«Не плачь, Маша, я здесь! Не плачь, солнце взойдет!»

Одну из моих самых любимых песен «Дубровский» («Не плачь, Маша, я здесь! Не плачь, солнце взойдет!») БГ на этот раз не исполнил, хотя она идеально соответствовала и общему настроению вечера, и атмосфере города, и душевному состоянию страны, и духу времени, да и самому Борису Борисовичу.

Когда в лихие года пахнет
народной бедой,
Тогда в полуночный час - тихий,
неброский
Из леса выходит старик,
А глядишь - он совсем не старик,
А напротив - совсем молодой,
Красавец Дубровский.

Но не спел, увы. Концерт начался с «Губернатора», песни этого года, с одной стороны, довольно неожиданной в творчестве БГ, с другой - вполне ожидаемой, если исходить из того, что от БГ можно ожидать всего.

Позавчера его исключили из комсомола за участие в Тбилисском рок-фестивале, сняли с должности младшего научного сотрудника и официально запретили группу «Аквариум», вчера «Аквариум» стал членом Ленинградского рок-клуба и принял участие в пяти фестивалях, сегодня БГ вышел с «Поездом в огне», завтра встретился с Саи Бабой, послезавтра выступил в Кремле, послепослезавтра светски побеседовал на рауте с Сурковым, послепослепослезавтра спел в Киеве про охваченную огнем губернию.

Ты думал, все шито-крыто,
Ты думал, нож на дне.
Зарплата в «Дойче-банке»,
Но губерния в огне.
Губернатор! Как сладко
пахнет дым!
Недолго, губернатор,
Осталось оставаться молодым.

И все-таки принято считать, что Гребенщиков - человек аполитичный и далекий от мирской суеты, давно и прочно поймавший свой дзен, в связи с чем и пребывает перманентно над любой схваткой.

Собственно, ничто не мешало БГ пребывать над схваткой, даже когда ему пришлось принять орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени, потому что, как бы разнообразно ни являл себя Гребенщиков в творчестве, как бы ни проявлял себя в действиях, поступках, словах и жестах, он всегда очень последователен в главном. А главное дело Мастера Бо - «растить свой сад и не портить прекрасный вид». И в этом отношении БГ пока нет равных, поэтому «и начальник заставы поймет его, и беспечный рыбак простит».

Под костюмом от Бриони
наколки на груди.
А мертвых журналистов
и без тебя хоть пруд пруди.
Губернатор! Играй отбой полкам!
Из центра, губернатор, пришел приказ
скормить тебя волкам.

«Вы знаете, - обратился Борис Борисович к залу в середине концерта, - вот есть вещи, которые невозможно смыслить. Мы эту программу специально подбирали для рижских концертов, для московских, для питерских, но как же охренительно сегодня она подходит для вас!».

С арбалетом в метро,
С самурайским мечом меж зубами,
В виртуальной броне,
Ну а чаще, как правило, без,
Неизвестный для вас,
Я тихонько парю между вами
Светлой татью в ночи
Среди черных и белых небес.

Несмотря на своеобразную направленность и концентрированность нынешней программы, Борис Борисович был как-то особенно светел, свеж и бодр. Будто вчера влюбился. За весь концерт присел лишь раз, да и то на минутку, ну и, как обычно, не забывал посылать в зал флюиды и телячьи нежности. Особенно после бурных продолжительных аплодисментов: «Спасибо, любимые! Спасибо, чудесные! Спасибо, единственные!».

В Октябрьском, где к приезду Гребенщикова уже витал сильный запах революции, а все свободное пространство коридоров было завалено спальниками, огорожено и обставлено охранниками, случился аншлаг, любимые и чудесные стояли вдоль стен, сидели на ступеньках...

Так и живем, не пропустив ни дня,
Но каждый день проходит как бы
дважды.
А я все пью и мучаюсь от жажды,
А гости здесь и смотрят на меня.

«Не пей вина, Гертруда!» пели уже всем залом, температура всеобщего счастья зашкаливала, разогрелись даже те, кто не успел выпить, небесный град Иерусалим горел сквозь холод и лед, серебро Господа осыпалось драгоценной манной.

Моя профессия - с утра до полвторого
Считать, что я твоя священная корова,
Священная корова, небесная манна,
Пускай питательна, но не всегда гуманна.

Пока ожидали биса, на который «Аквариум», более двух часов отдававший душу и тело любимым и единственным, долго не выходил, я вспоминала, как 10 лет назад ездила в Питер накануне 50-летия БГ, чтобы взять интервью.

Все никак не удавалось дозвониться, потом мы наконец договорились, но времени было в обрез, я опаздывала, запуталась в лиговских дворах, не могла найти подъезд, забыла вызвать лифт, взлетела пешком, ворвалась в офис, Борис Борисович курил, вокруг дымились благовония, от нервного напряжения и дыма у меня, как у клоуна в цирке, брызнули слезы. «Не расстраивайтесь, - улыбаясь, сказал БГ. - Все будет хорошо. Все уже хорошо».

«Не плачь, Маша, я здесь! Не плачь, солнце взойдет!».

Спасибо, любимый!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter