Михаил ЖВАНЕЦКИЙ: «Я когда кланяюсь, бью себя по груди и боюсь, как бы оттуда пыль не вылетела»

Любовь ХАЗАН. «Бульвар Гордона» 17 Марта, 2011 00:00

Тогда Михал Михалычу было всего 55, Урмасу Отту - 35. Над текущей жизнью Жванецкий теперь размышляет один. Положим, с «шелестом травы» с тех пор дело изменилось. У Михал Михалыча появились лирические миниатюры филигранной работы с акварельными картинками и тонкими чувствами. А что касается сюжета, то, бывает, ему удается вложить его в одну фразу, например, обращенную к Всевышнему. «Не надо для улучшения жизни забирать меня к себе. Давай попробуем здесь». Чем не сюжет?

«МЕНЯ ТЕКСТ ТАЩИТ, КАК СОБАКА ХОЗЯИНА»

Жванецкого не слушают. Жванецкому внимают. Ручей жизни дробится о камешки событий. При всей дробности текстов есть в Жванецком основательность судоходной реки. Он пишет и говорит о частностях и деталях, «что вижу, то пою», а получается эпос. Такова сила таланта.

В Киеве он впервые прочитал монолог о практической пользе таланта. «Мишечка, что такое талант? Вот как надолго он может обеспечить, а? Вот как ты, Мишечка, думаешь, год-два? И то последние полгода с трудом, а? То есть последние два месяца талант дает копейки, а?».

Актерские способности Жванецкого с каждым годом становятся все очевиднее. В том числе и ему самому. Если читать его тексты глазами, без озвучки, они производят впечатление грустной исповеди. Смешными их делают его неповторимые интонации.

«Никого не интересует, что ты там пишешь. Вот если ты изнасиловал принцессу Бангладеш или бомжа на вокзале или угнал экскаватор у арабского падишаха, вот тут ты писатель, вот тут ты юморист. Вот это талант!».

Жванецкий часто заразительно смеется над каким-нибудь собственным словечком. «Меня текст тащит, как собака хозяина», - сказал он однажды.

«ЧТО-ТО У МЕНЯ ГОЛОВА ПОХУДЕЛА, ОЧКИ СЛЕТАЮТ»

«Я заболел, вызвал врача. Он пришел ко мне с тонометром... «От чего будем отказываться?». После длинного списка запретов: «Что там осталось?» - просипел больной. «Остались: свежий воздух, утренний бассейн, вареная морковь, жена». Жванецкий читает этот монолог чуть ли не на каждом концерте. И вдруг хохочет: «Я сам удивляюсь, откуда появились «вареная морковь, жена».

Вечная тема - здоровый образ жизни: «Физкультура продлевает жизнь человека на пять лет». Вздыхает: «Но эти пять лет нужно провести в спортзале». И добавляет: «Один мой приятель сказал: «Лучше в спортзале, чем в гробу».

На киевском концерте Жванецкий фонтанировал афоризмами и монологами, правда, по большей части уже известными. Объяснил: «Мне одна женщина написала записку: «Михал Михалыч, не нужно нового, почитайте старое. Помедленнее».

Он так и сделал. За десятилетия творческой деятельности мэтр наваял столько шедевров, что хватило бы не на одну декаду литературы Жванецкого в Украине.

«В Киев я приезжаю как на родину, - заполнил он возникшую паузу,- и не просто как на родину, а - к своим. Сейчас многие приезжают на родину к чужим. Моя мама говорила: «Если что случится, к кому ты побежишь, если не к своим?».

Михаил Жванецкий: «Большой кайф приезжать в Киев, когда тебя понимают. С таким залом, как этот, можно разъезжать по земному шару» Фото Александра ЛАЗАРЕНКО

Стенограмма концерта Жванецкого, если бы кто-нибудь вздумал ее сделать, выглядела бы как отчет о съезде КПСС. После каждого абзаца: «аплодисменты», «бурные аплодисменты», «аплодисменты, переходящие в овацию». Растроганный, Михал Михалыч то и дело нахваливал зрителей: «Большой кайф приезжать в Киев, когда тебя понимают. С таким залом, как этот, можно разъезжать по земному шару. А то, бывает, муж ходит за женой полдня: «Я же пошутил, я пошутил...». Где-то к вечеру она ему говорит: «А ну, повтори, что ты сказал». Вывод: если тебя не понимают, не шути».

От хохота у него с носа свалились очки. Подхватил на лету: «Что-то у меня голова похудела, очки слетают».

«ПОЛИТИКИ - ЭТО НАШ ОСАДОК НАВЕРХУ»

«На все сообщения по радио и по телевизору он отвечал: «Ну, что делать, значит, так и будем жить». Был урожай, не было урожая: «Ну, что делать? Значит, так и будем жить». Развалилась Советская власть, пришла разруха. «Ну, что делать? - сказал он. - Так и будем жить...».

Прочитав этот монолог, Жванецкий вспомнил: «Встретились мы как-то с Лешей Баталовым в гостях. Он сказал: «Ну, изменится власть, значит, мельче будем резать картошку». Так и будем жить.

К сожалению, среди десятков остроумных монологов и афоризмов совсем мало оказалось на злобу дня, разве что из старых, но вечнозеленых сочинений: «Пусть милиция раскрывает хотя бы те преступления, которые сама совершает», «Политики - это наш осадок наверху», «В нашей стране каждый может заткнуться, и мы не должны лишать его этой возможности».

У Михал Михалыча исчезла привычка, раскланиваясь, по-гусарски пристукивать каблуками. Зато появилась другая: левой рукой от души ударять себя в правый лацкан пиджака. По привычке смеясь прежде всего над собой, он сказал: «Я когда кланяюсь, бью себя по груди и боюсь, как бы оттуда пыль не вылетела».