В большинстве цивилизованных стран у тамошних граждан давно ничего не забирали.

Ходза входит в сотню самых популярных блогеров украинского сегмента Facebook, едко и остроумно высмеивает как реалии отечественной политики, так и маразмы кремлевской пропаганды. Десятки тысяч подписчиков знают его под ником Антон Ходза и по забавной аватарке а-ля «ботаник с гитлеровскими усиками».

В реальной жизни блогер совершенно не похож на своего виртуального персонажа ни внешне, ни по стилистике общения. Ходза — веселый тролль, работающий, согласно профилю в соцсети, «заместителем заместителя по политическому воспитанию в министерстве важных дел». Автор Ходзы — сдержанный, спокойный киевлянин, на вид ему около 30 лет, работает в сфере бизнес-коммуникаций.

«Ходза — это моя психотерапия: чтобы не держать в себе переживания и эмоции — пишу в Facebook»

— Почему публично не раскрываете своего настоящего имени?

— Не хочу смешивать Facebook с работой. Когда появился Антон Ходза, я работал в пиаре: общался с бизнес-партнерами, компаниями, журналистами. Не хотелось, чтобы при каждой встрече меня локтем толкали: «О, так это ты ту фигню запостил?!».

— Когда именно появился ваш виртуальный персонаж Антон Ходза?

— Задолго до второго Майдана, в 2009 году. Поначалу Facebook я серьезно не вос­принимал. Тогда был популярен «Живой журнал», я там проводил больше времени. Как более-менее законченный литературный образ Ходза сформировался ближе к Майдану. Именно тогда у меня резко возросла аудитория. Наверное, люди искали новые источники информации, и я попал в струю.

— Для себя как определяете: Антон Ходза — он кто?

— «Щоб не плакать, я сміялась», как писала Леся Украинка. Ходза — это моя психотерапия: чтобы не держать в себе переживания и эмоции — пишу в Facebook.

— В сравнении с Михеилом Саакашвили, у которого больше 900 тысяч подписчиков, или Арсеном Аваковым (400 тысяч) вы явно проигрываете — у вас всего 50 тысяч. Тем не менее в соцсети вас знают все.

— У Саакашвили и Авакова и должно быть больше подписчиков. Это нормально, они политики. В 2009 году, когда политик заводил свою страницу в соцсети, это было экзотикой. Например, на президентских выборах 2010-го тот же Яценюк одним из первых залетел в Facebook, Twitter и «Живой журнал». Ясно, что его страницы вела пресс-служба, но еще несколько лет назад аккаунты украинских политиков в соцсетях были в новинку, сейчас — обязательное условие.

— Так почему Ходзу знают все, кто активно пользуется Facebook, в чем секрет?

— Наверное, в том, что среди 400 тысяч подписчиков Авакова большинство — обычные граждане. А у меня среди 50 тысяч подписчиков в основном профессиональная медийная аудитория: журналисты, пиарщики, политтехнологи. В этом случае инструменты «лайк» и «репост» работают эффективнее.

«Попробуйте в Facebook написать «Механика или автомат?», «Canon или Nikon?», «iPhone или Samsung?» — соберете тысячи комментариев, это тема для срача на ровном месте»

— Ваша самая популярная запись за восемь лет существования в соцсети?

— Ой, это был самый тупой пост, который только можно себе представить. В соцсетях почему-то очень популярны загадки с подвохом. Например, математические картинки в стиле «Сколько вишенок на картинке?». Я однажды повесил такую картинку — было дикое количество комментариев, лайков, репостов.

— И о чем это говорит?

— Что люди не сильно любят серьезные темы. Пишешь на действительно важные темы — об информационной агрессии России, о внутриукраинских проблемах — ищешь поддержки общества, но... Серьезный пост никогда не разойдется так, как приколы или заведомо «срачные» темы. Попробуйте у себя в Facebook написать «Механика или автомат?», «Canon или Nikon?», «iPhone или Samsung?» — соберете тысячи комментариев, потому что это тема для срача на ровном месте.

Все медийщики это отмечают, все плачут: как только пытаешься что-то серьезное и важное донести — аудитория уходит. Люди не хотят напрягаться, им не нужны сложные месседжи. Я и по себе это вижу. Мне тоже не всегда хочется напрягаться, еле вникаю в судебную или медицинскую реформы, схему «Роттердам плюс» и так далее. Это не мое, я в этом ничего не понимаю. Могу поставить лайк-репост, но это будет без души. И тем не менее за последние годы число людей, качественно и критически мыслящих, заметно увеличилось.

— Самый провальный ваш пост?

— Были моменты, когда я лажанулся и повелся. Вместо того чтобы перепроверить информацию 10 раз — ухватился и понес ее дальше по принципу: «А-а-а, зрада!». После оказывалось, что это не совсем так или совсем не так. Нужно находить в себе силы извиниться и написать правду о собственной лаже.

— А можно быстренько стереть пост, пока никто не видит.

— (Улыбается). Было. Точно уже не помню, кажется, пост был связан с личным выпадом против политика. Написал что-то, а после самому стало неудобно. Мучаешься угрызениями совести и удаляешь. Один-два раза было и такое.

— Когда ваш проект из откровенно развлекательного превратился в информационно-волонтерский?

— Сразу после Майдана и с началом аннексии Крыма. До этого я стебался над внутренними врагами Украины — всякими януковичами, левочкиными и клюевыми. Как только в игру включилась Россия, осознал: вот настоящий враг — и переключился на информационную антикремлевскую войну.

— Сколько раз вас банили?

— Раз пять точно, в основном по российской линии. Первый раз забанили, когда я вывесил мишень с Путиным. На меня нажаловались и заблокировали через день. Второй раз забанили за мишень с Кадыровым.

Однажды ушел в бан за слово «хохлы». Тогда как раз пошла волна мема «А че там у хохлов?». Мы обстебывали, как российское ТВ все эфиры посвящает исключительно теме Украины. В итоге сами россияне начали массово жаловаться на посты: мол, обзывают украинцев хохлами, унижают достоинство. Facebook стал пачками банить украинских блогеров, хотя слово «хохлы» мы использовали в ироническом смысле.

— Последняя волна банов популярных украинских блогеров была в прошлом году. В 2017-м такая массовая атака исчезла. С чем вы это связываете?

— Думаю, кремлевские бюджеты переориентировались. Россия сейчас доблестно «воюет» с США и в Сирии. Скорее всего, на украинское направление уже нет таких денег, бюджет просел. Чтобы вести информационную войну в интернете, нужно содержать внушительный штат сотрудников. Понятно, что какие-то агенты влияния продолжают работать в украинском поле, но не так массово, как раньше.

— А сами баните троллей, ботов или ватников?

— Сейчас да. Раньше развлекался: оставлял парочку, которые забредали ко мне из России. С ними можно было развлечься: постебаться, погонять день-два — а после все равно забанить. С российскими ватниками, конечно, веселее — они шизанутые. Но все равно их баню. Устал, не приносит удовольствия.

— Как поступаете с украинскими ватниками?

— Если попадается более-менее адекватный, который не скатывается до оскорблений, — оставляю для плюрализма мнений. Но откровенных идиотов, даже если они не ватники, баню. Особенно тех, кто пачками постит оскорбительные картинки об украинцах.

— Кто из блогеров вам нравится?

— Те, кто пишет легко и с юмором. Например, Иван Оберемко. Многие почему-то уверены, что я и он — один и тот же человек. Оберемко пишет откровенно и ярко то, что его искренне задевает. Я вообще люблю искренность в людях.

Нравится стиль Сергея Микиты, он добавляет западноукраинский колорит в фейсбучную жизнь. Из российских блогеров слежу за Максимом Горюновым, он космополитичен и настроен весьма проукраински, с ним можно вести диалог.

— То есть популярного в украинском сегменте Facebook принципа «если русский — значит, нах...й» не придерживаетесь?

— Нет.

«Уверен, если бы на президентских выборах победил не Янукович, а Тимошенко — Майдан зачистили бы мгновенно. У Юлии Владимировны даже угрызений совести не было бы»

— Из украинских политиков или чиновников у кого самый интересный аккаунт?

— Слежу за Омеляном (Владимир Омелян, министр инфраструктуры Украины. — «ГОРДОН») — он открытый политик новой формации, который не отмалчивается, а выходит к людям. Нефьодов (Максим Нефьодов, заместитель министра экономического развития и торговли. — «ГОРДОН») интересно пишет. У обоих яркий авторский стиль, видно, что сами пишут, а не пресс-служба.

Нардепы, которые боятся показаться живыми и смешными. У них все посты как под копирку: мы покрасили парадное, установили детскую площадку, встретились с избирателями... Это очень скучно, я на таких не подписываюсь.

— Вы регулярно стебетесь над топ-политиками. Кто из них остроумнее всего реагировал на ваши выпады?

— Аваков, как ни странно. Недавно пришел ко мне в комментарии. У меня был пост про сына Нестора Шуфрича. Его после ДТП в центре Киева стали нахваливать: мол, молодец, не сбежал, а оказал помощь сбитому им же пешеходу. Вот я и предложил вручить Шуфричу-младшему наградной пистолет от Авакова.

— И как отреагировал глава МВД, который только в 2014-2016 годах вручил 1322 единицы наградного огнестрельного оружия, 122 из которых были выданы нардепам?

— Лайкнул пост, написал в комментариях: мол, да, еще бесплатную путевку в Сибирь вручу.

— А Юлия Владимировна?

— Ее вообще нужно побыстрее удалить из политической жизни Украины. Не только ее, еще Медведчука, Новинского, Бойко и далее по списку.

Я вижу в Тимошенко потенциал диктатора. Уверен, если бы на президентских выборах 2010-го победил не Янукович, а она, Майдан бы зачистили мгновенно. У Юлии Владимировны даже бы угрызений совести не было. С ней такие фокусы не проходят.

Пребывание Тимошенко на вершине власти несет опасность всей Украине. Мне очень не нравится, что она и ее команда избрали путь критиковать все и по любому поводу. Тимошенко откровенно пофиг на страну, у нее одна цель — дорваться до вершины власти.

— Ого, какой эмоциональный спич. Уверена, к президенту относитесь не менее критично.

— Для многих Порошенко стал сильным разочарованием. Очень сильным. При том, что я от него много и не ожидал, прекрасно понимал: он — человек из бизнеса, долго находится в украинской политике, оброс связями-контактами. Хотелось бы, чтобы он был другим, например, порубал и пересажал всех регионалов. Но я понимаю: этого не будет.

Стараюсь не влезать во внутренние разборки, потому что для начала надо разобраться с главной угрозой — Россией. Внутриукраинские срачи нас только разъединяют. Но это не значит, что не нужно реагировать на вопиющие факты коррупции во власти.

«У людей очень короткая память. Любой зашкваренный политик может тихо отсидеться полгода-год и вновь стать красавчиком в глазах народа»

— Как относитесь к идее, что во время войны, где информационно-пропагандистская составляющая играет огромную роль, власть критиковать нельзя?

— Не согласен. Власть можно и нужно критиковать, но нужен баланс. По сравнению с януковичами, ющенками, кучмами и кравчуками у Порошенко еще есть шанс стать самым нормальным президентом Украины. Но для этого нужна система сдержек и противовесов в виде государственных институций. В США, например, это делают суды и парламент. У нас, к сожалению, доверие к этим институциям нич­тожное. В итоге, когда Порошенко поступает неправильно, его одергивает только общество.

— Общество разным бывает, не мне вам рассказывать о бескорыстных и не очень «порохоботах».

— У людей почему-то очень короткая память. Любой максимально зашкваренный политик может тихо отсидеться полгода-год и вновь как ни в чем не бывало стать красавчиком в глазах народа. Понимаю, сейчас ежесуточно идут огромные информационные потоки, скандалы живут максимум пару дней и забываются.

К сожалению, практика показывает: если фигуранты скандала отмалчиваются — они выигрывают. Понимаю, есть политические договоренности. Но, кроме политических раскладов, ведь есть и общечеловеческие ценности. Подсрачивая и топя нормальную оппозицию, власть совершает большую ошибку.

— Сколько раз вам поступало предложение опубликовать тот или иной хвалебный пост о власти?

— Ни разу, даже в личку не писали.

— Ага, значит, вы недостаточно популярный и влиятельный блогер.

— Видимо, да (смеется). От политиков предложения встретиться или как-то меня задобрить точно не поступали. В основном коммерческие предложения сыплются. Что-то вроде: а можешь написать про наш шиномонтаж и сколько стоит твой пост?

— Если шиномонтаж действительно хороший, почему бы и не прорекламировать?

— Да ну... Проплаченный пост всегда виден и не приносит никакого удовольствия. У меня есть работа, которая дает доход. Точно не хочу смешивать свой Facebook с деньгами.

— Вы не в курсе расценок за тот или иной пост в соцсети, хотя бы примерно?

— Почему «примерно»? Я точно знаю. Есть списки блогеров, которые ходят по агентствам и клиентам. В среднем, в зависимости от количества подписчиков, один пост у топ-блогера стоит 150-300 долларов. Но это посты о коммерческих компаниях или продуктах. Политический пост стоит в два раза больше — около 600 долларов.

Сколько из этих денег получают непосредственно блогеры — не знаю, потому что в этой цепочке много посредников. Обычно ради одного поста политикам не имеет смысл кого-то покупать, стараются брать на месячный абонемент.

— Назовите хоть одного блогера на месячном абонементе у политиков.

— Не стоит озвучивать, у меня нет доказательств. По моей информации, предпочитают покупать не столько блогера (это не так эффективно), сколько так называемые ботофермы. Они вообще сдаются в аренду под какие-то проекты. Например, у политика возникла проблема: в сеть слили дискредитирующее его видео. Политик нанимает ботоферму, которая активно обеляет его в сети или распыляет внимание аудитории.

«Юлеботы» давно вымерли из-за недостатка финансирования. Те из них, кто еще бегает по Facebook, — жалкие остатки былой роскоши. В основном это сумасшедшие тети»

— Поговорим о так называемых порохоботах, но не анонимных, а открытых.

— «Открытых» — это как?

— Например, Роман Доник или Юрий Бирюков, у которого что ни пост — сплошная ода президенту.

— На Доника периодически натыкаюсь в сети, но не подписан — неинтересно. Бирюков вообще советник Порошенко, что вы от него хотите?

— То есть вас не коробит его, простите, лизоблюдский стиль?

— Спокойно к этому отношусь. У Бирюкова свои карьерные задачи. Я за баланс, даже в таком виде. У меня много Facebook-друзей, которые выступают откровенно за или четко против президента. Иногда в комментариях под моими постами они даже лайкают друг друга.

— Кто, по-вашему, эффективнее работает в смысле влияния на аудиторию в соцсетях: «порохоботы», «юлеботы» или те, кто топит за «Народный фронт»?

— «Юлеботы» давно вымерли из-за недостатка финансирования. Те из них, кто еще бегает по Facebook, — жалкие остатки былой роскоши и славы. В основном это сумасшедшие тети, которые врываются и пытаются защищать Тимошенко. Хотя я помню силу «юлеботов» в 2010-2012 годах, когда они постоянно паслись в комментариях под статьями и новостями на «Украинской правде», «Корреспонденте» и так далее.

— Так кто сильнее и влиятельнее из всех прикормленных блогеров и ботов украинских политиков?

— Думаю, деление на «порохоботов», «юлеботов» и так далее вообще не точное. Во-первых, «порохоботы» — не монолитная структура, там внутри разнообразные группы, в том числе искренне убежденных. У них разные стили, месседжи, темы, но цель общая — защитить президента.

Во-вторых, в Украине еще никто не провел нормального расследования по проплаченным ботам в сети. Не провел и не проведет, потому что тяжело найти доказательства — нет единого центра координации и четкого подчинения. В отличие, кстати, от России с ее ольгинскими ботами. Ольгинские вообще работают примитивно и грубо: берут массой и тупыми вбросами.

Украинский сегмент Facebook я разделяю не на «порохоботов»-«юлеботов», а на два условных лагеря: «зрада» и «перемога». «Зрадофилы» — отдельное сложное явление. Там вообще невозможно понять, от души человек мочит власть или получил задание из центра. Например, тот же Юрий Касьянов делает это от души.

Считаю, что должен быть баланс сил, стараюсь максимально его придерживаться. Например, если вижу, что «зрадофилы» побеждают, а по Facebook катится очередная истерика и у людей опускаются руки, — стараюсь немного поддержать сторону позитива и «перемог». Или, наоборот, если до скрежета в зубах катится победоносие — пощу «зраду».

Мне кажется, именно в балансе и есть наш путь. Я вообще люблю разнообразие мнений, только к ватникам отношусь очень негативно.

«Что делать с украинскими ватниками? Всячески их выдавливать. Отовсюду. Пусть едут туда, где им хорошо, — в Россию»

— Есть рецепт, что делать с ватниками? Имею в виду не российских, с ними все ясно, а украинских.

— Всячески их выдавливать. Отовсюду. Пусть едут туда, где им хорошо, — в Россию, за которую они так топят, рассказывая: мол, это не война, а политические раз­борки, на самом деле украинский и российский народы — братья навек.

— Вы же сами говорили, что предпочитаете баланс и разнообразие мнений.

— Не по отношению к ватникам. Им как раз нужно создавать некомфортные условия, но в рамках закона. И выдавливать их отовсюду: из соцсетей, политики, бизнеса и страны.

— В «рамках закона» — это как?

— Всегда есть до чего докопаться, у нас это отлично умеют, в том числе правоохранители и силовики.

У меня нет цели переубедить украинских или российских ватников. Моя цель — сделать им максимально больно, дезориентировать их. Когда у ватника, как говорится, «горит пердак», это мешает ему адекватно думать и принимать решение.

— Ваша самая удачная антиватная информационная кампания?

— В 2014-м мы с волонтерами выпустили колоду карт «Бий падлюку. Їх розшукує український народ» с портретами ключевых боевиков «ДНР» и «ЛНР». Эти колоды раздают бойцам АТО, чтобы они запоминали лица террористов. Мишени с лицами путиных и кадыровых мы снайперам передавали, чтоб тренировались.

Еще была серия бордов, которые размещали у административной границы аннексированного Крыма. Первым из них был борд с сатирическим призывом украинцам, едущим на отдых в Крым: фотографируйте все военные объекты оккупанта! Понятно, что часть сограждан едет на аннексированный полуостров к родным. Но есть и те, кто считает: «А че б в Крыму не отдохнуть, мы же братья?».

— Как думаете, когда закончится война в Украине?

— Только когда Россия развалится. Это наш единственный шанс и спасение. Одно время я считал, что развал России будет связан с агрессивной экономической политикой Китая. Сейчас думаю, что первым взорвется Северный Кавказ — там уже халифат какой-то зарождается.

— То есть с уходом Путина военная агрессия Кремля не закончится?

— Даже если Путин умрет — ничего не поменяется, там таких путиных — целое Политбюро. Надо, чтобы тысячи людей во властной верхушке России одновременно умерли, чтобы агрессия против Украины прекратилась.

— Дайте совет, как избавиться от лайкозависимости, когда опубликуешь пост, а потом каждые пять минут проверяешь: кто лайкнул или репостнул.

— Мне важно не сколько лайков, а от кого они, чтобы понять, до какой конкретной аудитории дошел мой месседж. Это может быть и 50 лайков, но если они от лидеров мнений — мне это важнее.

— Что должно произойти, чтобы вы раскрыли свое имя публично?

— Ничего, меня и так все устраивает. Хотя морально давно готов, что рано или поздно мое настоящее имя сольют в сеть.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter