Немецкий публицист Борис РАЙТШУСТЕР: «Немцов мне сказал: «Кажется, я сделал большую глупость, нехило обидел Путина. Боюсь, подписал себе приговор...»

Немецкий журналист, публицист и писатель Борис Райтшустер много лет возглавлял московское бюро информационно-политического журнала Германии Focus. В общей сложности Райтшустер прожил в России 16 лет, написал о ней пять книг, одна из которых — «Демократура Путина» — переиздавалась дважды и стала политическим бестселлером. С немецкой дотошностью, с фактами, цифрами и отчетами журналист исследовал, как Владимир Путин создал систему, которой подчинилась вся огромная страна.

Книгу Райтшустера запретили издавать в России, более того, за резкую критику Кремля журналист был вынужден в 2011 году покинуть Москву и вернуться в родную Германию. В Украине книгу выпустило харьковское издательство «Виват», назвав ее «Путинократия». Райтшустер приехал в Киев на презентацию своей работы. В интервью интернет-изданию «ГОРДОН» журналист рассказал о своей дружбе с Борисом Немцовым, о кремлевском лобби в Германии, о нерешительности канцлера ФРГ Ангелы Меркель и том, что больше всего настораживает Запад в Украине.

«МЕНЯ И ПОЛИЦИЯ АРЕСТОВЫВАЛА, И БИЛИ, НО САМОЕ СТРАШНОЕ В РОССИИ — ТРАВЛЯ»

— Вы дружили с Борисом Немцовым. Когда последний раз с ним виделись?

— Приезжал в его московский офис летом 2014 года. Мы разговаривали, шутили, вдруг Борис сказал: «Кажется, я сделал большую глупость, нехило обидел Путина», после чего открыл ноутбук и показал видео, снятое в Киеве, в котором назвал президента России словом на букву «е». Недавно я выступал в немецком ток-шоу, где был представитель путинской пропаганды, он мне прямо в эфире заявил: «Вы врете, это слово совершенно не обидное». Тогда я попросил его повторить слова Немцова о Путине, но он отказался.

Борис показывал мне это видео, улыбаясь, но произнес: «Думаю, Путин мне не простит. Как думаешь, не убьют меня за это?».

— Что вы ответили?

— «Не надо бояться, ты слишком известен». Немцов сказал: «Дай Бог, чтобы ты не ошибся, но, боюсь, я подписал себе приговор...». Разговор был в шутку, но вскоре Борис улетел в Израиль, опасаясь ареста. Это был не страх, Немцов был абсолютно бесстрашным, но понимал, что риск серьезный. Охрану никогда не нанимал, говорил: «Если захотят, убьют с охраной или без». Среди оппозиции России есть понимание, что лично Путина оскорблять нельзя. Можно критиковать его политику, методы, но не его самого. Борис всегда перешагивал эту границу, на что не решались даже самые резкие критики Кремля. Немцов постоянно демонстрировал: «Я не боюсь! Говорю, что думаю», и это было опасным для режима Путина, который держится на страхе.

Если бы Борю убили в подъезде дома, я бы еще подумал: в каждой стране такое возможно. Но напротив Кремля, в самом охраняемом месте России, в одном из самых охраняемых объектов в мире... Какой убийца выберет такое место? Я по себе знаю: если появиться в районе Кремля с телекамерой, через две минуты рядом с тобой возникнут сотрудники Федеральной службы охраны РФ. Немцова же расстреляли рядом с Кремлем, нашли семь гильз и... ничего.

Уже трудно удивляться цинизму Путина, но я был потрясен, когда президент России наградил орденом Почета Рамзана Кадырова — человека, который является непосредственным начальником Заура Дадаева, подозреваемого в убийстве Немцова. В тот же день глава РФ наградил и Андрея Лугового, которого британское следствие назвало главным подозреваемым в убийстве Александра Литвиненко. Путин ведет себя как человек, которому на всех наплевать, если бы его действительно беспокоил собственный имидж на Западе, он бы не награждал ни Кадырова, ни Лугового.

— Это правда, что среди немецких публицистов вы считаетесь главным врагом президента РФ?

— Это слишком громко сказано, у Путина другие заботы, чем следить за Райтшустером. Но он читает мои книги, даже жаловался на меня моему немецкому издателю. Путин прекрасно знает немецкий, отслеживает то, что появляется в Германии. Несколько лет назад, после выхода первого издания «Путинократии», один российский политик из Госдумы сказал, что этой книгой я подписал себе смертный приговор.

— Какие меры безопасности вы приняли: обратились в полицию, наняли охрану, уехали домой в Германию?

— По своим каналам я знал, что Ангела Меркель несколько раз выразила обеспокоенность, чтобы со мной в Москве ничего не случилось. Может, поэтому я сегодня перед вами и сижу. Меня и полиция арестовывала, и били, но самое страшное в России — травля. В одном из крупных журналов вышло две большие жуткие статьи. В одной утверждалось, будто мой дедушка был тем, кто уговорил Гитлера напасть на СССР, а в другой писали, что надо основать премию «Главный русофоб» и назвать ее в мою честь. На фоне событий последнего года это была легкая форма травли, хотя тогда казалось по-другому.

Несколько раз в интернете публиковали адрес, по которому я жил в Москве. Это очень страшно и неуправляемо, потому что фанатики и радикалы могли захотеть «отомстить за Родину». Добрые люди из российской власти мне намекнули, что перед выборами в Госдуму и президентскими выборами ситуация будет обостряться, говорили: «Тебе лучше подальше держаться». С такими вещами, особенно в России, не шутят, и я уехал в 2011 году.

«БОЛЬШИНСТВО МОИХ СОГРАЖДАН, УВЫ, МАЛО ИНТЕРЕСУЮТСЯ СОБЫТИЯМИ В УКРАИНЕ»

— Как вы объясняете логику канцлера ФРГ? С одной стороны, Меркель была первой, кто заявил о неадекватности Путина, с другой — категорически против, чтобы Запад помог Украине с летальным оружием.

— Во-первых, у Ангелы Меркель совсем другое отношение к Путину. Многие западные лидеры чуть наивны, не понимают, что происходит в России, это вне их мировоззрения. А Меркель родилась в соцлагере, в ГДР, так что ее не обманешь. Она прекрасно понимает Россию, буквально нюхом чует то, на что у предыдущего канцлера Герхарда Шредера ушли бы годы.

Во-вторых, у Меркель нерешительный характер, она не любит принимать спонтанных решений, очень ос­то­рожная. В-третьих, в Германии экономика сильно влияет на политику, а немецкий бизнес крайне заинтересован в хороших отношениях с Россией, потому и давит на Меркель, чтобы она вела себя с Кремлем мягко. Кроме того, наш канцлер всегда внимательна к общественному мнению в стране, а оно сегодня такое: никто не хочет резких шагов. Поэтому Меркель сейчас в политическом шпагате: с одной стороны, у нее нет иллюзий по поводу Путина, с другой — ее сдерживает немецкий бизнес, экономика и общественное мнение.

— Насколько сильно кремлевское влияние в Германии?

Борис Райтшустер со старшей дочерью Бориса Немцова Жанной. «Немцов постоянно демонстрировал: «Я не боюсь! Говорю, что думаю», и это было опасным для режима Путина, который держится на страхе»

— Очень сильно и в политике, и в СМИ. Лоббируют не только деньгами, но и угрозами. Я знаю о конкретном случае, когда один член правительства западной страны приехал в Москву решать очень серьезный вопрос, но ему показали видеозапись, как он развлекался с проститутками. В итоге на переговорах западный политик занял очень мягкую позицию и быстро улетел из России. Несмотря на экономический кризис, денег на лоббирование и угрозы у Кремля хватит. Вопрос же в приоритетах: можно не строить новые больницы, чтобы подкупить пять министров.

— А как немецкий обыватель воспринимает украино-российскую войну?

— Как кризис, а не как войну. Большинство моих сограждан, увы, мало интересуются событиями в Украине, для них это очень далекая страна. Немцы не понимают, зачем Германия вмешивается в украино-российские дела: мол, пусть сами разбираются. Они за последние 70 лет привыкли к миру, тишине, комфорту, даже мысли не допускают, что в XXI веке в середине Европы возможна война, когда огромная страна военным путем и агрессивной захватнической политикой пытается подчинить другое государство.

Германия живет в полной иллюзии. Недавно одно из наших информационных агентств опубликовало большую статью, от которой у меня волосы дыбом встали: мол, Россия справедливо возмущена тем, что Украина пригласила американских военных инструкторов. Агентство утверждало, что это серьезная эскалация конфликта. Не понимаю, как можно было так отключить мозг, чтобы не понимать происходящего.

Меня глубоко возмущает позиция, которую многие занимают в Германии: дескать, Украине нельзя поставлять оружие. Представьте, что вашу соседку насилуют, вы слышите крики, она просит о помощи, но вместо того, чтобы вызвать полицию, вы успокаиваете соседку: «Нет-нет, если я вам помогу, это будет эскалация конфликта». Увы, я плохо понимаю собственных соотечественников — они инертны и не желают осознавать реальной угрозы, исходящей от режима Путина.

— Европейские политики тоже инертны и не понимают реальной угрозы, исходящей от Кремля?

— Запад сделал очень большую ошибку, когда жестко и быстро не отреагировал на аннексию Крыма в феврале-марте 2014 года. Я хорошо изучал Путина, писал его биографию. Президент РФ описывал свое детство в питерском дворе, говорил, что всегда был слабеньким, потому его били. Путин подчеркнул, что питерский двор стал для него уличным университетом, а главный урок, который он вынес из детства, — сильных уважают, а слабых бьют. Дескать, не так важно, прав ты или нет, главное — быть достаточно сильным, чтобы самому взять это право.

Если бы западные лидеры учли «принципы» президента РФ, если бы еще в 2014-м дали ответ (не военный, а санкционный), Путин бы отступил. Надо было сразу ввести санкции, запретить въезд всем депутатам Госдумы, проголосовавшим за «вхождение» Крыма в состав РФ.

Запретить въезд всем пропагандистам, которые с понедельника по пятницу огульно хают Запад с телеэкранов, а на выходные улетают в Ниццу. Запретить въезд российским олигархам и их семьям: пусть бы летали на каникулы в Северную Корею, на шопинг — в Иран, а средства хранили бы в банках Бангладеш.

Но Запад долго не понимал намерений Кремля, был очень наивным. Грустно, что понадобилась страшная трагедия с малайзийским «Боингом-777», чтобы Европа чуть проснулась и перестала себе врать. Я из своих источников знаю, что Путин смеется над слабостью и нерешительностью западных лидеров, называет их импотентами, считает, что Ангела Меркель — единственный мужчина среди всех политиков Европы и США.

«ЗАПАД НАСТОРАЖИВАЕТ, ЧТО В УКРАИНЕ СОХРАНИЛАСЬ СТАРАЯ ОЛИГАРХИЧЕСКАЯ СИСТЕМА, ЧТО ВЗЯТКИ КАК БРАЛИ, ТАК И БЕРУТ, ЧТО РЕФОРМЫ ИДУТ ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО»

— На чем, по вашему, держится 16-летний режим Путина?

— На экономике, точнее, неокапитализме сицилийского образца с криминально-мафиозными связями. На жесткой вертикали власти: назначается начальник, который имеет полную свободу. Но эта свобода существует до тех пор, пока начальник проявляет полную лояльность к высшей власти. Яркий пример — Рамзан Кадыров. Ну и третье, на чем держится Путин, — сильнейшие манипуляции общественным сознанием и страх. В Украине такие очевидные вещи и так всем понятны, а в Германии постоянно приходится объяснять.

В России чувство страха по отношению к власти — это сталинское наследие. Советский диссидент, президент организации «Институт прав человека» Сергей Ковалев очень точно сказал: «Путину не надо строить ГУЛАГи, достаточно намекнуть, что они уже были в истории». Президент РФ виртуозно играет на страхах российского народа.

— По вашим прогнозам сколько еще просуществует нынешний кремлевский режим?

— Он нежизнеспособен, вопрос лишь в том, как долго продлится развал. Чем позже произойдет падение режима, тем выше вероятность, что это не обойдется без крови. Но РФ распадется, и прежде всего из-за Путина. Запад тоже этого боится, потому что у России есть ядерное оружие.

Хотя... Система Путина настолько коррумпирована, что именно это ее остановит от последнего фатального шага. У Сталина не было детей на Западе, не было счетов в швейцарских банках, семья не жила в Лондоне. Именно коррумпированность элиты Кремля дает надежду, что не произойдет чересчур серьезной эскалации войны.

Я недавно приезжал в Москву, общался с человеком, очень близким к властной элите, спросил у него: «Сколько в вашей верхушке убежденных путинцев?». Знаете, что он ответил? «Ни одного не знаю. Все понимают, что политика Путина — туфта, она всем уже надоела». Но приближенные к Кремлю боятся стать первыми, кто начнет сопротивляться системе, они сами ждут, кто из них решится. Впрочем, после убийства Немцова приближенные Путина еще больше испугались, это был сильный сигнал, и элита его поняла.

— Что бы вы посоветовали Украине в сложившейся ситуации?

— В Германии я один из тех, кто последовательно защищает украинскую позицию. Но часто мне самому тяжело отвечать на вопросы, на которые официальный Киев сам не дает ответов. Например: почему до сих пор не расследованы убийства активистов на Майдане? почему так медленно идет следствие о пожаре в Одессе? почему Порошенко до сих пор не продал свой бизнес? Нам было бы легче отстаивать украинскую позицию на Западе, если бы у нас были внятные ответы на эти вопросы.

Украина окажет большую «услугу» Путину, если продолжит реформы. Ваши демократические, гражданские процессы — сильнейший вызов кремлевской диктатуре. Если в Украине будет построена система, противоположная российской, это подорвет основы путинского режима. Президент РФ страшно этого боится и не успокоится, пока не поставит в Киеве, как минимум, нейтральный к себе политический режим. Но вы должны понимать: Запад очень настораживает, что в Украине сохранилась старая олигархическая система, что взятки как брали, так и берут, что реформы идут очень медленно, что поступающая помощь не доходит по назначению. Самое главное, чтобы украинский народ следил за руками своих правителей и не допустил, чтобы Майдан-2014 предали так же, как Майдан-2004.

Я верю в украинцев, мне казалось, что после Евромайдана опять будет политическая депрессия, как после «оранжевого» Майдана. Но вы оказались из другого теста, доказали власти, что с народом надо считаться. Если официальный Киев опять предаст революцию, придется еще раз выйти на улицу, потому что нельзя оказывать Путину такую «услугу» и провалить реформы в стране.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter