"Самое лучшее - выдавать себя за идиота"

Виталий КОРОТИЧ. «Бульвар Гордона», № 25 (217) 2009, июнь 9 Июня, 2009 00:00

В польском языке есть слово "выглупляться", примерно соответствующее нашему "придуриваться". Слову этому соответствуют не обязательно дураки. Чаще "выглупляются" люди умные. Некоторые сделали иронию своим образом жизни, даже профессией. Шут, ироничный комментатор - роль опасная. Разве что человек вписывается в общий поток бытия и растворяется в нем, как зеленый жук в траве. Как слился с жизнью замечательный чешский писатель Ярослав Гашек, которому в этом году исполнилось 125 лет.

Гашек придумывал своего бравого солдата Швейка всю жизнь, в том числе под Киевом, в лагере военнопленных, огороженном колючей проволокой. Первая мировая война подходила к концу, возникали новые государства: среди них Чехия со Словакией, Венгрия, Австрия, и военнопленные требовали, чтобы их расписали по новорожденным адресам. Поразмыслив, чех Гашек объявил себя австро-венгром, поскольку Красный Крест присылал много продуктовых посылок для несуществующей уже империи. Его Швейк поступил бы точно так же. Любая империя и все, что с ней связано, даже после своего распада долго еще отдают идиотизмом, а Гашек бывшее свое государство терпеть не мог.

В прошлом веке империи трещали одна за другой: Османская, Британская, Австро-Венгерская... Ленин сочинял пророчества о распаде российской, заодно придумывая, как сохранить ее под красным флагом. Но Ярослав Гашек не интересовался ни политэкономией, ни демагогией. Он наблюдал распад Австро-Венгрии, подробно рассказывая миру об идиотизме имперского мышления и бытия.

В самом начале, когда Йозефа Швейка обследует комиссия психиатров, он сразу же убеждает ее в своем идиотизме, провозгласив здравицу императору Францу Иосифу. "Я официальный идиот!" - гордится бравый солдат. Точно так же, как в советской империи за провозглашение государственных лозунгов прощались любые грехи, имперские венские власти готовы простить Швейку все, что угодно, за верноподданническую демонстрацию в инвалидной коляске.

Позже бравый солдат отправится в "круглосветное путешествие" по Чехии. Это было дезертирством, но Швейк сообщал всем, что его "анабазис" задуман высшим начальством, отдавшим приказ, который нельзя нарушить. Только жандарм, чей идиотизм превосходил государственный, смог остановить Швейка, сдуру приняв того за русского шпиона. Гашек-Швейк смеется над шпиономанией, над государственным шовинизмом, над чехом-поручиком Лукашом, который "считал чешский народ своего рода тайной организацией, от которой лучше всего держаться подальше". Швейку было забавно в распадающейся империи.

Йозеф Швейк высчитывает, как выжить, пародируя идеалы этого балагана, а "самое лучшее - выдавать себя за идиота". Аптекарь Ванек преподает Швейку рецепты сиропа из гнилых лимонов, а повар Юрайда утверждает, что каждый "в определенные периоды своей деятельности должен на этом свете воровать".

Жизнь вокруг армейских котлов иллюстрирует этот тезис: "Денщики ходили с лоснящимися от жира мордами. У ординарцев животы были, слово барабаны". Зато "вместо ста пятидесяти граммов венгерской колбасы солдаты получили по две открытки". Когда шустрые армейские медики, немало помучившие Швейка, проворовались, они прибегли к способу, который в разных странах в разное время использовался еще множество раз: устроили пожар в инфекционных бараках военного госпиталя. "Господа эти крали и набивали карманы, предоставляя счета за постройку несуществующих холерных и дизентерийных бараков", - вполне по-современному подмигивает нам Гашек из прошлого века.

"Такой идиотской империи не место на белом свете", - однажды заметил Швейк. История доказывает, что и другие империи не лучше. Знаем, видели...