в боевых операциях вы лично участвовали?

- Конечно. Помню, на Ереванской, 28, в квартире на восьмом этаже забаррикадировался кадр с гранатой и карабином. Я как раз ехал с полигона с замом Валерием Коноводом, услышал по рации выкрики и понял, что ситуация там сложная. Водителю скомандовал: «Давай туда!».

Группой «Беркута» руководил начштаба Дмитрий Силяков (он командовал полком во время «оранжевой революции», трагически погиб в 2006-м, прыгая с парашютом). Спрашиваю его: «Ты по соседям прошелся, разобрался с обстановкой?». А он: «Нас в квартиры не пускают». Я тогда поднялся этажом выше, позвонил - мне открыли.

Посмотрел планировку комнат, изучил расположение окон. Решили, что три наши бойца спустятся с 10 этажа на фалах и впрыг­нут в окна, а мы одновременно при помощи пластида высадим дверь. И вот по команде: «Огонь!» - взрыв, бойцы врываются в квартиру, я за ними. Вижу - горит стена, очевидно, взрывом повредило проводку. Я в ванну, схватил тазик с мыльной водой, приготовленной для стирки, и выплеснул на пламя.

А в это время в комнате образовалась настоящая свалка. Преступник, стоявший у входа, был оглушен взрывом и применить гранату не успел - ребята на него навалились, руку зажали. Ренат Тахтаров кричит: «Он чеку выдернул!». Я прикинул: там четверо, я пятый, у меня на спине Сережа Свинцицкий висит - приехали!

Запустил руку в груду тел, выхватил гранату и, не задумываясь, швырнул ее в окно. А там в оцеплении стояли двое участковых. Ору им: «На...! На...!». Они как дернули на ближайшую горку - аж искры из-под ногтей. Свинцицкий мне: «Михалыч, от окна! Разлет осколков - 250 метров», а я секунды до взрыва отсчитываю: «Раз, два, три, четыре, пять»...

Не понял? Где взрыв? И тут раздается веселый голос Тахтарова: «Запал-то у меня». Я в суете этого и не заметил. Ну, нашел в кармане скрепочку, мы ею взрыватель и заблокировали. Только потом подумал, что вот так неожиданно жизнь могла закончиться. Но для ребят такая работа в кайф. В ней была опасность, проверка на прочность себя и товарищей, азарт - все, за что ценят свою службу мужики.

- История знает немало примеров, когда люди, не дрогнувшие под дулом автомата, терялись в политических интригах. Вы понимали, что рискуете карьерой, когда в 1990 году - первым в Украине! - восстали против секретного приказа МВД СССР, где говорилось, что работник милиции является политическим бойцом партии?

- У нас не было выбора, потому что в тот момент в Украине насчитывалось шесть политических партий. К нам приходили и коммунисты, и националисты - все хотели выступить перед бойцами, привлечь их на свою сторону... Это уже было чревато конфронтацией на идеологической почве и угрожало боеспособности отряда. Поэтому мы приняли решение отказаться от партийно-политической работы. «За» проголосовали все, кроме замполита. Вы даже не представляете, какой прессинг был, в том числе и со стороны руководства киевской милиции. Мне говорили: «Ты бежишь впереди паровоза», но я понимал, что Союз идет к закату...

«Я ДОЛЖЕН БЫЛ ПОЦЕЛОВАТЬ РУКУ МАРГАРЕТ ТЭТЧЕР, НО ПРЕОДОЛЕТЬ ОТВРАЩЕНИЕ НЕ СМОГ»

- Вы это почувствовали после визита Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева в Киев в 1990 году?

- В том числе. Мы ведь не только стояли в оцеплении, когда город встречал высоких гостей, у нас была группа, которая усиливала состав «девятки» (подразделения КГБ, обеспечивающего правительст­венную охрану. - Авт.). Кстати, для охраны Михаил Сергеевич был очень неудобным объектом, потому что любил незапланированные остановки и неожиданные выходы в народ. На сей раз он решил пообщаться с киевлянами возле памятника Ленину. Такие импровизации всегда чреваты внештатными ситуациями, и наши опасения оказались не напрасны. Едва он вышел из автомобиля, над толпой пролетел черный кейс и плюхнулся на дорогу. Один из сотрудников «девятки» схватил «метательный снаряд» и, прижав к себе, прыгнул в наш «рафик», а наши ребята скрутили метальщика.

- В кейсе оказалась бомба?

- Только листы бумаги и трудовая книжка. Я открыл ее и глазам своим не поверил: она принадлежала сотруднику органов внутренних дел. Потом выяснилось, что этого человека уволили из милиции из-за проблем с психикой.

- А с супругой Горбачева Раисой Максимовной не сталкивались?

- Не имел такого удовольствия. Зато с Маргарет Тэтчер во время ее приезда в Киев «ручкался». Я как раз расставлял сотрудников по периметру, когда на площади появились первые лица Украины с Железной леди. Я пятился назад, чтобы сохранять обзор, пока не уперся в турникет. А тут и высокое руководство подошло, гостья протянула мне руку. Согласно этикету, я должен был ее поцеловать, но когда наклонился, в нос мне ударил неприятный запах - видимо, рука была обработана каким-то дезинфицирующим средством.

- Не поцеловали?

- Не-а! Преодолеть отвращение не смог. Только сымитировал поцелуй...

- К сожалению, пересічні громадяни чаще видят бойцов «Беркута» не во время задержания вооруженных преступников, а на демонстрациях протеста и в массовых гражданских акциях. Объясните, что эти тренированные, крепкие ребята там делают?

- Я уже рассказывал, какой опасной может быть неуправляемая толпа. Когда вместе собирается много людей, это всегда чревато неожиданностями - от несчастных случаев до провокаций. Вспоминаю 91-93-й годы. Тогда на киевские улицы выплеснулись акции протеста и массовые беспорядки, и срочно нужна была сила, которая бы встала между противоборствующими сторонами, не позволив довести дело до кровопролития. Но люди не понимали, что ребята со щитами и дубинками просто охраняют порядок. Как нас только не называли: и фашистами, и полицаями, и палачами, и запроданцями!

- Однако тогда, если не ошибаюсь, дальше словесных оскорблений дело не заходило?

- Совершенно верно. Например, во вре­мя празднования 1 мая 1995 года столкнулись демократы под сине-желтыми флагами и коммунисты, которые шли от площади Славы к памятнику Ленина. Представляете, какое месиво бы там было, если бы схлестнулись эти люди одной нации, но разных политических взглядов? Мы встали разграничительной полосой между ними в районе улиц Красноармейской - Рогнединской: впереди участковые, внутренние войска, и дальше «Беркут». Так покойный Вячеслав Чорновил внушал своим активистам, которые пытались прорвать цепи: «Атакуйте участ­ковых, внутренние войска, а к «Беркуту» ближе чем на два метра не подходите. Положат, и все». Люди осознавали, что мы такие дела не прощаем.

- Вы получали команды разогнать митингующих, отлупить, нагнать страху?

- Сколько раз! Но я всегда - и в 80-х, и в 90-х годах - убеждал руководство, что если мы полезем в драку, добром это не кончится. Ведь толпа, вооруженная палками, колами, металлическими прутьями, наверняка травмирует кого-нибудь из работников милиции, а если мои сотрудники увидят на улице своего товарища, удержать их я не смогу. И тогда они положат сотни людей, в том числе и ни в чем не повинных, - их спровоцируют на жесткие действия. Тогда мы стояли за себя, и это действовало отрезвляюще на слишком горячие головы.

- А сейчас что мешает?

- Политика МВД Украины, политика руководства страны, которые заигрывают с оппозицией, чтобы показать Европе, какое у нас демократическое государство.

Мне до глубины души обидно, что так опустили работника милиции. Хотя в этом и они сами отчасти виновны - эти новые поколения, воспитанные в независимой Украине. Ну нельзя себя так вести - ни на мероприятиях, ни в неслужебное время. Вспомните события во Врадиевке или суд над дежурной сменой Шевченковского РОВД, у которой в камере скончался студент Игорь Индыло.

Повторю: граждане имеют право на протест. Но если он выходит за рамки и угрожает жизни работника милиции, идет ответка. И тогда никто не должен вызывать нас ни в прокуратуру, ни еще куда-то...

- Вам не кажется, что сегодня «Беркут» - это такие мальчики для битья? Перед глазами телевизионная картинка: осень 2004 года, «оранжевая революция». В холле Центральной избирательной комиссии, взятой штурмом оппозицией, на полу лежит офицер «Беркута», которого бьют - специально на телекамеру! - ногами народные депутаты. Изо рта у него стекает струйка кро­­ви...

- А мне вспоминается жуткий, почти мистический случай, который произошел осенью 2002 года на Банковой. Тогда оппозиция организовала акцию «Украина без Кучмы», расставив вокруг Администрации Президента кольцо из палаток и тем самым парализовав центр Киева. Палатки пришлось снести, на их месте выставили оцепление. А утром, часа в четыре, появилась Юлия Тимошенко в сопровождении огромной свиты из прессы и фотографов: она бросалась на солдат внутренних войск, толкала бойцов.

В цепи оцепления стоял командир взвода автороты Леша Базалук. Я его принимал на службу, заставил получить образование, звание офицерское ему сделал. Парень хороший, работяга, но впечатлительный очень был - остался человеком и в наших бесчеловечных обстоятельствах. Тимошенко увидела его капитанские погоны, подошла к нему и давай проклятиями осыпать. А напоследок в глаза заявила: «Чтоб ты сдох!». Едва она отошла на несколько метров, как ее пожелание сбылось - у Леши случился сердечный приступ с летальным исходом. Врачи потом сказали, что его организм не выдержал суток без сна и отдыха, хотя Базалук никогда не жаловался на здоровье, все медкомиссии без проблем проходил.

«ДО НАЧАЛЬСТВА АГРЕССИВНО НАСТРОЕННАЯ ТОЛПА ДОТЯНУТЬСЯ НЕ МОГЛА, ПОЭТОМУ ТАСКАЛА, ИЗБИВАЛА СОЛДАТ СРОЧНОЙ СЛУЖБЫ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК»

- По-моему, политики, уверовавшие в свою неприкосновенность, играют с огнем. Среди работников милиции запросто может найтись человек, который не сумеет сдержаться...

- ...и в результате будет увечье. Ребята обучены, физически здоровы. Взять недавние события перед Киевсоветом, где оппозиция во главе с народными депутатами пыталась не допустить проведения очередной сессии. До начальства эта агрессивно настроенная толпа дотянуться не могла, поэтому таскала, избивала солдат срочной службы внутренних войск - мальчишек, выполнявших приказ. Почему после этого мамы тех 20-летних пацанов не пришли к Верховной Раде и не спросили: «За что мой сын страдает? Я отправила парня на год служить, чтобы он отдал долг своей стране, а не вернулся домой инвалидом»?

Работники милиции запуганы сейчас. Они опасаются предпринять малейшие действия в ответ на насилие, которое проявляется по отношению к ним. Вы наверняка видели телерепортаж о недавних событиях на Контрактовой площади, где «Беркуту» приказали обеспечить порядок во время начала ремонтных работ в Гостином дво­ре. Нам показали, как к подполковнику милиции подбегает пацан, лицо которого закрыто курткой, и сзади бьет его по копчику. В это время народный депутат Украины Александр Бригинец спускает колеса в милицейской машине. Да если бы его за таким занятием увидел сотрудник милиции, просто завалил бы. Откуда ему знать, что этот бородатый, неряшливый дядька - лицо не­при­косновенное? В Европе за такие действия тюрьма была бы обеспечена.

- Там полицейского попробуй тронь...

- Недавно американские полицейские расстреляли подростка с игрушечным автоматом Калашникова, который шел к приятелю играть, - перестраховались.

А перед этим в Вашингтоне пси­хически нездоровая женщина врезалась на своем автомобиле в ограду Белого дома и, пытаясь скрыться, сбила двух работников охраны. Полицейские догнали ее, заблокировали, а когда она, безоружная, вышла к ним, элементарно застрелили. При том, что никакой угрозы их жизни и здоровью не было. Слава Богу, не пострадала ее годовалая дочка, которую нашли на заднем сиденье машины... Но эти действия признали правильными.

Так же жестко действуют мои коллеги в Греции, Италии, Испании, сотрясаемых сей­час массовыми протестами.

- А с командиром «Беркута» полковником Владимиром Александровым, которого сняли с должности из-за событий на Контрактовой площади, вы после этого встречались?

- Его не сняли - отстранили на время расследования. Я тогда контактировал с руководством МВД и сказал им: «Если вы хотели его снимать, надо было делать это в 2010, 2011 или 2012 году, но не сейчас. Он выполнял приказ. И если вы сделаете его козлом отпущения, то уподобитесь человеку, который рубит сук, на котором сидит. Полк будет деморализован». Со мной согласились. Но, видно, у Александрова произошел надлом моральный - он сам написал рапорт и ушел из органов.

«ЕСЛИ БЫ ПРИШЛОСЬ ПЕРЕЖИТЬ ПОХОРОНЫ ПАТРИАРХА ВЛАДИМИРА ЗАНОВО, НИ ЗА ЧТО НЕ ВЫПОЛНИЛ БЫ ПРИКАЗ, И ТОГДА ТОЙ ПОЗОРНОЙ БОЙНИ В ИСТОРИИ УКРАИНЫ НЕ БЫЛО БЫ»

- Вы ведь тоже, если не ошибаюсь, побывали в его шкуре в свое время?

- Да, я год находился вне системы после массовых беспорядков, в которые вылились похороны патриарха Украинской православной церкви Киевского патриархата Владимира (Романюка).

Тот день, 18 июля 1995 года, и сегодня помню до мельчайших подробностей. Отдать последнюю дань патриарху Владимиру никто из руководства страны не счел нужным. Президент Леонид Кучма уехал в Белоруссию, премьер-министр Евгений Марчук отбыл в колхоз в Васильковском районе, а Киев оставили на попечение генерала Будникова и полковника Куликова, хотя информация о готовящихся беспорядках была.

Для патриарха подготовили место на Байковом кладбище, на аллее, где покоятся самые выдающиеся деятели Украины. Но экстремисты из УНА-УНСО, духовником которых был Владимир, решили похоронить его на территории Софийского собора. Пока шло отпевание во Владимирском соборе, мы построили вторую и четвертую роту на углу Владимирской и бульвара Шевченко, перед нами были установлены турникеты. И вот показалась траурная процессия. В мрачной тишине раздался голос Леонида Кравчука: «Налiво повертайте, налiво!», и вся эта масса народа поперла на нас, пытаясь смять наши ряды. В нас бросали булыжники, поломанные турникеты, даже крышка гроба летала в воздухе.

- Ваши бойцы дрогнули, отступили?

- Нет. В общей сложности мы продержались час 40 минут и практически остановили натиск. Толпа, растеряв свой пыл, уже готова была двинуться на Байково кладбище. И тут генерал Будников, который руководил действиями милиции (во время стычки он бегал куда-то, кому-то докладывал), отдал команду: «Про­пустить процессию!».

Я представлял, какие будут последствия... Если бы пришлось пережить те события заново, ни за что не выполнил бы этот приказ, не послушал бы никаких советчиков и начальников, и тогда той позорной бойни в истории Украины не было бы. Но сработал инстинкт выполнения приказа. Я показал своим бойцам знаками, чтобы они расступились. Процессия двинулась к Софии. Кстати, скорбь не мешала ее участникам оскорблять нас, даже плевать... И тут поступила новая команда - передислоцироваться на площадь Богдана Хмельницкого, что перед Софийским собором.

По Владимирской, запруженной народом, мы двигаться не могли. Я посадил своих бойцов в автобусы, чтобы объехать процессию по Крещатику, но там все было забито транспортом - пробка. Я выскочил из машины и побежал перед колонной, показывая встречным водителям, чтобы посторонились. Никогда бы не поверил, что в 48 лет смогу одолеть четыре километра на одном дыхании. Видно, в экстремальной ситуации организм мобилизуется... Мы ус­пе­ли занять отведенную нам позицию вовремя.

- Если не ошибаюсь, была разработана целая операция, как не допустить захоронения Владимира на площади...

- Совершенно верно. Участие в ней долж­ны были принять первый полк патрульно-постовой службы и внутренние войска, но свои задачи они по разным причинам не выполнили. В итоге основной удар приняли мы, а противостояли нам боевики УНА-УНСО, многие из которых переоделись в рясы. На площади было много кирок, лопат, ломов, принесенных для рытья могилы и превратившихся в оружие. Эти псевдобатюшки лупили по шлемам так, что искры вылетали. Мне запомнилось, как Левко Лукьяненко кричал: «Зупинiться, що ви робите?! Це похорони ук­ра­їнського патрiарха, а не похорони УНА-УНСО!».

Все закончилось тем, что милицию отвели с площади и поздно вечером Владимира закопали (не поворачивается язык назвать это действо похоронами).

- Как руководство МВД оценило ваши действия?

- Нас с Будниковым сняли с должности, возбудили уголовное дело. Я понимал, что все произошедшее будет детально изучать прокуратура, поэтому с часу ночи до утра писал объяснительную. Изложил все буквально посекундно на 28 страницах. Закончил в 9.30, а уже в 11 в полк прибыла бригада прокуратуры. Они собирались всех опрашивать, но я сказал, что личный состав не нужно терроризировать. Ведь все приказы отдавал я.

- Что оказалось для вас самым тяжелым в той ситуации?

- Наверное, травля, которая началась в средствах массовой информации. По телевизору крутили ролики с комментариями, что «Беркут» избивает стариков. Хотя на видеокадрах прекрасно видно, что отличились в этом плане не мы, а сотрудники патрульно-постовой службы. Я своим ребятам с первых дней службы внушал: «Прежде чем применить силу в отношении граждан, поставьте на их место своих родных и близких. И тогда уже решайте, махать кулаками и дубинкой или нет!». Борзописцы требовали интернировать Куликова из Украины, неизвестные угрожали моей семье. Нужно было решать, как обеспечить безопасность жены, сыновей: если бы с ними что-то случилось, мне хоть в петлю лезь...

- И никто не пытался вам помочь?

- В МВД меня даже не выслушали. Министр внутренних дел Юрий Кравченко, с которым я столкнулся у входа, велел зайти к своему заместителю, а тот уже предъявил приказ о моем снятии с должности. Мне запретили, пока идет расследование, появляться на территории полка, но я не мог оставить полк в растерзанном состоянии. Ведь, помимо травли в газетах, на бойцов обрушился мощнейший прессинг дома: родные, не разобравшись, обвиняли их в том, что они избивали безоружных людей.

Я просил руководство ГУВД приехать в подразделение, объясниться с бойцами, но просьбу проигнорировали. Спасибо, что два генерала из МВД, Михаил Корниенко и Валерий Чернышев, меня поняли и таки нашли возможность побывать в «Беркуте». Их разговор с отрядом длился три с половиной часа.

- Ребята поверили, что на произвол судьбы их не бросят?

- Далеко не все. 150 человек тогда не выдержали безудержной травли, уволились из органов.

- А вы-то как спасались от стресса?

- Народным способом - алкоголем. Пил несколько месяцев - до 24 октября. Но отметил свой 49-й день рождения и понял: пора завязывать. А 28-го к моему заму Валерию Коноводу обратился один из руководителей ГУВД: мол, надо спасать Куликова. На что Валерий ответил, что я не пью уже четыре дня.

Самое неприятное - сознавать себя отработанным материалом. Если ты, как я это называю, «залетел», никто из руководства тебя не пригласит, не спросит, каково твое психологическое ­состояние, как ты себя чувствуешь. Выбросили - все, до свидания! Ждали, что я сопьюсь, застрелюсь или повешусь. Бесчеловечная у нас в органах система. Вот и служба внутренней безопасности МВД Украины превратилась в карающий меч революции - ищет только компромат на работника милиции. А кто же его, бедного, защитит?

Вы посмотрите: каждый народный депутат, независимо от фракции, имеет личных охранников - бывших «беркутят», «соколят», «альфовцев». Но у него эти ребята получают по тысяче, а то и две долларов, у нас - 1600 гривен, офицеры - 2200-2700. Люди добрые, киевским дворникам больше платят!

- А потом мы ждем от сотрудников милиции выдержки, самопожертвования, отваги... Помнится, вы в Академии МВД написали любопытную дипломную работу...

- ...под названием «Профессиональная деформация сотрудника внутренних дел и пути ее преодоления». Тема бесподобная, но над ней никто не работает...

- И какие же вы предлагаете пути преодоления деформации?

- Во-первых, нужен тщательный отбор кандидатов на работу в органы милиции. Необходимо изучить семью абитуриента. Если отец пьяница, если он сидел, то велика вероятность, что и сын таким же будет. Наследственность - штука серьезная.

Во-вторых, нужно нормальное материальное обеспечение работника милиции. Если у него будет достойная зарплата плюс кредит беспроцентный на покупку жилья на 25 лет, бесплатное медобслуживание его и членов семьи, как в Соединенных Штатах и Европе, то этот человек будет дорожить своим местом, никогда не заглянет в чужой карман, не попытается что-то забрать, кого-то ограбить. А если он получает копейки и ищет, где бы что хватануть...

Вот в России тоже есть ОМОН, но там государство о спецподразделении заботится. Последний раз я был в Москве три года назад и видел прекрасные 26-этажные дома, где живет личный состав. Если ты женился - тебе есть квартира, там люди не мыкаются по съемным углам. А в Киеве последнее общежитие УВД построили в 1986 году. В Москве зарплата начинающего лейтенанта в пересчете тысяча долларов - на эти деньги можно жить. А наши мыкаются по базарам, бабок обирают, чтобы хоть один день не ходить голодными...

- Может, «Беркут» действительно не нужен стране и его стоит распустить?

- Не слушайте политиков, которые, понося отряд, играют в популизм. Спецподразделение необходимо, пока существует преступность. Менялся политический строй, возникали разные конфликтные ситуации, но я всегда считал, что мы должны защищать народ, а не бонз, которые его дурят, используют в своих корыстных и неблаговидных целях. Сегодня, оглядываясь назад, я думаю, что, пусть не без проб и ошибок, но все эти годы «Беркуту» удавалось служить людям, а не прислуживать власти.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter