Советник губернатора Одесской области Зоя КАЗАНЖИ: «Саакашвили —чужой, но это плюс, потому что происходит разрыв шаблона, многие не понимают, на какой козе к нему подъехать»

Медиаэксперт, тренер программ ОБСЕ и один из лидеров Одесского Евромайдана Казанжи была назначена советником главы ОГА в мае прошлого года. Тогда, после трагических событий 2 мая на Куликовом поле (в результате пожара в Доме профсоюзов погибло 45 человек), произошли кадровые перестановки в руководстве области. Главой администрации стал Игорь Палица — компаньон бизнесмена Игоря Коломойского, руководившего Днепропетровской ОГА.

Оставаться на прежней должности Казанжи не желает, поскольку считает, что Михаил Саакашвили имеет право сформировать собственную команду. При этом она не скрывает, что ведет переговоры с новым руководителем областной администрации.

«СААКАШВИЛИ ВЕДЕТ СЕБЯ ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОЛИТИКА. ЕГО ВИДЯТ, СЛЫШАТ, С НИМ МОГУТ ПОГОВОРИТЬ, ЕГО МОГУТ ПОТРОГАТЬ — ЭТО ТОТ ФОРМАТ, ПО КОТОРОМУ ЛЮДИ СОСКУЧИЛИСЬ»

— С мая прошлого года вы работали советником главы Одесской облгосадминистрации. Полтора месяца назад Игорь Палица ушел в отставку. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Я была в отпуске. Только вышла на работу. По закону в течение двух недель меня должны уволить.

— Хотели бы продолжить работу в ОГА?

— Вопрос не в моих желаниях, а в целесообразности. Новый губернатор должен иметь возможность формировать новую команду. Давайте исходить из этого.

— Из команды Михаила Саакашвили вам поступали предложения?

— Я недавно встречалась с Саакашвили, вопрос пока открыт, он обсуждается.

— Как вы в целом оцениваете назначение Саакашвили на этот пост?

— Такая энергия, как у него, нужна одесскому региону. Это то, что любят и ждут люди. Сейчас весьма необходимы лидеры с ярко выраженной харизмой, которые могут за собой повести и вдохновить. Саакашвили ведет себя идеально для политика. Его видят, слышат, с ним могут поговорить, его могут потрогать. Это тот формат, по которому все соскучились.

— Если одесситы хорошо приняли нового губернатора, то есть вероятность, что предложенные им реформы тоже поддержат?

— Люди — скептики по натуре. Тем не менее им свойственно надеяться. Абсолютное большинство хочет перемен, которые качественно повлияют на нашу жизнь. Определенная энергия достаточно долго держалась после Майдана. Но после подъема рано или поздно наступает разочарование. В том числе и потому, что разные люди от Майдана хотели разного. И лишь немногие понимали, что Майдан — маленькая точка у подножия горы, что предстоит пройти долгий путь и проделать колоссальную работу, не всегда благодарную, которая и приведет к благосостоянию. Диссонанс между желаемым и получаемым уже достаточно ощутимый. Естественно, для того чтобы люди поверили и вновь обрели надежду, необходимы такие шаги, которые делает Саакашвили.

Следует понимать, как работает государственная машина, и не ждать невообразимых чудес завтра же. Надо нацеливаться на системную и планомерную работу во всех сферах. Каждый год примерно в сентябре Верховная Рада начинает обсуждать бюджет, а принимает его в лучшем случае в декабре. Поэтому, когда пришел Игорь Палица, он работал с тем, что ему досталось в наследство от предшественников, и закладывал основы того, что только сейчас начинает приносить плоды. К примеру, «Укравтодор» приступил к ремонту дорог, потому что удалось 90 процентов бюджета развития области направить на реконструкцию и строительство дорог. А это 140 миллионов гривен.

— Год назад, и вы об этом говорили, и Палица, что главные задачи перед властью — это безопасность и развитие экономики. Что реализовано?

— Год назад, в мае, в Одессе еще страшно было ездить с желто-голубым флажком на машине — за это просто били стекла. В то время необходимы были сильные, не­стандартные и решительные меры, которые позволили бы переломить кардинально ситуацию, особенно в таких сложных ре­гионах, как наш.

Ситуация после Майдана была такой, что абсолютно понятно, почему к власти пришли олигархи. У них была мотивация, возможности, политическая воля защищать страну в буквальном смысле. После олигархов, как правило, должны приходить демократы. Вопрос только в том, когда именно это произойдет: через год или 100 лет. Как видим, 100 лет не понадобилось.

«ДУМАЮ, БЫЛА ДОГОВОРЕННОСТЬ С ПОРОШЕНКО, ЧТО ПАЛИЦА ОБЕСПЕЧИВАЕТ МИРНЫЙ МАЙ, А ДАЛЬШЕ ПОЯВЯТСЯ ДРУГИЕ ЛЮДИ»

— Если же говорить о том, что планировалось и что состоялось, то замечу, что Игоря Палицу необходимо рассматривать как кризисного менеджера. У него была четкая задача — обеспечение безопасности. Через три-четыре месяца в Одессе многие начали говорить: а что такого, он же и должен этим заниматься, тут никакой заслуги нет. На самом деле множество рисков, с которыми он тогда столкнулся, заставили 90 процентов своего времени тратить именно на обеспечение безопасности. Собственно, после ухода с поста Палица сам об этом сказал, сожалея, что экономике не было уделено достаточно внимания.

Но в городе произошла серьезная радикализация настроений. Одесса вдруг не­ожиданно для всех явно и ярко заявила о своей проукраинской позиции. Вспомните, какое восхищение вызывала позиция одесситов во время Евромайдана. Было удивление: в Одессе тоже живут патриоты? Меня очень раздражает, когда я слышу вопрос: а что, одесситы ощущают себя украинцами? Да, мы разные, но мы граждане Украины. И не надо к нам относиться, как к обезьянкам, которые умеют правильно держать банан. Конечно, настроения у живущих тут людей самые разные. Но есть общие ценности. Одна из них — безопасность на всех уровнях, и вторая — самоидентификация.

Когда мы в апреле 2015 года получили исследования, то увидели, что 80 процентов одесситов и 82 процента жителей области безоговорочно хотят видеть регион в составе Украины. Но я бы не обольщалась — такой высокий процент получен в том числе из-за войны на востоке страны. Тем не менее прогресс есть: год назад мы начинали с 40 процентов. Не могу сказать, что это безоговорочная заслуга Палицы, но он сыграл свою роль в новейшей истории. И эта его роль будет оценена позже. Я считаю, что задача, которая была перед ним поставлена, выполнена. Думаю, в итоге была достигнута договоренность с Президентом, что Игорь Палица обеспечивает мирный май, а дальше будут другие задачи и другие люди.

— 23 июня в суде должны были приступить к слушанию дела о событиях в Одессе 2 мая 2014 года, но заседание снова перенесли. Каковы, на ваш взгляд, перспективы расследования?

— Мы никого не можем вернуть, но, чтобы вместе жить дальше, общество должно получить ответы на важные вопросы: что произошло, кто виноват и каким образом не допустить повторения подобных страшных вещей?

Следствие проводит группа работников милиции и прокуратуры, которая координируется из Киева. Возбуждено не одно уголовное дело, часть уже передана в суд. Задержан подозреваемый в организации массовых беспорядков (я говорю о Долженкове, известном как Капитан Какао), который повел колонну антимайдановцев на Дерибасовскую, где собрались активисты Евромайдана, чтобы провести марш и пойти смотреть футбольный матч.

Насколько я знаю, к самому процессу и следствию по-прежнему остается много вопросов. Их формулируют, к примеру, представители группы журналистов и экспертов «2 мая», которая была создана как раз по инициативе Палицы. Группа работает в формате журналистского расследования — восстанавливают последовательность событий и выявляют белые пятна.

Работа группы «2 мая» — уникальное явление в истории новейшей украинской журналистики. Это одесский феномен, который, уверена, станет предметом изучения. Журналисты опросили почти 300 свидетелей, пересмотрели, отследили, сохранили, получили немыслимое количество видео, которое, кстати, после 2 мая 2014 года кто-то начал активно удалять с YouTube. Они написали сотни запросов в разные инстанции и обратились с исками в суд. Например, группа требовала открыть результаты судебно-медицинской экспертизы. Суд сейчас рассекретил сведения.

Зачем это было необходимо? Вокруг тех событий в публичном пространстве циркулирует много мифов. Один из них активно вбивается в мозг до сих пор: люди якобы были отравлены неизвестным газом. На самом деле результаты судмедэкспертизы указывают на то, что люди погибли от удушья угарным газом (который возникает во время пожара), при падении с высоты и от огнестрельных ранений. Также активно рас­пространяются мифы о погибшей беременной женщине, о пострадавших детях, о подвалах, наполненных телами, которые потом были вывезены в неизвестном направлении. Ничего подобного, конечно же, не было. Но с мифами можно бороться только правдой, фактами. Что и делает группа «2 мая».

По-прежнему много вопросов к официальным органам. Если бы милиция и МЧС включились еще на Дерибасовской, никакой трагедии не произошло бы. Говоря о тех событиях, многие забывают — специально или нет, — что все началось именно на Дерибасовской. Именно там произошло нападение на безоружных людей. И первые выстрелы прозвучали со стороны Антимайдана. Два первых погибших — активисты Евромайдана. Лишь полтора часа спустя прозвучали выстрелы в ответ. То есть никто из проукраинской группы (ни болельщики, ни ультрас) не готовились нападать на Антимайдан.

Очень важно сейчас всем услышать правду. И это один из главных вызовов для властных структур.

— Одно из первых громких заявлений Саакашвили как раз касалось работы силовых структур. Он обвинил их в рэкете и крышевании. Известно ли вам, насколько сложная ситуация в органах?

— Я не так глубоко осведомлена о работе этих служб. Могу судить только о том, что видела и знаю. Нельзя сказать, что год назад милиция была очень лояльна к происходящему в стране. После аннексии Крыма в одесских милицейских кругах витали настроения, выражающиеся такой фразой: там, в России, полицейские по две тысячи долларов получают. Понятно, на фоне не очень хорошей экономической ситуации эти слухи будоражили умы. Часть сотрудников силовых органов готовы были целовать российские танки. Уверена, сейчас количество таких людей гораздо меньше.

И смена руководителя МВД области год назад тоже принесла свои плоды. Милиция тогда была растерянна, многие выжидали, не понимая, на чью сторону перейти, кому служить. К сожалению, правоохранительные органы у нас ориентированы не на законы, а на обслуживание интересов тех или иных персон.

После Майдана мы получили разбалансированную страну, где система сдержек и противовесов не работала. Одесса не исключение. Прошедший год я лично действовала в режиме скорой помощи. И, как мне известно, многие люди, наделенные полномочиями и принимающие решения, работали в таком же режиме.

Перед нынешним главой администрации стоят уже иные вызовы — создание структуры, которая позволит системно и успешно справляться с новыми задачами. Идеально, чтобы мы все понимали это и прекратили бесконечно предъявлять претензии или ныть, как все плохо и что всех слили. Надо включаться в процессы и хорошо делать то, что у каждого из нас получается.

«Я ВСЕ ВРЕМЯ ПОВТОРЯЮ: ЕСЛИ ПОСТРОИТЬ ТРАССУ ОДЕССА — РЕНИ, СТОРОННИКОВ НЕЗАВИСИМОЙ УКРАИНЫ СТАНЕТ В РАЗЫ БОЛЬШЕ»

— Складывается впечатление, будто Одесса сконцентрирована на себе: все новости и события — в областном центре. А что происходит в регионе?

— Киев точно так же всегда интересовался только собой. Из столицы, что Одесса, что Жмеринка — все одно. Так и Одесса сконцентрирована на себе. Сам регион имеет свои особенности, как и любой другой. Север области менее зажиточный, но более проукраинский. Ему всегда меньше уделялось внимания: зачем с ними возиться, раз они и так свои? На юге области — самое большое количество представителей разных национальностей. Там существует серьезная проблема: нет дорог.

Я все время повторяю: вопрос строительства трассы Одесса — Рени (районный центр, который находится на юге области на левом берегу Дуная возле границы с Молдовой. — «ГОРДОН») — геополитический. Если построить современное шоссе, сторонников независимой Украины станет в разы больше. Весь последний год я встречалась с разными людьми из небольших городов и сел. Все они говорили примерно одно и то же: мы готовы потерпеть даже высокие тарифы, даже баллон газа за 600 гривен, тонну угля за несколько тысяч гривен, только сделайте нам дороги.

Не нами придумано, что динамично и прогрессивно развиваются те регионы, которые имеют хорошую инфраструктуру. Мы жалуемся, что наши люди не выезжают за рубеж. Это так. Но мы и по стране мало ездим, и в соседние районы не доезжаем. Единственный регион, который сохранил транспортную инфраструктуру со времен СССР и развил ее, — Львовская область, и он наиболее динамично развивается.

Дороги в Одесской области — большой вызов для новой команды. Если даже на 30 процентов реализуются планы по их строительству, то кардинально изменится ситуация во всем регионе. В лучшую сторону.

Если честно, положение такое, что сейчас о ремонте трасс даже нет смысла говорить. Надо строить новые. А это проектная документация, которую в Украине мало кто умеет делать правильно и без откатов. Ведь у нас строительство дорог — насквозь коррупционная система. Тому, кто справится с этим безумием, люди в будущем поставят памятник.

— Исследования показывают, что в Одесской области наихудшая ситуация с коррупцией. Речь ведь идет о схемах, которые работали десятилетиями и имеют весьма влиятельных покровителей. Хорошо, команде Палицы было не до коррупции — она защищала регион от агрессии, а как думаете, команда Саакашвили справится?

— Коррупция — болезненный вопрос для всех стран мира, для Украины и Одессы в том числе. Просто масштабы разные. Когда ты платишь за все, начиная с роддома и заканчивая кладбищем, это, мягко говоря, напрягает. Но надежда есть. Если в сфере борьбы с коррупцией ничего не произойдет в ближайшее время, то закончится кредит доверия. Многие наступали на эти грабли. Мы бесконечно говорим о поборах на всех уровнях, но вместе с тем доктор, который берет незаконно деньги, идет в паспортный стол и тоже незаконно дает деньги там.

Никакой гений не справится с коррупцией в одиночку. Все достаточно просто: не давайте взятки. Порядок в стране начинается с каждого из нас. Мы сами должны взять на себя ответственность.

Есть исследования на эту тему: новые люди, приходящие в старую систему, на две трети воссоздают ее. Поэтому имеет смысл не просто разрушать коррупционные связи, выдергивая ключевых персон, но и привносить новые, иные модели в систему управления. Конечно, важно сменить ключевых игроков на рынке государст­венных услуг, в силовых структурах. Правду говорят, что рыба гниет с головы. Но мало кто вспоминает вторую часть этой пословицы: «...а чистят ее с хвоста».

У Саакашвили должно получиться. Здесь важен так называемый «эффект чужого». Саакашвили — чужой. Сейчас это плюс, потому что происходит разрыв шаблона, многие не понимают, на какой козе к нему подъехать, что делать, где искать выходы, как с ним говорить, кто может договориться и прочее. Эта настороженность, с одной стороны, и поддержка, которую высказывают люди главе ОДА, с другой стороны, могут перегруппировать баланс в пользу реформирования общества.

— Кстати, весьма болезненный вопрос — порты в Одессе и Ильичевске. Они, по сути, как государство в государстве и никому, даже суду, не подчиняются. Хватит ли полномочий губернатора, чтобы навести там порядок?

— Происходящее в портах Одессы прогнозируемо. Что с этим делать — это все-таки вопрос для Киева, не для Одессы. У нас небольшой выбор в решении проблемы: руководствоваться революционной целесообразностью и бороться со всеми против всех или идти законным путем. Думаю, должны вступить в дело правовые механизмы. Можно возразить: мол, в стране законы порой писались под одного конкретного человека и нет справедливого правосудия. Разве возможно в таких условиях добиваться изменений? Но нам все равно необходимо выводить эти процессы в правовое русло. Нельзя нарушать закон, даже руководствуясь благими намерениями.

«БОРОТЬСЯ С ПРОПАГАНДОЙ МЕТОДОМ ЗАПРЕТА МОЖНО, НО НЕДОЛГО: НИШИ ИМЕЮТ ОБЫКНОВЕНИЕ ЗАПОЛНЯТЬСЯ»

— Вы недавно участвовали в конференции, организованной ОБСЕ, где обсуждалась информационная война России против Украины. Интересно ваше мнение как медиаэксперта по поводу таких событий, как очередной обыск в редакции газеты «Вести», запрет на трансляцию российских телеканалов и показ фильмов страны-агрессора. Можно ли их расценивать как наступление на свободу слова или сведение счетов с оппонентами?

— Я бы не хотела называть притеснением свободы слова то, что надо называть бессовестной пропагандистской работой. Очевидно, что газету не может финансировать ее главред Игорь Гужва. У него таких денег нет. Но путь запретов очень короткий. Возникает соблазн еще что-то ограничить. Поэтому бороться с пропагандой методом запрета можно, но недолго: ниши имеют обыкновение заполняться.

Когда уводили из телеэфира российские каналы, я говорила, что это должно стать временной мерой и возможностью создать иной качественный информационный продукт. Сделали? То же самое и с газетой. За все время, пока нынешние политические силы были в оппозиции, никто не сподобился основать мощный телеканал, не озаботился выпуском действительно доступной качественной газеты, которая адекватно отражала бы события и объясняла людям, что происходит в их жизни.

Надо понять, что в развитых и демократических странах давно и успешно существует такое явление, как медиа-бизнес. У нас же медиа — это в первую очередь инструмент влияния и защиты своих политических или бизнес-интересов.

— Давно обсуждается закон о прозрачности СМИ. Он поможет?

— Уже лет 10 мы об этом говорим. Я работала руководителем Ассоциации издателей Украины в 2005 году, и тогда активно обсуждалась эта тема. Почему Верховная Рада не принимает закон? Значит, это кому-то надо. И вопрос уже не ко мне.

Я вот обеими руками за разгосударствление СМИ. Польша прошла этот путь за одни сутки. Мы бьемся лет 15. В Одессе, например, на газету «Одесские извес­тия» в прошлом году из государственного бюд­жета потрачено 3,5 миллиона гривен. У нее тираж три тысячи экземпляров. Плохая журналистика и примитивный пиар органов власти за счет плательщиков налогов. За наш с вами счет. Это разве нормально? Я сторонница быстрых мер, которые позволят не обсуждать и констатировать наличие проблемы, а решать ее всеми доступными и законными методами. Хватит диаг­ностировать, пора уже лечить или ампутировать.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter