Экс-начальник службы охраны Бориса Ельцина Александр КОРЖАКОВ: «Золотов пришел ко мне слесарем, гайки крутил. Тогда он тянул на олигофрена, сейчас уже на имбецила»

«В команде Путина ценят за преданность, холуизм — главная черта, а уж проводить выборы у нас научились»

— Начну с вашей цитаты. В предисловии к новой книге Дмитрия Гордона вы написали: «Кто такие нормальные русские? Это те, кто приезжает в Украину в гости, а не как хозяева. Не порядки свои наводить, а повидаться с теми, с кем служил, учился, дружил. Хороший сосед ведь не приходит к тебе кусок квартиры захватывать — он на рюмку чая может прийти». Сколько сегодня таких «нормальных русских» в процентном соотношении, как вы считаете?

— В процентах не считал. Знаю, что таких большинство. Политику делает маленькая кучка. А остальные просто молчат. Вы думаете, что 80 процентов голосовали за нашего президента? (Посмеивается). Из моих друзей, знакомых и родных голосовал только один человек — мой брат. Все ос­тальные не голосовали. Откуда набралось столько процентов?

— Действительно, откуда? Нарисовали?

---

---

— Когда в 2000 году делали выборы, работала команда во главе с Березовским, зятем президента Ельцина Валентином Юмашевым, Танечкой Дяченко и ее ворованными деньгами. Семейка! У Примакова (премьер-министр РФ в 1998-1999 годах Евгений Примаков. — «ГОРДОН»), конечно, было денег меньше. На следующие выборы была уже команда другая. Могу сказать, что в 2000 году были собраны лучшие умы, элита России. До сих пор удивляюсь, как Глеба Павловского, одного из тех, кто обеспечивал победу Путина тогда, потом тихонечко отстранили. Да потому что умный! А в команде Путина таких маловато. Ценят за преданность. Холуйство — главная черта. А уж проводить выборы у нас научились.

— Мы поговорим еще о критериях отбора во властную верхушку чуть позже.

— А может, я больше говорить не буду?

— С большим удовольствием прочитала вашу книгу «Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие». И всем рекомендую ее прочитать, потому что вы в ней рассказываете о закулисье российской власти. Не только о том, которое сами наблюдали и частью которого были во времена Бориса Ельцина. Знаю, вам не нравится, когда говорят, что вы тоже руководили страной. Тем не менее вы были одним из самых влиятельных людей тогда.

— При мне 300 миллиардов долларов за рубеж не вывозили.

— В этой книге вы, вольно или не­вольно, рассказываете и о современности. Потому что те, кто тогда был, остались и сегодня, выйдя все из той же «шинели Ельцина». Книга настолько сме­лая в том, что касается хищений, схем, интимных вопросов, которые вы описываете... В том числе вы затрагиваете и Владимира Путина. Мы знаем, какие способы есть у российского режима, чтобы закрыть рот тем, кого он не хочет слышать. Вы не боитесь такие книги писать?

— Знаете, уже отбоялся. Прошло все это. Книги-то я могу писать и пишу, но кто их будет печатать? Мне дарили книги, в которых написано гораздо острее, серьезнее и, наверное, глубже о нынешней политике России. Но их тираж — 200, 500, реже ты­ся­ча экземпляров. Это значит, что не будет их народ в массовом порядке читать. Семья вообще была против того, чтобы я книгу выпускал.

Когда в издательстве прочитали, то спросили: «Какие у вас будут проблемы с «Семьей»?». Имелась в виду «Семья» Ельцина, с большой буквы. Я ответил: «Мечтаю с ними судиться. У меня еще столько к ним вопросов». Когда я судился с Ельциным, они забыли, что это я попросил суд дело закрыть. А они так страшно обрадовались этому. Я думал, что Ельцин в 1997 году еще немножко соображает после операции и поймет, зачем ему предавать человека, который его всю жизнь спасал.

Я попросил суд считать дело закрытым. Конечно, журналисты обиделись. За пять дней все сделали. Прокурор заявил: «Мы вам отказываем в иске к Ельцину, и это вам плата за то, что вы стали депутатом Госдумы». Как будто этот негодяй-прокурор меня выбирал депутатом! Вообще-то меня в Госдуму выбирали туляки, а не прокурор, который мне плату такую за депутатство назначил.

— Александр Васильевич, от прочтения вашей книги сложилось впечатление, что у вас на всех российских руководителей еще припрятан большой компромат. И они все знают, что если, не дай бог, с вами что-то случится, то все это выльется. Поэтому вы так смело все это говорите?

— Шохин (вице-премьер РФ в 1991-1992 и 1993-1994 годах Александр Шохин. — «ГОРДОН») уже однажды заявил где-то на тусовке об этом. Но я никому не угрожаю, потому что все знают, что вокруг Путина одни преступники. О ком-то больше будет сказано, о ком-то — меньше, но это такая ерунда для нынешних. Повязано все.

Судов настоящих нет. Следственного ко­митета настоящего нет. Я писал о такой «княжне Таракановой», что замучились уже реформировать: то милиция, то полиция по борьбе с наркотиками. Мы все это уже проходили. Все забыли, что 8 августа — ровно 19 лет, как у власти находится нынешний президент Путин. Вначале он был премьер-министром. Когда Ельцин его представлял премьером, он сказал, что это его преемник. То есть дал ему карт-бланш: набирай команду и готовься исправлять то, что натворил я. Говорят иногда, что до Брежнева он еще не дошел. Да он уже Брежнева на год переплюнул! О Брежневе мало кто плохо вспоминает. Застой? А что застой? Те, кто сделал нынешний застой, называют застоем то, что было при Брежневе. Тогда как раз было очень спокойно. У людей было будущее. А сегодня у России будущего нет.

— Простые россияне Путина любят?

— Волонтеры, наверное, любят. Или те, кого готовят, с кем работают. Но повторю: те, с кем я общался, в том числе с молодежью, за него не голосовали. Все понимают, что творится.

— (Улыбаясь). Ваш брат испортил ста­тистику.

— Нет, он такой же. Но его вопрос был: «Если не Путин, то кто?». Я ему говорю: «Да Путин уже оттоптал всю площадку вокруг». Просто некому. Но это неважно. Придет любой — и будет лучше. Потому что уйдет вся эта шайка, которая началась с питерской шайки, а потом разрослась до общероссийской.

«В смерти Собчака виноваты его жена Нарусова и дочь Собчачка, они довели его до инфаркта. Эта, несовершеннолетняя, сбежала с Умаром
Джабраиловым. Та стала такой первой леди, что Собчак не знал, откуда получать шишки от народа»

— Не страшно вам критиковать Владимира Путина, живя в России?

— Я и Володя были так далеки. В фильме, который недавно Собчачка (экс-кандидат в президенты России Ксения Собчак. — «ГОРДОН») выпустила, он даже мою фамилию побоялся называть. Он не называет фамилию Навального (российский оппозиционный политик Алексей Навальный. — «ГОРДОН»). Обходит по-разному. А тут не произнес фамилию Коржаков. Хотя плел такую интригу. По телевизору показали сюжет, я его видел. Якобы Ельцину охранники красные папочки подсовывали про Собчака (мэр Санкт-Петербурга в 1991-1996 годах Анатолий Собчак. — «ГОРДОН»). Как будто у Ельцина других проблем не было, кроме Собчака, который тихо разваливал Питер.

— После просмотра фильма Собчак складывается впечатление, что в смерти ее отца виноваты лично вы.

— Это они почему сделали? Почему они 20 лет молчали?

— «Они» — это кто?

— Расскажу об этом, впервые. В его смерти виновата его жена Людмила Нарусова и дочь Собчачка. Они довели его до инфаркта. Эта, несовершеннолетняя, сбежала с предпринимателем Умаром Джаб­ра­иловым. Два года где-то таскалась. Та стала такой первой леди, что Собчак не знал, откуда получать шишки от народа. И еще, извините, виноват, наверное, Владимир Владимирович Путин, который был начальником его предвыборного штаба и который профукал выборы. При чем здесь Коржаков? Коржаков занимался выборами Ельцина. И эти выборы выиграл! Меня сняли перед вторым туром, за несколько дней. Но выиграла выборы для Ельцина моя команда.

— Александр Васильевич, справедливости ради, в интервью Дмитрию Гордону вы говорили, что Собчак умер на женщине от «Виагры». Сердце остановилось. В этом же не Ксения виновата и не ее мать, правильно?

— Подождите, а кто довел до такого сердца? Он уже с инфарктом ездил во Францию и здесь ложился в больницу. В 1998 году его положили в госпиталь. Коржаков уже вовсю занимался депутатством, Тулой. Ему вообще было начхать, что там делается с Собчаком в Питере. А они придумали, что я на Собчака что-то катил. Собчак потерял самого лучшего друга в Москве, когда предал меня. После того как меня сняли с должности, он накатал поганую статью в газете.

— Вы считаете, что он вас предал?

— Предал. Кто ему охрану организовывал? Кто столько лет берег Собчака, чтобы с него ни одна волосинка не упала? Когда он приезжал в Москву, Ельцин никогда не хотел его принимать. И он сначала приходил ко мне, меня уговаривал, я шел к Ельцину и уламывал его принять Собчака. Хотя он категорически не хотел. Может, не­взлюбил когда-то, не знаю. Но после моего прихода он его всегда принимал. Больше никто не мог повлиять на Ельцина, кроме Коржакова, чтобы он принял Собчака. А кто уж там что докладывал про него... При Ельцине были еще и представители президента в Питере и области. Они в каждой облас­ти и в каждом районе были. Они докладывали, помимо меня.

— Вы после смерти Собчака не общаетесь с Людмилой Нарусовой и Ксенией?

— С Нарусовой один раз общался. Я ее поганой метлой выгнал из своего кабинета в Госдуме, когда она пришла и начала права качать. Недавно в статье читал, что когда комиссию создали по похоронам Алексея и Марии (дети императора Николая II. — «ГОРДОН»), она что-то грубо говорила протоиерею Всеволоду Чаплину.

Если Чаплин рассказывает, что она на него кричала, то вы можете представить, как она кричала на меня. Она обвиняла меня в смерти Собчака, будучи моим коллегой, депутатом. Только я был настоящий депутат, которого народ выбрал, а ее просто назначили.

Как до сих пор ее назначают членом Совета Федерации от Тувы. Что она в Туве забыла? Она вообще брянская. Попыталась пойти в депутаты — и профукала рабочему Василию Шандыбину. Набрала полпроцента. Вот такой депутат у нас. Что она, что ее дочка не стоят мизинца Анатолия Александ­ровича Собчака. Обе. Им надо было оправдаться, какие они замечательные. И, оказывается, Коржаков угробил Собчака. Да еще этот деятель Золотов начал какую-то ерунду нести. Раз Путин сказал, что какой-то охранник красные папки носил, то это, наверное, команда — давайте все этого охранника мочить. Но фамилию его забыли.

«К старости любой падишах побаивается заговора или того, что народ пойдет против него и снесет вместе с дворцом»

— Давайте напомним: Александр Васильевич Коржаков. С учетом этого фильма и вашей абсолютно бесстрашной критики Путина как он к вам сегодня относится?

— Если бы хорошо относился, наверное, позвонил бы. Он меня боялся всегда. Когда я уже не был депутатом, а он еще не был президентом, он здоровался — и отворачивался. Когда стал президентом, в последний раз решил даже за руку не здороваться. Как будто меня не узнал. Ну что делать? Времена меняются, люди меняются. Время все расставит по своим местам.

— Люди, знающие его лично, неоднократно говорили мне, что своих оппонентов Путин делит на врагов и предателей. Врагов он не трогает, а с предателями старается жестко разбираться. Вы в какой категории?

— Наверное, враг, судя по вашей теории.

— Когда мы с вами созванивались перед эфиром, я назвала одну фамилию — и связь резко оборвалась, а потом так же неожиданно восстановилась. Вы сказали: «Понятно, назвали ключевое слово, значит, слушают». Что самое интересное — фамилия была не Путин, а Золотов. Виктор Васильевич Золотов — в прошлом ваш ученик, по­допечный, один из самых близких вам людей. Он был начальником охраны Владимира Путина, сегодня командует Росгвардией, которую называют личной армией Путина. На знаменитом фото, где Борис Ельцин стоит на танке, ря­дом с Ельциным вы, а позади вас — Вик­тор Золотов. Насколько сегодня он могущественное лицо в России?

— Для кого-то — могущественное, для кого-то — никакое. Мне о нем очень много вопросов задавали, когда его фамилия стала звучать: «Как же так? Это ваш друг!». Чуть ли не приходили меня просить, чтобы я ему позвонил, и он все решит. На самом деле, он моим другом никогда не был. Мне говорят: «Вы же его брали на работу». — «Да, брал». Вы забываете, что тогда руководил страной Михаил Горбачев.

Думали, что он пришел навечно. Точно так же, как сегодня руководит Путин, и все думают, что он навечно. Он уже Горбачева переплюнул раз в пять. Посмотрим, что дальше будет. Так вот, я взял Золотова к себе, потому что некого было. Ко мне приходили только пенсионеры, из бывших. Спортсмены или кто-то своих приводил.

К Ельцину боялись идти. Думали, что это кто-то, как сегодня Навальный. Пойдешь к нему, а потом тебя заберут быстренько в каталажку — и будешь там сидеть. А за участие в митинге три года впаяют. Или «двушечку», как любит говорить наш президент.

Золотов пришел ко мне, будучи слесарем АЗЛК, гайки крутил на отверточной сборке машин. Но людей не хватало. Мне нужно было охранять и дачу Ельцина, и квартиру, и место работы, и мероприятия, на которые он выезжал, и выездная личная охрана. Люди перепахивали. Поэтому я брал любых. Золотов представился, сказал, что хочет работать у Ельцина. Я спросил, понимает ли он, кто такой Ельцин. «Да, — говорит, — я его люблю». Я вызвал тогда Мишу Маржанова, был у меня такой каратист. Говорю: «Миш, давай посмотри на него в спортзале. Может, хоть под калиткой или под грибком стоять будет». То есть людей для дачи и квартиры просто не было.

— Насколько он способным был?

— Да он буквы забыл! Рапорты за него писали ребята, он им ставил бутылку. Я в свое время хорошо учился на юридическом, судебную психиатрию тоже изучал. Как по мне, он со своими данными тянул на олигофрена. Уже много времени прошло. Он в Питере поднатаскался, здесь, крутой стал. Недавно интервью давал Собчачке. Она, правда, ему вопросы задавала медленно-медленно. С глухонемым человеком так медленно говорят, чтобы он по губам понимал. Она так ему вопросы задавала, чтобы он, не дай бог, не ошибся при ответе. И я понял, что он потянул уже на имбецила.

Такие люди нашему президенту и нужны, таких он только и любит. Сейчас у него весь лучший оперсостав России. Так еще и готовится указ, очередной великий указ, чтобы передать ему тюрьмы, колонии. Мало ему, оказывается, давайте еще здесь поохраняем, чтобы еще и здесь быть своим человеком, холуем.

— Росгвардия — насколько она сильна сегодня? Зачем она Владимиру Путину?

— Вероятно, к старости любой падишах побаивается заговора или того, что народ пойдет против него и снесет вместе с дворцом. Поэтому он и создает свою охрану. Просто личной охраны уже мало.

— От кого она должна его защищать в таком количестве?

— От народа. Сначала создали «Народный фронт». Когда приходили от Патрушева в нашу ассоциацию (Ассоциация ветеранов и сотрудников служб безопасности РФ. — «ГОРДОН») и говорили: «Вступайте срочно в «Народный фронт», я сразу первый вопрос задавал: «Против кого фронт-то? Против народа?». Отвечают: «Ну, нам приказали». Мы так в него и не вступили. До сих пор непонятно, что это за «Народный фронт». Что-то такое в одну сторону с

«Единой Россией».«Путин у нас — дракон-одиночка»

— Наблюдая за назначениями на клю­­чевые должности в российской верхушке, я не совсем понимаю, почему Владимир Путин расставляет на них то ли своих бывших личных охранников, то ли поваров, то ли других людей из персонала или ближайшего окружения. Профессионалов нет?

— Откуда он знает, какие есть профессионалы? Он сам-то тоже не профессионал. Его попросили еще в 1989 году оттуда. Не будем копать глубже. А по поводу назначений... За 18 с половиной лет, что он официально у руля, сколько он поменял министров обороны? Пять или шесть?

— Мог бы и больше.

— Мог бы. Слава богу, что своего любимого Анатолия Сердюкова, которому он Героя дал и где-то прячет, должность для него бережет, поменял на Сергея Шойгу. И вот с Шойгу он угадал, тот оказался на месте. Я за Сергея всегда рад. Вспоминаю, как мы в 90-е годы работали, общались. Это действительно человек дела, очень порядочный. Второго такого человека знаю, тогда он еще работал в ООН. Это Сергей Лавров (министр иностранных дел РФ. — «ГОРДОН»). Замечательный человек. С ними Путин угадал. Остальные? Как у нас в сказках говорят? Старший — умный был детина, средний — и так, и сяк. Вот и у него все то ли так, то ли сяк. Возьмите Орешкина (министр экономического развития России Максим Орешкин. — «ГОРДОН»). Ну ведь дурачок. Я уж не говорю про премьера.

— Вам что, Дмитрий Медведев не нравится?

— Путин всех подбирает под себя. Кстати, вы спрашивали, от чего умер Собчак, причины и так далее. У нас ведь самый крупный специалист по римскому праву — это Медведев. Он даже был преподавателем в ленинградском университете по рим­скому праву. А в нем самый главный принцип раскрытия преступления — найти, кому выгодно. Вот и ищите, кому была выгодна смерть Собчака.

— Кому?

— Я не буду говорить. Я по римскому праву зачет получил. Слава богу, у нас не было пятерок и двоек. Я очень легко справился.

— Я римское право не сдавала, поэтому спрашиваю у вас как у специалис­та, получившего зачет.

— Что было, то прошло. Но тот, кто мне об этом рассказывал, а это был губернатор Калининградской области, адмирал, достойный человек Владимир Егоров, делал это очень подробно. Из его рассказа мне стало понятно, кому это было выгодно. Было ли указание, не было ли — но операция была блестящая.

— То есть вы считаете, что это была операция по устранению Собчака?

— Конечно. Это мое личное мнение.

— Вы назвали Лаврова замечательным человеком. Вы имели в виду его профессиональные качества или человеческие? Насчет того, что он человек хороший, я могу с вами сильно поспорить.

— Я понял, о чем вы. Я знаю Лаврова по временам, когда он еще министром не был. И еще мне очень хорошо знакомы коррупционные схемы. Так вот, Лавров за столько лет ни в одной схеме не участвовал. Ни в одной.

— Недавно появилось несколько расследований, в том числе в западной прессе, о том, что иностранные представительства ведут бизнес в виде выдачи разрешений, лицензий, виз и так далее. И все это контролирует семья Лаврова. Поэтому здесь тоже большой вопрос.

— Когда столько лет человек проработал, и чтобы кто-то на Западе не попытался его лягнуть... Даже было бы странно. Я вам говорю о своих данных. У меня, к счастью, есть люди с хорошими мозгами, глазами и ушами, и я им доверяю.

— Кто сегодня самая близкая к президенту фигура?

— Он сам. У него нет никого близкого.

— Никому не доверяет? Тотальное одиночество?

— Думаю, что да. Он у нас волк-одиночка. Вернее, дракон-одиночка. Дракоша.

— А посоветоваться?

— У него есть такой Патрушев. Когда он был директором ФСБ, его называли «Николай Подоныч».

— О боже!

— Да. Он главный советник. Возглавляет Совбез. Нам часто показывают эти совещания.

«Кто к нам в команду привел Березовского? Юмашев. Кто привел Путина? Юмашев. Все о нем потихоньку забыли, а это ведь такая хитрожопая тварь!»

— Западные экономисты говорят, что самым богатым человеком планеты является Владимир Путин. Они даже называют цифры: 200-250 миллиардов долларов — его состояние. Как вы думаете, врут?

— Думаю, не врут, потому что у нас в стране схема власти устроена, как елочка. Снизу — до самой макушки. Вертикаль. Каждая веточка должна нести свой чемодан туда, наверх. Это я знаю. Конечно, что-то они по пути теряют, кому-то оставляют. Но многое доходит туда. Так было раньше. Может, вы помните замечательный мультфильм «Золотая антилопа»? Она говорила, что когда золота станет слишком много, надо сказать «хватит!» — и оно превратится в черепки. Все засмеялись, особенно главный богач: «Как может быть, чтобы золота стало слишком много?!». Вот у нас уже тоже, думаю, слишком много.

— Человек является президентом такой большой страны, как Россия. Как физически успевать управлять — еще и таким большим богатством? Как не рас­терять его? Опять же должны быть доверенные люди, которым ты это перепоручаешь? И все равно нужно это контролировать, чтобы не украли?

— И Каддафи (лидер Ливии в 1969-2011 годах Муаммар Каддафи. — «ГОРДОН») управлял, и Маркос (президент Филиппин в 1965-1986 годах Фердинанд Маркос. — «ГОРДОН») управлял, и иракский Саддам Хусейн управлял. Все управляли. Главное — назначить управляющего или управляющих.

— Или управляющего управляющими...

— Да. Если правда, что говорят, то есть управляющие. Я, например, знаю, кто был управляющим у Шувалова (первый вице-премьер РФ в 2008-2018 годах Игорь Шувалов. — «ГОРДОН»). Там у Захарченко целую квартиру показывают деньжищ. Точно так же и тот грузовиками себе перевозил деньги на дачу в Заречье. Я об этом давал интервью. Мне говорили: «Ой, он в суд подаст». Не подаст, потому что те, кто перевозил, рядом со мной живут. И таких историй очень много.

— В своей книге вы подробно описываете схемы и называете конкретные суммы хищений при Ельцине. Речь идет о миллионах долларов. Но вы замечаете, что в сравнении с сегодняшней коррупцией это «детские» цифры. Откуда вы знаете об этом?

— Юмашев был мне очень близок, мы с ним даже в теннис играли. Он мне много рассказывал. Кто к нам в команду привел Березовского? Юмашев. Кто привел Путина? Юмашев. Все о нем потихоньку забыли. А это ведь такая хитрожопая тварь! Он, оказывается, все эти годы сидел советником у Путина. А я-то думал: наворовал и сидит, помалкивает. Дочку замуж выдал за Дерипаску и успокоился. А оказывается — нет, еще за ниточки дергает самого главного.

— Дергает, думаете?

— Иначе, думаю, не стали бы через 18 лет объявлять, что он все это время является его советником. Непонятно, по каким вопросам. Мало кто этим интересовался — в свое время, когда Юмашев работал биографом Ельцина, еще при Горбачеве он неоднократно выезжал в Англию, встречался с издательствами, с банкирами. Не знаю, кто ему мог тогда такие вещи поручать. Про себя я думал, что, наверное, он работал на КГБ, что с ребятами он связан и ездит каналы налаживать. Первую книгу, которую он Ельцину написал, издали в разных странах. Он якобы Ельцину привозил гонорары за нее. Каждый месяц 15-20 тысяч долларов приносил, процент от книжки. Все время ездил специально в Англию за деньгами. Их не переводили ему на карточку или по почте. Затащил туда Борю, внучка Ельцина. Мечтал, чтобы Боря и его дочка Полина полюбили друг друга и чтобы он официально вошел в семью Ельцина. Потом оказалось, что через Таньку проще. Я в книге написал о трех или четырех ее любовниках. На самом деле, их больше десятка. Она неинтересна мне уже стала, она уже старуха.

— Раз вы упомянули Дерипаску, скажите: после того как Америка ввела санкции против многих российских олигархов, насколько это на них отразилось? «Похудели» они или просто стали злее?

— Как они могли похудеть? То, что у них отобрала Америка, им тут же возвращает Центральный банк. Нашими народными российскими деньгами им компенсируют.

— Санкции санкциями, а обед по рас­писанию?

— Санкции — только для простых людей.

— Простые люди их ощущают?

— У нас черная икра запрещена для продажи, давно уже. Уголовный кодекс работает. Однако, как мы видим, на их столах она как была, так и осталась.

— Может, это не российская икра, а иранская какая-нибудь?

— Ага, конечно. Давайте не будем дураков-то делать из людей. Надо народ уважать. Они терпят, терпят, а потом все-таки додумаются до правды.

— Вы верите, что российский народ реально может выйти на бунт?

— Я всю жизнь работал год за полтора, за два, за три. Так здоровье истаскал, что, боюсь, не доживу до этого. Но очень хотелось бы.

«11 лет назад немецкий врач вырезал мое настоящее колено и вставил искусственное. С тех пор я забыл, что такое спорт — самостоятельно встать со стула не всегда могу»

— Если бы страной сегодня управляли вы, какие бы действия в первую очередь вы совершили?

— И придумывать даже не буду. Пример вам приведу — Рейгана. Человек, который всю жизнь занимался кино, пошел в губернаторы, его выбрали... У нас Путина никто не выбирал. Его выбрал Березовский, сказавший: «Дайте мне обезьяну, я через два месяца сделаю из нее президента». Так это начиналось в 2000 году... Так вот, Рейгана выбрали губернатором, потом он пошел в президенты и был хорошим президентом. Потому что была хорошая команда. Не холуев, а профессионалов. Такой коррупции, как в России, в Америке никогда не было. Им и не снилось даже такого, что происходит в нашем коррупционно-бюрократическом государстве.

— Как закончить войну в Украине, вы знаете?

— Войны-то практически уже и нет. Переговоры — больше ничего. Лучше всегда худой мир, чем добрая война. Говорят, что Путин и Порошенко, наверное, не сойдутся. Поймите: были Ельцин и Лукашенко. Каждый год у нас с Беларусью было сближение. Все лучше и лучше. И с другими не ругались. Ни с Украиной, ни с Америкой. Когда стал Путин, у нас началось вот это отделение мух от котлет. Ребята, вы чего делите? Я, например, абсолютно спокоен буду, если в Беларуси цена на газ и бензин будет такая же, как в России. Ничего здесь страшного. Мы же — союзное государство. Порошенко и Путин, может, и не сойдутся. Вы другого президента выберете — и посмотрим, что будет.

— Александр Васильевич, вы же понимаете, что дело в первую очередь не в украинском президенте. Всецело вопрос прекращения войны зависит от одного человека, его фамилия — Путин. Есть ли условия, при которых он заберет технику с Донбасса и отзовет своих солдат? Что его может заставить это сделать?

— Мне никто не предлагал вместо путинской свою голову поставить. Как мне за него думать? Вы сами сказали, что он один это все решает. Вот и пусть решает, раз он так выстроил политику государственную. Даже при Брежневе решало Политбюро. Он несколько раз просил, чтобы ему дали уйти из власти, а Политбюро его не отпускало. Наш, по-моему, ни разу еще не просился.

— Наверное, и не попросится.

— Да, ему не надоедает.

— Хорошо себя чувствует?

— Это видно. По физиономии, по ботоксам, по питанию, по физкультуре. (Саркастически). Иногда, правда, несколько дней приходится работать.

— Вы еще достаточно молодой человек, вам 68 лет. Почти год назад в интервью Дмитрию Гордону вы признались, что здоровье стало вас все чаще подводить. Сказываются годы тяжелой работы, физической, да и эмоциональной нагрузки. Как вы сегодня себя чувствуете?

— На свои 68 с половиной лет. Некоторые говорят, что чувствуют себя на 30 или на 40, я так сказать не могу.

— К российским врачам часто приходится обращаться?

— Крайне редко. Бывает иногда. Что делать? (Усмехается). К нам в деревню к кому-то скорая помощь приехала — и тут же было несколько звонков жене моей: «Случайно не к Васильичу?». Запереживали. Она говорит, что нет-нет, все нормально.

— А к западным врачам не обращаетесь? Может, им больше доверяете?

— 11 лет назад западный врач вырезал мое настоящее колено и вставил искусст­венное. С тех пор я забыл, что такое спорт и просто ходьба, уж не говоря о быстрой ходьбе. Самостоятельно встать со стула я не всегда могу. Немецкий врач делал операцию, самый лучший. У него фотографии Кабаевой, Саши Карелина, других наших борцов, олимпийских чемпионов. Вроде все было замечательно, но так сделал, что потом я год ходил с костылями.

— Александр Васильевич, я вам желаю здоровья! Спасибо большое за интервью!

Записал Николай ПОДДУБНЫЙ

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter