Исполнительница роли сержанта Синичкиной в картине «Место встречи изменить нельзя» актриса Наталья ДАНИЛОВА: «На съемках надо было брать грудного ребенка на руки, пеленать его, а я незадолго до этого сделала аборт, и даже при виде витрин с распашонками и игрушками у меня начиналась истерика. Высоцкий меня успокаивал, утешал — ему я раскрыла душу...»

В 80-х годах прошлого века в честь ее героини сержанта Синичкиной девочек называли Варварами. Ничего удивительного, ведь актрисе удалось создать образ по-настоящему «правильной девочки», как отзывался о ее Варе незабвенный Жеглов. Нельзя сказать, что Данилова много снималась: к сожалению, она из тех актрис, которых в силу разных причин кинематограф недооценил. Но были и у нее заметные роли в картинах «Маленькие трагедии», «Отцы и дети», «Тайна «Черных дроздов», «Физики», «Человек-невидимка». Однако сегодня зрители помнят не их, а Варю Синичкину. Услышав вопрос о фильме «Место встречи изменить нельзя», Наталья Юрьевна спросила: «А что, мы опять празднуем какой-то юбилей?». Я объяснила, что картине исполнилось 30 лет, после чего «сержант Синичкина» задумчиво протянула: «Надо же! А кажется, все было лишь вчера...».

«ВЫСОЦКИЙ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ МОЛОДЫМ»

- Наталья Юрьевна, в связи с картиной вас, наверное, часто спрашивают о Высоцком?

- К сожалению, мы с ним общались меньше, чем мне бы сейчас хотелось. Кто же мог предположить, что все так получится?! Если бы я знала, что жить ему осталось всего ничего, конечно, не потеряла бы даром ни одной минуты. Так, кстати, очень часто бывает: все куда-то бежишь, торопишься, суетишься, хочешь везде успеть, оглянешься, а человека уже нет рядом.

В Высоцком знаете, что было главным? Не его актерский, и даже не поэтический и певческий талант, хотя это, конечно, очень важно. Помимо всего прочего, он в свои 40 с лишним лет был еще и воплощением настоящего мужчины. Нынешние 40-летние артисты так инфантильны - какие-то полудевочки-полумальчики.

Часто приходилось слышать, что Владимир Семенович, дескать, и алкоголик, и наркоман. Я не раз бывала с ним в ресторане, и у меня не сложилось впечатления, что я имею дело с пьющим человеком, и уж тем более с наркоманом. Возможно, в тот период он был, что называется, в завязке. Если вам интересно мое мнение, то ничего, кроме уважения и искреннего восхищения, он у меня не вызывал.

- В кадре вы ведь встречались с ним только один раз - в эпизоде с подкидышем?

- В этой картине - да. Но когда мы уже заканчивали работу над «Местом встречи», на «Мосфильме» Михаил Швейцер начал снимать фильм по «Маленьким трагедиям» Пушкина. Помню, мне позвонил ассистент режиссера и сказал: «Наташа, нам о вас рассказывали два самых любимых наших актера - Сергей Юрский и Владимир Высоцкий. Вот мы и решили с вами познакомиться». Мне тогда предложили три роли на выбор - Клеопатру, Лауру в «Каменном госте» и Вольскую. Я выбрала последнюю. Приехав в Одессу, показывала Высоцкому фотографии проб. Володя, который уже был утвержден на роль Дон Жуана, огорчился: «Жаль, я так хотел, чтобы Лаурой была ты!». 

«Место встречи изменить нельзя», 1979 год. «Иногда удивляюсь, что меня до сих пор помнят как Варю Синичкину»

Последняя наша встреча состоялась в июне 1890 года в гримерной БДТ. Володя мыл голову перед концертом, который должен был пройти у нас на Малой сцене. А мы всей труппой собирались в театре, как говорится, «с вещами», чтобы ехать на гастроли в Польшу. Туда же тем летом должен был отправиться и Театр на Таганке, мы с Володей еще шутили по поводу того, что в Советском Союзе у нас нет времени на общение, а вот за границей уж точно встретимся. «Пока», - сказала я ему и убежала. Увы, мы так уже больше никогда и не увиделись.

Он ушел поразительно рано, но мне кажется, когда бы такие люди, как он, ни уходили из жизни - хоть в 40, хоть в 80 лет, - все равно будет преждевременно. К тому же не представляю, как бы Володя с его мировоззрением и нервной организацией мог дожить до наших дней. Высоцкий должен был умереть молодым, он был на это запрограммирован.

- Какие у вас вообще воспоминания о картине?

- О съемках - прекрасные: там работали замечательные актеры, художники, операторы. А вот отношение к самому фильму у меня неоднозначное. Вы, например, знаете, что Синичкина говорит не моим голосом? Мою героиню озвучивала другая актриса.

- Почему?

- Об этом надо спрашивать у Станислава Сергеевича Говорухина, это было его решение. Я слышала несколько версий. По одной из них, у меня начинались репетиции в театре, поэтому я не могла приехать на озвучание. Но это неправда.

Согласно второй, вроде бы покойный завтруппой БДТ взял деньги за официальную бумагу, в которой было написано, что я занята на репетициях, поэтому приехать не могу. Но кому и зачем это было нужно, ума не приложу! Как бы то ни было, о том, что картина уже озвучена, я узнала, когда ничего нельзя было изменить. Это было для меня очень неожиданно и неприятно, но со временем обида забылась, а картина осталась. Хотя иногда, как бы это помягче сказать, удивляюсь, что меня помнят прежде всего как Варю Синичкину.

- То, что вы отказывались от роли Вари, киношная байка?

- Ну почему? Прочитав сценарий, я действительно не хотела сниматься - героиня мне категорически не понравилась, показалась примитивной. Меня тогда уговорил Владислав Игнатьевич Стржельчик, который должен был играть Груздева: «Соглашайся, Наташка, - вместе работать будем. Там вообще все наши». Дело в том, что на роль Шарапова приглашали еще одного актера БДТ - Юру Демича. Но ни у него, ни у Стржельчика не сложилось, а я согласилась и вскоре уехала в Одессу на съемки.

«КОГДА НЕ СТАЛО ТОВСТОНОГОВА, МОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ТЕАТРЕ РЕЗКО ИЗМЕНИЛОСЬ»

- В книге Вайнеров Синичкина погибает, а в фильме ваша героиня остается в живых.

- Концовку переписали неожиданно для всех, а мне просто позвонили и сказали: «Наташа, у вас будет еще один съемочный день, нам надо переснять финал». А я уже, если вы заметили, была с подстриженной челкой - так нужно было для другой роли. Я ведь уже простилась с этой картиной, на носу была театральная премьера.

Новый финал «Места встречи» неожиданно получился очень трогательным, жизнеутверждающим. Кстати, в то время большой редкостью были титры, идущие прямо на крупном плане актрисы. Такой прием в советском кино последний раз использовали, наверное, в 30-х годах. С тех пор разные люди - от иностранных принцев до отечественных алкоголиков, - встречая, узнавали меня именно по этим кадрам. Можно сказать, они меня прославили.

«Финал «Места встречи» получился очень трогательным и жизнеутверждающим. Именно по этим кадрам меня узнавали разные люди: от иностранных принцев до отечественных алкоголиков»

- В связи с Высоцким вы вспоминали эпизод с подкидышем. Насколько я знаю, эта сцена далась вам особенно тяжело...

- Действительно, незадолго до начала съемок я - так уж сложились мои личные обстоятельства - сделала аборт и ужасно страдала как физически (аборт был криминальным), так и морально. Я не могла видеть витрины магазинов, где были выставлены распашонки, игрушки, - у меня тут же начиналась истерика. А на съемках надо было брать грудного ребенка на руки, пеленать его. К тому же он еще и очень громко кричал, чем приводил меня в ужас...

Кстати, в один из таких моментов меня поддержал Высоцкий. Увидев, что я со слезами на глазах выбежала из павильона, он пошел за мной, отыскал в каком-то закутке, где я рыдала, уткнувшись в пыльную бархатную штору, успокаивал, утешал. Сама не помню, как и почему, но я ему тогда все рассказала - и о личных переживаниях, и об аборте, и о том, как мне тяжело играть. Близким людям ничего не говорила, а ему, постороннему, в общем-то, мужчине, раскрыла душу. И знаете, он нашел какие-то правильные слова, после которых я перестала плакать. Через полчаса вышла на площадку и все сыграла так, как было нужно Говорухину.

- Кстати, меня всегда интересовало, откуда берут детей на съемки, - из детдома?

- Нет, это был ребенок нашего помрежа, совсем крохотный - действительно только родился.

- Почему после «Места встречи» вы очень мало снимались?

- Видите ли, вырывать роли зубами я не умела, не умею и уже, наверное, никогда не научусь. У каждого времени свои приметы, нынешние молодые актеры ничего не стесняются, а я по-другому воспитана. Когда не стало Георгия Александровича Товстоногова, и в театре мое положение резко изменилось.

- Вы ведь были его любимой актрисой?

- Он меня очень многому научил. Мне вообще везло с учителями: в институте я училась у Аркадия Кацмана, в кино снималась у Михаила Швейцера, в БДТ видела, как работает легендарная Эмма Попова. Но Товстоногов еще и верил в меня: он ведь увидел меня в дипломном институтском спектакле «Наследники Рабурдена» и пригласил на прославленную сцену БДТ. Незадолго до смерти говорил, что хочет, чтобы я сыграла Лауру в спектакле «Коварство и любовь» по Шиллеру. Более того, Георгий Александрович подумывал о том, чтобы вернуться к легендарной постановке «Идиота» и дать мне роль Настасьи Филипповны. Не успел... Люди, которые помнили его особенное ко мне отношение и считали меня «зазнайкой и выскочкой», хорошо понимали, что теперь самое время поквитаться. Меня, что называется, «съели», из театра пришлось уйти.

«ОДНО ВРЕМЯ МНЕ ДАЖЕ ПРИХОДИЛОСЬ СОБИРАТЬ НА УЛИЦЕ БУТЫЛКИ»

- Вас откровенно травили?

- Нет, внешне все было более-менее пристойно, я даже получила новые роли - ввелась в «Коварство и любовь» (правда, вместо Лауры мне дали роль леди Милфорд), репетировала «Дворянское гнездо». Темур Чхеидзе, ставивший в БДТ спектакли, считал, что я не из тех актрис, которым надо диктовать, что и как делать. Говорил, что мне нужно дать свободу действий и я все сыграю правильно. Казалось бы, что еще нужно? Но есть незримые признаки, по которым можно понять и почувствовать, что тебя выживают: где-то о тебе не вспомнили, куда-то не позвали, чего-то не предложили, хотя могли бы. Я уже не говорю о косых взглядах, усмешках и шепоте за спиной.

В общем, однажды я взяла да и написала заявление об уходе. Никто меня не увольнял, решение я приняла сама. Помню, все смотрели на меня с недоумением: как можно самой уходить из такого театра?! У людей это просто не укладывалось в голове. Но я поступила, как считала нужным, а в результате осталась без работы.

- Чем вы занимались? 

С Борисом Плотниковым в картине «Дублер начинает действовать», 1983 год

- Какое-то время меня спасал дубляж западных фильмов, но потом не стало и его. Одно время мне даже приходилось собирать на улице бутылки.

- Даже так?!

- А что еще делать, если есть нечего? По утрам я выходила гулять с собакой и внимательно смотрела, не оставил ли кто-то на газоне или возле скамейки пустую бутылку из-под пива. Конечно, старалась поднять и спрятать так, чтобы никто не видел. На деньги, вырученные за бутылки в пункте приема стеклотары, я покупала хлеб и молоко - на большее не хватало.

- Представляю, как горько было вам, любимице самого Товстоногова!

- А разве любому другому человеку легко такое пережить? Я не считаю, что это были самые страшные времена в моей жизни. Знаете, сейчас вот все переживают по поводу разразившегося экономического кризиса. Говорят: «Мы так боимся!». И я всегда отвечаю: «Не надо ничего бояться, Бог не дает испытаний больше, чем человек в состоянии выдержать».

Время безработицы и голода мне помогла пережить моя мама: хотя ничего особенного она для меня не делала, - не было у нее для этого ни денег, ни возможностей! - но была жива. Только теперь я понимаю, как много это тогда для меня значило. Пока живы наши родители, мы, сколько бы нам ни было лет, остаемся детьми: нам есть кому поплакаться, есть кому нас пожалеть. К тому же моя мама действительно была удивительным человеком - добрым, отзывчивым, с потрясающим чувством юмора. А как она меня воспитывала! В детстве, когда я была совсем еще маленькой, вместо сказок читала мне Библию, а Булгакова я прочитала сама... в восемь лет. Что такое настоящая беда и настоящее одиночество, я поняла только тогда, когда мамы не стало.

- Вас некому было поддержать?

- Увы. Вслед за мамой умер мой муж Сережа, который сильно болел. От переживаний и я свалилась. Лежала дома с высокой температурой, сил не было не только для того, чтобы пойти в магазин или аптеку, но и для того, чтобы передвигаться по квартире. В буквальном смысле слова некому было подать стакан воды.

Как только становилось хоть немного легче, вставала, одевалась, брала что-нибудь из ценных вещей и на подгибающихся от слабости ногах несла в ближайшую скупку. На копейки, которые мне там давали, покупала лекарства. Я все-таки выжила тогда, поэтому теперь ничего не боюсь.

- Говорят, у вас с Сергеем была потрясающе красивая история любви...

- Муж действительно очень меня любил и был для меня всем - другом, нянькой. У него в машине на ветровом стекле висела шутливая «памятка»: «Пункт первый. Наташка всегда права. Пункт второй. Если Наташка не права, смотри пункт первый». Когда он ехал ко мне на свидание, всегда торопился и, как правило, превышал скорость. Если его останавливали гаишники, Сережа показывал на букет цветов, лежащий на соседнем сиденье, и с гордостью говорил: «Знаете, к кому я еду? К Варе Синичкиной из фильма «Место встречи изменить нельзя»!». И его отпускали...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter